***
Воспользовавшись хаосом предпраздничной подготовки к Хэллоуину, Гарри сбежал с последней пары и пробрался через ход под Гремучей Ивой в Хогсмид. Пользоваться порт-ключом из Хогвартса казалось ему небезопасным: мало ли какие чары можно задеть или повредить. Оказавшись перед портиком красивого здания приятного песочного цвета под темно-красной крышей, Гарри еще не догадывался, что для удобства клиентов ритуалист, мастер Соун, проводит ритуалы очищения в огромном банном комплексе и что Гарри придется полностью обнажиться перед двумя мужчинами — мастером и его помощником. Разумом он понимал объяснения — ритуал полного очищения предполагал полное омовение — и что ритуалисты не причинят ему вреда, но тело не слушалось: Гарри буквально трясло в подступающей истерике. Сам мастер Соун оказался крепким пожилым мужчиной с добрыми карими глазами, одетый в тунику и подобие римской тоги светло-серого цвета. — А не надо как-то… подготовиться? — попытался тянуть время Поттер. — Не надо, — мягко улыбнулся мастер Соун и сделал приглашающий жест в сторону анфилады. — Пройдёмте. Следуя за мужчиной на негнущихся ногах, Гарри Поттер почти не вслушивался в красочное восхваление гения древнейших архитекторов и удобство комплекса помещений, сочетавшего под одной крышей все надобности для отдыха и ритуалов. Только и запомнил, что кроме горячих ванн с целебной водой, здесь практиковали еще многие виды других процедур — ванны с целебной грязью, горячим песком, массажи с различными травяными смесями и маслами. В просторной ванной комнате, чем-то напоминающую ванную Старост в Хогвартсе, мастер Соун еще раз напомнил, что Гарри необходимо снять всю одежду и все артефакты. Его помощник, чье имя Гарри не запомнил, предложил огромное банное полотенце и указал на ширму в углу, за которой можно было раздеться. Кроме ширмы в помещении был лишь бассейн с исходящей паром водой и невысокий мраморный стол с черным узором вдоль кромки. При мысли, что к нему опять кто-то будет прикасаться, Гарри охватывала нервная дрожь, но бежать было поздно и не в его характере. Он стащил одежду, запутавшись непослушными пальцами в застежках, кое-как сложил вещи на каменную скамью и осторожно выглянул из-за ширмы — в помещении было пусто. В последний момент вспомнил про артефакты, долго возился с браслетом — тугой карабин никак не желал поддаваться. Справившись с капризным украшением, юноша быстро проскользнул к бассейну и окунулся с головой в горячую, благоухающую травами и дымом, воду. Остывшую кожу обожгло — вода оказалась горячее, чем он предполагал. Гарри мгновенно вынырнул и едва подавил желание то ли выскочить из воды совсем, то ли нырнуть обратно: рядом уже стоял мастер Соун и с немного насмешливой улыбкой наблюдал за ним. — Окунитесь еще два раза с головой, а потом прошу вас на ложе. Воду не вытирайте. Гарри снова затрясло: он буквально балансировал на грани, пытаясь вернуть самообладание. Глубоко вздохнув, он опустился в воду с головой, и оставался там, пока хватало кислорода в легких. Это немного помогло. Вынырнул, отдышался и нырнул снова, оставаясь под водой уже не так долго. Самое сложное было выйти из воды нагим и пройти пару шагов к столу. Но ритуалист стоял к нему спиной и что-то смешивал в неглубокой мисочке, совершенно не обращая внимания на Гарри и его смущение. Гарри лег на теплый камень стола и вытянул руки вдоль тела, стараясь совладать с очередной волной паники. Получалось плохо. В помещении было тепло, но его по-прежнему била крупная дрожь, а кожа покрылась пупырышками. — Расслабьтесь. Можете закрыть глаза и думать о чем-то приятном, — негромко посоветовал мастер Соун. Теперь он стоял боком, но по-прежнему не смотрел на Гарри. И Гарри был крайне ему признателен за это. Юноша послушно закрыл глаза. С приятными мыслями получалось сложнее — в его жизни всегда было мало положительных моментов, осталось и того меньше, даже «Патронус» приходилось вызывать на мечту о любящей семье. Но именно эта мысль помогла — с нее он перескочил на мысли о доме, который был реальностью, и о возвращении туда следующим летом. Мастер Соун долго рисовал неведомые узоры мягкой кисточкой на всем теле, от лба до пяток, что-то монотонно бормоча себе под нос. Иногда Гарри еле сдерживался, чтобы не дергаться и не хихикать от щекотки: если бы ему сразу сказали, что прямых прикосновений не будет — он бы так не боялся. Дымно-травяной аромат и тихий речитатив ритуалиста уводили за собой в изумрудные пустоши, в глубокие логи, к вековым деревьям, к чистому небу. Гарри словно парил в потоках воздуха, а магия вспыхивала вокруг золотистыми узорами. Магия струилась сквозь него как прозрачная вода горячих источников. Магия прорастала сквозь него как трава, покалывая острыми стебельками. Магия укрывала его шелковистым покрывалом из цветочных лепестков. Лепестки забивались в нос и горло, мешая дышать, липли на влажную кожу. Гарри терпел, сколько мог, до жжения в лёгких, а потом его скрутило в жесточайшем приступе кашля. Ритуалист похлопал его по спине и подставил плошку. — Не держите в себе. Гарри еще несколько раз скручивало кашлем, после чего он сплевывал комки похожей на деготь субстанции. Наконец успокоив бешено колотящееся сердце, он с ужасом уставился на содержимое плошки. — Откаты в материальном воплощении. Постарайтесь не накапливать столько, с возрастом от них сложнее избавляться, — мастер Соун опять похлопал юношу по влажной спине и предложил чашку с теплым травяным отваром. — Рекомендую принять ванну. Здешние термальные источники благотворно влияют на здоровье. Гарри дождался, пока он удалится, и с удовольствием погрузился в воду, смывая ощущение липкости. Смывая ощущение нечистоты со своего тела. Всю грязь, которую он так долго не мог отмыть… На выходе поблагодарил за помощь и понимание, подписал чек, получил взамен рекламную брошюрку и пожелание возвращаться к ним еще. Комплекс действительно был одним из лучших не только в магическом мире, но и в маггловском, и находился не так далеко от дома.***
В Хогвартс Гарри успел вернуться задолго до начала праздничного ужина: ритуал занял гораздо меньше времени, чем ему показалось в процессе. Осторожно пробравшись от Ивы до теплиц, он снял мантию-невидимку и постарался принять праздный вид. Увы, резко испортившаяся погода не слишком располагала к неспешным прогулкам, холодный ветер уже нес зиму, поэтому Гарри направился в замок. — Мистер Поттер, — оклик профессора Снейпа остановил изрядно продрогшего Гарри на третьей ступеньке лестницы. Юноша мысленно застонал: хоть Снейп и перестал вести себя как скотина, общаться с ним сейчас не было никаких сил. — Не самая подходящая погода для прогулок. — Хотелось побыть одному, сэр, — Гарри повернулся к профессору, стоящему у подножия лестницы, отмахнулся от назойливой зачарованной летучей мышки, и слабо улыбнулся. — Не очень люблю Хэллоуин. Снейп снова смотрел на Гарри непонятным взглядом, то ли на него, то ли сквозь него, одновременно разделывая на ингредиенты. И как у него получалось снизу смотреть свысока — Гарри тоже не понимал. Наверное, это какое-то тайное знание слизеринцев. — Если вы не слишком заняты, Поттер, и не против моей компании, — проговорил Снейп негромко и медленно, словно не веря в то, что говорит, — то предлагаю продолжить прогулку. — Я… сэр… — Гарри заколебался: такой странный Снейп опять приводил его в замешательство. — Хорошо, сэр. Я не против. В смысле, я… — О Мерлин, Поттер, перестаньте мямлить, я понял, — Снейп взмахнул палочкой, и Гарри ощутил, как одежда вмиг стала сухой и теплой. — Пойдемте. Гарри быстро спустился вниз, удивляясь такому маленькому проявлению заботы, которое согрело не только одежду и тело, но и что-то внутри, и поспешил за профессором к выходу, а потом и дальше к воротам замка. Ветер бросал в лицо капли дождя и крупинки снега, рвал полы мантий, под ногами сыто чавкала размокшая земля, но Гарри упрямо следовал в зыбкой осенней темноте за крошечным Люмосом на палочке профессора. Как за болотным огоньком. На прогулку это было мало похоже, но Гарри держал свои эмоции в узде. За воротами замка Снейп резко остановился, Гарри чуть было не налетел на профессора со всего размаху. — Сейчас мы аппарируем, Поттер. Готовы? — он протянул Гарри левую руку. Гарри вцепился в предплечье обеими руками — аппарация в прошлый раз оставила о себе не самые лучшие впечатления. Короткое протаскивание через игольное ушко — и в ступни пребольно бьёт твердая мостовая. Перед глазами немного плывет, но Гарри выхватил взглядом знакомые вывески, украшенные фонариками из тыковок, и обелиск: они на центральной площади Годриковой впадины. Гарри развернулся к Снейпу — тот сложил руки на груди и задумчиво смотрел на подсвеченную изнутри церковь. Мелкая морось покрывала его лицо и одежду, мерцая под разоцветными бликами. — Сэр? Мы пойдем на кладбище? — голос сорвался, но глаза говорили лучше слов — они кричали надежду! Снейп покосился на него и с нескрываемым сарказмом произнес: — А вы решили, я взял вас сюда любоваться красотами? Конечно, да, Поттер, мы пойдем на кладбище! — Спасибо, сэр, — от благодарности сводило горло. — А можно, сэр, я куплю букет? — Гарри махнул рукой в сторону цветочной лавки, которая ещё горела огнями. — Поторопитесь. Я хотел бы успеть сегодня на ужин. — Да, сэр. Конечно, сэр! Поттер сорвался с места, почти аппарировал в лавку — с такой скоростью он оказался внутри. Сквозь стекло Северусу видно как он хмурит брови, улыбается цветочнице, что-то говорит и качает головой. Выбирает два почти одинаковых букета хризантем — белых и темно-красных. Оглядывается, словно чувствует взгляд. Северус отвернулся, делая вид, что все это время разглядывал цветные витражи. Северус не знал, был ли мальчишка на кладбище летом — мог не успеть или не подумать. Но сомнения пропали, когда Поттер уверенно прошел к могиле родителей. Снейп остановился в паре футов от могилы. Быть сейчас здесь, рядом с мальчиком, почти кощунство, но это его кара. Все могло быть иначе. Возможно. Северус курил, пока Гарри стряхивал ладошкой палую листву с надгробия, и воздержался от замечаний — некоторые вещи необязательно делать заклинаниями. Смотрел, как юноша нежно укладывает букеты, расправляя обертку и загнувшиеся лепестки. Ждал, пока тот что-то тихо шептал и украдкой смахивал рукавом редкие слезинки. И все-таки сделал два бесконечно мучительных шага, коснулся ладонью ледяной плиты: «Здравствуй, Лили!.. Я привел твоего сына». …качели взлетают все выше, теплый отблеск закатного солнца в темно-рыжих волосах, качели выше, задорный смех… Вечность смотрит на него усталыми зелеными глазами давно умершей подруги. — Пойдёмте, Гарри, нам пора возвращаться!***
Снейп аппарировал прямо от могил к воротам Хогвартса и не отпускал маленькую холодную ладонь мальчишки весь путь до крыльца. Уставший Гарри плелся следом, не замечая этого прикосновения — слишком насыщенный событиями день вымотал больше эмоционально, чем физически. В холле замка Снейп остановил Гарри властным жестом и несколько раз взмахнул палочкой, убирая грязь и высушивая одежду. У Гарри снова перехватило горло. Он хотел поблагодарить Снейпа, но тот, словно оставив их новую маленькую тайну за воротами Хогвартса, уже развернулся на каблуках. «Он сейчас уйдет!» — паникой мелькнуло в мозгу Гарри. — П-профессор! — просипел он. Снейп остановился, обернулся через плечо, всем видом показывая, что больше не намерен тратить ни секунды на несносного мальчишку. Гарри шагнул к нему, одновременно опуская руку в сумку — фиал с готовностью прыгнул в ладонь. — Сэр, я хотел сказать спасибо. И вот, — он снова неловко переминался с ноги на ногу и мямлил, но ничего не мог с собой поделать под этим немигающим взглядом. Гарри протянул фиал, Снейп машинально подставил узкую ладонь — и круглый бочок фиала скользнул в нее, как драгоценное яблочко. — Это яд василиска! Гарри стоял близко и видел как расширились глаза профессора, как дрогнули длинные ресницы — как у девчонки, Мерлин мой! — удивленно взлетели брови, и приоткрылся рот. — Вы… с ума сошли, Поттер! Это же целое состояние! — прошептал он. — Я не могу… Но вопреки словам, сжал пальцы вокруг фиала и чуть повел рукой к себе, как будто хотел побыстрее спрятать в один из потайных карманов. — Я давно собирался вам его отдать, профессор, — улыбнулся Гарри, довольный тем, что тот принял дар и не кричит на него. — Спасибо вам за все! Хорошего вечера! И почти счастливый побежал в Большой зал, оставив изумленного Снейпа стоять посреди коридора. Сожалел Гарри лишь о том, что не удалось увидеть или проведать Батильду Бэгшот, но раскрывать перед Снейпом свою связь с доброй старушкой Гарри не хотел. Это была его личная тайна!***
От задумчивого перекатывания коньяка в бокале Северуса отвлек сигнал камина — кто-то вежливо, но настойчиво требовал его внимания. Северус взмахнул палочкой. — Снейп! Ты не занят? Есть разговор! — нетерпеливый тон Люциуса заставил мгновенно подобраться и убрать свидетельства отдыха: уютный плед отправился в спальню, журналы на полку, Северус натянул сюртук, но застегивать не стал — время позднее, для чопорных чаепитий надо приходить раньше. Плевать, что раньше его можно не застать в своих покоях. — Входи! — Северус взмахнул палочкой еще раз. Малфой выплыл из камина, поблескивая платиной волос и драгоценностями. То ли эльф из маггловской сказки, то ли полувейла. — Чем обязан? Малфой стряхнул сажу с костюма изящным «Тергео», недовольно поморщился и вернул палочку в трость. — Везде бардак, каминная сеть давно нуждается в глобальной чистке! — брезгливо произнес он. — Не понимаю, какое я имею к этому отношение? — скривился Снейп. Когда Малфой начинал издалека, с тихим и приятным вечером можно было распрощаться. — Северус, не будь занудой, — лениво протянул Малфой. — Если нальешь мне выпить, то я поделюсь с тобой последними новостями! Северус подавил желание проклясть Малфоя чем-нибудь заковыристым, жестом предложил присесть и отошел к бару: Люц новости создавал, и если он явился сам — планировал нечто грандиозное, чем стоило похвастать и выслушать заслуженные аплодисменты его изобретательности. — Какую гадость и кому ты придумал на этот раз? — Снейп протянул бокал с коньяком и сел в соседнее кресло. — Не я. Генеральный инспектор стала поистине находкой! — Люциус закинул ногу на ногу, пригубил напиток и благосклонно кивнул. — Я читал ее последний отчет министру. По ее мнению, тут все нуждается в глобальных изменениях — от преподавателей до канализационной системы! Не понимаю, как Дамблдору в прошлом году удалось пустить пыль в глаза иностранным гостям? — Гости жили в своих помещениях, посещая лишь приемы пищи и библиотеку, — равнодушно заметил Снейп, перекатывая в пальцах бокал. Пить не хотелось. — Ты и сам в Попечительском совете, и знаешь все недостатки. — Отчеты заинтересованных лиц и отчет независимого эксперта сильно отличаются… — Северус иронично хмыкнул. Малфой закатил глаза и поправил формулировку. — Не зависимого от Дамблдора. По решению министра, с первого ноября здесь будет работать полноценная комиссия. Малфой лучился самодовольством. — Что, прости? — переспросил зельевар у сияющей ехидны. — Лучше бы ты себе новую любовницу завел. Или любовника. Или лучше двух, — с тоской проговорил он. Проклятая работа, проклятая жизнь. Малфой в мнимом изумлении заломил светлую бровь и скорчил обиженную мину — его стараний не оценили. Жаль, что знакомы они были давно, и Северуса его гримаски в заблуждение не вводили: Малфой с удовольствием паясничал. И поддерживать эти игры настроения не было совершенно. К чести Люциуса — он быстро это уловил. — Ладно, прости, я не подумал, что тебе это доставит неудобства, — умение откровенно признаваться в своих ошибках было ещё одной отличительной чертой Люциуса: он ведь не обещал исправиться, лишь признавал, что заигрался. За это ему прощали многие его шалости: от высокомерного аристократа никто и никогда не ожидал покладистости. Женщины, мужчины — все падали к его начищенным ботинкам, стоило Малфою покаяться. И он пользовался этим без зазрения совести, прикидываясь белым и пушистым. Северус не был исключением, хотя и осознавал неприкрытость манипуляций. — Мордред с тобой! Чего мне ожидать? — Будет проверка Больничного крыла и готовых зелий, ну и тут инвентаризация возможна, но маловероятна — мисс Амбридж составила тебе одну из лучших рекомендаций, — расслабился Малфой. Северус устало прикрыл глаза: хоть что-то. Отчаянно хотелось надраться, как Люциус в прошлый раз — до радужных пикси и потери самоконтроля. И проспать часов двадцать пять кряду. Но пока об этом можно только помечтать. — Северус, — странным голосом протянул Малфой, и Снейп тут же открыл глаза: Малфой, смешно распахнув светлые ресницы, уставился на стоящий на столе фиал с ядом. В свете камина янтарная густая жидкость отливала расплавленным золотом. — Это «Феликс Фелицис»? Зельевар залпом допил остаток коньяка, подумал, что у него, должно быть, вид был еще глупее, когда Поттер преподнес свой дар, и жестоко усмехнулся: — Это сильнейший яд из мне известных. Представь, какая ирония! — на лице Малфоя отразилось что-то похожее на восхищение. — Сильнейший? Это же целое состояние! — бизнесмен в Малфое никогда не дремал и он прекрасно представлял стоимость двух унций такого яда. — У кого ты его купил? — Подарили, — Северус не мог удержаться и не поддразнить любопытного, как кошка, аристократа. И тут же вспомнил о необходимости уточнить некоторые детали его косвенного участия в обнаружении василиска. — Кстати, Люциус, у меня появились сведения о неком дневнике Милорда, который был у тебя. Ты знаешь, где он сейчас? С лица вытянувшегося в струну Малфоя стекли все краски и эмоции, превращая его в подобие статуи, даже глаза перестали дурашливо блестеть. — Дневник пропал во время обысков в восемьдесят первом. Я был под следствием, а Нарцисса никак не могла помешать Аврорату, — он запнулся, сжал змеиную голову трости до побелевших костяшек, и добавил, — Милорд знает о моей оплошности — я сообщил об этом почти сразу после его возвращения. Северус склонил голову к плечу, разглядывая пламя камина: все сходилось — кто-то подкинул Поттеру, а он отдал мелкой Уизли, конфискованный дневник, который был хранилищем крестража. Поттер уничтожил оболочку, а восстанавливающие ритуалы, которые Темный Лорд проводил все это лето, присоединили этот освобожденный кусок к поврежденной душе, делая его более здравомыслящим. Поэтому и Малфой отделался парочкой Круцио, а не Авадой. — Обыски проводил Грюм? — Конечно, — дернул щекой Малфой. Грюма ненавидели все, побывавшие в камерах Аврората после исчезновения Темного Лорда. — Объяснишь свой интерес? — Не стоит твоих волнений, раз ты сам рассказал Милорду, — успокоил Снейп. Малфой вздернул бровь, но от замечаний воздержался. Знал, что Северус не стал бы его шантажировать, зато мог предостеречь. — А когда в прошлом году готовили Турнир, драконов сразу заказали четырех? — Конечно, — снова повторил Малфой. И снова замер как статуя. Северус смотрел на него и ждал, пока Малфой поймет то, на что ему раскрыл глаза мальчишка. То, что жгло изнутри больше недели. Грызло гнилыми зубами больной совести. Все было готово до начала турнира — и драконы, и зачарованные яйца с подсказками. И вся Магическая Британия проглотила наживку до самых жабр, только подсекай. Они все — ослепленные собственной значимостью глупцы, не видящие очевидного. Малфой наконец-то отмер, заполыхал рваным румянцем на скулах. — Это бессмыслица, Сев… — Не большая, чем дементоры у дома его тетки. Они похожи. Мужчины с холодными цепкими глазами, с жесткими складками у рта, с длинными сильными пальцами, одинаково ловко держащими волшебную палочку, острый клинок и ножку бокала. С тренированными гибкими телами убийц и острыми умами аналитиков. Глупцы. Марионетки. Массовка. Никто из них не понимал мотивации директора. Зачем убеждать всех, что только Поттер способен одолеть Темного Лорда, и хладнокровно придумывать очередной сценарий несчастного случая?***