***
— К следующему уроку вам следует написать десятидюймовое эссе о свойствах крови саламандры, с упоминанием не менее трех примеров использования, и, я надеюсь, это будет отличаться от вашей обычной идиотской писанины. Не вижу смысла напоминать вам, что скоро экзамены, но рекомендую повторить весь пройденный материал и воспользоваться моими замечаниями к предыдущим работам, — Снейп стоял лицом к классу, опершись на кафедру. Мантия окутывала его тьмой, но Гарри видел сквозь нее отпечатавшийся в его сознании силуэт: тонкие, но сильные запястья, мышцы груди под черной тканью тонкого свитера, длинные ноги… — Мистер Поттер! Гарри подпрыгнул на стуле и вытаращился на профессора: — Да, сэр? — Персонально для вас дополнительное задание: особенности сбора растительных ингредиентов в мае. Шесть дюймов, — судя по виду Снейпа, он едва сдерживался, чтобы не зарычать на нерадивого ученика. Со стороны слизеринцев послышались ехидные смешки. — Да, сэр, — упавшим голосом произнес Гарри и опустил голову, чтобы никто не заметил довольной улыбки: прошлый раз он получил похожее задание перед прогулкой в Запретный лес. — Свободны! Ученики тут же повскакивали с мест, хватая свои вещи. Гарри медленно собрал сумку, аккуратно расположив все предметы по предназначенным отделениям, дождался пока однокурсники столпятся у двери и только тогда поднял взгляд на профессора. Снейп проверил, что на них никто не смотрит, посмотрел Гарри прямо в глаза и неожиданно подмигнул. У Гарри пересохло во рту. Они почти не общались с похода в Тайную комнату: Снейп был занят экспериментами, написанием отчетов и проверкой работ, и Гарри не мешал ему, когда приходил в апартаменты. Конечно, они обменивались приветствиями и малозначительными фразами о погоде, иногда Гарри задавал вопросы по учебе, на которые Снейп давал краткие и крайне полезные ответы, но в целом старался не отвлекать профессора и не злоупотреблять гостеприимством. На дополнительных занятиях тоже было не до разговоров — зелья с каждым разом становились все сложнее и требовали быть предельно внимательным к процессу. Снейп, казалось, избегал прикосновений и даже долгих взглядов. А по ночам перед глазами Гарри вновь возникал его пиратский образ, и воспоминания о жарком поцелуе смешивали густой коктейль из новых чувств. О поцелуях не стоило и мечтать, но так хотелось ощутить вновь теплую хмельную волну, смывающую все невзгоды, поглощающую его целиком. Гарри одновременно было страшно до пятен в глазах и до дрожи хотелось большего. Почувствовать снова, проверить насколько далеко он может зайти. Гормоны устраивали дикую пляску и мешали спокойно спать. Случайные и мимолетные касания наяву — во сне приходили совершенным безумием, и в своих грезах Гарри не боялся жадности, с которой Северус прожигал своими черными глазами, не боялся жёсткой, до боли, до красных отметин, хватки длинных пальцев и иссушающих, крадущих дыхание поцелуев. Он желал этого! Украдкой Гарри разглядывал валяющиеся у Финнигана на тумбочке журналы для взрослых. Иногда не только с девушками. Женщины на картинках ему не нравились — ненатуральные, глянцевые куклы с пустыми глазами. Несколько раз на глаза попадались отдельные колдографии: лица позирующих были скрыты или показывались лишь обнаженные тела. Идея, как бы невзначай подкинутая Колину Криви, начала давать первые результаты. Парни в журналах Финнигана выглядели более живыми, но с излишне развитой мускулатурой, похотливыми взглядами и мерзкими улыбками, похожие на Кормака Маклагенна. Невольно Поттер сравнивал Снейпа со старшекурсниками и парнями из журналов, и приходил к удивительному выводу: профессор казался ему более привлекательным. Не красивым, нет, но притягательным. Харизматичным. И — помилуй Мерлин! — сексуальным. От этого понимания голова шла кругом. И от того, что Снейп теперь занимал все его мысли. Учебный год близился к завершению, и предстоящее то манило обещанными новыми впечатлениями, то пугало совместным проживанием с суровым женихом.***
Урок Чар шел, как обычно: ученики сосредоточенно пыхтели над заданием Флитвика — заколдовать чайные чашки. Гарри несколько раз молча взмахнул палочкой, доводя нужное движение до автоматизма, а затем без всяких усилий отрастил чашке четыре ножки, похожих на кошачьи лапки с белыми носочками. Чашка попыталась сбежать, но профессор уже заметил его успехи. — Превосходно, мистер Поттер! Превосходно! Десять баллов Гриффиндору! — Флитвик взмахнул палочкой, отменяя его заклинание. Гарри коротко кивнул, принимая похвалу. До конца урока оставалось немного времени, как раз хватит, чтобы зарисовать правильное движение. Немного мешало шипение Грейнджер, которая то и дело помогала Рону Уизли с его чашкой. На них косились, Лаванда брезгливо морщила носик: одергивать парочку было делом рискованным — вместо тишины случился бы скандал. Поттер почти закончил конспект, когда внимание Грейнджер переключилось на него. — Зачем ты мне соврал, Гарри? Поттер чуть отодвинулся от зло сверкающей глазами Грейнджер и тяжело вздохнул. Хотелось заорать, швырнуть в нее «Силенцио», «Петрификус» и похоронить в хламе Выручай-комнаты. Жаль, невозможно осуществить. — В чем именно я тебе соврал? — опыт подсказывал, что дописывать придется позже, поэтому Гарри сложил вещи, первым делом убрав палочку в кобуру — меньше искушений. — Сны! Рон сказал, что прошлой ночью ты разговаривал и стонал во сне! — обвиняющим тоном заявила она. Гарри метнул на Рона свирепый взгляд. Тот как-то странно покраснел и пробормотал: — Я разобрал совсем немного, что-то вроде: «Ну же, еще чуть-чуть!..» Сбоку многозначительно хмыкнула Браун. Грейнджер смотрела на Гарри, словно хотела просверлить дыру в его голове и добраться до всех его секретов. — Ну же, Гарри, это был он? Тебе снится Тот-кого-нельзя-упоминать? — свистящим шепотом произнесла она. Гарри вспомнил вчерашний сон, главным участником которого был вовсе не Волдеморт, и почувствовал, как кровь прилила к лицу. — Грейнджер, если бы мне в таком виде приснился он, я бы импотентом стал! — максимально тихо произнес юноша, и в полном изнеможении от абсурдности ситуации прикрыл глаза рукой. Его услышали. Кто-то громко фыркнул за спиной. Ученики захихикали, сначала тихо, потом перешептывания донесли слова до тех, кто пропустил начало и суть разговора. В дополненной версии. Теперь хотелось провалиться в подземелья, спрятаться у Снейпа в облюбованном, «своем», кресле и не вылезать оттуда до конца экзаменов. Судя по рассерженному пыхтению, которому позавидовал бы Хогвартс-экспресс, так просто сдаваться девушка не собиралась. — Грейнджер, ты же считаешь себя умной, — с тоской проговорил Гарри, опережая ее возмущения. Он чувствовал, что его лицо пылает, а шум крови в ушах частично отсекал звуки. — Не знаю, что тебе снится, но думаю, что мои сны — это не то, что следует обсуждать в присутствии девушек. Смех грохнул со всех сторон, заглушая сигнал с урока. Гарри убрал руку от лица, посмотрел на покрывшуюся красными пятнами негодования Грейнджер, обвел взглядом веселящихся однокурсников, остановился на профессоре Флитвике: в его прищуренных глазах сверкало веселье. Ученики упражнялись в остроумии, вовсю делая предположения кто и как может сниться Поттеру. От иных вариантов впору было предпочесть Волдеморта, да и относительно прочих подробностей невинные девы могли дать фору бывалым матросам. Только Малфой молча ухмылялся, скрестив руки на груди, словно знал секрет. И наливался дурной кровью Уизли. Ай да профессор! — Уизли, — проговорил Поттер, твердо глядя в мутно-голубые глаза бывшего друга, — скажи своей невесте, чтобы перестала позорить тебя интересом к моей личной жизни. Это было последнее предупреждение. В следующий раз я потребую Долг. Кивни, если понял. Рон медленно, не сводя с него глаз, наклонил голову. — Все могут быть свободны, — радостно воскликнул Флитвик и несколько раз хлопнул руками, — Быстрее, быстрее, не опаздывайте на обед! За обедом Гарри пришлось выдержать немало раздражающих взглядов и шепотков о его снах. Оба Уизли и Грейнджер на обед не явились. Впрочем, и в последующие дни они старались не попадаться на глаза Гарри. Его это почти не беспокоило: близнецы — вот кого стоило бы опасаться, но в школу они так и не вернулись.***
Через несколько дней после происшествия Макгонагалл соизволила назначить повторное собеседование по профессиональной ориентации. К удивлению Гарри, в кабинете декана, кроме нее самой, его ждали чем-то невероятно довольный Флитвик, шепчущийся с каким-то сухоньким старичком, и исполняющая обязанности директора Амбридж. — Садитесь, мистер Поттер, — декан указала на жесткий стул посреди комнаты. Гарри поежился, нервно одернул манжеты и сел. — Мы встретились, чтобы обсудить ваши профессиональные перспективы и помочь вам решить, какие предметы лучше выбрать для изучения на шестом и седьмом курсах. Вы уже решили, чем займетесь после Хогвартса? Макгонагалл строго посмотрела на него поверх очков, и у Гарри возникло ощущение, что прошлый разговор ему померещился. От волнения тянуло в желудке. Сзади хлопнула дверь, и каким-то шестым чувством Гарри учуял Северуса. Только он смотрел так, что волоски на шее вставали дыбом. Нестерпимо хотелось обернуться. Поттер расправил напряженные плечи, бросил быстрый взгляд на Амбридж и тихо выдохнул: — Да. Я хочу стать артефактором. Снейп за его спиной не шелохнулся, кажется — даже не дышал. — Вы хорошо подумали? Не захотите потом стать зельеваром или аврором? — в голосе декана гриффов слышалось ехидство. — Если передумаю, то дополнительные знания мне не помешают, — тихо, но твердо проговорил Гарри, сдерживаясь из последних сил, чтобы не хамить Макгонагалл. Что ей за беда, если он передумает? Разница в предметах небольшая, а руны и арифмантика пригодятся всегда. Он был идиотом, когда в прошлом выбирал уроки полегче. Старичок что-то одобрительно прогудел на ухо Флитвику и кивнул за спину Гарри. Амбридж удивленно приоткрыла рот и стала еще больше походить на жабу. — У мистера Поттера есть предрасположенность к магоемким чарам и заклинаниям, — ободряюще улыбнулся Флитвик. — Немного усидчивости и воображения — и мы ещё услышим о новом Мастере Поттере. Гарри почувствовал как горячий румянец вновь заливает лицо. — Конечно, слава настолько вскружила его голову, что Поттер не может дня прожить без заметки в газете, — яда в голосе Снейпа хватило бы, чтобы убить василиска. От незаслуженной обиды на глаза набежали слезы, и задрожали пальцы: Гарри отвык от холодной ярости Снейпа. К тому же, Северус знал как неприятны ему все сплетни. — Северус, — дребезжащим голосом произнес старичок, — не будь столь строг к мальчику. Если он действительно внук своего деда, то для меня будет честью обучать его. Поединок взглядов закончился, и старик обратил внимание на Гарри. — Мистер Поттер, я буду называть заклинания — ваша задача продемонстрировать их исполнение, — голос старика перестал дребезжать. — Задача ясна? — Да, сэр, — Гарри встал со стула, вытащил палочку и собрался с мыслями. Если он оплошает, Снейп с него шкуру снимет. — Акцио, — Гарри сделал взмах, и негромко произнес заклинание — со стола перед Макгонагалл взмыл пергамент. Как только его пальцы сомкнулись на листе, прозвучала следующая команда: — Скрибблифорс. Взмах, команда — пергамент превращается в перо. — Вингардиум Левиоса, — перо взмывает к потолку. — Финита, — лист плавно опускается в подставленную ладонь Гарри. — Трансфигурируйте лист в бокал, — Поттер выполнил приказ, и закусил щеку: бокал был точной копией любимого воббла Снейпа. Флитвик одобрительно цокнул. — Агуаменти, — вода наполнила бокал и Гарри протянул его старичку. Тот опустил бокал на стол и удовлетворённо кивнул: Гарри точно угадал объем — воды не мало и она не проливается из коварного стакана. — Джеминио, — пять одинаковых бокалов с водой выстроились в ряд. Макгонагалл издала раздраженный звук, что-то между шипением и фырканьем. — Финита, — старик улыбался, но глаза оставались безмятежно-холодными. — Самое сложное заклинание, на которое вы способны? — Мистер Поттер умеет вызывать телесного Патронуса, — сухо сообщил Снейп до того как Гарри открыл рот. Юноша резко развернулся к нему. — Продемонстрируйте, пожалуйста, — просиял старичок. Гарри поднял палочку, взглянул прямо в глаза Северусу. В его глазах плескалось что-то новое, неразгаданное, и под этим взглядом внутри юноши рос маленький шершавый шарик тепла, рос и рвался наружу, покалывая кончики пальцев. — Экспекто патронум! — из палочки выскочил серебристый сияющий олень, проскакал два раза вокруг Гарри и направился к Снейпу. Северус так и стоял с нечитаемым выражением лица. Олень склонил голову перед ним и рассыпался искорками. — Браво, браво! Превосходный образец! — старик несколько раз хлопнул в ладони. — Я даю согласие на обучение мистера Поттера мастерству артефакторики с сентября этого года. Условия контракта и оплату обсудим позже. Благодарю вас, дамы и господа, за прекрасный день. — Благодарю за оказанное доверие, сэр, — Гарри обернулся, поклонился и едва смог выдавить из себя слова благодарности. Снейп снова оказался за его спиной, и теплая ладонь на лопатке ощущалась как огненное крыло. Старый волшебник пошел к двери в сопровождении Флитвика. На пороге остановился и повернулся к временному директору, не издавшей ни звука за всю демонстрацию. — Мисс Амбридж, полагаю практическая часть экзамена по заклинаниям может быть зачтена уже сейчас, — он холодно улыбался и говорил настолько убедительным тоном, что только полная дура решилась бы ему возражать. — Это против правил, мистер Тофти, — квакнула Амбридж. Мистер Тофти поморщился. — Не спорь со мной, Долорес, — погрозил он узловатым пальцем. — Правила экзаменов устанавливаю я. Всего доброго! Амбридж с ненавистью посмотрела на стоящих рядом Гарри и Снейпа, захлопнула свой блокнот и удалилась, гордо задрав нос. Макгонагалл кашлянула, привлекая внимание. — Будем считать, что консультация прошла успешно, — декан была недовольна, и это было странно: мастер согласился учить Гарри. А ещё он фактически сдал СОВ по Чарам. Он сдал СОВ по Чарам!!! У Гарри снова затянуло под ложечкой от волнения. — Мистер Поттер, распишитесь здесь и здесь, — декан протянула бланки. Гарри пробежал их глазами: стандартный формуляр, что он прослушал предложения и выбрал специализацию — Артефакторика, второй бланк оказался заявлением на дополнительные занятия по Рунам и Арифмантике в следующем году. Гарри расписался и выжидающе посмотрел на Макгонагалл. — Можете идти на занятия, Поттер, — процедила она. Гарри тихо поблагодарил и вышел, гадая, чем же так не угодил Макгонагалл. Неужели тем, что не пошел в авроры? Странная она. Через два поворота его догнал Снейп. — И все-таки дисциплина вам не помешает, Поттер. Так опозорить своего преподавателя и декана! — Северус насмешничал и довольно сверкал глазами. Гарри встал как вкопанный и сжал кулаки. Снова накатила обида — за «Поттера», за сарказм, за насмешки, — и злость: насмешки были непонятны, как и раздражение своего декана. — Да что я сделал-то? — огрызнулся он. — Нарушили шестой закон трансфигурации, — Снейпа явно забавляло его негодование. Гарри подумал, что со стороны он, должно быть, выглядит глупо. Выглядит как ребенок, готовый расплакаться потому что его стараний не оценили. Но ведь его оценили! Почему же так обидно? Снейп наклонился чуть ближе и негромко сказал: — Вы постоянно нарушаете все мыслимые законы. Я привык. И мне начинает это нравиться. Гарри остался стоять в пустом коридоре и смотреть вслед черной фигуре в вихре тьмы. Ему показалось, или Снейп сказал, что Гарри ему нравится?***