***
Когда выяснилось, что старая книга скрывала изрядную часть текста, Поттер использовал чары, которые ему показывал Кричер, и дал Снейпу доступ ко всему содержанию с комментариями. Они заново пересмотрели выбранные варианты — и Гарри сорвался, не смог удержать слез: любой вариант предусматривал сексуальные отношения. От одной мысли к горлу подкатывала кислота, от напряжения болела спина и противно вибрировало в животе. Не помогала даже попытка очистить сознание. А Снейп всё-таки заставил его принять умиротворяющее зелье — ловко влил весь фиал, придержав под затылок. — Что вас пугает, Гарри, — Снейп смотрел непроницаемыми глазами. Поттер повел головой, пытаясь поймать мимолётную тень тепла от его ладони. Так странно… — Там везде написано… консумация, неспособность выполнять супружеские обязанности, нежелание иметь детей… — юноша сгорбился и сжал дрожащие ладони между коленями. Зелье действовало медленно. — Что если я не смогу, сэр? Страх мешался со стыдом… Говорить о таком, думать даже, было неприятно. И сам предмет разговора был смущающим; и безысходность вновь загнала в угол, не выбраться; и безнадежность: надолго ли хватит терпения Снейпа, когда он поймет, что Гарри действительно не в состоянии выполнять условия контракта? Или для этого тоже есть какая-то магия? — Вас пугает физическая близость? Мистер Поттер, я глубоко убежден, что секс должен происходить по обоюдному согласию, — Снейп говорил собрано и серьезно, но словно с огорчением, что его могут заподозрить в принуждении. — Я дам вам время привыкнуть. Поэтому и согласился на предложение Дамблдора. Книга четко гласила: заставить его не могли. В противном случае то, что должно было стать защитой для одного из Блэков, стало бы ловушкой для супруга, решившего злоупотребить своим положением: темное семейство внесло в ритуалы достойную виру на благо рода, взимаемую с глупцов, мнящих себя сильными, хитрыми и способными сломить и подчинить одного из них. Снейп теперь тоже это знал. Но в случае отказа от исполнения условий мог потребовать расторжение брака, а другой кандидат мог попытаться… С другим кандидатом и ритуал мог быть другим. — А потом? — парень поднял взгляд и вымученно улыбнулся. Немного помогало, что Снейп вообще с ним разговаривает, не кричит, а напряжение выбивает дробным ритмом на подлокотнике кресла. И немного подрагивает гладко выбритая щека. — До следующего вашего дня рождения Дамблдор не станет требовать консумацию брака. К тому времени, я надеюсь, мы сможем узнать друг друга лучше. Довериться, — о том, что ему самому предстоит привыкнуть к браку с Поттером, Северус предпочел не думать и не упоминать. Потом. Время ещё есть. Техническая сторона вопроса волновала его менее всего. — Я… — Поттер запнулся, в последний момент засомневался — стоит ли говорить? Что если Снейп прямо сейчас откажется? — Я боюсь, что никогда не буду к этому готов. Сэр. — Вас смущают отношения между двумя мужчинами? Не думаю, что у вас получится избежать навязанного брака: директор может быть крайне настойчив в своих убеждениях, и женщины в Ордене Феникса тоже есть, — тон профессора не изменился ни на йоту, но Гарри на интуитивном уровне чувствовал его недовольство. Страх снова стиснул в ледяных объятиях. Он мотнул головой в сторону. — Говорите сейчас, Поттер. Вы сами читали: измена исключена магическим контрактом, и раньше, чем через пять лет, мы не сможем его разорвать. — Почему пять лет? — юноша судорожно вздохнул: он не видел такого пункта. Он боялся, что это навсегда. — Во-первых, таков срок стандартного контракта, а во-вторых, в двадцать один год наступает полная дееспособность для управления имуществом и заключения договоров без привлечения попечителей и свидетелей. В это же время вы вольны будете расторгнуть те контракты, которые были заключены от вашего имени, или с участием попечителя, но не устраивающие вас по каким-либо причинам, или под давлением, — было ли виновато зелье или в роду у зельевара были сирены, но от его голоса по телу Гарри то разливалось тепло, то все волоски вставали дыбом, хотя Снейп говорил спокойно и размеренно, будто объяснял малолетним придуркам правила приготовления препарата из лягушек. — Вы не ответили на вопрос. Кого вы предпочитаете — мужчин или женщин? — Никого! — вырвалось быстрее, чем Поттер успел подумать. С опаской посмотрел на мужчину: тот молчал. Между бровей залегла озадаченная морщинка. — Гарри, я знаю, что вам не нравятся прикосновения. Я знаю, что этому есть причина. И я хочу, чтобы вы рассказали мне о ней, — Снейп остановил вскинувшегося юношу одним жестом. Гарри помнил: его рука была сухой и теплой, надёжной… — Не сейчас. Когда будете готовы. Со своей стороны я гарантирую, что не предам ваше доверие. Но вы должны понимать, что секс — неотъемлемая часть брачных отношений. Поттер уныло кивнул. Растерянность и грусть прорывались сквозь заслон зелья, и это непрерывная борьба чувств выматывала почище утомительного разговора на болезненную тему. Сможет ли он заплатить такую цену? — Мистер Поттер. Гарри. Я не знаю точно, сколько у нас времени до помолвки, поэтому подготовлю черновик контракта к следующему занятию, — от бархатистых обертонов профессора словно струны зазвенели натянутые нервы, хотя секунду назад Поттер думал о том, что устал от напряжения настолько, что готов был свернуться калачиком прямо у стола зельевара. — Я не желаю вам зла, Гарри, и постараюсь сделать наше совместное существование комфортным. Ожидаю того же и с вашей стороны. — Хорошо, сэр, — покорно прошептал Гарри. Выдавить из себя что-то большее было выше его сил.***
Поздним вечером Поттер лежал в своей кровати, смотрел на раздражающий яркий полог, подсвеченный крохотным огоньком свечи, и слушал все никак не унимающееся сердцебиение. Кровь болезненно пульсировала в висках, и в затылке, и в кончиках пальцев. От прилива крови горело лицо. Юношу терзали противоречивые чувства: желание довериться боролось с гнусным внутренним голоском, твердящим, что его проблемы никому не интересны, а произошедшее с Дадли и Сириусом позволит Снейпу отбросить лишние церемонии. Он осквернен, он убийца… Он не заслуживает бережного отношения. Гарри повернулся на бок, чтобы было видно уголок ночного неба сквозь узкое окно. Случайности, от которых зависели жизнь и благополучие, пугали своим количеством. Что если бы книга оказалась не рода Блэк? А если бы Кричер не показал ему чары? Если бы это оказался не Снейп? Гарри был честен в своей благодарности профессору: он видел, как смотрел на него Грюм, слышал планы Уизли, а Шеклболт просто пугал своей внешностью. Тревогу вызывал и срок контракта. Пять лет. Выдержит ли он? Поймет ли профессор его страхи или посчитает, что имеет право на компенсацию за неудобства от связи с ним? Хитрый ритуал Блэков прямо говорил, что профессор будет вкладывать в их брак больше самого Поттера. Чертов Сириус Блэк! Если бы не он со своим безумием, со своим безрассудством, то все могло быть иначе. С самого начала, ещё до рождения Гарри. Если бы… если бы… Где случилась та развилка, роковой поворот, после которого его родители пошли не туда? А родители Поттера и Блэков, их друзья, родители Невилла? Что заставило их, чистокровных из древних семейств, пойти против своей природы, отказаться от самой своей сути? Ведь если у дерева отрезать корни, крона засохнет. И семейное древо Блэков это наглядно подтверждало. Гарри взбил ставшую вдруг неудобной подушку. Из гостиной факультета доносились голоса и взрывы хохота. Ладно, допустим, корни поразила болезнь — Гарри сталкивался с таким в цветнике тети Петуньи: новая рассада роз оказалась заражённой каким-то грибком. Они тогда трудились не покладая рук. Вынимали колючие кусты, промывали корни в специальном растворе, срезали больные корни и ростки. Конечно, какие-то растения погибли, но остальные выжили — и цветник тети Петуньи был лучшим в их районе. В магическом мире семьи уничтожались целиком, оставались лишь дети, срезанные побеги, которые не знали ни законов, ни силы. Он мысленно поправил сам себя: это он не знал, а Невилла, Гарри не сомневался, учила бабушка, у Сьюзен Боунс была тетя, у остальных тоже оставались какие-то родственники в магическом мире, которые предупреждали детей о недостатке знаний в Хогвартсе. Даже Уизли, полностью поддерживающие Дамблдора, хотели вернуть былую славу рода и подмять под себя Блэка и Поттера. И ведь у них могло получиться, если бы Гарри опять просидел лето на Тисовой, если бы не познакомился с Батильдой Бэгшот и не поверил Снейпу. Пять лет - долгий срок. Выживет ли он? Один Волдеморт покушался на него трижды, а были ещё остальные приключения, не менее рискованные. Да, сейчас он старается не влипать в истории, но Волдеморт… Гарри подбросило на кровати от внезапного озарения: он же совершенно забыл сообщить Риддлу об их связи! Гоблины тогда отказались, а потом все завертелось, и было уже не до переписки с новоявленным родственником. Он заметался по комнате, пытаясь одновременно одеться, достать из чемоданчика Карту Мародеров, а из сумки пергамент, перо и мантию-невидимку. Споткнулся об ботинки Уизли, пнул их под кровать Дина, плюхнулся на свою кровать и вцепился в волосы: что, собственно, писать? «Волдеморт, ты теперь мой брат, а ещё у меня в голове твой крестраж.»? Поттер истерически захихикал от такого предположения. И не смог остановиться: захлёбывался воздухом, закусывал костяшки пальцев, но все было бесполезно. От смеха кололо в боку и ещё сильнее стучало в висках, из глаз текли слезы. Юноша упал лицом в подушку и дал волю чувствам. Незнакомые эмоции накатывали удушливой волной, накрывали с головой. Из мутного забытья его вырвал очередной взрыв смеха в гостиной, на этот раз громче прежнего из-за открывшейся двери в комнату. Гарри на ощупь нашел очки и, подслеповато щурясь против света, махнул рукой Невиллу. — Привет, ты чего тут один в темноте? — Невилл зажёг новую свечу, и теперь доставал вещи из комода. — Там празднуют: Амбридж разрешила квиддич. — Задремал. Устал сегодня, — Гарри растёр лицо ладонями: щеки горели от слез и вся кожа лица неприятно саднила. Квиддич его сейчас совсем не заботил. — Надо дописать письмо. — Я оставлю свечу, — кивнул Невилл, не оборачиваясь. — Спасибо, — искренне откликнулся Гарри. Невилл давно ушел в душ, а Гарри все сидел над чистым пергаментом. Что можно написать врагу? Что можно написать тому, кто оказался самым близким по крови? По магии? Ближе нет, даже тетя Петунья выходила не настолько близкой родственницей. Волдеморт был как брат-близнец. Как Джордж для Фреда, а Фред для Джорджа. Гарри фыркнул — и замер, опасаясь нового приступа нездорового веселья, так ярко возникла в мозгу картинка, как они с Волдемортом подбрасывают петарду Дамблдору и крадут у Розмерты имбирное пиво. Ну его к гоблинам с такими безумными фантазиями… К гоблинам… Поттер ухватил почти ускользнувшую мысль за хвост и быстро написал: «Том Риддл, Советую обратиться в Гринготтс и провести ритуал наследования. Гарантирую много сюрпризов. Твой почти не враг Гарри Поттер». Полюбовавшись на подпись, Гарри быстро запечатал пергамент, сверился с картой Мародеров, что на пути в совятню нет препятствий, натянул мантию-невидимку и вышел за дверь. Шалость обещала быть грандиозной.***
С неба падал редкий, колючий снег, изо рта вырывались облачка пара, неприятно липнущие на стекла очков, отчего хотелось как можно быстрее оказаться в тепле. Но главный инспектор Амбридж наконец-то дала разрешение на проведение первого матча Гриффиндор — Слизерин, и сейчас сотни учеников устремились по хрустящей под снегом траве на стадион. Следом за ними степенно прошли профессора и члены инспекционной комиссии. На место выбывших из-за отсутствия собственных метел близнецов Уизли в команду взяли Эндрю Керка и Джека Слоупера, но вряд ли это могло компенсировать упадочное настроение Рона Уизли: слизеринцы изрядно постарались в травле вратаря Гриффиндора. Гарри ухмылялся тайком, когда слышал издевательскую песенку и видел язвительные значки «Уизли — наш король!»: в прошлом году эти же значки оскорбляли его, а Рон предпочитал обижаться на мошенника-Поттера и отчаянно завидовал самоубийственной славе, от которой невозможно было отказаться. Теперь Рон эту славу черпал полной ложкой, но, судя по бледно-зеленому лицу в грязно-рыжих веснушках, никакого восторга от этого обстоятельства не испытывал. Анджелина тоже беспокоилась, но сменить вратаря за пару дней до игры было невозможно. Команды построились на поле возле мадам Хуч, зрители разразились приветственными воплями, свистом и топотом. Стоящий напротив Драко Малфой с издевательской ухмылкой постучал по значку на своей груди. Гарри скользнул по нему равнодушным взглядом: слишком детское поведение Хорька не раздражало, но поднимало давно похороненную под грузом забот зависть — хорошо, наверное, быть Малфоем, быть вредным ребенком и прятаться за папочку, который всегда защитит? — По метлам! — скомандовала мадам Хуч, и оглушительно свистнула. Гарри поднялся выше всех и заскользил вдоль кромки поля, высматривая снитч. Ли Джордан, комментирующий матч, отпускал комплименты девушкам и грубо шутил про команду соперников, в ответ ему со всех сторон звучала глумливая песенка слизеринцев. Ситуация на поле накалялась: слизеринцы отбили гол и завладели мячом, громила Уоррингтон теперь мчался в сторону застывшего на одном месте Рона Уизли. Навстречу пролетел Малфой, распевающий во всю глотку: — …Слизерину пригодился… Трибуны взревели: «Уизли — наш король!», а Джордан разочаровано зафиксировал изменение счета. Уизли упустил квоффл. Гарри заложил вираж, высматривая блеснувший на периферии зрения золотистый мячик. Упустил. И Уизли тоже — счёт рос на глазах, слизеринцы и примкнувшие к ним болельщики из Рейвенкло и Хаффлпаффа орали все громче. Ещё гол. И ещё. Поттер разозлился: если так пойдет и дальше, то их не спасет даже пойманный снитч, которого, кстати, нигде не видно. Не хватало ещё его упустить — и тогда никто не вспомнит, сколько квоффлов пропустил Рон в свои ворота. Что-то блеснуло у самого подножия ворот слизеринцев. Гарри медленно полетел по кругу, аккуратно снижаясь и стараясь не привлекать внимание Малфоя к трепещущему крылышками снитчу. До юркого мячика оставались считанные футы, когда он метнулся на противоположную сторону поля. Поттер стукнул от досады кулаком по древку метлы и рванул следом. Малфой летел с ним вровень, Гарри видел протянутую вдоль древка руку с хищно растопыренными пальцами. Решающие мгновения, рывок на выдохе — и гриффиндорец хватает шустрый приз! В это же мгновение сокрушительный удар выбивает воздух из лёгких, древко метлы из рук, и Поттер падает на замерзшую землю поломанной куклой.***
— Я недоволен! — взгляд красных глаз острым лезвием полоснул по сидящим за длинным столом Пожирателям. — Я предупреждал, что Поттер неприкосновенен! Я приказал предупредить ваших детей держаться от него подальше! И что я узнаю по возвращении? Крэбб? Грузный мужчина выпрямился на стуле и сцепил крупные ладони в замок перед собой: — Мой Лорд, это вышло случайно… Дети играли в квиддич. Сами знаете, травмы там всегда были. — Мне с-сообщили, что это произошло после завершения игры, — взгляд Крэбба метнулся на невозмутимого Снейпа, сидящий напротив зельевара Малфой недовольно поморщился. Он тоже был на игре в числе членов комиссии. — Насколько с-сильно пострадал мальчишка, Снейп? Северус достал пергамент и протянул Волдеморту: — Состояние средней тяжести. Ушиб внутренних органов и перелом трёх ребер от удара бладжером, — Северус говорил по памяти, за прошедшие сутки он выучил диагнозы наизусть и наощупь. — Сотрясение мозга и перелом левой руки от падения с высоты около десяти футов. Сметвик забрал его в Мунго. Снейп обвел взглядом собравшихся: голос предательски дрогнул на перечислении травм. Не заметил ли кто? Волдеморт принял свиток, бегло прочитал и отложил в сторону. — Квиддич, — презрительно процедил он. — Чистокровным не пристало рисковать с-своими жизнями в глупой игре. Пусть грязнокровки соревнуются и ломают головы. Ваши дети должны обучаться хорошим манерам, фехтованию и искусству, а не гонять на метлах как плебеи. Люциус! — Малфой вздрогнул и подобострастно уставился на Волдеморта. — Займись этим. У тебя есть все возможности и в Министерстве, и в С-совете Попечителей. — Как прикажете, Мой Лорд! — Прикажу. Кстати, что за история с дракой твоего сына с мальчишкой Предателей крови? Если вам так по нраву рыжие, то среди чистокровных с-семей найдется подходящая партия, — вокруг послышались смешки. Малфой закаменел лицом. Ему повезло, что на спешно созванном собрании отсутствовала Нарцисса. — Драко допустил ошибку. Показал свое разочарование от проигрыша, — неодобрительно поджал губы Малфой. Северус опустил ресницы, спрятав веселье в глубине глаз: Люциус мог сколько угодно изображать сурового отца, но Снейп точно знал, что жёсткая рука и «плохой коп» в этом семействе вовсе не Люц. — Так он проиграл? Проиграл Поттеру? — отчего-то эта новость необычно развеселила Лорда. — Что же, это неплохая новость. К делу, господа, — тут же посерьёзнел он, — как продвигаются дела с грядущими выборами? — Все предложенные кандидаты выразили готовность примкнуть к нам, если такова будет ваша воля, — доложил вечно мрачный Нотт. От политических дебатов Северус мысленно уносится в безликую палату в Мунго, где под больничными одеялами совершенно потерялся сломанный герой. Снейп не видел момент столкновения и падения: азартная Макгонагалл заслонила собой игроков, и Северус только услышал многоголосое разочарованное «Ооох!». А потом летел наперегонки со Сметвиком к месту падения, расталкивая болельщиков и дерущихся игроков. Кажется Сметвик что-то заподозрил уже тогда: смотрел слишком пристально и досадливо цыкал, но диагностику провел быстро, зафиксировал Поттера заклинанием и, кивнув на прощание, активировал портал в Мунго. Дамблдор, подоспевший к шапочному разбору, опешил от такой наглости, но его намертво заблокировали члены комиссии: травма на квиддиче и драка требовали вмешательства и жёстких мер. Малфой и Крэбб, конечно, отделались снятыми баллами, а зачинщикам драки — близнецам Уизли — грозило полноценное исключение из Хогвартса. Макгонагалл только яростно хлестнула мантией по ногам. Кошка драная! Снейпа в Мунго отправил Дамблдор, многозначительно похмыкивая, мол, там его услуги, как зельевара, могут понадобиться, заодно проконтролирует, чтобы Сметвик чего лишнего у героя не углядел. Сметвик «не углядел», только посмотрел так красноречиво, что некстати вспомнилось, что панды — хищники и, если требуется, могут за себя постоять. Свиток выдал обрезанный, сославшись на врачебную тайну, и явно хотел послать к Мордреду, но почему-то сдержался. — … быть свободны. Северус, останься! — на короткие минуты большой зал наполнился шорохом одежды и поспешных шагов, приглушенными разговорами и смешками. Снейп снова сосредоточился на той информации, которую предстояло рассказать Лорду. Тот не торопил и, кажется, был доволен происходящими в стране реформами и событиями, несмотря на явное нарушение его приказа относительно Поттера. Тихо стукнули створки двери. — Рассказывай, Северус. Подробно…***