***
Гарри назвал пароль Полной Даме, шагнул в гостиную и замер: скандалы с участием Уизли и Грейнджер становились традицией. Недовольная Макгонагалл прямо сейчас зачитывала всхлипывающей Грейнджер и красному от негодования Рону список их прегрешений на посту старост. В первую очередь — игнорирование платных опытов Фреда и Джорджа Уизли над первокурсниками: об этом они должны были незамедлительно доложить декану. И в принципе игнорирование нужд первокурсников: старосты не провожали малышей на занятия, забывали уведомлять о смене паролей и не следили за тем, чтобы к отбою все потерявшиеся ребятишки возвращались в башню, зато со рвением, достойным лучшего применения, снимали баллы. Рядом стояла довольная Амбридж и слащаво улыбалась. Макгонагалл закончила чтение объявлением, что в связи с неисполнением обязанностей Гермиона Грейнджер и Рон Уизли снимаются с должности старост. Вместо них старостами факультета назначены Симус Финниган и Парвати Патил. Грейнджер с рыданиями убежала в девичью спальню. Амбридж внимательно осмотрела хмурые, равнодушные, злорадные и довольные лица учеников, поворачиваясь, чтобы увидеть каждого. Когда нашла глазами Поттера, улыбнулась еще шире. К министерской чиновнице Поттер относился с брезгливым равнодушием: ему не нравилась избыточность розового в ее облике и кабинете ЗоТИ, но теорию защиты она давала полностью, эссе проверяла без придирок, на личных опросах не лютовала, и взаимных претензий друг к другу у них не было. А на страдания Грейнджер и опять заткнувшегося под «Силенцио» и побагровевшего от натуги Рона Уизли ему давно наплевать. Поэтому Гарри держал на лице маску холодной вежливости. Амбридж разочаровано скривилась и отвела взгляд. Тем временем Макгонагалл развернула следующий свиток, поморщившись, как будто ей подсунули букет лаванды, и зачитала распоряжение администрации Хогвартса, Попечительского совета и Департамента образования Министерства Магии: Альфреда Уизли, Джорджа Уизли и Ли Джордана отстранить от занятий на время проведения расследования Департамента магического правопорядка по многочисленным жалобам о причинении вреда здоровью несовершеннолетним ученикам. В гостиной тут же поднялся невообразимый гвалт. Некоторые ученики возмущались, но большинство выражали одобрение этому решению. Ли вскочил на ноги и завопил, тыча пальцем в притихших близнецов: — А я тут при чем? Это все они изобретали! Я им только помогал с доставкой! — Успокойтесь, мистер Джордан, в Департаменте разберутся, — елейно пропела Амбридж. — А теперь, будьте любезны, собрать свои вещи: через час декан Макгонагалл позволит вам воспользоваться камином, чтобы вы могли вернуться домой. — Нас выгоняют из Хогвартса? — севшим голосом спросил Джордан, — У нас же экзамены… — Надеюсь, что расследование завершится раньше них, — сухо произнесла декан. — И завершится в вашу пользу, Ли. Советую поторопиться. Трое друзей ушли, следом за ними умчались Рон и Джинни. Представление завершилось, зрители разошлись, победительница с ухмылкой покинула башню. Следом за ней вышла озлобленная Макгонагалл: не хватало только хвоста, хлещущего по бокам. Такого позора факультет Гриффиндор еще не знал.***
Наливая вторую порцию бренди в стакан, Северус поймал себя на невеселой мысли, что он так сопьется, если не прекратит снимать стресс при помощи алкоголя. В личных покоях было уютно, тепло и тихо, кресло комфортным, а потрескивание дров в камине притупляло тревожность, но не остроту ума. Навалившееся количество дел по восстановлению беглых соратников и варка зелий занимали все его мысли и планы. Вернее, это он занимал делами все пространство своего разума, втайне опасаясь тех неприятных ощущений, которые неизбежны при размышлении о главном поручении. Гарри Поттер. Мальчик-сюрприз. Северус не любил врать себе. Еще недавно он думал о том, что впереди ничего нет, кроме войны, шпионажа и неминуемой гибели, а сейчас его свихнувшиеся каждый по-своему хозяева изображают каких-то свах. За пять лет он успеет привязаться к Гарри — тот уже исподволь проникает во все мысли. Расколотый на части предательствами тех, кого считал близкими людьми, он не растерял веру в дружбу. Преданный толпой, он не сгибал спину и не прятал лицо. Он тянулся к чужому теплу и ластился к доброй ладони, как бродячий щенок. Проклятый старик, лишивший мальчика детства, теперь лишал будущего. Северус знал себя: он не сможет допустить Гарри настолько близко, чтобы потом просто отпустить. Его надлом притягивал взгляды, как привлекает внимание изящная хрупкая ваза династии Асикага, чьи трещины и сколы сияют золотыми швами. Чьи изъяны не отталкивали — они становились завораживающей иллюстрацией неудач и успехов, несовершенства и жизненной стойкости. Не делая хуже, но делая ценнее, уникальнее. Снейп вновь вернулся к мысли о попытке держать дистанцию и просто жить вместе до исхода срока, без близости и лишнего контакта. И вновь признал, что ситуация патовая. Они не смогут просто встречаться для секса, необходимого для установления связи в этом варианте брака. Другого варианта не было: Северус хотел оставить Гарри хотя бы возможность расторжения брака по истечению обязательного срока. Внезапное воспоминание о тонком дрожащем мальчишке и его огромных глазах, в которых плескались страх и надежда, стегнуло по нервам огненной плетью. Северус уронил нетронутый бокал, спрятал лицо в ладонях и зло застонал. Он все это уже проходил в прошлом. Он знал, как поработить чувства при помощи зелий, знал, как освободить разум от телесных оков и моральных предрассудков, но не знал, как избавиться от собственной, невыносимо глупой влюбчивости в подходящего партнера, не прибегая к крайним мерам и вмешательству в основу личности вроде тотального Обливиэйта. Северус ненавидел в себе эту черту. Он немало пострадал из-за нее в юности, и лишь неозвученность и неочевидность его чувств для объектов симпатий позволили сохранить собственное достоинство. Долгие годы он не позволял себе сколь-нибудь длительные связи, убедив себя, что отношения не для него, ограничившись удовлетворением физиологии. Но сейчас сама ситуация и все возрастающий интерес к личности Поттера ломали внутренние бастионы: его хотелось прижать к себе, утешить, защитить… И Северус категорически не понимал, как избежать привязанности и той боли, которая неминуемо последует после разрыва отношений, которая уже нарастает где-то глубоко внутри, сбивая дыхание. Решив освежиться, Северус долго рассматривал себя в зеркале, не находя в отражении ничего нового: усталый мужчина средних лет. Уж точно не мечта подростка. Завидной партией он не был никогда. Машинально дернул головой, убирая упавшие влажные пряди от лица, и вдруг замер от внезапной мысли: с чего он решил, что Поттер захочет от него уйти, когда закончится срок? Не слишком ли далеко зашел он в своих сомнениях, не заметив как достиг полного крушения надежд, еще не сделав первый шаг по этому пути? В его силах дать юноше то, что ему требуется, о чем он мечтает: заботу, уважение и доверие. Это лежит в основе семьи, а не влюбленности и пламенная страсть. Хотя влюбленность тоже не помешает — так будет легче сблизиться и убережет от конкурентов. Еще раз омыв лицо холодной водой, Северус будто смыл морок поражения. У любой задачи есть решения.***
Изменения в школе продолжали происходить, где-то постепенно, где-то с бурными рыданиями, где-то с вызовом аврората. Первые относились к возникновению нескольких помещений для самообразования вокруг библиотеки, в которых ученики могли выполнять письменные задания, активировав рунную формулу тишины на столах, или заниматься в отработке чар, заклинаний и трансфигурации неживого. Впрочем, занимались там в основном гриффиндорцы и хаффлпаффцы: у змей и воронов такие помещения были организованы давно на их территориях. У барсуков, как оказалось, тоже были обустроены свои помещения для занятий, но они не упускали случая, чтобы подсмотреть особо удачные приемы и просто подружиться с другими учениками. Для желающих ввели новые факультативы — и большинство девушек тут же записались на факультатив по бальным танцам под руководством сухопарой француженки мадмуазель Дюбуа. Партнеров, увы, хватило не всем. Флитвик намекнул, что фехтование весьма помогает развить верткость и реакцию во время волшебного боя, и Гарри вскоре в этом убедился сам: Флитвик орудовал волшебной палочкой, как рапирой, и рапирой, как волшебной палочкой, а затем продемонстрировал уникальный стиль боя, держа палочку в правой руке, а рапиру — в левой. Ученикам он выдал утяжеленные прутья. Все устали, выдохлись и взмокли, но повторить изящные пируэты маленького профессора не удалось никому. Флитвик насмешливо сообщил, что танцы учат держать темп и учитывать движения партнера. После чего на занятиях танцами не стало хватать партнерш для всех желающих. Основы магического законодательства внесли в расписание обязательным уроком для всех. Вел уроки мистер Вуд. Бурными рыданиями отметилась Сивилла Трелони, которая провалила и испытательный срок, и квалификационную проверку, что было ожидаемо для всех, но непостижимо затуманенным благовониями и алкоголем сознанием. Горе-прорицательницу выгнали из замка. Как позже узнал Гарри, она ушла не далеко — сняла номер в «Кабаньей голове» и зарабатывала гаданием. Вернее, попытками гадания. Вместо нее Дамблдор попытался нанять кентавра, но Попечительский совет затребовал документы, которых у Флоренца не оказалось, «потому что еще ни один кентавр не обращался в департамент по связям с кентаврами». В результате вмешательства Малфоя вести уроки прорицания до конца учебного года пригласили саму Кассандру Ваблатски. Каким образом Амбридж узнала о нахождении в Запретном лесу молодого великана — брата Хагрида так и осталось тайной, но реакцию лесничего лицезрели все, присутствующие на завтраке в то утро. Хагрид, которому вместе с отказом в должности профессора запретили присутствовать в Большом зале на приемах пищи, кроме праздничных банкетов, рвался через заслон авроров к генеральному инспектору, плюясь пеной и угрожая разорвать ее голыми руками. На лужайке у его хижины сводный отряд авроров, егерей и спевшейся с ними лондонской стаи оборотней пеленали молодого великана. — Мы должны ему помочь! — возмущенный возглас Грейнджер заставил Гарри поперхнуться омлетом с овощами. — Гарри, это же Хагрид! Кто-то походя стукнул Поттера по спине, он сплюнул в салфетку, прополоскал рот водой и медленно повернулся к сидящей с другой стороны стола девушке. — Ты знала о великане! — Грейнджер виновато кивнула и снова открыла рот, видимо, желая доказать необходимость помощи, но Гарри не дал ей возможности, продолжив. — Только не говори мне, что у тебя совершенно случайно завалялся очередной хроноворот, — он понизил голос до едва слышного шепота, и последнее слово лишь проартикулировал губами. Грейнджер отрицательно мотнула гривой. — И как ты себе это представляешь? — Гарри стиснул мантию в кулаках, чтобы не заорать на глупую девицу. Авроры уже скрутили Хагрида и теперь придумывали как вынести его за пределы замка: магия плохо действовала на полувеликана и поднять его «Мобиликорпусом» не удавалось даже усилиями целого взвода. — Я не знаю… Я придумаю… Мы должны помочь! — отрывисто шептала бывшая староста, лихорадочно блуждая взглядом по залу. Гарри перевел взгляд на учительский стол: там царил привычный переполох среди женской части коллектива. — Думаю, что директор справится и без нашей помощи, — кивнул в его сторону Гарри. Дамблдор благостно взирал на весь этот балаган, словно смотрел старое кино, сюжет которого ему знаком до мелочей. Грейнджер трясло, она пыталась что-то сказать, и выглядела так, словно сейчас грохнется в обморок. Гарри сощурился, отмечая непривычно расширенные зрачки девушки и прерывистое дыхание, и отрывисто рявкнул: — Рон! — Уизли, сидящий рядом с Грейнджер отреагировал не сразу — сначала запихнул в рот кусок пирога, и только потом поднял глаза на Гарри. — Гермионе надо в Больничное крыло, похоже кто-то подшутил над ней. Уизли с абсолютно бездумным выражением лица поднялся на ноги, дернул Грейнджер из-за стола, от чего она едва не свалилась по ту сторону лавки, и потащил несопротивляющуюся девушку мимо авроров к двери, не забыв схватить еще кусок пирога с чьей-то тарелки.***
Гарри закончил тренировку в Выручай-комнате: теперь, когда не было квиддича, стравливать излишки силы приходилось ежедневно, делая исключение лишь для понедельника. И это с учетом того, что — во славу Мерлина! — Грейнджер застряла в Больничном крыле с отравлением беленой! Крепко же она кого-то допекла! Пусть Гарри избегал общения с «друзьями», но они все равно постоянно ошивались где-то поблизости, и он не подозревал насколько часто над ухом зудело: «Ты должен, должен, должен…», высказываемое менторским тоном. Похожее ощущение было в раннем детстве, когда ему первый раз надели очки: привычно расплывчатый мир вдруг обрел объем и четкость. Впрочем, Рону теперь тоже было не до разговоров — его рот был занят едой. Конечно, он все так же бубнил с набитым ртом и плевался крошками, но сейчас делал это гораздо реже. На лицо Гарри наползла жуткая ухмылка: Рона подвела привычка хватать чужое, и возросший аппетит совершенно его не оправдывал. Это был замкнутый круг — чем больше Уизли ел, тем больше хотел есть: он приходил на все приемы пищи в Большой зал, набивал карманы едой и украдкой жевал на уроках, а потом спускался на кухню, где его тоже кормили осчастливленные вниманием домовики. Перед сном он доедал выпечку, которую Гарри оставлял на тумбочке. О том, что пироги готовил Кричер и все остатки были с начинкой-сюрпризом, Гарри молчал, а его не спрашивали. Возможно, Снейп догадался — еще немного и Рона можно будет выставлять на конкурс по скоростному поеданию, — но зельевар тоже молчал, и только иногда Гарри казалось, что уголки его губ изгибаются в насмешливой улыбке, когда он смотрел в сторону стола Гриффиндора. Небольшая эксплуатация Кричера пошла на пользу их взаимоотношениям: старый домовик беззлобно ворчал на «молодого непутевого хозяина», но заботился о Гарри в совершеннейших мелочах вроде разглаживании складок на одежде и грелки в постель в особо прохладные ночи. В замке стало намного теплее после каникул, и теперь даже в подземельях не было сырости, плесени и инея на стенах, но в спальне парни могли забыть закрыть окно с утра, до конца уроков туда возвращались редко, и к ночи комната не успевала прогреться. А еще домовик приносил книги из библиотеки Блэков. Гарри продолжал разбираться в этикете и социальном устройстве Магической Англии. И чем больше он читал, тем больше убеждался, что Дамблдор создавал иллюзию какого-то утопического мира, где все равны вне зависимости от происхождения. Невероятная чушь и глупость! За пределами школы был жестокий мир с совершенно иными законами и иерархией. Аристократы из «списка 28 семейств» заключали браки в своем кругу, изредка разбавляя близкородственные связи с членами уважаемых семейств. В их число входили крепкие буржуа, такие как мадам Малкин, Дервиш и Бэнгс, Бэрки. К ним относились и Поттеры: гоблины говорили правду о гениальных артефакторах, гербологах и зельеварах. А их фарфоровые мануфактуры в Стаффордшире славились далеко за пределами Англии. И работали на таких мануфактурах в основном полукровки и чистокровные до пятого-седьмого поколения. В исключительных случаях с ними не гнушались заключать браки, если это было выгодно семейству. Меньше всего шансов на хорошую работу или выгодный брак было у магглорожденных. И даже не потому что их презирали за происхождение, а потому что у них попросту не хватало сил и способностей для высших зелий, высших чар, трансфигурации и практически всех ритуалов. Даже уход за магическими существами на волшебных фермах и заповедниках требовал изрядных магических сил. Практически единственным шансом выбиться в люди был ученический контракт, но их условия часто были весьма унизительными для соискателей: за знания и силы надо платить, поэтому и сам ученик, и все открытия и разработки во время ученичества принадлежали Мастеру. Хотя за происхождение магглорожденных тоже презирали, особенно в последние десятилетия: подрывная деятельность Дамблдора совершенно не способствовала укреплению их общественного положения. Кому понравятся наглые «мигранты», не чтящие законов и требующие преференций? Конечно, на каких-то должностях можно было держать хоть сквибов: пергаменты перебирать магические силы не нужны, но и там предпочитали видеть своих родственников, а не пришлых наглецов. В этом смысле магический мир ничем не отличался от маггловского, даже был более строг к репутации. Образование давало шанс проявить себя, выбрать направление для развития способностей, но большую роль играли личные связи. Невилл был прав: Гарри, Наследнику древних семейств, неприлично привечать всякую шваль. Как и в случае с магическими откатами, Гарри лишь отчасти оправдывало количество зелий, которое было в его организме до этого лета, и информационная изоляция, организованная Даблдором. Другие же как-то справлялись. Даже Симус Финниган — полукровка, живший в маггловском мире — показал приличное знание законов и традиций магов при первом же опросе у мистера Вуда. Хогвартс был не только учебным заведением, он был дебютной площадкой и своеобразным аукционом. Наследники присматривались к вероятным партнерам как в жизни, так и в делах, и единомышленникам, заключали предварительные договоры и строили планы, заводили вассалов и подбирали работников для предприятий. Те, в свою очередь, присматривали будущих покровителей и работодателей. За выдающихся учеников иногда разгоралась нешуточная борьба: тому же Оливеру Вуду еще до завершения учебы предложили несколько мест в квиддичных командах. И не только ему. А магглорожденные в квиддич практически не играли — не хватало сил и выносливости. И Малфой был прав — с точки зрения сына Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк — он был в своем праве Наследника двух самых богатых и чистокровных семейств предложить покровительство прославленному полукровке Гарри Поттеру. К тому же Малфой предлагал не покровительство, но помощь. Неудивительно, что он был оскорблен хамским отказом. В этом году Драко Малфой вел себя более чем странно: он почти не обращал на Гарри внимания, но успешно отравлял жизнь всем вокруг него. Кстати, об окружающих: пора было переходить к следующему члену семьи Уизли. Слизеринские черты, все четче проступающие в характере Гарри, не позволяли ему делать гадости явно, к тому же он начал входить во вкус мелких интриг и долгосрочных проектов. Месть как хорошее шампанское требовала длительного охлаждения. Поттер проверил по Карте Мародеров нет ли кого поблизости, нашел интересующую его личность в гостиной Гриффиндора и выскользнул из Выручайки. Дверь за его спиной слилась со стеной.***