***
До этого момента Гарри не мог представить, что в мире может быть что-то настолько более подходящее друг другу, как Северус Снейп и манор Принцев. Казалось, неизвестный архитектор предвидел, что однажды под стрельчатые своды войдет человек, чья острая красота будет идеально гармонировать со строгостью и четкостью линий старого особняка. Гарри бесстыдно разглядывал Северуса, открывая заново его манеру изящно наклонять голову, отклоняясь всем корпусом назад, уравновешивая себя скрещенными на груди руками. Он видел эту позу тысячи раз, но лишь сейчас увидел совершенство линий. Совершенство, идеально дублирующееся в архитектуре. Возможны ли такие совпадения? Пронзительное понимание ошеломило Поттера: раньше он не видел Северуса целиком. Проведя рядом с ним сотни часов он видел лишь фрагменты, словно черно-белым калейдоскопом крутились перед глазами отдельные детали облика — ресницы, глаза, пальцы, четкие губы, заостренный нос с заметной горбинкой, многообразие черного цвета. Теперь же, вписанный в рамку узких колонн проснувшегося особняка, Снейп стал цельным образом, будто соткался из теней двухцветного орнамента. Северус резко обернулся. — Что-то не так? Пойманный на разглядывании, Гарри почувствовал, как предательски горит лицо. Но восторженный взгляд не опустил — он восхищен, он хотел бы рассказать Северусу, что увидел, что видит эту гармонию, почти магию, и как он уместен здесь. Но язык словно прилип к нёбу… Суровый профессор не любит, когда он мямлит и запинается. — Гарри? Юноша машинально провел пальцами по тонкой резьбе колонны рядом с собой, лишь бы чем-то занять руки и не показать, как он взволнован. Собственная неловкость, нескладность сейчас ощущалась Гарри ещё сильнее на фоне отточенных, скупых движений Северуса. Как мог этот великолепный мужчина согласиться на связь с ним? Гарри помнит контракт, там нет ничего привлекательного для Снейпа, действительно привлекательного, будь то деньги или артефакты. Возможно, ему была интересна библиотека Блэков, но Гарри уверен, здесь она вряд ли хуже: манор слишком похож на его дом на Гриммо — здесь очень похожая магия, забивающая легкие сладковатой пылью, и история семьи Принц вряд ли короче истории Рода Блэк*. И Гарри помнит статьи в тех маггловских журналах, и что сам он — худой и неуклюжий — не соответствует их требованиям. Это наполняет сердце горечью. — Тут красиво, — наконец-то проговорил он. Глотая окончание фразы: «И ты — красивый…». Снейп не оценит его открытия. Но — Мерлин свидетель! — это непреложный факт. — Да, пожалуй, — Снейп словно прислушивается к дому: от высокого веерного свода отражаются их голоса. На витраже за его спиной цвели черные розы, цепляясь за решетку из кинжалов, в точности повторяя узор ограды манора. — Тебя что-то беспокоит? Гарри передернул плечами: его жених слишком проницательный. — Дамблдор, — произнес он, в надежде, что Снейп не будет настаивать на объяснениях. Но ошибся: тот выжидающе смотрел на него, всем своим видом требуя продолжения. — Зачем он отправил за мной Дурслей? Сначала он придумывает этот бред с нашим браком, а потом хочет вернуть меня к тетке? — Северус поджимает губы, и Гарри чувствует холод внутри. Идиот! — Черт! Северус, я не считаю нашу связь бредом, но Дамблдор… И твоя выгода?.. Зачем? — Ты знаешь, что старик довольно гибок в методах достижения желаемого. Но его желания, как и вся картина происходящего, почти всегда недоступны исполнителям его замыслов. Я склонен думать, что он наконец-то серьезно ошибся, и продолжает ошибаться, и потерял многих своих послушных исполнителей по этой причине. Гарри снова погладил рельефный узор колонны, чувствуя впадинки и шероховатость деталей. Странным образом это успокаивало. Северус продолжал говорить: — И раз ты не считаешь наш брак бредом, а это место мрачным склепом, то как ты смотришь на то, чтобы провести церемонию здесь? — Гарри вскинул удивленный взгляд на Снейпа: он называет это совершенство линий, мраморные кружева и наполненные светом витражи — мрачным склепом? Снейп оказался неожиданно близко, и Гарри пошатнулся, машинально взмахивая руками и цепляясь за его плечи, сокращая расстояние между ними. — Что до моей выгоды, — руки с нажимом проскользили по спине вниз, заставляя прогнуться навстречу, — я полагаю, она очевидна. Юный. Магически сильный. Красивый. Каждое слово Снейп сопровождал поцелуем — висок, скула, уголок губ. «Красивый?..» — мысль мелькнула и растворилась в ощущениях. — Мой! — короткий выдох в приоткрытый рот и выжидающий взгляд. В ответ, неожиданно для себя, Гарри лизнул терпкие губы жениха, и его будто огненной волной прижало к стене. Тело дрожало от возбуждения, хотелось содрать мешающие тряпки, чтобы прикосновения были не сквозь ткань, а кожа к коже, потереться напряженным пахом об твердое бедро Северуса. Хотелось самому исследовать губами крепкие мышцы, перекатывающиеся под гладкой кожей, увидеть как пульсируют вены от прилившей крови, касаться бесстыдно самых запретных мест. К сожалению Гарри, Снейп отстранялся каждый раз, когда ласки становились откровеннее допустимого, когда пламя внутри скатывалось вниз живота и грозило выплеснуться наружу. Только смотрел черно, голодно. Даже накануне, когда из одежды на них были только плавки, он умудрился не преступить пределы приличий. Вот и сейчас сдвинулся на доли дюйма, оторвался, тяжело дыша, и прижал Гарри лицом к груди. Поттеру хотелось кричать, требовать большего, что приходило в жарких ночных снах и бесстыдных фантазиях утреннего самоудовлетворения в ванной, и лишь понимание, что таким поведением он оттолкнет от себя мужчину, останавливало от опрометчивых поступков. Он разочаровано хныкнул и обхватил Снейпа за пояс, прижимаясь ещё крепче, слушая учащенное сердцебиение. — Не могу сказать, что ваше представление меня порадовало, — чужой мужской голос со знакомыми ехидными интонациями окончательно разрушил интимность и заставил расцепить объятия. Портрет прятался в удачном простенке — против света его почти не было видно. — Я предпочел бы обычное знакомство. — Северус Снейп, с сегодняшнего дня — Глава Рода Принц, — надменно выплюнул Снейп, — и Гарри Поттер, мой жених. — Септимий Александр Принц, предпоследний Глава Рода, — Северус взмахом палочки опустил тонкие шторы на окнах, и Гарри смог рассмотреть поразительно похожего на Северуса мужчину в черном сюртуке. С такими же жгуче-черными глазами на бледном лице, фамильным носом, тонкими изогнутыми губами и красивыми кистями рук. Еще не старик, но у магов внешность не показывала истинный возраст даже при жизни. Дедушка, если Гарри правильно понял, пристально изучал их. — Хорошо, хоть так. — Будут дельные замечания или вам захотелось поболтать? — спокойно произнес Северус. — Ты дурно воспитан и не чтишь предков, — желчно отметил дед и мерзко ухмыльнулся. — И жених твой под стать. Только на алтарь и годитесь. Гарри вздрогнул и незаметно сжал руку Северуса: в нем сомнений не было, но воспоминание о Сириусе неприятно укололо сердце. — «Лэнглок»! Вы тоже не блещете манерами, — портрет возмущенно замычал, на что Снейп лишь презрительно скривил губы. — Для алтаря хватило только моей силы, а воспитанием надо было озаботиться сорок лет назад. Пойдем, Гарри, стоит осмотреть наш дом. Раздражённый Снейп всегда был похож на хвосторогу, разве что огнем не плевался, поэтому раскрыть рот Гарри рискнул только при осмотре верхнего этажа, когда движения мужчины стали менее резкими. — Что он имел в виду, про алтарь? Ты ведь пробыл там совсем недолго. Снейп действительно отсутствовал около получаса, пока Гарри ожидал его на веранде, посмеиваясь над обнаруженным сбоку от дома фонтаном с перекормленными пошлыми купидончиками. Даже вид напротив был менее чужеродным элементом ландшафта. — Секс. Он имел в виду ритуальный секс на алтаре, — Снейп как-то сразу успокоился и насмешливо сверкнул глазами. — Каков мерзавец! Одной фразой все выведал. Внезапно дёрнул Гарри на себя, обхватил руками, слегка приподняв лёгкого мальчишку над полом, и чмокнул в губы. Так же быстро выпустил и снизошёл до пояснений: — Это была проверка: магию секса на родовом алтаре действительно используют для различных ритуалов. Но — только после закреплённого брака и только в определенные праздники. Иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Мое возмущение показало ему, что я знаю эти правила. Гарри замер, мгновенно залившийся краской до кончиков ушей, растерянный и беззащитный. Снейп говорил с лёгкостью и было видно, что его ни капли не смущает откровенность темы. И Гарри хотел бы спросить, уточнить с такой же лёгкостью, чтобы Северус продолжил рассказывать о сложном и пугающем, между осмотром очередной комнаты с мелкими цветочными обоями, но не мог выдавить ни звука из пересохшего горла. Ощутив его замешательство, Снейп снова приблизился, обхватил его лицо руками, крепко удерживая и заглядывая в глаза: — Мы ещё обсудим это, когда ты будешь готов, — тон был серьезным, почти строгим — ни капли желания, ни тени соблазна, будто деловой разговор об условиях сотрудничества. — Я научу тебя говорить о своих желаниях. О том, чего ты хочешь, когда так соблазнительно меня провоцируешь каждый день, о чем мечтаешь, фантазируешь. Я обещаю, что мы попробуем все и даже больше, но сначала ты должен сказать. Довериться мне. Он ждал ответа, а Гарри искал силы сказать, попросить его ещё раз поцеловать, но не решился и не ответил.***
Следующая неделя пролетела в почти рутинных заботах: Гарри продолжал учиться, Снейп продолжал готовить материалы для конгресса, и никто из них не чувствовал готовность поговорить о случившемся. Гарри настороженно следил за Северусом, пытаясь понять насколько изменилось отношение из-за его молчания. От страха начал злиться и огрызаться, пока тот не поймал его в объятия и снова не заворожил своим невозможным голосом. Было невыносимо стыдно: Северус вел себя как обычно — мягко разговаривал на интересующие Гарри темы, напоминал про учебу, на ночь мягко целовал и желал спокойных снов, с утра привычно прижимал со спины, укутывая своим теплом. Осознание, что Снейпу вовсе не свойственно такое поведение и что такой заботливый он специально для Гарри, это его персональное «как обычно», накрыло внезапно. Вместе с коварной волной на прибое. Гарри потом долго отплевывался соленым песком, дрожал, обхватив руками колени, и икал от страха, что мог все испортить. Совсем все. Хотелось извиниться за глупость и дерзость, но именно в тот вечер Снейп решил напомнить о грядущей встрече с Волдемортом. Несмотря на его заверения и документальные подтверждения безопасности, Гарри отчаянно трусил. Он как никто знал, как легко превратить жизнь человека в ад. Даже без всякой магии. Гарри и сам не заметил, как оказался почти на коленях у Снейпа, прижимаясь и тычась в него как слепой кутенок, а тот обнимал, ерошил волосы и щекотал дыханием шею, воркуя, что он будет рядом, и Волдеморт адекватен, и Гарри нужен ему живым, здоровым и вменяемым. Учитывая результаты прошлых встреч, верилось в это слабо, но так хотелось просто ни о чем не думать, довериться сладким обещаниям и разрешить мужчине помочь. И вообще разрешить. Все. Встречу назначили в знакомом Снейпу магическом ресторане в Блэкпуле: гоблинов Снейп недолюбливал, а неформальная обстановка и общественное место с ограниченным количеством чар остановят необдуманные порывы договаривающихся сторон. Появившийся в сопровождении Люциуса Волдеморт поразил даже Снейпа: на вид одежда была маггловской, хоть таковой и не являлась. Черные брюки, рубашка с серебряной вышивкой, короткая куртка из кожи дракона. Выдавали лишь глаза — по-прежнему красные, с вертикальным зрачком, но они отлично скрывались за солнечными очками и мягким локоном черных волос. — Доброго дня, милорд! — Снейп толкнул Гарри, чтобы тот перестал пялиться. — Здравствуйте! — Поттер корил себя за несобранность: Северус предупреждал, что Волдеморт почти восстановил человеческую внешность, но оказалось, что воспоминания трехлетней давности померкли, и Гарри забыл, насколько Риддл был красивым подростком. Насколько красивым он стал мужчиной. Даже сиятельный Малфой выглядел бледновато на его фоне. Впрочем, тот действительно побледнел едва ли не до серого цвета. Странно. — Рад снова видеть тебя, Гарри, — Риддл насмешливо наклонил голову к плечу. Поттер благоразумно промолчал. Или сказывалось действие Умиротворяющего зелья, едва ли не силком влитого зельеваром. — Здравствуй, Северус. Не обижаешь его? — Его обидишь, — фыркнул Снейп. — Прошу. Некоторое время было потрачено на выбор блюд и напитков, причем казалось, что все собравшиеся нарочно тянут время и каждый ждет, что беседу начнет кто-то другой. Первым, конечно, не выдержал Гарри. — Отлично выглядишь! — выпалил он и только потом понял, что понятия не имеет как обращаться к Волдеморту. Снейп чувствительно пнул его в щиколотку. Люциус, единственный среди них чистокровный волшебник с безупречным аристократическим воспитанием выглядел так, будто готовился лишиться чувств. Гарри наблюдал за ним с интересом: по всем известной информации Малфой был невозмутимой ледышкой, но предыдущие встречи с ним говорили об обратном. А сейчас от него фонило страхом, чуть ли не паникой. Надо будет спросить у Снейпа. — Зови меня Том. Все-таки родственники, — насмешка была более чем отчетливой. — Твоими стараниями, — привычно огрызнулся Поттер и втянул воздух сквозь зубы — щиколотка горела огнем. Волдеморт задумчиво водил длинными пальцами, унизанными тяжелыми кольцами, по ободку бокала с водой. Пауза затягивалась удавкой. — Я бы извинился, — тяжело проговорил Волдеморт, — но что толку тебе с моих извинений, мальчик? Мы все виноваты. И говоря «все» я имею в виду всех, даже Люциуса. — Мой Лорд, я уже объяснял, Дамблдор не давал возможности… — Малфой посерел еще больше, когда Волдеморт остановил его ленивым взмахом руки и продолжил. — Поэтому я клянусь тебе, Генри Джеймс Поттер, брат мой по крови и магии, что не причиню умышленного зла, сам или при помощи вассалов, клянусь помогать, оберегать и поддерживать тебя во всех начинаниях. «Люмос» — «Нокс». Рядом зашипел Снейп и нервно дернул рукав мантии — на правой руке вспухали багровые рубцы клятв. — Какой интересный эффект, — протянул Волдеморт. — Это то, о чем я думаю, С-северус-с? — Да, Мой Лорд. Своей клятвой вы отменили мои. Вы позволите? — Снейп выудил из кармана круглую баночку с мазью и показал, что хочет удалиться. Волдеморт только отмахнулся от него, вновь вернув все внимание опешившему Поттеру. — Я хочу услышать тебя, Гарри. Как ты видишь наше дальнейшее взаимодействие? Юноша вздохнул и мысленно поблагодарил Северуса: вчера, после того как он наконец-то успокоился, они все-таки обсудили пожелания Гарри. Он хотел спокойно доучиться в школе, стать артефактором и держаться подальше от политики. О чем и сообщил Волдеморту. А тот слишком быстро согласился. Гарри сделал еще одну мысленную пометку спросить у Снейпа. — Держаться подальше не получится, мистер Поттер, — снисходительно обронил Малфой и с честью выдержал два злобных взгляда. — Ваш очень условный нейтралитет, учитывая родство с Темным Лордом, нахождение в эпицентре развивающегося конфликта и планируемое замужество с Пожирателем, будет постоянно подвергаться критике и нападкам желающих объяснить вам истинное положение вещей. Лучше занять выгодную позицию, которая будет неприкосновенна по умолчанию. — И что ты предлагаешь? — вернувшийся Снейп опередил с вопросом. — Будь Дамблдор и его сторонники договороспособны, я бы предложил должность Гаранта, — Малфой пришел в себя и теперь наслаждался замешательством остальных. — В нынешней ситуации это бессмысленно. — Не хочу я никаких должностей, — заупрямился Гарри. — Нельзя без этих ваших штучек? — Нельзя, — отрезал Люциус. — Если хотите жить долго и спокойно, то вы займетесь политикой. Иначе вас так и будут тащить то ли знаменем, то ли переходящим кубком, и в конце концов бесславно прибьют, конечно же, совершенно случайно. Он отсалютовал бокалом белого вина и демонстративно выпил за свой прогноз. Волдеморт странно молчал, ожидая реакции. — Гарри, Люциус прав, — Снейп накрыл ладонью сжавшийся кулак юноши. — Надо придумать, как обезопасить тебя. Ты же знаешь, что Дамблдор не успокоится, пока не доведет игру до конца. — Да чтоб он сдох! — в сердцах выпалил Поттер. Еще не зная, что именно в это время, тремястами километрами южнее, его желание исполняется.***