***
В себя Поттер пришел от крепкой пощёчины. Голова кружится. Очков нет, и сфокусироваться на выражении лица Дадли не выходит. Тот плюхается рядом на кровать, чуть ли не на ноги Гарри, и презрительно выплёвывает: — Слабак. Через повреждённое горло трудно дышать, почти невозможно глотать, и что-то говорить нет никакого желания. И смысла тоже нет. Липкой волной накатывает ужас — Дадли никуда не уходит, сидит рядом, так страшно рядом, и смотрит. Гарри чувствует его взгляд — как раскаленным прутом по коже. Гарри опять чувствует себя использованным. Грязным. Дадли протягивает руку к груди Гарри, к поврежденному горлу. Гарри пытается оттолкнуть, но Дадли лишь фыркает и легко отбивает попытку. — Не дергайся. Если не хочешь, чтобы я продолжил… В голове у Гарри туман и боль, но он не хочет. Не хочет, чтобы Дадли трогал его. Прикасался. Смотрел. Продолжал… Надо что-то придумать. Надо сбежать отсюда. Пока Дадли рядом — Гарри в большей опасности чем где-то еще. Пока он пытается сосредоточиться, Дадли встает и выходит из комнаты, но тут же возвращается. Снова трогает шею, мажет какой-то мазью и бормочет себе под нос: — Зачем ты сопротивлялся? Теперь синяки. Я бы не сделал больно. Но ты такой… Строптивый. Или ты так хотел? Урод. Я не хотел… Гарри не отвечает. Только зажмуривается. Ему страшно смотреть, как Дадли сходит с ума. Он бы и уши заткнул, но боится пошевелиться. Дадли замолкает, но не уходит. Сидит на кровати. Смотрит. Гладит по плечу, и от этого страшно. Вздыхает. Внизу хлопает дверь. И Дадли наконец-то уходит, бросив на прощание: — Не болтай лишнего. Как будто ему поверят.***
До вечера Дадли еще пару раз проходит мимо его комнаты: не заходит, только останавливается в проеме двери и смотрит. И от этого взгляда становиться понятно — это еще не конец. Впрочем, что это ещё не конец, стало понятно по белесым потекам, которые Гарри судорожно стирал с живота и бедер краем истрепанной простыни. Сил, чтобы встать и закрыть дверь, встать и смыть с себя всю дрянь, налипшую на кожу — от взглядов до жидкости — нет никаких, пока Дадли рядом, пока смотрит. Он так чертовски устал от жизни. Зато полно времени, чтобы обдумать дальнейшие действия. Бежать? Гарри невесело хмыкнул. Он как-то слышал выражение: «История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса». Его история повторялась: ему опять грозит опасность в доме тетки и за ним опять охотится убийца-психопат. Действительно, смешно. Интересно, если он сейчас отправится в «Дырявый котел», то его там встретит Фадж, или после финала Турнира министр больше не захочет иметь с ним дело? Он хмыкнул еще раз, вспомнив свое желание забрать из Гринготтса деньги и жить как отшельник. Уходить надо налегке. Гарри сполз с кровати, откинул крышку чемодана и устало привалился к кровати: из него можно было выбросить почти все — новые учебники еще не купил, из всей одежды вырос, единственное, что было более-менее впору — праздничная мантия. Внизу Дадли крикнул, что ушел гулять, и одновременно хлопнула входная дверь. Гарри, кряхтя и морщась от боли, натянул джинсы и осторожно спустился вниз. Тетка смотрела в гостиной телевизор. Поттер выпил стакан тепловатой воды из-под крана, взял яблоко из вазы, большой мусорный пакет и поплелся наверх. Яблока хватило на всю уборку — глотать повреждённым горлом было больно, поэтому Гарри пережевывал каждый кусочек медленно и тщательно. В итоге на кровати лежала небольшая кучка самых дорогих вещей — мантия-невидимка, карта Мародеров, альбом с фотографиями, вредноскоп. И праздничная мантия. Учебники, книги и набор для приготовления зелий Гарри сложил в чемодан и задвинул в шкаф. Все остальное — старые перья, пергаменты, письма без начала и конца и обноски Дадли, которые пришли в негодность, — вытряхнул в мусорный пакет. Завязал его узлом и кое-как оттащил в контейнер на заднем дворе. Вернулся и едва не расплакался: вся его жизнь умещалась в одном старом рюкзаке. Плюс клетка совы и метла. Их придётся оставить? Гарри не мог. Он обессиленно опустился на пол у оскверненной кровати. Слезы вскипели на глазах. Он не мог бросить Хедвиг. И единственный подарок Сириуса тоже. Дадли прав: он жалкий слабак. К тому же совершенно разучившийся думать о последствиях. Это было тем более странно: волшебный мир очень быстро стал страшной сказкой, где ему снова была отведена привычная роль в игре «догони Поттера». Почему же он вел себя как кретин? Даже деньги, пусть и незаслуженный выигрыш в Турнире, который жег ему руки, он целиком отдал близнецам, чтобы они сделали свои «вредилки» и купили Рону мантию. И не подумал, что ему самому нужна новая одежда и еда. Хорошо, что в этом году тетя перестала морить всех диетой, но ведь он не знал этого, когда отдавал деньги. А сейчас у него есть всего лишь несколько галлеонов и горсть сиклей. Бесполезные в маггловском мире. И он один. Никто не поможет. Он уговаривал, он просил, он умолял… И что он услышал в ответ? «Для твоего же блага, мой мальчик». Для его ли? Гарри потряс головой, чтобы избавиться от обострившейся паранойи, но от этого голова лишь еще больше разболелась. Странно, что не шрам, как весь этот год. После кладбища шрам совсем не болел. Как будто Волдеморт сидел на Умиротворяющем зелье и не испытывал никаких эмоций. Даже сны с его участием не снились. Нет, Гарри вовсе не скучал, но это было странно. И, чего уж скрывать, непривычно. Гарри вздрогнул, услышав на улице чьи-то голоса: он испугался, что Дадли вернулся с друзьями. Но это была лишь группа незнакомых ребятишек. Страх придал решимости. Клетку он оставил на столе, а метлу убрал в шкаф. Потом подумал и черкнул тете записку с просьбой наливать сове воды и обещанием, что вернётся за вещами. Когда-нибудь — пообещал он сам себе. Хедвиг не пропадет, а может сама догадается полететь к кому-нибудь из его друзей или в Хогвартс. Гарри прислушался: скоро начнется вечернее шоу, тетка сделает телевизор погромче и уйдет на кухню готовить ужин. У него будет где-то пятнадцать минут до приезда дяди Вернона, чтобы достать палочку из их спальни.***
Вместе с палочкой удалось стащить двадцать фунтов — дядя был настолько беспечен, что хранил все в верхнем ящике комода. Брать больше Гарри не стал: воровать было противно, и он ещё помнил убеждения Дамблдора, что должен жить в доме тетки до совершеннолетия, а это значит, что его могут заставить вернуться в этот ад. Сложив вещи в рюкзак, он продел руки в лямки и накинул сверху мантию-невидимку. Тетя была на кухне, готовила, комментируя вечернее шоу. Гарри, бесшумно ступая, прокрался к открытой задней двери, дошел до калитки и только там натянул на ноги последние целые носки и разбитые кроссовки. Бросил последний взгляд на дом, зажмурился и пожелал больше никогда сюда не возвращаться на каникулы. На улице Глициний не было ни души. Гарри без каких-либо помех дошагал до станции, попил на вокзале воды из фонтанчика и изучил расписание поездов. Через сорок минут был поезд в Лондон. Что делать дальше Гарри совершенно не представлял. Он устало привалился к стене вокзала и попытался вспомнить путь, который они проделали с Хагридом перед первым курсом. Вряд ли Гарри удастся его повторить. Наверное, могла бы помочь карта. Гарри покосился на закрытый газетный киоск. Ну, конечно, закон неудачника: когда ему надо посмотреть карту — киоск обязательно закрыт. Жара давила. Гарри снова сходил к фонтанчику. В голове роились какие-то бессвязные мысли, сталкивались, цеплялись друг за друга, стукали в виски. Хотелось уснуть, но спать нельзя — пропустит поезд. И потом нельзя, могут обнаружить. Неизвестно теперь, когда и где он найдет ночлег. До Чаринг-кросс-роуд он как-нибудь доберется. Карту он и в Лондоне может посмотреть. И найти его там будет сложнее. Хорошо, что сейчас тепло… Стало страшно, и Гарри чуть было не повернул обратно. Ещё не поздно отыграть, сделать вид, что просто убрал в комнате, попробовать рассказать тете… Да черта с два ему поверят! Злость согнала сон и трусость. Он сможет. Не страшнее Хвостороги! Механический голос объявил прибытие поезда. Гарри поправил мантию и смело шагнул на перрон.***
Вопреки опасениям, от вокзала Паддингтон до Чаринг-кросс-роуд Гарри добрался всего за час, почти не заплутав. Мантию он снял на вокзале — в большом вечернем городе никому не было дела до щуплого подростка с рюкзаком: каникулы! Место он запомнил, но соваться в «Дырявый котел» на ночлег не рискнул. Скрываться Гарри решил на немагических территориях: любой волшебник сдаст его если не Волдеморту, то Дамблдору, а в нынешней ситуации неизвестно, кто хуже. Дамблдор в наказание может вернуть его на Тисовую до конца каникул. Усталость накатила с новой силой, но Гарри упрямо шагал в сторону Гайд-парка: одну ночь он уже провел в парке, переживет и ещё одну. Только бы завтра в банке ему дали денег. Ключа у него не было. Но ключа у него не было и на третьем курсе, а тогда гоблины дали ему сто галлеонов без возражений. Надо будет сразу разменять на фунты. Зря он надеялся, что в парке никого не будет. Летние теплые ночи привлекали в парк множество молодежных групп, от которых он предпочитал держаться подальше: после случившегося в последние дни даже мысли о чужих прикосновениях вызывали едва ли не приступ паники. В темноте боковой дорожки Гарри оглянулся по сторонам и шмыгнул в заросли боярышника. Хотелось есть, ароматы уличной еды дразнили, но ему было не привыкать ложиться спать на голодный желудок, тем более, что повреждённое горло все ещё саднило и отметало все мысли о хот-догах. Подложив под голову рюкзак, Гарри накрылся мантией-невидимкой и приказал себе спать. Завтра будет тяжёлый день.***
Конечно же, сном он забылся лишь на рассвете — сначала все чудилось, что за ним следят и вот-вот обнаружат, потом заныл желудок, захотелось пить и в туалет, а ещё беспокойные мысли продолжали атаковать его воображение, рисуя самые страшные варианты событий. Он уснул под гомон пернатых обитателей парка, чтобы проснуться от кошмара — Дадли снова наваливался и елозил, а рядом стоял Дамблдор в окружении ублюдочных друзей Дадли, которые липко шарили взглядами по его телу, трогали и повторяли, что это для его, Гарри, блага. Стряхнув с лица липкую паутину сна, Гарри попытался настроиться на разговор с гоблинами — ему нужны его деньги. К открытию банка пройти не удалось: сначала, закутавшись в мантию-невидимку, Поттер притаился у входа в «Дырявый котел» и довольно долго ждал пока кто-нибудь из волшебников будет достаточно беспечен, чтобы Гарри смог прошмыгнуть за ним внутрь, а затем ещё добрых полчаса ждал, пока откроют проход в Диагон-аллею. В банке он всегда чувствовал себя неуютно. Нечеловеческая мимика гоблинов сбивала с толку больше, чем их логика. Вот и сейчас он едва не ушел с жалкой сотней галлеонов в кармане, наткнувшись на безразличное выражение лица гоблина после известия, что у него нет ключа. Остановила лишь перспектива действительно стать нищим бродягой. Поэтому Гарри решительно развернулся и спросил гоблина: — Вы же знаете кто я? — Гарри Поттер, — согласно моргнул гоблин, чье имя Гарри не смог бы воспроизвести даже если бы его пытали. — И вы все равно не пустите меня в мой сейф? — У вас нет ключа, — опять моргнул гоблин. — Но деньги вы мне выдали? — Таково распоряжение, — терпеливо и бесстрастно ответил гоблин. — Чье? — едва не взвыл Гарри. Это выдавливание ответов по капле его бесило. Неужели нельзя сказать быстро и прямо, сэкономив всем время? — Вашего опекуна, — Гарри захотел ударить гоблина. И заорать. А потом найти этого самого опекуна, кем бы он ни был. — И кто же это? Тетя Петунья? — Гарри едва не засмеялся от этого предположения: если бы Дурсли знали о деньгах, то Гарри давно бы их лишился. Длительная пауза и немигающий взгляд гоблина должно быть выражали удивление. — Это распоряжение Альбуса Дамблдора. — Но он не может быть моим опекуном! — зарычал Гарри, наплевав на остальных посетителей банка. Сейчас он бы вцепился в бороду самому Дамблдору, настолько он был зол. — Мистер Поттер, я настоятельно прошу вас говорить потише, — неуверенный тон гоблина вывел Гарри из себя ещё больше. Он вспомнил многочисленные рассказы дяди Вернона об ушлых банкирах и мошеннических операциях. И о том, что надо быть уверенным в своих словах. Происходило что-то непонятное, а гоблин не хотел привлекать внимание. Так действовали все взрослые, когда вопросы Гарри были им неудобны. — Потише? — прошипел Гарри. — Дамблдор не может быть моим опекуном. Он сам мне сказал! Он не мог подписать разрешение в Хогсмид! Он не смог разорвать мой контракт с Кубком огня! Слова вылетали с едва заметным шипением, и гоблин съеживался с каждым словом. — В прошлом году разрешение в Хогсмид подписал Сириус Блэк, — вспомнил Гарри, — и школа его приняла. Так что Дамблдор точно не может быть моим опекуном. У вас есть документ, подтверждающий ваши слова? Гоблин коротко квакнул, потом спрыгнул со своего высокого стула и, обойдя конторку, поманил Гарри за собой в сторону многочисленных дверей. В безликом офисе гоблин указал Гарри на кресло. — Как вы поступаете в том случае, если владелец потерял ключ от сейфа? — пока они шли, Гарри немного успокоился и решил не обострять ситуацию. Все-таки его деньги были у гоблинов, откажут - останется ни с чем. Гоблин сложил лапки на животе и проквакал: — Проверяем его специальным артефактом. — Я хочу пройти такую проверку. Что для этого нужно сделать? Гоблин что-то проговорил на гоббледуке, потом прошел к шкафу и достал каменную полусферу, сплошь покрытую вязью рун и символов. Водрузив ее на стол перед Гарри, гоблин достал какой-то свиток и положил рядом. — Сначала договор, мистер Поттер, — проскрипел он. Гарри развернул свиток — текст договора был простым и понятным: гоблины проводят проверку, Гарри не имеет к ним претензии. Гарри уже взялся за перо, готовый подписать, но все же спросил: — А зачем он? Могут быть претензии? Какой-то скрытый пункт мелким шрифтом? — про шрифт он пошутил, снова вспомнив разглагольствования дяди Вернона, но что-то мелькнувшее, какая-то тень на лице гоблина, заставила его руку остановиться и злобно прищуриться. — Всё-таки претензии могут быть, да? Я не буду подписывать! Он отшвырнул перо. Достало! Как же его достало, что даже за наследство родителей ему приходится воевать и все время ждать подвоха. — Постойте, — остановил его гоблин. — Я приношу свои извинения. Я должен был убедиться… — В чем? — прищурился Гарри. — В том, что вы действуете по собственной воле, — гоблин развел руками и склонил голову в покаянном поклоне. — Убедились? — Да, — гоблин смахнул свиток в ящик стола и вытащил другой. — Вы не проверили пергамент, но задали правильный вопрос. — А если бы я подписал? — он действительно безмозглый идиот: один росчерк пера — и он мог лишиться наследства родителей. — Мы бы заблокировали счёт и настояли на полной проверке личности, — пояснил гоблин. — Зачем? — Гарри постепенно успокаивался: вроде бы гоблины не собирались его обманывать, только хотели убедиться в его здравомыслии. Вот только сам Гарри в своем здравомыслии уже серьезно сомневался. Гоблин достал из ящика новый пергамент: — Альбус Дамблдор предъявил ключ от сейфа и объявил себя вашим опекуном. Не знаю, как ключ к нему попал, но мы не могли препятствовать ему в посещении сейфа. Таковы правила, если условиями договора обслуживания не предусмотрено личное присутствие владельца ключа. Ваш отец знал об этом, — гоблин посмотрел почти сочувственно и достал из ящика стола фиал с зельем. — Так же, при предъявлении ключа, ваш сейф посещала миссис Молли Уизли, два раза, в 1993 и в 1994 годах. — Они брали мои деньги? — колючий горький ком в горле мешал говорить, но Гарри все еще надеялся, что это какая-то ошибка. Они не могли… — Да. Альбусом Дамблдором на ваше содержание было изъято двадцать восемь тысяч галлеонов, по две тысячи с 1982 года. Молли Уизли, — гоблин заглянул в пергамент, — взяла из сейфа одну тысячу двести галлеонов, семьсот и пятьсот галлеонов соответственно. Выпейте зелье! Гарри послушно опрокинул в рот фиал. Думать не хотелось. Хотелось плакать. Свернуться комочком в темном чулане и не знать ничего из этого. Не знать, что люди, которых он любил, были с ним ласковы из-за денег. Он был готов разделить с семьей Уизли все свое золото из сейфа в «Гринготтсе», а они его обворовывали! Он стиснул зубы: не время лить слезы. Пусть друзья предали, а Сириус не сдержал обещание — он сможет без них. Как жил без них до одиннадцати лет. Сам по себе. — Вы можете как-то прекратить это? Гоблин моргнул: — Если вы пройдете проверку артефактом, мы составим новый договор обслуживания. — А можно сделать так, чтобы они ничего не знали о моем визите и новом договоре? — уточнил Гарри. — Это ваше право как клиента Банка Гринготтс, — осклабился гоблин.***