***
— Вечер, Альбус! Произошло что-то срочное с нашего предыдущего разговора? — Северус расстегнул тяжелую мантию и уселся на излюбленное место без приглашения: его от Дамблдора можно не дождаться, а стоять после прогулки по снежной каше — не то, что улучшило бы его настроение. Предыдущий разговор состоялся через камин в номере «Прыгающего горшка»: Северус хотел вернуться каминной сетью в Хогвартс, но оказалось, что после профилактической чистки успели подключить только один камин — в кабинете директора, а директор категорически не желал встречаться с Гарри Поттером лично. Пришлось аппарировать к воротам. — Чаю? У меня новый сорт из Китая, — Северус закатил глаза: директор позвал его не для чаепития, но теперь тянул время и сидел в своем кресле с видом оскорбленного короля. Сходство усиливалось пурпурной мантией с узором из порхающих снитчей. Северус поморщился: мелочные уловки для отвлечения внимания на него не действовали, но сам факт, что Дамблдор считает допустимым использовать такие приемы, коробил. — Директор, можно без вот этого? — Северус покрутил рукой, показывая свое отношение к несерьезности темы. — Давайте ближе к причине вызова. — Как скажешь, — делано покорно вздохнул старик, но посмотрел с укоризной. Северус сдержался: если сейчас продемонстрировать явное пренебрежение его амплуа, то не миновать пространной беседы о важности их миссии. Видит Мерлин, чем более адекватным становился Волдеморт, тем менее вменяемым казался Дамблдор, а идеи директора ему и вовсе не были близки. Дамблдор знал это, но не прекращал проповедовать, надеясь обратить зельевара в свою веру о всеобщем благе и пагубности Темных Искусств. — Волдеморт не вызывал тебя? — Северус отрицательно качнул головой. — Меня беспокоит, что слухи об участии Сириуса Блэка в последних событиях могут оказаться не беспочвенными. У него было достаточно времени, чтобы подготовить побег. Северус надменно кивнул: — Мое мнение о нем я озвучивал неоднократно, — рассказывать Дамблдору об участи паршивой псины он не планировал. — И напомню ещё раз: Поттер его очевидно не интересует. Мальчишка говорил, что к нему приходили только друзья. Так ли необходимо создавать связь между нами? — Если ты хочешь отказаться, то так и скажи. Я найду другого исполнителя, но вряд ли с такими выгодными условиями для мальчика, всё-таки это большая ответственность и немалый риск, — тяжело вздохнул Дамблдор. Как будто такое ничтожное сопротивление его распоряжениям вызывало сильнейшее огорчение. Северус снова отрицательно покачал головой. — Мы не можем упускать ситуацию из-под контроля. Полагаю, Волдеморт сейчас тоже находится в замешательстве: в текущей обстановке его бывшие последователи под предводительством Блэка представляют серьезную третью силу. Снейп с трудом сдержал возглас удивления: директор сделал эти выводы лишь на основании отсутствия вызова к Лорду. Ошибки с Поттером и отрицание критических высказываний от кого бы то ни было демонстрировали его усугубляющийся фанатизм. Им всем повезет, если старик не свихнется окончательно на своих нездоровых фиксациях. Осознав бесполезность возражений, Северус не стал уточнять, что бывших Пожирателей не бывает, и он жив лишь по милости Лорда. — Под обновленной защитой Хогвартса дети сейчас в большей безопасности, чем раньше, — продолжал вдохновенно вещать Дамблдор, — Но Гарри и юному Лонгботтому угрожает серьезная опасность. Аврорат поставил меня в известность, что в Мунго направили постоянный пост: если Лестрейнджи решат завершить начатое когда-то дело, их там будут ждать. И я поговорю с Августой о дополнительных мерах для Невилла. — Предложите такую же связь, как и Поттеру? — невинно поинтересовался Северус, разглядывая ногти. Старуха Лонгботтом покрошит его на удобрения для мандрагор, если Дамблдор осмелится предложить ей этот вариант. Это не беззащитный Поттер, это сила старой, пусть и обнищавшей, семьи. Обнищавшей, к слову, не в последнюю очередь из-за Дамблдора и его втягивания молодых авроров в политический конфликт. — Если понадобится, — ушел от прямого ответа директор. Северус выпрямился в кресле. — Кстати, хотел вам сообщить, что я решил продолжить дополнительные занятия с Поттером. — Не навредит ли это Гарри? Мальчик только вышел из больницы, — Дамблдор нахмурился, явно просчитывая плюсы и минусы их взаимодействия. — Если он будет соблюдать технику безопасности при варке зелий, то это лишь пойдет ему на пользу. Тем более сейчас, после побега, — Северус кивнул в сторону столика с прессой под клеткой Фоукса. — Лечебные зелья, Альбус, и никакой окклюменции. Мне дорог мой разум. Дамблдор потеребил колокольчик в бороде и благосклонно кивнул. — Ты прав: Гарри могут пригодиться эти умения. Прошу, будь с ним помягче. Вам стоит ближе узнать друг друга, — сказано это было настолько мерзким, слащавым тоном, что Северус внутренне содрогнулся. Надо будет проверить лаборатории и личные покои на несанкционированную слежку. — У нас на это будет ещё много времени, Альбус. Я могу идти? — уточнил он скорее из вежливости, уже поднявшись. — Да. И кстати о времени: не стоит тянуть — помолвку проведем на Имболк, — старик поправил очки, остро глянул на Снейпа и удовлетворенно погладил бороду: возражений его распоряжениям не было. Снейп шел к себе и в который раз удивлялся насколько хорошо работают примитивные приемы манипуляций. Даже очевидные, они все равно работали. Мелочный шантаж участью мальчишки — и уже с трудом удается демонстрировать свое безразличие, согласием на участие в предложенном плане подтверждая свою заинтересованность. Напоминание, что мальчик только из больницы тому, кто в этой больнице бывал регулярно и сам забирал Поттера оттуда, — очередной намек на отсутствие веры, что Снейп может быть человечным и сопереживающим. «Леопарды не меняют своих пятен» относилось лишь к Северусу, всем остальным Дамблдор давал бесконечное количество «вторых шансов». Вызов от Волдеморта пришел почти перед отбоем.***
Гарри Поттер напрасно страшился реакции Батильды Бэгшот на свое долгое молчание и те новости, что накопились у него за месяц. Начал он с рассказа о больнице и извинений, что не смог прислать подарок на Рождество, как-то незаметно поведав о «друзьях» и подарке от Снейпа, и прогулке с ним после выписки. То ли его восторг от Снейпа был очевиден, то ли Сметвик успел что-то рассказать миссис Бэгшот, но на шуточный вопрос «Уж не влюбился ли ты в своего профессора, Гарри?» — смело ответил: «Еще нет», а после быстро, пока не раздумал и не испугался собственной храбрости, написал миссис Бэгшот о планах Дамблдора. Бэгшот вполне ожидаемо разразилась проклятиями в адрес бородатого подлеца, но после уточнения деталей предложенного ритуала в целом об идее брака со Снейпом отозвалась положительно, чем немало удивила Гарри. Он даже переспросил: все ли он правильно понял? И миссис Бэгшот подтвердила все слова Снейпа: и про возможный разрыв контракта через пять лет, и про выгодные для Гарри условия — он получал много больше пользы, чем Снейп от связи с ним, и посоветовала поговорить с портретом Вальбурги: раз уж так удачно им дали книгу Блэков, то все нюансы лучше разъяснит урожденная Блэк. Вальбурга тоже не стеснялась в выражениях — сначала в адрес Гарри, который не провел ни одного ритуала благодарения Магии за осень и зиму, но потом смягчилась и попросила рассказать о своем здоровье: Кричер доложил, что Гарри в больнице и очень худенький. Затем прозвучали проклятия в адрес Дамблдора и Финеаса Блэка — одного из бывших директоров Хогвартса, который не сообщил о таких важных новостях и планах раньше. Гарри украдкой прыснул в кулак: старые леди выражались практически дословно, костеря «невежественного полукровку из паршивой семьи» и делали это максимально оскорбительно, но с изяществом. Другой полукровка удостоился благосклонности: оказалось, что Вальбурга хорошо знала талантливого зельевара в юности — он дружил с ее погибшим сыном Регулусом. Тут леди приложила крохотный белоснежный платочек к глазам, но быстро взяла себя в руки и дала добро на проведение ритуала помолвки, тоже подтвердив, что это пойдет ему на пользу и защитит от посягательств Уизли, напомнив, что те имели на него виды, и его мнение уж точно их не интересовало. И напомнила о том, о чем Гарри не знал, а Снейп то ли забыл, то ли умолчал — о свидетелях помолвки. Выбрать следовало людей надёжных, авторитетных и независимых друг от друга. Гарри сгрыз ноготь на большом пальце левой руки, выслушал выговор от Вальбурги и предложил Невилла и Джастина Финч-Флетчли. Из взрослых он мог бы попросить только миссис Бэгшот и Сметвика. Но о знакомстве с миссис Бэгшот знал только Сметвик, и Гарри не хотел привлекать к старушке и вообще к Годриковой впадине внимание. А Сметвика откровенно побаивался: как он отреагирует на такую новость? Лучше потом расскажет. Кандидатуры леди одобрила и пожелала спокойной ночи. Ловца снов Гарри подвесил в изголовье кровати и засыпал, разглядывая изящную вещицу с рунными бусинами, поблескивающими в свете крошечного «Люмоса», который гас сам по себе, когда юноша засыпал.***
Рита Скитер не подвела: акула верно унюхала запах крови, провела небольшое расследование и теперь с удовольствием втаптывала в грязь остатки репутации Дамблдора, который единоличным решением Председателя Визенгамота распорядился передать дом Поттеров в Годриковой впадине Министерству для превращения его в мемориал. Колдография памятной таблички с надписями. И достаточное количество неудобных вопросов, на этот раз к общественности, которая пальцем не пошевелила узнать о жизни своего спасителя. У магглов, подчеркнула Скитер, намекая, что жизнь его была полна лишений. Поттер в статье был назван «бесприютным сиротой». Северус видел как досадливо морщился Гарри, читая очередную статью о себе, как недоуменно переглядывались и перешептывались ученики, и взоры их постепенно переходили с недовольного Поттера на столь же недовольного Дамблдора. Грейнджер, возмущенная нападками на директора, что-то яростно шипела, обращаясь к Поттеру, и Северус видел, как тот начинает закипать, закипает и выплескивает свою ярость на журналистку, сплетни и докучливую сокурсницу ядовитым шипением сквозь зубы. Шепотки в зале стихают, и Грейнджер то белеет, то краснеет так, что новый колдомедик — целитель Сепсис, направленный на ординатуру в Хогвартс, — обеспокоенно оглядывается на безразличных к происходящему преподавателей. Амбридж изображала скуку, но внимательно следила за скандалом. На зельеварении Поттер сел на первую парту, сложил руки перед собой и с совершенно щенячьим видом поймал взгляд профессора. Снейп убедился, что кроме пары сияющих глаз видит лишь разноцветные макушки, и медленно кивнул, показывая глазами согласие — дополнительные занятия состоятся. От неподдельного ликования парнишки щемило сердце. Лишние руки для нарезки ингредиентов никогда не помешают, и к приходу Поттера в малую зельеварню вместо трех котлов Снейп поставил четыре — Кроветворное, Умиротворяющее, Зелье сна без сновидений и стимулирующее работу желудочно-кишечного тракта. Поттер последним крайне заинтересовался и все выспрашивал о механизме действия и показаниях к применению: после азкабанской диеты обычная еда усваивалась с трудом, поэтому нужно было что-то одновременно защищающее органы и стимулирующее процессы усваивания пищи. Он, казалось, пропустил слова о предназначении зелий. — Мистер Поттер, а вас не смущает, что вы будете варить зелья для Пожирателей смерти? — не удержался от провокации Снейп. Уточнить в любом случае требовалось, чтобы потом не возникло недоразумений, если окажется, что Поттер не учел этот момент. — А они не люди, что ли? — буркнул Поттер, чуть наклонив голову к плечу. Северус почувствовал, как его глаза округляются до неприличных размеров. Поттер вздохнул и, не дожидаясь вопросов, объяснил. — Я сочувствую Невиллу, но я видел суд над Барти Краучем и Лестрейнджами. Барти клялся, что он не виноват, а родной отец отрекся от него. Их могли отправить в Азкабан без следствия, как Сириуса, потому что Каркаров на них указал. А Беллатрикс — тоже Блэк, и моя троюродная сестра, между прочим. И Лестрейнджи какие-то родственники, я еще не очень разобрался в хитросплетениях связей. Северус внезапно почувствовал потребность присесть. Каждый разговор с Поттером был для него испытанием на крепкость нервов, но если раньше он считал мальчишку тупоголовым болваном, действующим исключительно на инстинктах и думающим спинным мозгом, то в этом году преподносимые Поттером сюрпризы раз за разом переворачивали все представления о нем с ног на голову. Наружу рвался истеричный смех: в юности он мечтал носить фамилию Принц, хотел быть членом древнего рода с многочисленной родней среди чистокровных семей, даже начал выполнять условия для вступления в наследство деда, но события восемьдесят первого выбили его из колеи, а потом не было причин возвращаться к этой идее, — и вот, через брак с Поттером он получал самого Темного Лорда в девери и еще прорву родни в придачу. Поттер молчал, вжав голову в плечи, словно ожидая наказания от застывшего профессора. — Вы правы, Гарри. Они люди. И очень важно не забывать об этом, — чуть хриплым голосом произнес Снейп. — Давайте займёмся делом. И извините, что не смогу сегодня показать вам воспоминания. — Я понимаю, профессор, — немного жалко улыбнулся юноша, — В другой раз. — В другой раз… — повторил зельевар, чувствуя себя неуютно из-за невыполненного обещания. Стимулирующее пищеварение зелье было самое простое, по сути отвар из листьев трифоли и полыни, стеблей окопника и корня горечавки с добавлением рогатых слизней, поэтому Снейп поручил его Гарри. Зелье получилось приемлемое, но Поттер не был бы Поттером, если бы не напортачил: он забыл погасить огонь под котлом, пока разливал зелье по фиалам, и последняя порция получилась густой как патока. К себе в башню Поттер шел с улыбкой, почти не огорченный ворчанием профессора о криворуких гриффиндорцах: остатки зелья он не удалил — переложил в чистую плошку, а Снейп не заметил. Очень хотелось проверить, как это средство сработает на здоровом человеке с и так повышенным аппетитом. Бывшие друзья, вернувшись после каникул, решили, что они снова друзья, как будто что-то обнулило все происходившее ранее. Грейнджер опять взялась поучать его, постоянно напоминая, что в этом году они сдают экзамены. Назойливость бесила, но юноша старался игнорировать приставучую девицу, представляя текущую воду и вкрадчивый голос Снейпа, рассказывающий о лесном ручье. Кто бы мог подумать, что Гарри Поттер будет отгораживаться от Гермионы Грейнджер образом Ужаса Подземелий? Гарри улыбался и послушно кивал на все зубодробительные сентенции о важности образования. Рассказывать, что при всем своем рвении, Грейнджер в лучшем случае выйдет замуж не за Уизли, а без связей на работу ее возьмут третьим секретарем помощника делопроизводителя в Министерство Магии, ему было лень: все равно не поверит. А Рон, как только видел Поттера в пределах видимости, начинал изрыгать оскорбления в адрес Пожирателей, слизеринцев и чистокровных, желающих поработить магглов. Чаще всего Гарри старался улизнуть из гостиной, подальше от этих агитационных воплей — слишком уж явно в них звенели колокольчики, но удавалось не всегда. Накануне он слишком увлекся работой по Гербологии вместе с Невиллом и пропустил появление рыжих. Рон плюхнулся рядом и завел привычную песню о необходимости прижать всех темнолордовских выкормышей к ногтю и отомстить. Невилл рядом притих и сжал кулаки так, что костяшки побелели. А Гарри разозлился: — Рон, я прошлый раз сказал Грейнджер и повторю еще раз, мне нетрудно: это не наше дело. Уизли, не ожидавший возражений, опешил: — А чье? — Аврората, Визенгамота, директора и взрослых волшебников, — равнодушно дернул плечами Поттер, — но точно не учеников пятого курса. — Да как ты?.. А твои родители?.. Гарри вздернул бровь. — Мои родители, полагаю, хотели бы, чтобы я просто учился в школе, без всех этих приключений и травм, — рядом тихо выдохнул Невилл. В гостиной снова все притихли, прислушиваясь к разговору. — Чтобы закончил ее и занялся семейными делами. О том, что собственный отец этим делом не интересовался, предпочитая проедать остатки из сейфа наследника, безобразничать с Сириусом и заглядывать в рот директору, Гарри хотел бы не думать. — Семейными делами? — как-то безобразно взвизгнул Рон. — А аврорат? — Я никогда не говорил, что планирую идти в аврорат — это ты им бредишь. И я не понимаю, как ты планируешь поступать в Академию и делать карьеру, если ты совершенно не занимаешься? — Гарри надоел этот бессмысленный разговор. — Вот! — торжествующий вопль подкравшейся Грейнджер заставил всех вздрогнуть, — Даже Гарри понимает, что у нас экзамены через полгода! — Великолепно! — процедил Поттер. — «Даже Гарри понимает», что вы своими воплями в очередной раз помешали нам с Невиллом заниматься, и еще половине факультета, — он демонстративно обвел рукой помещение, в котором многие действительно занимались выполнением заданий, обложившись фолиантами. — Но вас это совершенно не смущает, как и явное небрежение обязанностями старост. Грейнджер вспыхнула, открыла рот, дабы разразиться очередной тирадой, но тут мимо ее лица пролетела кусачая тарелка, и ей стало не до воспитания одного зарвавшегося Гарри Поттера.***
В организации лазаретов Волдеморт определенно что-то смыслил: в огромном мягко освещенном зале на первом этаже его особняка теперь рядами стояли кровати, отгороженные ширмами. Бывшие узники выглядели… как узники. Магическое, физическое и моральное истощение. Люди, которых он когда-то знал молодыми и сильными волшебниками, квинтэссенцией магии, сейчас представляли собой жалкое зрелище: живые скелеты с горящими глазами. Северус никогда не озвучивал свои размышления, но Блэка от помешательства после побега спасло то, что он бродяжничал. Отсутствие стен и границ не будило его демонов: от клаустрофобии помогало лишь максимально открытое пространство и мягкий свет. А Дамблдор, заперев Блэка в старом темном доме, вытянул наружу многолетние кошмары — хватило двух месяцев, чтобы тот свихнулся окончательно. Навстречу ему из-за ширм вышла Нарцисса Малфой. — Северус, наконец-то ты пришел! Они по-прежнему не могут принимать нормальную пищу! — заламывая тонкие пальцы, негромко произнесла она. — Я приказала приготовить овсянку на воде и куриный бульон, но они мучаются от боли. А от обезболивающего зелья открывается рвота. — Здравствуй, Нарцисса, — Снейп подошёл к ближайшей кровати, на которой лежал уже очищенный чарами, но чрезвычайно обросший полуседой бородой истощенный мужчина. — Привет, Рэй. Северус смотрел на своего бывшего однокурсника и внутренне содрогался: если бы не его импульсивный порыв спасти бывшую подругу и клятва Дамблдору, то, в лучшем случае, он лежал бы на соседней койке. Или давно сдох бы в Азкабане. Мальсибер просипел в ответ что-то невнятное, вращая глазами, а потом устало прикрыл их. — Они почти не спят, а если засыпают, то тут же просыпаются от кошмаров, — прошептала Нарцисса. — Я принес зелья, — Снейп раскрыл саквояж с чарами расширения, битком набитый фиалами. — Ещё не все, остальные требуют времени, но кое-что было в запасах. Эти для пищеварения — унцию на стакан воды во время еды. — Я не понимаю, почему им так плохо? Здесь нет дементоров, здесь питательная еда и уход, но они становятся все слабее, — продолжала трагично шептать леди Малфой. — Белла не узнает меня или бредит. — Стресс. Многие просто не могут поверить, что это не предсмертный обман психики, — сухо откликнулся Снейп. Где-то за ширмами послышалась возня, бормотание и характерные звуки рвоты вперемешку с причитаниями домовика. Призванные на помощь из маноров Пожирателей эльфы существенно облегчали уход за больными, но не могли помочь при реабилитации.***