***
Северус рассеянно разглядывал новую позолоченную безделушку, похожую на сложный гироскоп, жужжащую на небольшом столике в кабинете Дамблдора. Совещание директора, генерального инспектора и деканов подходило к концу. Дамблдор в очередной раз пафосно журчал, что Хогвартс на протяжении столетий был лучшим учебным заведением в Европе, и тот факт, что в прошлом году ученик четвертого курса успешно одержал победу над выпускниками из Шармбатона и Дурмстранга, говорит сам за себя. Снейп машинально отреагировал на движение: резко вскинулась Помона, тяжело пережившая смерть Диггори. И недовольно поморщилась Амбридж. Долорес оказалась странной особой: с одной стороны — крайне агрессивная манера поведения и суждений и категоричность принимаемых решений в отношении бардака, творящегося в школе, с другой стороны — такая же поражающая эффективность. Годами ведь не могли сдвинуть с места вопрос с Бинсом и преподаванием Истории магии, но пришла Амбридж и всего лишь предложила другую аудиторию для нового преподавателя. Люциус даже намекнул, что, как только изменят законы относительно некромантии, Бинса смогут отвязать от аудитории: не дело, когда пустует полезное пространство. Годами преподавание Прорицаний превращалось в цирк имени алкоголички Трелони, но Амбридж и ее удалось выпнуть, в два счета доказав несостоятельность как предсказателя и педагога. А порядок в замке и починка артефактов? Конечно, процесс это не быстрый и еще далек от завершения, но он продолжается. И защита замка перестала напоминать ветошь, и в подземельях тепло и сухо, и домовики стали гораздо понятливее и исполнительнее от притока магии. Выметать сор всегда удобнее новой метлой. — Вы слишком легко забыли смерть ученика, — противным голосом проскрипела Амбридж. Спраут тихо всхлипывала в платок. — Это ваш организационный недочет, и я не понимаю, почему до сих пор медлят Аврорат и Департамент Правопорядка. — Что вы имеете в виду? — Дамблдор подобрался как охотничий пойнтер. — Лишь то, что я уже сказала: смерть ученика на Турнире произошла по недосмотру и вине организаторов. Кроме того, вы принудили несовершеннолетнего ученика принимать участие в соревнованиях, не соответствующих его возрасту, и даже не провели должного расследования. Очевидно же, что это была не его инициатива, — Долорес сложила пухлые ладошки поверх розовой пушистой кофточки и откинулась на спинку кресла. — Мистер Поттер в действительности оказался совсем не таким, как его представляли газеты. — Вы чрезвычайно наблюдательны, Долорес, — хмыкнул Снейп, и мстительно добавил. — Его собственный декан не потрудилась даже выслушать версию Поттера — Северус! Ты первый нападал на мальчика! — осадил его директор. Макгонагалл согласно покивала — с некоторых пор она не раскрывала рот в присутствии генерального инспектора: последняя размолвка обернулась сменой старост пятого курса. — У меня были на то причины, — огрызнулся Снейп. — По поводу декана мы поговорим не сейчас, — многообещающе пропела Амбридж, словно не заметив их стычки. Макгонагалл вздрогнула и уставилась на инспектора, словно у той отросла еще одна голова. — До меня дошли слухи, что участие в Турнире было не первым приключением мистера Поттера в стенах школы. В частности, — Амбридж заглянула в свой блокнот, — На первом курсе он спас от смерти магглорожденную однокурсницу Гермиону Грейнджер, а на втором курсе — первокурсницу того года чистокровную Джиневру Уизли, в связи с чем у девушек образовались так называемые браслеты Долга жизни. Я желала бы узнать обстоятельства этих происшествий. — Как вы знаете, Долорес, Гарри Поттер — настоящий герой… — снова завел свою пафосную волынку директор. — В письменном виде, пожалуйста, — раздраженно отмахнулась Амбридж и объявила собрание завершенным.***
Уйти после собрания не удалось: Дамблдор желал объяснений по поводу помолвки. — Что ты хочешь услышать, Альбус? Ты поручил это мне, а мне безразлично кого из своих слабоумных приятелей Поттер пригласил в качестве свидетелей — Уизли или Лонгботтома, — Снейп скрестил руки на груди и выпрямился в неудобном кресле. — По крайней мере, у них были приглашения. — Не ожидал увидеть там Амелию Боунс. Чаю? — Дамблдор колдовал над заварочным чайником. Северус отрицательно качнул головой: за время совещания он выпил больше пинты и давно превысил личный лимит чая в организме. — В нынешней непростой ситуации нам не стоит лишний раз конфликтовать с министерством. И ты напрасно не согласился хранить ваш брак в тайне. Северус прищурился: количество интриг, которые одновременно проворачивал директор, было известно лишь ему, и не исключено, что разрушив одну, Снейп создал условия для другой. Видимо, поэтому Дамблдор не стал настаивать на проведении помолвки в присутствии лишь членов «Ордена Феникса», но упорно ставил Северусу в вину ее обнародование. — Альбус, какую игру вы ведете? Мы уже обсуждали эти вопросы, и я не понимаю, как ваши упрёки могут повлиять на текущую ситуацию. И с каких пор вы в конфликте с дочерью и сестрой ваших соратников? «Мертвых соратников, — мысленно добавил он. — Когда из всей семьи на руках остаются лишь старая тетка и новорожденная племянница, на добро и зло начинаешь смотреть совершенно иначе». — Ты же слышал мисс Амбридж. На Амелию давят. Она пока держится, но так не может долго продолжаться, — устало вздохнул директор и поудобнее устроился на тронном кресле. Снейп ни единым мускулом не показал сомнения в правдивости версии: Боунс не была человеком, на которого можно надавить, и все изыскания она вела по собственному почину. — Да, мой мальчик, былые заслуги быстро забываются, а нападки и инсинуации безмерно огорчают меня, положившего жизнь на защиту юных умов от зла и тлетворного влияния темной магии. Старик повторялся и чрезвычайно этим раздражал. Раздражало вообще все: жужжание и цокание безделушек, куриное курлыканье феникса, даже побулькивание воды в чайнике. — Приберегите свои вдохновляющие речи для собрания «Ордена Феникса», — Снейп выпрямился в кресле, опираясь на подлокотники, демонстрируя готовность уйти сей же миг. — У меня запланировано еще много дел на сегодня. Если это все вопросы, то я бы предпочел заняться ими. — Северус, Северус, как я завидую твоей молодости! Ты так торопишься жить — и это не может не восхищать, — елейно произнес Дамблдор, как обычно, проигнорировав насущные планы зельевара. — Как юный Гарри? Он что-нибудь рассказывал? Может быть, как-то объяснил свой выбор? Снейп вновь откинулся на жесткую спинку кресла: старик не отступится, пока не выцедит его терпение до капли. — После помолвки я видел Поттера только на занятиях. Мальчишка не стремится к общению, — Северус не солгал ни единым словом: за прошедшие полторы недели Гарри ни разу не воспользовался приглашением и доступом в личные апартаменты. Даже на занятиях, казалось, Поттер избегал привлекать к себе внимание. Признавать не хотелось, но это огорчало. — Как и ты, мой мальчик, — укоризненно покачал головой директор. И сурово нахмурился. — Хочу напомнить, что для создания столь необходимой связи между вами требуется эмоциональный и физический контакт. — Всему свое время. Вы прекрасно знаете, что принуждение силой недопустимо и бесполезно, — Снейп в очередной раз подумал, что им невероятно повезло с книгой брачных ритуалов, случайно попавшей в руки Дамблдора. Случайно ли? Северус покосился на портрет директора Блэка. Тот безмятежно делал вид, что спал. — Довольно, что мальчишка согласился на помолвку и брак и не шарахается от меня как от дементора. Признаться, я ожидал худшей реакции, учитывая его воспитание среди магглов. О чем вы только думали? Обвинительный тон подействовал странным образом: старик занервничал. Пытаясь скрыть напряжение, принялся ворошить пергаменты на столе. — У нас не было иного выхода: мальчик должен был жить со своими родственниками, — директор тяжело вздохнул. — К сожалению, из-за своего безрассудного побега из дома Петуньи, он лишился защитных чар. — Очевидно, чары оказались бессильными против маггловской злобы, — хмыкнул Снейп. Неужели старик не понимал, что отправляя маленького мага в обычный мир к равнодушной тётке он рискует вырастить второго Волдеморта? Из таких сильных, но лишенных любви детей и получаются Темные Лорды. Или, наоборот, слишком хорошо это понимал — и планировал? — Вы узнали, что там произошло? — Сейчас это уже не важно, — колокольчик в бороде обиженно звякнул. — Нам следует позаботиться о безопасности Гарри этим летом. — Альбус, теперь это моя забота, — с нажимом произнес Северус. — Отправитесь с юным женихом в Коукворт? — старик ехидно прищурился. «Ах ты сука старая!» — почти ласково подумал Северус. Он знал, какое впечатление производил на случайных визитеров дом его родителей. Даром что ли он столько лет старательно поддерживал его в отвратительном, ободранном виде? Маггловские трущобы в окрестностях текстильной фабрики, отравляющей всю округу, отбивали всякое желание возвращаться туда даже по необходимости. Но разнообразных чар на развалюхе было столько, что Дамблдор не посмел бы возражать против проживания Поттера. Отличное место, если надо скрыться подальше от всех. Рассказывать об уютном домике в Северном Девоне Северус не планировал никому, кроме Гарри. — Это моя забота, — повторил Северус. — К тому же я планирую посетить наконец-то несколько зельеварческих конгрессов в Европе. Поттер, конечно, поедет со мной. — Как скажешь, но я хочу, чтобы ты держал меня в курсе ваших передвижений, — зло поджал губы старик, — Гарри Поттер не должен пострадать от твоей опрометчивости. — Я помню о своих обязательствах, — процедил Северус и наконец-то получил разрешение удалиться.***
Жизнь в школе вошла в привычную колею: из-за приближения экзаменов пятикурсников и семикурсников лихорадило больше обычного. От многих учеников теперь постоянно исходил отчетливый запах Умиротворяющего. Гарри боролся с тревожностью ежедневными тренировками в Выручайке — сил едва хватало, чтобы дотащиться в душ и до койки. Для миссис Бэгшот он теперь оставлял коротенькие отписки в течение недели и составлял большой отчет по понедельникам: после дополнительных занятий у Снейпа на тренировку не оставалось времени, а мысли требовали порядка. Немного беспокоило поведение Невилла: после побега Пожирателей он некоторое время вел себя настороженно, но спокойно, а сейчас все чаще яростно срывался на сплетни и шепотки, сопровождающие его и других учеников, чьи родственники пострадали в период прошлого противостояния с Волдемортом. О том, где сейчас находятся родители Лонгботтома, знала уже вся школа. И пусть Невилл не подавал вида и ни разу ничего не сказал по этому поводу лично, Гарри видел с каким напряжением он реагирует на любого, кто осмеливался приблизиться и что-то спросить. Так реагировал не только он: Сьюзен Боунс однажды едва не прокляла сокурсника, который достал ее своим любопытством. — Мы даже не знаем, как погибли родители… — всхлипывала она потом в плечо Джастина. — В Министерстве решили… Что раз они были нейтралами, но иногда поддерживали… Идеи Дамблдора… То могли как-то помешать Пожирателям Смерти. Финч-Флетчли ласково гладил Сьюзен по голове и бросал злобные взгляды на придурка Макмиланна. Гарри тогда тихо развернулся и ушел в библиотеку, где запросил подшивку газет и выписал фамилии погибших и пострадавших в Первую Магическую в два столбца. А потом долго хмурился и кусал губы: миссис Бэгшот была права — больше всего жертв было среди нейтралов. Из членов «Ордена Феникса» Гарри знал точно лишь своих родителей, Лонгботтомов и Пруэттов — братьев Молли Уизли. А вот о зафиксированных смертях Пожирателей Смерти в газетах не писали. И это было странно. Вряд ли они были настолько успешны, что никто из них не погиб и не попал в поле зрения Аврората до развоплощения Волдеморта. Или были? Чем больше Гарри размышлял об этом, чем больше вокруг звучало случайных слухов, тем более самоубийственно глупым выглядело вооруженное противостояние. Спрашивать у Снейпа — единственного доступного Пожирателя — было боязно. Вообще обращаться к нему не хотелось: своей мягкостью, почти нежностью, профессор пугал иной раз больше, чем привычной мизантропической желчностью. Привыкать к восхитительному ощущению заботы было страшно. Очень хотелось, но беспокойство терзало когтями гиппогрифа, раздирая на части: у него никогда и ничего не получается так, как хочется. Гарри слишком давно усвоил, что у него ничего не бывает хорошо долгое время, и после короткого затишья обязательно случается какое-то гадкое происшествие. И пострадать может не только он, но и ни в чем не повинные люди. Юноша часто чувствовал на себе тяжелый взгляд Снейпа, выжидающий и опасный, но пока на уроках зелий и дополнительных занятиях удавалось избегать личных тем и говорить только по делу. Возможно, это играло дурную шутку его воображение и Снейп вовсе не давил на него, но что-то мешало расправить плечи и вздохнуть полной грудью. Шаткое равновесие нарушила Чжоу Чанг. — Привет, Гарри! — весело поздоровалась она, подсев к нему за ужином в Большом зале. Поттер отложил приборы и повернулся к девушке, которая выжидающе поглядывала на него и нервно постукивала ногой в модном ботиночке по полу. — Привет! — Гарри огляделся: Рон Уизли сидел достаточно далеко и был слишком занят едой, чтобы отпугивать собеседницу. — Ты что-то хотела? — Да, знаешь, на следующей неделе посещение Хогсмида. Из-за праздника, — чуть понизив голос, с намеком произнесла она. Гарри озадаченно нахмурился. — Если ты, может, хочешь?.. — Что?.. Праздника?.. — Да, Валентинов день… — Чжоу мямлила, заливаясь румянцем. — Я подумала… Она замолчала, а Гарри пытался сообразить, чего она от него хотела. Последний поход в Хогсмид закончился идиотским собранием «Отряда Дамблдора». Вряд ли Чжоу хотела заманить его в аналогичную ловушку, скорее… — Ты хотела пойти со мной? — неуверенно уточнил он. Чжоу просияла улыбкой на половину зала и издала какой-то непонятный звук, который, возможно, означал согласие. Гарри тяжело вздохнул: проверять, как отнесётся к этому Снейп не хотелось, хотя в деревню он бы сходил, — Извини, Чжоу, я не могу. — Вот как! — девушка злобно прищурилась, мгновенно растеряв все очарование. — Не очень-то и хотелось! Гарри опустил голову. Если не хотелось, зачем подошла? Поведение Чанг не нравилось Гарри с сентября, и идти с ней в Хогсмид не хотелось из-за Седрика, которого забыли так быстро, будто бы его никогда не существовало. Но больше огорчила мысль о том, что даже раздражающе-глупый праздник ему теперь недоступен. Не глядя на разочарованную девушку, Гарри встал и пошел прочь из Большого зала, погруженный в тягостные размышления о том, что если со Снейпом не получится найти общий язык и совместные интересы, то следующие отношения ему удастся построить не раньше, чем через лет шесть. Бесконечно долгих шесть лет… Мерлин милостив, какие общие интересы могут быть у него с профессором зельеварения? Что он любит кроме зелий? Гарри обнаружил себя на площадке Южной башни. Как он сюда дошел в неверных тенях давно опустившихся сумерек, он и сам себе не мог ответить. Низкие набрякшие влагой облака спускалась едва ли не до самого Черного озера, сейчас казавшегося грязно-бурым из-за крошева льдин. Сквозь редкие разрывы облаков проглядывала полная луна, мертвенно-пепельно подсвечивая предметы. Поттер прислонился виском к ледяному выступу парапета и опасливо посмотрел вниз — лететь метров тридцать. Луну снова заволокло облаками, накрывая все толстым одеялом тьмы. Крепкие руки обхватили поперек груди и рывком припечатали к холодным камням до боли в затылке и спине. На мгновение Гарри потерялся от неожиданности, а потом задергался всем телом, чувствуя поднимающуюся изнутри панику. — Поттер, — прошипела темнота знакомым голосом, — если вы не желали брака со мной, то можно было сообщить об этом более доступным способом. Гарри перестал дергаться, бессильно прижавшись щекой к шершавой мантии. — Это не то… Не то, что вы подумали, — просипел он, путаясь в мыслях и словах. — Я просто… Мне надо было остыть… Темнота немного ослабила хватку и позволила вдохнуть сырой туман с горьким ароматом трав. Крошечный огонек «Люмоса» осветил черты профессора, подчеркивая мазками туши темноту глаз, глубокую морщинку между нахмуренных бровей и складки у рта. — Что вам сказала мисс Чанг? — слова Снейп выдыхал в облачко пара, и был похож сейчас на персонажа комиксов, которые обожал Дадли. Выглядело очень смешно. — Это мое личное дело, — Гарри и сам почувствовал — насколько рискованно прозвучал ответ из-за смешинки в его голосе. Снейп изогнул бровь. — Судя по ярости мисс Чанг, дело не стало совсем личным. Это хорошо, потому что у вас больше не может быть личных дел. Не забывайте об этом, Поттер! — интонация была непонятной, но содержание фразы хлестнуло по недавним мыслям огненной плетью. — Я помню… шесть лет, — Гарри горько усмехнулся и выпутался из крепкой хватки. — Мне надо идти. Гарри сделал шаг в сторону, когда его вновь обхватили со спины, прижали к твердой груди и мягко пророкотали в ухо: — Для всех дел у вас теперь есть я. Об этом тоже прошу помнить, — теплые руки скользнули по груди вниз и исчезли. Гарри поежился и сбежал. Улыбку на своем лице он заметил только перед входом в башню Гриффиндора.***