estas en mi corazon

После того как Драко увезли в следственный изолятор, там он встретил сотни осуждённых, которые стали сжирать Малфоя в первую же секунду, как он вошёл в помещение. Тысячи глаз были устремлены на «сладкую булочку» с белой макушкой и серыми глазами, он казался им лакомым кусочком, который они сто процентов должны были попробовать в тюрьме. «Эй, котик, как дела?» «Как тебя зовут, малыш?» «Познакомишься с папочкой Джоли, сладенький?» Всех преступников раздели догола и начали обыскивать на наличие оружия, наркотиков, сотовых телефонов и других запрещённых вещей, которые не должны были попасть в тюрьму. Их нагибали раком, исследуя анусы, проверяли полость рта, подмышки. На почве того, что многим не нравилось, что их анус раздвигали и проверяли нычки, осуждённые бунтовали, начиная драться, и отказывались подчиняться обыску. С такими разговор был короткий: их колотили резиновыми тяжелыми дубинками — некоторые были с неострыми шипами или ребристой поверхностью. Кое-как успокоив мужчин, всем выдали оранжевую форму, приказав одеться без нижнего белья и проследовать в небольшую машину. Какого было удивление и новая волна недовольства, когда одну группу из ста тридцати человек хотели посадить в авто, где не вместилась бы и половина. Осуждённые залезали друг на друга, прижимались вплотную, лишь бы все влезли. Длинная дорога измотала даже самого выносливого. По приезде в тюрьму они буквально вываливались из машины, ходя по головам и топча тюремную форму. Зрелище было как в цирке, только клоуны все остались здесь. Драко пугался всех, кто смотрел на него звериным взглядом или просто подходил. Он привыкал к таким людям и в основном молчал, потому что знал — нужно следить за тем, что ты говоришь, ведь никогда не знаешь, с кем разговариваешь. Будь то серийный убийца, ему не составит труда положить с одного удара и прибавить плюс к сроку, ведь терять-то уже нечего, или мужчина, который попал сюда за драки — он устроит настоящий хаос, и среди таких, как осуждённые, вряд ли кто-то сможет устоять перед соблазном и не прописать какому-нибудь мудаку или надзирателю. Группа осуждённых вошла в тюрьму после отбоя, но их все равно встречали другие заключённые. Это было неким правилом жизни в тюрьме — все встречали новеньких, сразу и бесповоротно указывая на своё место. Драко тоже не остался без внимания, и как бы иронично это не звучало, он был единственным белым из всех, кто приехал в тюрьму. Даже если он пытался стоять позади всех, его розовые губки и белоснежная шевелюра были видны даже с третьего этажа тюремного помещения, и конечно же, его заметили сразу. «Какой прелестный мальчик. Будешь моей сучкой?» К слову, тюрьма Белмарш была одной из самых неуправляемых и ужасных тюрем Англии, заключённые здесь вели себя так, как им угодно, надзирателей было, хоть обсчитайся, и каждый мог делать все, что угодно: не скрываясь курить травку, устраивать беспричинные драки, заниматься вандализмом и присваивать себе «сучку», несмотря на то, что по официальным данным секс без согласия внутри тюрьмы считался изнасилованием и прибавлял срок насильнику. В первые недели было невыносимо страшно, Малфой даже боялся лишний раз выйти из одиночной камеры. Ходить в туалет или просто обедать было настоящим испытанием, ведь каждый подходил к нему, пытаясь заполучить «сладкий кусочек яблочного пирога», а в случае отказа начиналась настоящая бойня. Заключённые подхватывали настрой и дрались не на жизнь, а на смерть. Драко даже получил звание опущенного, по его волосам. Причёска давала многое узнать про преступника. Глупая тюремная философия докапывалась абсолютно до всего и определяла, кто кем является: как ты ходишь, говоришь, смотришь. Довольно малое количество людей были адекватными и порядочными. Людьми, кто соблюдал все правила и безукоризненно выполнял их. Некоторые из них невиновны, и это самое ужасное, что только может произойти с человеком — сидеть в этом взрывоопасном месте за то, чего ты даже не делал. Физически они находились здесь: работали, спали, ели, существовали, но разум их был снаружи, на свободе; некоторые, поддавшись пятиминутному безумию, перекрыли себе кислород и оказались под стражей; все остальные были настоящими преступниками: кто-то был осуждён на всю жизнь, кто-то возвращался снова и снова, совершая преступления и говоря о том, что их дом здесь, в тюрьме, но никак не на свободе. Ведь на воле нужно было работать, кормить себя, строиться в жизни, а в тюрьме все просто: «хочу иду на работу — хочу не иду, ем, когда дают, сплю в одиночной камере» — красота, а не жизнь. Когда на Драко в очередной раз напали, пытаясь затащить к себе в камеру, грозясь изнасиловать, один из осуждённых вступился за него. Довольно благородно, ведь он тоже мог присоединиться и опустить его по полной, все они могли сделать это. Кто-то узнал, что у Драко были гомосексуальные отношения. Неделю назад. Тюрьма Белмарш. — Ты понимаешь, о чем я говорю? Але, месье! Убери руки за спину! — темнокожий заключённый держал Малфоя за горло. — Я отлично тебя слышу, — хрипел он. — Ты говоришь со мной, но даже не можешь посмотреть на меня! Посмотри на меня! Ты крутой, да? — Драко отворачивал голову, когда мужчина орал на него и плевался в лицо. — Хули ты голову отворачиваешь?! Я тебя убью, и мне похуй, я остаток своей жизни проведу в тюрьме! Отвечай, ты пидор? — Я не… пидор, — словно бездомный холодный котёнок, он вжимался в белую стену, «хавая» моральное унижение. — Вот что ты будешь здесь делать?! — Я думаю, он и сам справится, Каш, — надзиратель подошёл к двум заключённым. — Отойди от него. — Хочешь попасть к нам? Хочешь, блять, попасть к нам в камеру?! — мужчина не успокаивался и сжимал горло Драко, пока тот отрицательно мотал головой. — Ооо, посмотрите на этого сладкого, — ещё один темнокожий присоединился к сокамернику и схватил Малфоя за руку, тут же подлетели ещё три человека, беря его за шкирку и таща в камеру. — Давай, пошли мальчик. Спотыкаясь и плетясь за осуждёнными, Драко беспомощно закинули в камеру и посадили на койку, начиная раздеваться и лезть к нему. Никто не помогал Малфою, все только выглядывали в окошко двери и молчали, пока татуированные мужчины тискали его. — Повернись своей сладкой попкой, малыш. — Не надо… пожалуйста! — Драко по привычке свернулся калачиком, вжимаясь в шконку*. — Не сопротивляйся, слышь, не смей так говорить с нами! — один из мужчин рывком стянул с него тюремные штаны и перевернул на живот, притянув к себе. Это не доставляло ни капли удовольствия, он рыдал и кричал о помощи остальных. — Че ты сразу разнылся? Слышь, хорош ныть, вытри слёзы, блять! — схватив Малфоя за волосы на затылке, он ударил его лбом о металлическую трубу. — Я тебе вмажу еще раз, если продолжишь брыкаться. Я тебя уничтожу, понял? Назови мне хоть одну причину, по которой я не могу разорвать тебя на куски? Назови мне, сука, хоть одну причину прямо сейчас! Послышался свист, и все повернулись на звук. Белый мужчина злобно смотрел на издевательство. Он подошёл к одному из заключённых, схватив за волосы и оттянув в сторону: — Свободу в тюрьме почувствовал, Тип? Забыл, как рабом был? Отошли нахуй от пацаненка, иначе всем ебальники раскрашу! Отошли, я сказал! Это мой сын! — такой же светловолосый мужчина схватил Драко за руку и потащил к выходу. — Совсем за себя постоять не можешь? Тюрьма — это ебанная свалка жизни. По большей части в тюрьме либо удовлетворяют себя мастурбацией, либо с помощью однополых сексуальных связей. При этом были частые случаи изнасилования, что является серьёзной проблемой. Принуждение к сексу в тюрьме имело не только значение удовлетворения потребностей, но и унижения и доминирования над жертвой, что могло бы напомнить БДСМ-практику. В тюрьме особенно остро чувствовалась нехватка сексуального общения, и сексуальные желания были особенно остры. А если кто-то занимался мастурбацией, это невольно становилась мастурбация на людях, иногда могла быть совместная или взаимная, если сокамерник при взаимной мастурбации имел гомосексуальные наклонности, все это могло перерасти в однополую сексуальную практику. Секс в тюрьме становился инструментом демонстрации силы, власти, определяющим положение в тюремной иерархии. В десяти процентах пассивных гомосексуалистов называли «опущенными» и они являлись самым низшем звеном в тюрьме: с ними нельзя было находиться в одной комнате, есть, подавать руку для приветствия, мыться, и жили они отдельно. В какой-то степени это имело огромный плюс, но минусов больше: издевательство, изнасилования одиночные и групповые, моральное и физической уничтожение. Мысли о том, что могло бы случиться с Драко, не покидали ни на секунду. Они гнались за ним через кукурузное поле, а он пытался убегать так быстро, как только позволяла выносливость, хотелось спрятаться, но они снова настигали. Ничего в голове не было, кроме этих пары минут. Как он хотел домой, как он хотел к Гарри, а Поттера все не было, где же он? Почему не приходит? — Я работаю здесь парикмахером бесплатно, — мужчина водил по краю бокала с чаем. — Многие доверяют мне, это очень ценно. Я привожу в порядок их волосы и… это некая психология, я сразу могу определить, за что сел человек и какой он по характеру, достаточно лишь сесть ко мне в кресло, но по тебе могу сказать и без этого. Тюрьма это не для тебя, мальчик, не твоя это жизнь. Ты здесь по ошибке, верно? — Да. Я просто хулиганил, если так можно сказать, вот и загремел сюда, но надеюсь, что скоро выберусь, мой па… мой друг обещал сделать все возможное, — Драко неловко собирал волосы в привычное состояние. — Как же домой хочется. — Я тоже. Знаешь, я тут уже двадцать два года сижу, ну недавно выходил на пару лет и обратно, и все никак не могу исправить самого себя, — он вздохнул, — а ещё не могу быть с дочкой здесь, да и она не может прийти, маленькая ещё. Спрашивает, когда я приду, а я ей отвечаю: «Помнишь, когда ты не слушалась, я тебя в угол ставил? А теперь твой папа слишком большой, чтобы стоять в углу, поэтому дяди полицейские забрали в дом для непослушных пап», она мне отвечала, что я хороший и уже перестал хулиганить, но… как говорится: вороне соколом не быть, поэтому я снова здесь, — он достал рабочие ножницы и, перекрутив в руке, снова убрал в карман, дабы показать достоверность слов. — Видишь вон того мужика? Драко незаметно повернул голову. — Он сидит в тюрьме в тридцать восьмой раз, на данный момент у него сломаны три кости, его лицо полностью исполосовали, ломали руки и избивали пятнадцать человек сразу, он убивал и будет убивать, пока не умрет сам, но мужик он дельный и отзывчивый, — он кивнул на молодого парнишку лет девятнадцати. — А этот китаец торговал наркотиками с пятнадцати лет и теперь остаток жизни будет отбывать в тюрьме. Мне жаль молодых парней, которые по глупости ввязались в наркоту. Расскажи о себе, Драко. Детство плохое было? — Нет, просто в жизни был такой период, с которым я не сумел справиться, вот и сошёл с рельс. На почве учебы, хотя в этом я могу винить только себя, всегда хотел стать моряком, то есть хотел отца найти, он отправился в путешествие и пропал, а я, как дурак, пошёл по его стопам, с самого детства мечтал, — он совсем опустил голову, ковыряя деревянный стол. — У меня никогда не было проблем, я себе их сам создавал, и, к сожалению, наркотики стали номером один в моей жизни. Плохо помню последние несколько лет, только знаю… что находился не здесь, мое сознание было где-то далеко, но сейчас завязал. — Моряком, значит. Хорошая мечта. — А кем вы хотели быть в детстве? — Драко вдруг почувствовал, что нашёл друга, который будет рядом и защищать его, но мысли быстро испарились, ведь здесь каждый был сам за себя. — Я с четырнадцати лет мечтал водить автобус, представляешь? Иногда сосед давал свой и я ездил по улице, представляя, что когда-то буду работать водителем. Глупо все это и уже не имеет смысла, а насчёт тебя, то… по глазам твоим вижу, что ждёт тебя светлое будущее, да такое, что придётся солнечные очки надевать, — мужчина с передними заячьими зубами поморщился, мимикой напоминая весёлую улыбку. — Ты, главное, здесь не пропади и не ввязывайся в плохую компашку, а то знаешь, те нигеры уже на тебя глаз положили. — Лучше ты мне вот что скажи, что ты такого сделал для Сириуса, что он попросил приглядывать за тобой? — Кто такой Сириус? — мужчина нахмурился, смотря на Драко. «Что значит, кто такой Сириус?» — Я честно никого такого не знаю. Он пытался вспомнить это имя, возможно, это был какой-то его знакомый или он встречался где-то с ним, но зачем какому-то Сириусу помогать ему? — Сириус, друг Джеймса, — Драко мотал головой, не понимая, о ком он говорит. — Сириус Блэк? Джеймс Поттер? Римус Люпин? Ты не знаешь этих людей? — Поттера знаю, но не Джеймса, а Гарри, это мой… возлюбленный, — Драко вмиг покраснел, вспоминая о любимом. — Значит, ты ничего не знаешь? Думаю, мало что поймёшь, но в детстве и юности мы были вчетвером лучшими друзьями, потом Джеймс женился на Лили, через пару лет Римус и Сириус объявили о своих отношениях, а я сел в тюрьму. Если так можно сказать, наша дружеская компания распалась, но мы все равно поддерживаем отношения. Друзья иногда навещают меня, а вот пару недель назад приехал и Сириус, за пару часов до твоего прибытия с группой. Две недели назад. Свидание в тюрьме Белмарш. Питер вошёл в комнату для свиданий, и его тут встретил улыбчивый старый друг. Они начали обниматься и обмениваться любезностями. Как приятно было видеть, что друзья не забывают старика Петтигрю. — Ну чего ты, дружок? Как отсидка проходит? — Блэк поставил пакет с гостинцами у металического стола и уселся напротив Питера. — Никого ещё не убил? Тот засмеялся и отмахнулся рукой, начиная шутить: — Пока нет, но вообще-то в планах! А ты как? Как Римус и все остальные? — Римус хорошо, открыл свою пекарню, работает не покладая рук, заказов много. Тэдди все ещё под моим крылышком, Джеймс с Лили живут душа в душу. — А малыш Гарри как? — лицо Сириуса потемнело, и улыбка слезла с лица в одну секунду. — Что такое?.. — Я к тебе с важным делом, Пит. В общем, история такая, друг детства Гарри попал в беду и через пару часов приедет в эту колонию. Он мальчик хрупкий, сладкий на внешность. Сам знаешь, петухами становятся такие, — Питер кивал и слушал, — судили за всякие мелочи. Имею в виду, не убийство или подобное, просто под наркотой делов наворотил, а сейчас поймали. Просьба такая, последишь за ним? Пока мы насчёт него решаем, а то боюсь, не выживет у вас. Зовут его Драко, — он протянул фотографию парня. — Он очень важен для Гарри, да? Сириус кивнул: — Как для меня Римус и Тэдди. Питер согласился приглядеть за Малфоем, но не становиться для него нянькой. Как бы он не хотел этого, но просьба и помощь друга — всегда было в приоритете у Питера Петтигрю. По жилам протекло невероятное тепло, согревающее душу и тело Драко. Гарри выполнял своё обещание, он делал все возможное, и это ценно для его любимого человека. Осознание того, что он нужен и его ждут, давало огромнейшую мотивацию бороться за сокращение срока. А ещё это объясняло, почему Гарри не приходил к нему на свидание, почему не звонил и не давал о себе знать. Единственное, что огорчало Малфоя — он знал, что Гарри не отступит и не бросит дело на полпути, но пожертвует всем: сном, здоровьем, ментальным и физическим, средствами, силами. Львиное сердце и не думало сдаваться. — Перетерпи одну ночь в своей комнате, и завтра мы вместе пойдём к надзирателю. Тебе нужно быть в блоке для альтернативного поведения. Это значит, каждый, кто там находится — гей либо трансгендер и тому подобные. Тебе не дадут житья в этом блоке, быстрее изнасилуют или отпинают до полусмерти. Я буду к тебе приходить на границу блоков, — Питер сам себе кивал головой. — Думаю, тебе будет спокойнее в альте, хотя и там бывают бешеные. Все же лучше быть среди «своих».