***
Дамблдор своими пространными разговорами и благодушием мог довести до белого каления кого угодно, но за последнюю неделю все больше доставалось Северусу Снейпу. Вот и сейчас зельевар битый час краем уха слушал пафосную речь о необходимости единения магов перед общей угрозой и о важности Гарри Поттера как ребенка Пророчества, Избранного, способного и бла-бла-бла… и с тоскою думал, что который год уже летний отпуск у него лишь на пергаменте. Про более важные дела, вроде Конгресса зельеваров в Вене или инвентаризации ингредиентов и готовых зелий до учебного года, и речи не шло. Одно лишь отличие — в этом году злиться на Поттера не получалось. Мальчишка был в большей степени заложник сложившейся ситуации, чем он сам. Северус сам выбрал свой путь, пусть и по слабоволию и глупости, но это был выбор, а Поттера с младенчества бросили в пучину интриг и — Мерлин ведает! — как он вообще выжил в таких условиях. Детство Снейпа нельзя было назвать счастливым, но у него было на чьи колени преклонить голову. То, что он увидел в сознании Петуньи… У Северуса до сих пор это не укладывалось в голове: как внешне настолько благополучные люди оказались монстрами почище его собственного отца? Педагогический опыт Северуса говорил о том, что насилие и неблагополучие всегда идут рука об руку с иными внешними проявлениями расстройства личностей. На его собственном факультете сейчас был такой ребенок — Тео Нотт. Его молчаливый и мрачный отец был поистине жесток в состоянии опьянения. Поговаривали, что вовсе не из-за осложнений после родов умерла мать Теодора. К счастью, запуганному и нервному парню все-таки удалось подружиться с несколькими однокурсниками, и они по очереди приглашали провести каникулы у них, спасая Тео от тяжелой руки отца. Поттер тоже гостил у Уизли… От размышлений его снова отвлек Дамблдор: — Северус, мальчик, без сомнения, наделал глупостей, сбежав из дома. И мы не должны оставлять без внимания вопиющее безрассудство Гарри. — Вы позволяете ему неслыханные вольности, а потом удивляетесь, что он самовлюбленный любитель нарушать правила? — привычно выплюнул зельевар. В некотором роде метания старика забавляли. Все эти приключения для Избранного и игнорирование очевидных угроз доставляли немало неудобств остальным обитателям замка. И даже смерть ученика не остановила старого интригана: Седрика Диггори списали сразу, как не было его. Погиб в Турнире Трех Волшебников — вот и вся память. Неужели Дамблдор думал, что стараниями Дурслей удастся задавить в Поттере свободолюбивую личность? Дамблдор достал из ящика стола пару пергаментов и протянул Снейпу. Корявый почерк был хорошо знаком. Снейп почувствовал гадливость: ему доводилось читать чужую корреспонденцию, но такая передача писем посторонним выглядела чистым предательством доверия. Северус быстро пробежал взглядом письмо Поттера Блэку и вырезку из «Пророка». — Рита Скитер написала правду? — скривился он. — К сожалению, мой мальчик. Мисс Грейнджер вчера сообщила мне, что сны и боль в шраме у Гарри снова повторились. — Мисс Грейнджер? — Да, девочка очень обеспокоена его состоянием. Догадывается ли Поттер, что невыносимая зазнайка — соглядатай при нем? — Альбус, я все еще не понимаю, какое мне до этого дело? Я его нашел и доставил к «Ордену Феникса». Можно мне не участвовать во всеобщем помешательстве его особой? Дамблдор скорбно вздохнул: — Боюсь, что возрождение Волдеморта… — Северус поморщился: бесполезно напоминать и просить не называть имя Темного Лорда. Вряд ли Дамблдор забыл о неприятных ощущениях в его Метке. — Могло повлиять на его разум. — И что это значит? — Снейп насторожился. Амелия Боунс предупреждала его о грязной игре. А что, если эти порочащие публикации о сумасшедшем Поттере, вовсе не инициатива Министерства? Северус был прекрасно осведомлен о том, как сильно повлияли публикации в прессе в период прошлого противостояния Дамблдора и Волдеморта на настроения в обществе. Любое маломальское происшествие приписывалось Пожирателям смерти, никто опровержений не требовал, а обывателям было наплевать насколько эти сведения правдивы. Сейчас «Ежедневный Пророк» оттаптывался по репутации Поттера с грациозностью громамонта, забывая, что он — реальный Победитель Турнира Трех Волшебников. Старик кормил феникса и делал вид, что ничего серьезного не происходит, а благодушный тон должен был внушить ложное чувство преувеличения проблемы и старческой перестраховки. Но Северус слишком хорошо успел изучить этого интригана: старик затеял новую игру. — Я полагаю, что между мальчиком и Томом есть некая связь. Глубинная связь. Гарри Поттер видит сны. — Я тоже вижу сны, — фыркнул Северус. — Полагаю, как и все мыслящие люди. Хотя относительно Поттера я не уверен… — Северус! — окрик был резким, но глаза за очками-половинками довольно поблескивали. — Гарри Поттер видит сны о том, чем занимается Том. Я полагаю, это не сны, а видения. Снейп поджал губы: — Видения? — если Дамблдор сейчас хоть слово проронит про пророчества, Северус — ей-Мерлин! — его проклянет! — Не совсем видения, — качнул головой Дамблдор. — Полагаю, мальчик улавливает мысли и эмоции Волдеморта в минуты сильных переживаний. — Вы уверены в этом? Альбус недовольно вздохнул: — Нет. Поэтому я прошу тебя позаниматься с Гарри окклюменцией. Снейп зло сощурился, выпрямился в кресле и сжал подлокотники до хруста. Он всем своим видом выражал негодование. Только этого ему и не хватало!***
Северус даже не сомневался, что поговорить с парнем наедине ему никто не даст, достаточно, что Дамблдор проявил редкое благоразумие, передав письмо с указаниями для Блэка, иначе разговора не состоялось бы вовсе. Уведомить Поттера о дополнительных занятиях после начала учебного года Дамблдор отказался, настояв на немедленном исполнении. Поэтому сейчас Северус терпеливо ждал, когда услужливая надсмотрщица позовет Поттера на кухню. Редкий случай, когда здесь не вертелась Молли Уизли. Спустившийся через некоторое время Поттер выглядел непривычно. И дело было вовсе не в новых очках. Слишком равнодушным был взгляд, брошенный на раскачивающегося на стуле Блэка, слишком тихим и покорным приветствие. Взгляд в себя и странный наклон головы — будто он прислушивался к чему-то. Снейп похолодел: неужели утверждения Дамблдора про ментальную связь Поттера с Волдемортом — правда? А что если она обоюдная? Круциатусом он не отделается. — Здравствуйте, Поттер. Присаживайтесь. — Здравствуйте, профессор, — спокойно ответил парень и сел на стул наискосок от Блэка. Северус насторожился: Поттер часто действовал инстинктивно, а такое расположение говорило о многом — он не сел рядом с крестным, не сел напротив, из такого положения он видит дверь и их двоих и ему ничего не загораживает вход. Занятно. Не чувствует себя в безопасности, находясь рядом с крестным? — Предполагалось, что мы поговорим с глазу на глаз, Поттер, — сказал Снейп, кривя губы в усмешке, — но Блэк… — Я его крестный, — рыкнул блохастый. Поттер едва заметно поморщился, но Северус успел заметить. У мальчишки болит голова или он не согласен с Блэком? — А я здесь по распоряжению Дамблдора, — парировал Снейп. — Поттер, директор желает, чтобы вы изучали окклюменцию. — Что изучал? — отрешенно переспросил Поттер. Он положил руки на стол и сейчас рассматривал рисунок линий на своих ладонях. — Окклюменцию, Поттер. Малоизвестный раздел магии, он позволяет оградить сознание от магического вторжения и влияния. — Почему я должен изучать окклюменцию? — и даже взгляд от ладоней не оторвал. — Потому что так считает нужным директор, — хладнокровно ответил Снейп. Он чувствовал нарастающее раздражение: мальчишка его бесил. Бесил покорностью? Нонсенс! — Индивидуальные уроки каждый понедельник, в шесть вечера, Поттер. В моем кабинете. Поттер только кивнул. Северус привычно фиксировал: серый, словно здешней пылью припорошенный. Лицо бледное, губы скорбной скобкой — маска Пьеро. Кожа на руках сухая, шелушится, и кровавые заусенцы. Нервничает? Почему? — Почему Дамблдор не может его учить? — воинственно побагровел Блэк. — Наименее приятные поручения директор всегда раздает исполнителям. Я не напрашивался, — ядовито процедил Снейп. — Поттер, вы все поняли? — Понедельник, в шесть вечера, профессор, — покладистость парня начинала не на шутку беспокоить. Опоили его, что ли? — Об этих занятиях никто не должен знать. Официально вы изучаете лекарственные зелья. Их необходимость не вызовет сомнений. Поттер снова кивнул. Снейп развернулся и пошел к двери. У него еще будет время расшевелить мальчишку — впереди учебный год, а Лорд пока не торопил. — Постой, — сказал Блэк, опуская стул на все ножки. — Если услышу, что эти свои уроки окклюменции ты используешь для того, чтобы притеснять Гарри, будешь иметь дело со мной. — Да неужели? — осклабился Снейп. — Немного критики Гарри не повредит. Заметил, что он настолько же высокомерен как и его отец? Северус специально выделил голосом имя. Поттер и бровью не повел. Блэк вскочил, с грохотом отшвыривая стул в сторону, и двинулся вокруг стола к Снейпу, на ходу вытащив волшебную палочку. Снейп выхватил свою. — Нет! — наконец-то оживился Поттер. Он тоже вскочил на ноги и сейчас яростно сжимал кулаки. — Прекратите, вы, оба! — Гарри… не лезь не в свое дело! — прорычал Блэк. Лицо Гарри исказилось от слов Сириуса. Снейп еще никогда не видел мальчишку таким открытым и уязвимым. Боль плескалась в его глазах. И бесконечное одиночество. Проклятая псина не видела терзаний крестника, предпочитая заливаться алкоголем и лелеять старые обиды. Зато видел Снейп — мальчишка опустился на стул и закрыл лицо руками. Смотреть на такого Поттера было неприятно. — Пошел ты, Блэк! — процедил Снейп и, взмахнув мантией, выметнулся прочь.***
Про уроки окклюменции пришлось рассказывать Волдеморту. Тот необычно оживился от этой новости. А еще мелькнуло странное, словно забота о сохранности Поттера была не просто приказом Пожирателям, — Волдеморт сам намекнул на долгий, но крайне полезный их целям способ обучения. При обучении с наставником доверие являлось базисом и процесс шел обратным порядком — не с построения щита из ложных образов, как у самоучек, а с умения упорядочивать истинные воспоминания. На это были способны даже магглы, в основном — для запоминания огромных объемов информации. Далее был этап формирования ложных воспоминаний. И уже эти ложные воспоминания образовывали естественный щит. Со стороны Волдеморта разрешение на такие занятия было еще и маленькой лестью самому себе — действительно сильный природный легилимент, он не считал, что кто-либо мог бы ему противостоять и создать достаточно непробиваемый щит. А еще Северус понял, что: либо связи не существует и это очередная хитромудрая выдумка Дамблдора, либо Лорд ее не ощущает, либо — что вообще было невозможным, — не осознает ее. Стабилизирующие ритуалы что-то сдвинули в Темном Лорде: фиксация на Поттере осталась на прежнем месте, но полярность круто изменилась. Отмена «охоты» была лишь первым этапом, сейчас Снейп наблюдал неслыханное явление — заботливый интерес. Так Волдеморт относился лишь к своей змее. Про Пророчество он пока не вспоминал, но и это было делом времени. Не исключено, что для этого Лорду тоже нужен Поттер. Впрочем, идею можно подкинуть мальчишке самостоятельно. Неполный текст казался ошибочным с самого начала. Впрочем, сейчас Северуса не очень волновала пресловутая связь. При здравом размышлении над очередным котлом Бодроперцового для Больничного крыла, Северус пришел к выводу, что она действительно существует. Есть материальное подтверждение в виде письма самого мальчишки. Скитер и Грейнджер представлялись сомнительными источниками. Значит, надо поговорить с Поттером. Спокойно поговорить, Мерлина ради! Причины ее возникновения волновали гораздо больше. Сам по себе шрам передатчиком быть не мог и плохое настроение Волдеморта — это не падение барометра, на него старые шрамы ныть не должны. Северус едва не рассмеялся от мысли, что плохое настроение Волдеморта и боль в шраме у Поттера вполне могут зависеть от перепадов давления, друг о друге они думают постоянно — в этом Северус не сомневался ни минуты, — так и видения объяснимы. Он правильно сделал, когда не стал орать на щенка в привычной манере, предложил сохранить его тайну. Это еще не доверие — лишь тоненькая паутинка, протянувшаяся между ними. Тактика поведения была ясна: доброта и терпение, это буйный гриффиндорец, а не хладнокровная вышколенная змейка. Теперь бы не испортить все. Снейп закончил с Бодроперцовым и поставил основу для Костероста и Противоожоговой мази, позволив себе небольшой перерыв. Любимое кресло у камина приняло в уютные объятия. Хогвартский эльф принес поздний ужин — ростбиф с брюссельской капустой, чампом и свежими овощами. Рутинные действия позволяли свободно размышлять. Для анализа поведения Волдеморта с учетом существования связи не хватало данных. О жизни мальчишки он никогда не заговаривал и, кажется, довольствовался общеизвестными фактами. Вряд ли Лорд мог пройти мимо насилия со стороны магглов в адрес Героя, потому что это был бы «роял-стрит-флеш», это была бы бомба под кресло Дамблдора и половины Министерства: прославленный герой рос в чулане под лестницей. Северус был уверен: Дамблдор знал об этом. Не мог не знать. И как могла Петунья, которая изо всех сил старалась выглядеть безупречно и благопристойно, допустить такое вопиющее пятно на своей репутации? Ведь ребенок мог проговориться где угодно о своем положении в доме тетки. Это видели друзья сына Петуньи. Неужели никто не обращал внимания? Или видели, но не вмешивались, как и он сам? Врать себе было бессмысленно: он тоже видел, что мальчишка неухожен и расхлябан, и ему тоже было проще списать истрепанность одежды и обуви на избалованность и небрежность к вещам, чем на беспризорность. Северусу и в голову не пришло, что мальчишка жил в нужде. Так и среди магглов никто не усомнился, глядя на благополучную картинку семьи Дурсль. И имей Волдеморт ментальный контакт с Поттером, разве разрешил бы он занятия с мальчишкой? Нет! Совершенно точно — нет! Он бы использовал связь лично. Он бы изучил ее свойства и провел свою игру. Зная особенности жизни героя, было бы легко его приручить. Это срабатывало с другими, сработало с самим Северусом, сработало бы и с Поттером. Лорд умел находить в человеке искру и раздувать пламя. С сиротами, вроде них, проще: когда рядом нет взрослого человека, на которого можно положиться, внимание такого лидера, как Темный Лорд, невероятно ценно. Лорд учитывал все сведения, без деления на значимые и незначительные, а отличная память позволяла ему поддерживать иллюзию повышенного интереса к персоне собеседника. Смакуя фруктовые нотки в солнечно-медовом вкусе старого виски, Северус, неожиданно для себя, понял, что совсем не против поручения. Изменившийся Поттер интриговал.***
Расслабиться не удалось: в камин стукнул Люциус Малфой. — Добрый вечер, — сухо поприветствовал Снейп давнего знакомого. — Чем обязан? В руке вместо знаменитой трости Малфой сжимал горлышко бутылки с характерным оленем на этикетке, а степень опьянения выдавали слегка остекленевшие глаза и припухшая нижняя губа — сиятельный аристократ имел дурную привычку прикусывать ее в минуты душевных терзаний, навеянных алкогольным дурманом. Случалось это редко, но после возвращения Темного Лорда все они немного потеряли самообладание. То ли Метка так действовала, то ли страх перемен после стольких лет спокойной жизни. За это лето Люциус уже дважды напивался как лорд. — Нарцисса не в духе, — буркнул Малфой, как будто это все объясняло и оправдывало его совершенно неаристократичное размещение в кресле у камина без приглашения присесть. На самом деле объясняло и оправдывало — Северус не хуже других слизеринцев знал на что способен нежный цветочек в минуты ярости. В гостиной Слизерина до сих пор есть пара несводимых подпалин с тех пор, как Ургхарт посмел дразнить первокурсника Регулуса. — Что на этот раз? — Северус отобрал у него бутылку. Пьяный до изумления Малфой — зрелище редкое и почти неповторимое, но вряд ли это было причиной гнева его жены. Скорее, это от стресса Люц так налакался. — Блэк. Ее трижды проклятый кузен, — простонал Малфой и жестом безошибочно призвал хозяйскую бутылку виски. Покачал ее перед лицом, пытаясь сфокусироваться на этикетке с не менее характерным оленем. — Не знал, что они общаются, — сказал Снейп. Люц довольно хмыкнул, обращаясь явно к бутылке. Снейп закатил глаза и протянул Люциусу тяжёлый стакан. Глухо звякнуло стекло. — Они не общаются… — Малфой сделал большой глоток, подышал, и устало откинулся на спинку кресла. — Что-то происходит. Она чувствует волнение крови. Северус кивнул. О том, что нежная Нарцисса Малфой имела тот же дар чувствовать кровь, что и незабвенная Вальбурга Блэк, знали немногие: уникальные способности, как и действующие проклятия, хранили пуще фамильных сокровищ. Северус узнал о нем, когда варил зелья для Нарциссы, попытавшейся перебить силой крови Блэк фамильное проклятие Малфоев. Ее тогда чудом удалось спасти после выкидыша. — Настолько серьезно? Малфой неопределенно повел рукой с бутылкой. — Не знаю. А ещё Драко… — Драко тоже чувствует? — Северус весь подобрался. Такая предрасположенность — не то, о чем можно говорить столь легкомысленно. — Нет, — Малфой посмотрел на него расфокусированным взглядом и сделал ещё глоток виски. — Она слишком его опекает, а он хочет немножко свободы. А я хочу тишины. Разве я много хочу, Северус? Голос мужчины становился тише и жалобнее. Снейп мысленно хмыкнул. Он не любил пьяных, но Люциус не становился агрессивным от выпитого. Напротив, с него слетала маска подмороженной трески, глаза блестели, а эмоции качало от безудержного мальчишеского хихиканья до такого же безудержного жалобного нытья. Сегодня настроение очевидно пребывало в миноре. — За сочувствием ты пришел не к тому человеку, Люц, — Снейп был непреклонен: он ещё не простил подсунутую Дамблдору пакость в виде министерского надзирателя, грозящую неприятностями всему преподавательскому составу. Не то, чтобы его волновало благополучие коллег, просто он сам категорически не терпел вмешательства в свои дела, а они непременно возникнут, если верить сведениям, полученным от Боунс. — У тебя тихо, — пробормотал Люциус, устраиваясь в кресле поудобнее. В личных покоях Снейпа действительно всегда было тихо, не в последнюю очередь из-за количества заглушающих заклинаний. Лишь уютно потрескивали дрова в камине. Северус цедил виски. Малфой сопел в кресле, свернувшись клубочком как огромный снежный кот, подогнув под себя одну ногу. Идиллию нарушило появление «Патронуса» Дамблдора: «Северус, мне срочно нужна твоя помощь у штаба» — курлыкнул феникс и рассыпался искрами. Северус резко поднялся, стряхивая сонное оцепенение, и шагнул к камину. Вспомнил о незваном госте. Парой взмахов палочки трансфигурировал кресло в кушетку и призвал из спальни шерстяной плед — пусть спит, незачем его беспокоить чужими секретами. Уже выходя из камина «Дырявого котла» Снейп подумал, что зря он не обратил внимание на слова о волнении Нарциссы за бешеного кузена: Блэки бывшими не бывают.***