***
Карандаш треснул, не выдержав издевательств задумавшегося Поттера. Гарри обиженно выплюнул древесную труху и грифель и раздраженно рыкнул: теперь еще и убирать придется. Привычно потянувшись к тумбочке, застыл с зависшей в воздухе рукой: вспомнил, что очки теперь не нужны. Лечение исправило не только четкость: кажется, он теперь видел больше цветов, мир стал выпуклым и резким, отчего к ночи начала болеть голова. Но, возможно, болела она из-за количества испытываемых эмоций: после того как организм очистился от дурманящих зелий, Гарри частенько сравнивал эти перепады самочувствия с полетом на метле — за ничтожное количество секунд настроение с невероятной скоростью взлетало ввысь и так же быстро сваливалось в штопор. Особенно часто так бывало в те дни, когда он не успевал потренироваться в Выручайке. Прополоскав в ванной рот, Гарри тихо вернулся в комнату и взмахом руки убрал мусор. Сокурсники мирно спали после насыщенного дня, а он, закончив переписку с миссис Бэгшот, черкал на клочке пергамента и снова размышлял о Снейпе. Миссис Бэгшот утверждала, что Гарри не прав в своих предположениях о его многолетней любви, и заставила вспомнить все слова Снейпа о Лили Поттер. А потом указала на очевидное: Снейп показал себя в крайне неприглядном виде. Не побоялся, что Гарри увидит его таким, не боялся ни стыда, ни жалости, и доверял ему — ведь Гарри никому не расскажет о том, что узнал? Гарри не нашел в себе сил возмутиться такому бредовому предположению. Конечно же, он никому и словом не обмолвится из какой зловонной дыры родом Лили и Северус. Как не расскажет даже миссис Бэгшот к чему пришел в своих размышлениях: отец с Мародерами травили Снейпа за это восхищение, за трепетную нежность, издевались над бедным худым мальчишкой и едва не убили его, желая отобрать единственную радость в лице девочки. Разум Гарри отказывался воспринимать рыжеволосую девчушку как маму. А еще, несмотря на сияющее восхищение, Гарри отметил неприятное сходство Лили и Джинни Уизли: тот же требовательный тон, те же знакомые, грубые манипуляции, то же самое снисходительное выражение лица и уверенность в собственной неотразимости. Возможно, мама все-таки не вела себя как Джинни, но тот факт, что она вышла замуж за Джеймса Поттера, который был тем еще самодовольным оленем, говорил сам за себя. И то, что они сделали с самим Гарри… Разочарование — вот что он чувствовал в отношении родителей. Снова хотелось плакать. Уткнуться в теплую, пахнущую травами, жесткую мантию, и вдоволь пореветь. Ощутить теплые объятия, услышать утешающие слова, почувствовать мимолетное касание дыхания на своей коже. Хотел большего, страшась своих желаний и каменея от ужаса, когда воображение подкидывало вероятное развитие событий… Рядом всхрапнул Уизли, завозился, громко почмокал губами и затих. Гарри тряхнул головой и снова заскользил глазами по рисунку потрепанного полога, скорее угадывая узор, чем различая его в свете крохотного «Люмоса». Снейп обещал не принуждать его, но в последнее время собственное желание быть как можно ближе к Снейпу, Северусу, начинало пугать. Сегодня он осмелился обнять жениха, хотя до последнего момента боялся, что его оттолкнут и отчитают за неуместный порыв и недопустимое нарушение приличий. Не оттолкнул и не отчитал. А Гарри стоял, плыл мягким воском от его тепла и жадно хотел быть еще ближе. Пусть по контракту, пусть только на пять лет, но чтобы это тепло согревало его одного.***
Голос Грейнджер за завтраком ввинчивался в мозг не хуже дрели: — Где твои очки? — а от немигающего взгляда того гляди начнет дымиться одежда. — Доброе утро, Грейнджер, — Гарри поморщился и продолжил накладывать еду в тарелку: надо поесть, но сегодня снова рядом заклятые друзья, а значит на аппетит можно не надеяться. — Доброе! Гарри, а уроки? Ты должен быть более ответственным! На следующей неделе начинаются консультации по выбору профессии, — дрель не сбавляла обороты, привлекая сонные взоры учеников. Гарри ненавидит этот нравоучительный тон. — И скоро экзамены! Ты не можешь пропускать занятия из-за того, что разбил… Невилл посмотрел на Гарри с сочувствием, скользнул глазами по трещащей Грейнджер — на его лице на доли секунды появляется брезгливость — и уткнулся в какой-то древний гербарий. Брокколи переварена, но Гарри стоически запихивал в себя овощи. — Они мне больше не нужны! — без надежды быть услышанным произнес Гарри: «Мерлин, почему она не может просто заткнуться?». — …очки? Что значит — не нужны? — надо же, услышала. Гарри вскинул бровь и посмотрел на приоткрывшую рот Грейнджер со снисходительной насмешкой. — Но зелье Окулус не исцеляет полностью! — наконец-то выдает она механическим тоном, напоминая Гарри компьютер Дадли. — Только лечит от проклятий наложенных на глаза. — Мило, что ты о нем в курсе, — презрительно скривился юноша. Грейнджер обиженно поджала губы. До конца завтрака она пилила Рона Уизли, периодически кидая взгляды в сторону Гарри. Он знает, что она так просто не отстанет. Следующий, кто озвучивает перемены его облика — Малфой. Он озадачен и удивлен, но привычно язвит. — Потти, наконец-то ты избавился от этого убожества на лице, — манерно тянет Хорек скорее комплимент, чем оскорбление. — Ещё бы с прической что-то сделал… Гарри отвечает таким же оценивающим взглядом — Малфой безупречен, — задерживает на тщательно зализанной причёске Малфоя: волосок к волоску. Заклинанием вечного приклеивания фиксировал, не иначе. — Только после тебя, Малфой! — оскалился Гарри. — И не у твоего стилиста! — Зря, он бы научил тебя приводить голову в порядок… — на последних словах его голос как-то странно потерял звонкость, а сам Малфойчик надменность. Гарри не успел удивиться, как привычно-язвительный голос насыпал за шиворот горсть мурашек: — Мистер Малфой, мистер Поттер, модные тенденции обсудите после урока. Займите ваши места. Снейп выглядел уставшим. Размышления о том, где и с кем Снейп провел эту ночь, — это не ревность, нет-нет, — и поистине дьявольское шипение Грейнджер за левым плечом привели к тому, что Гарри испортил Бодрящий напиток. — Отработка, Поттер, — явственно разозлился профессор, и Гарри втянул голову в плечи: давно он не видел Снейпа в таком состоянии, отвык.***
Надвигающаяся весна трепала волосы первым мартовским ветерком и припекала обманчиво-ласковым солнышком. Школьники все чаще в перерывах и после занятий выбирались на подсохшие пригорки, наслаждаясь первоцветами и набухающими почками. А Гарри наслаждался прогулками со своим женихом. На самом деле это были ежедневные отработки со сбором ингредиентов, но Гарри приятнее было думать про них, как про прогулки, тем более, что профессор в то время, когда они оставались наедине, стряхивал маску мрачности. И очень интересно рассказывал о свойствах различных растений и мелкой живности Запретного леса. Конечно, все это им рассказывали на Гербологии, и многочисленные эссе о тонкостях заготовок ингредиентов оставили свой след в памяти, но когда это делал Северус своим бархатным голосом, то слова намертво впечатывались в мозг, а волоски на руках становились дыбом. Запретный лес после нескольких зачисток стал намного безопаснее, но они все равно не рисковали забираться глубоко в чащу: кентавры по-прежнему не любили чужаков, пусть и сменили гнев на равнодушие. — А мы пойдем за василиском на пасхальных каникулах, сэ… Северус? — Гарри снова запнулся на обращении, и это не ускользнуло от ехидного внимания Снейпа. Он и так сегодня изрядно позабавился за счет Гарри. Сначала они собирали первых веснянок, сверкающих слюдяными крылышками в солнечных лучах. Потом Северус заметил большое дупло в старом дереве и заставил Гарри перечислить признаки гнездовья ипопаточников. К счастью, они еще не очнулись от спячки, поэтому профессор споро обездвижил извлеченных насекомых и сложил в отдельный контейнер. А Гарри пришлось помогать Снейпу собирать патоку. Конечно же, он перемазался в ней целиком. Профессор отпустил пару колких реплик по поводу его владения Бытовыми чарами и помог очистить рукава от липкой субстанции. Но Гарри не огорчался: веселых чертенят в глубине черных глаз и подрагивающие в улыбке губы он научился замечать и ценить. — Если не возникнет никаких непредвиденных обстоятельств, — прикинув сроки, удрученно ответил зельевар: свободного времени не хватало даже после отказа от собраний Ордена Феникса. — Или у тебя были другие планы? Гарри пожал плечами и отрицательно покачал головой: какие планы, Мерлин мой, откуда бы им взяться? Со стороны поля для квиддича доносились вопли тренирующейся команды Гриффиндора. Очень эмоциональные вопли. Гарри мельком глянул туда и вернулся к сбору веснянок, не замечая изучающего взгляда Снейпа. Поэтому следующий вопрос застал врасплох: — Скучаешь по игре? Гарри снова оглянулся на поле для квиддича, где Джонсон благим матом орала на кого-то из игроков. — По полетам, — он тряхнул головой, пряча повлажневшие глаза за челкой. — Не хочу возвращаться в команду. — Не могу сказать, что меня это огорчает, — многозначительным тоном произнес Снейп. Гарри глянул искоса и увидел, что Снейп стоит, сложив руки на груди, и смотрит прямо на него, с явным интересом к реакции. Поттер откинул челку и смело посмотрел ему в лицо, прямо в черные насмешливые глаза. Лёгкое движение брови, мимолётный взгляд в сторону квиддичного поля — Гарри захлебнулся воздухом: вот ведь провокатор! Конечно, его не огорчает отсутствие лучшего ловца в команде Гриффиндора! — Ну знаешь… — глаза Гарри расширились от негодования. Снейп не двигался с места, так и продолжая стоять со скрещенными руками и неуловимой ироничной улыбкой. Змей! Черный, коварный, опасный! Гарри попытался сдержать смешок, но Снейп снова дернул бровью, весело сверкнув глазами, и Поттер расхохотался в голос: слухи о вечном соперничестве Снейпа и Макгонагалл в квиддиче имели под собой основания, недаром декан Гриффиндора сделала его ловцом против правил, но Гарри никогда бы не заподозрил Снейпа в азартности. Мужчина подождал пока Гарри насмеется вдоволь и мягким голосом произнес: — На самом деле, я лишь волнуюсь о твоем здоровье. Дыхание перехватило, и Гарри опустил глаза, чтобы не показать насколько его тронули эти слова: почему-то при свете дня плакать было стыдно. Он прикусил губу и, внезапно даже для себя, ляпнул: — Только не надо ломать мне руки! Фраза словно натянула между ними вибрирующую струну. — Объяснишь? Гарри несмело посмотрел на напряжённого Снейпа: он весь подобрался как низл перед прыжком. — Это Добби, я рассказывал про него, — Гарри вздохнул: про козни зловредного домовика он раньше упоминал вскользь, без жалоб на несанкционированное колдовство, в котором обвинили самого Поттера, и про закрытый барьер платформы не упоминал — помнил, как Снейп тогда ярился из-за летающего фордика, — и тем более не говорил про взбесившийся бладжер. — Это долго объяснять. — Я не тороплюсь, — Снейп прищурился, легким взмахом палочки трансфигурировал из какого-то камня небольшую скамейку и пригласил жестом присесть. Пришлось рассказывать с самого начала. В конце Гарри даже покаялся, что воспользовался жаборослями, которые для него украл Добби из личных запасов Снейпа. Снейп слушал внимательно и молча, лишь изредка вздергивал бровь, слегка ухмылялся или задумчиво прикасался пальцами к губам. Скамейка и впрямь была небольшая, Гарри чувствовал сквозь слои одежды тепло там, где их бедра соприкасались. — Оригинальная форма заботы. Обещаю, что я не имел в виду ничего такого, — сквозь обычную невозмутимость зельевара постоянно прорывалось веселье. Гарри и сам чувствовал насколько глупо он себя вел, пересказывая о своих приключениях скептически настроенному Снейпу. Губы дрогнули в обиде — сейчас он назовет его безмозглым придурком — и будет прав! — Гарри, ты же понимаешь, что никакого освобождения эльфа не произошло? Пользуясь неосведомленностью, импульсивностью и стрессом после столкновения с василиском, перед тобой разыграли сценку. Сомневаюсь, кстати, что это был Люциус Малфой. Для освобождения домового эльфа требуется магическое подтверждение разрыва контракта, сложная формула и заклинание. Вручение одежды хозяина — лишь традиция. Кстати, в хороших домах эльфы носят чистые вещи. На последних словах Гарри поднял голову и выпрямил сгорбленную спину: — Точно! Винки была очень опрятна, в красивом полотенце! — Винки? — Эльф Краучей, — охотно пояснил Гарри. — Когда я видел ее в ложе на Чемпионате, она была очень нервная и заплаканная, но аккуратная. А здесь она носит грязную, рваную одежду и все время пьяная. — Эльф Краучей в Хогвартсе? И употребляет спиртное? — изумился Снейп. — Да, на кухне, и Добби тоже тут, — подтвердил Гарри. — Гарри, волшебники очень мало знают о способностях домовых эльфов, — Северус положил руку на его плечо чуть разворачивая к себе так, чтобы смотреть прямо в глаза, и с очень серьезным видом произнес. — Будь более осмотрителен рядом с чужими домовиками. Серьезно навредить они не смогут, но что представляет их помощь — ты уже знаешь. Снейп осуждающе покачал головой, а Гарри грустно хмыкнул: боль надежнее любого клея фиксировала воспоминания, а выращивание костей и мерзкий вкус Костероста только закрепляли эффект. — А кто управляет ими в замке? — Вызвать домовика может любой ученик, но пользуются ими в основном чистокровные или те полукровки, которые знают об этом. Исключительно бытовые нужды. О любом сомнительном поручении почти сразу узнает директор, — предупредил Северус. Гарри кивнул: что-то такое он и предполагал. Снейп сжал его плечо чуть сильнее — Гарри инстинктивно дернулся, — опомнился и разжал пальцы, поглаживая плечо, словно извиняясь за причиненную боль. — И вообще будьте осмотрительнее. В замке кроме домовиков за вами следят портреты. Относительно безопасно в моих покоях и лабораториях, я позаботился об этом, но серьезные вопросы в замке лучше не обсуждать. — Я понял, Северус, — Гарри уловил тень довольной улыбки на лице жениха. Тот наклонился ближе и прошептал почти в мгновенно покрасневшее ушко: — В любой непонятной ситуации — сразу беги ко мне, — Снейп отстранился и теперь смотрел прямо в глаза, так невозможно близко… — Не можешь бежать — вызывай Кричера, тебе он не навредит, а магия эльфов работает там, где не работает магия волшебников. Договорились? Гарри завороженно кивнул. Солнце играло на кончиках черных ресниц как на слюдяных крылышках веснянок.***
Возвращались в замок уже в надвигающихся сумерках, от Черного озера поползли длинные языки тумана, скрадывая звуки и очертания предметов. Корзинка с патокой оттягивала руку — любые чары меняли свойства капризного ингредиента. Снейп открыл дверь замка, и Гарри на несколько долгих секунд ослеп от непривычно яркого света, а громкий шум ударил по барабанным перепонкам. Проморгавшись, он увидел деканов и нескольких преподавателей, Кингсли, министра Фаджа с несколькими аврорами, мадам Боунс, Люциуса Малфоя и Августу Лонгботтом в окружении большого количества учеников. Все возбужденно переговаривались и невероятно шумели. — Что здесь происходит? — Снейп спросил негромко, но, как ни странно, его сразу же услышали. Рослый аврор с рябым лицом подскочил почти вплотную к ним, отчего Снейп каким-то неуловимым движением задвинул Гарри себе за спину и выхватил палочку. — Что здесь происходит? — повторил он шипящим тоном, свидетельствующем о крайнем нетерпении. — Дамблдор сбежал! — взвизгнула Амбридж. — Что вы знаете об этом? — Ничего, — Снейп чуть расслабил позу, но палочку не опускал. Гарри опасливо выглядывал из-за него и вперед не лез. — Весь день после обеда я провел на отработке в Запретном лесу. — Кто-то может подтвердить это? — рябой аврор совершенно точно желал признания Снейпа во всех грехах. — Мистер Поттер был со мной неотлучно, — Гарри снова выглянул из-за Снейпа, поймал проницательный взгляд мадам Боунс и энергично закивал головой. — Полагаю, профессор Снейп и мистер Поттер не имеют отношения к произошедшему, ведь сбор веснянок гораздо интереснее интриг директора Дамблдора, — лениво протянул Малфой, не отводя от Гарри насмешливых глаз, и Поттер почувствовал как неудержимо краснеет. — Ничего нового мы здесь не узнаем. Предлагаю отпустить детей на ужин, а самим переместиться в более удобные для совещания условия. — Да-да, Люциус, детишкам давно пора разойтись, — у потирающего руки Фаджа был вид человека, получившего нежданный подарок. — Долорес, дорогая, приказ о вашем назначении будет уже завтра.***