***
Люди прибывали и прибывали, здоровались с вернувшимся из особняка Лордом, останавливались на пару слов рядом со знакомыми и постепенно располагались на всем пространстве от подножия холма до ручья. Домовики расставляли деревянные столы, которые гости заполняли простыми традиционными угощениями. Разгорались первые костры, кто-то терзал волынку, потянуло ароматом жареной рыбы. Гарри пока не особо горел желанием с кем-либо общаться — сказывалось схлынувшее напряжение после ритуала. Это Снейпу, как одному из приближенных к Волдеморту лиц, приходилось разговаривать с непрерывно появляющимися магами и их супругами: сам праздник был частью агитационной программы Лорда — маги должны видеть возвращение старых традиций и ритуалов. А Гарри хотелось расстелить плед где-нибудь в тени деревьев и вздремнуть, но он не был уверен, что это уместно, поэтому держался ближе к Северусу и главному столу. — Поттер! — подкравшийся Драко Малфой и в простой рубахе выглядел щеголем. Вот уж фамильная способность! — И ты здесь! — Малфой! — Гарри пожал плечами и сделал вид, что очень занят: подхватил ближайший чистый стакан, наполнил сидром, сделал глоток — и едва сдержался, чтобы не выплюнуть. Сидр был холодный, терпкий и очень крепкий. Гарри зажмурился, стараясь не выдать невольно выступившие слезы. Малфой повторил его действия, поперхнулся, но в отличие от Гарри не сдерживал эмоции: — Придурок! Это же скрампи! — он шагнул ближе и толкнул Поттера плечом в плечо, оттирая в сторону, чтобы разбавить крепкий напиток соком. Гарри совершенно хулигански пихнул его в ответ. Малфой фыркнул и снова толкнул плечом. А затем прошипел почти в ухо: — Из-за тебя я проиграл десять галлеонов! Гарри поймал насмешливый взгляд Люциуса, стоявшего у противоположного края стола, и отошел от Драко на пару шагов: —Сам придурок! — Малфой бесил своим присутствием, и общаться с ним не было ни малейшего желания. Но любопытство пересилило: — С Забини спорил? Малфой махнул куда-то в сторону: — С Тео! Но ты молодец, не ожидал тебя здесь увидеть! Поттер сделал еще глоток и прикрыл глаза, катая напиток во рту. Мерлин знает, что он должен ответить. Хорьку явно не сообщили на каком основании здесь находится Поттер. И если это не сделали его собственные родители, то Гарри тем более не горел желанием раскрывать все карты. — Потти, — как-то особенно гнусно протянул Драко, — а ты останешься здесь на всю ночь? От пакостного тона за версту тянуло подвохом. Гарри заметил наглый изучающий взгляд младшего Малфоя, бесстыдно обшаривающий его фигуру с головы до ног. Его передернуло от отвращения — слишком знакомо это мерзкое выражение лица: иногда Драко слишком напоминал свою тётушку Беллу безумным блеском глаз и лихорадочным облизыванием губ. — Нет, не останется! — Северус, как всегда, подошел бесшумно и встал за спиной Гарри. По затылку от чужого дыхания разбегались мурашки, и это было чертовски приятно, как и ощущать лопатками тепло твердой груди. — Мы с мистером Поттером удалимся до заката. — В-вы? С Поттером? — младший Малфой выглядел так, словно Снейп наступил его анимагоформе на хвост: расширившиеся от удивления глаза на враз сбледнувшем лице. — Угум! — проурчал Снейп, потом протянул руку из-за спины и отобрал у Гарри стакан. Сунул в него нос, а затем допил остатки крепкого сидра: — Гарри, не злоупотребляй моей добротой! После чего удалился также бесшумно, как и приблизился. Гарри вздохнул — присутствие Снейпа за спиной придавало уверенности и спокойствия — и внезапно вспомнил, что именно будет происходить здесь с наступлением темноты. И на что рассчитывала эта хоречья морда? Люциус, все это время проговоривший с какой-то пожилой ведьмой в клетчатой накидке, явно потешался над разыгравшейся сценкой. Это почему-то ещё больше разозлило Гарри: манера слизеринцев выставлять друг друга, даже самых близких, несведущими придурками была невероятно раздражающей. — Поттер, так ты теперь… с деканом? — гадючий шепот Драко окончательно испортил настроение. — Тебе стоит быть внимательнее к деталям, если не хочешь проигрывать пари! — он поднял руку и пошевелил пальцами. Кольцо отразилось в расширившихся зрачках Драко.***
Домой вернулись под утро: родовые поместья тоже требовали внимания новых хозяев. И если алтарь Принц-манора принял дары и новый огонь из рук Северуса благосклонно, то с ранее запечатанным Блэк-хаусом пришлось повозиться. То ли усталость, то ли раздражение от внимания, которое всегда было в тягость, в течение долгого дня, то ли капризный алтарь древнего рода не желал признавать его полноправным Наследником и мстил за пренебрежение, но Гарри все никак не мог уловить нужный настрой, чтобы пропеть без запинки необходимые катрены и в правильной последовательности напитать руны алтаря смесью вина, меда и собственной крови. Ему повезло, что ритуалы Лугнасада были едва ли не самыми мягкими из возможных, и за ошибкой не следовал откат — требовалось лишь очистить камень и начать заново. Пот заливал глаза и колол под рубахой. И только терпеливо ожидающий за порогом ритуального зала Снейп не позволял Гарри сдаться, отказаться от этой затеи, расписавшись в собственной несостоятельности как Наследника рода. Наконец руны засветились ровным мягким светом, ручейки пламени потекли от них к центру камня, где лежал скрученный пучок сена — и тот вспыхнул мгновенно. Гарри быстро сунул в новый огонь несколько тонких свечей: от них Кричер заново зажжет светильники в обновленном доме. Последний благодарственный катрен отразился от каменного свода. Из ритуального зала Гарри вышел совершенно вымотанный. — Ты молодец, — Северус буквально подхватил падающего от усталости юношу. — Останемся здесь или отправимся домой? — Домой, — Гарри широко зевнул, прикрыв лицо локтем. — Устал. — Конечно, устал. Целину потом поливают, — Северус обнял его за талию, помогая подниматься по крутой лестнице. — А дифтонги обязательно надо поправить. Поттер чуть слышно фыркнул: Снейп не был бы Снейпом, если бы не раскритиковал. Но сейчас его упрек был обоснован — Гарри и сам злился на себя за самонадеянность. Стоило проверить произношение до ритуала. Только потом до усталого мозга дошло сравнение: Лугнасад — праздник землепашцев, пока сделаешь поле пригодным для посевов — семь потов сойдёт, а это «поле» не пахали больше десяти лет. — Завтра тяжёлый день, — всё же выдохнул он. — И послезавтра. Но мы справимся, — Северус прижался к его щеке тёплыми губами и повторил, — вместе мы со всем справимся. «Вместе…» — это была последняя связная мысль Гарри: он второй день подряд попадал в постель в почти бессознательном состоянии.***
Накануне свадьбы Гарри принял приглашение Малфоев — традиции требовалось соблюдать: Снейп на ночь отправился в Принц-манор, проверить готовность перед ритуалом и приёмом гостей, а оставаться в одиночестве Гарри откровенно трусил. Впервые за долгое время возникли сомнения в необходимости брака. Свою выгоду он знал хорошо: за Снейпом оказалось очень удобно прятаться. То чувство надежности, которое впервые возникло еще на третьем курсе, теперь укутывало прочным коконом. От посягательств, сплетен, от досужих глаз: этот фокус он не раз и не два провернул в поместье Волдеморта за время праздника, а ведь там присутствовали акулы похлеще Беллатрикс. С Северусом было спокойно и легко, он умел увлечь, заинтересовать. И даже близости с ним Гарри не боялся, скорее, предвкушал: новые ощущения заставляли кровь вскипать, а тело вибрировать. Разум терзали сомнения в необходимости этого брака для Снейпа: он не видел и не понимал выгоды, ведь на выгоде строились все стратегии слизеринцев, а от Поттера Снейпу только лишние хлопоты. На него давил Дамблдор, потом Волдеморт… В конце концов, они оба согласились на контракт под давлением, а Снейп слишком ответственный, чтобы отказаться от обязательств. Осознавать, что окажись он сейчас один в пустом доме, то, наверное, накрутил бы себя до трусливого побега, было не очень приятно. И нечестно по отношению к Северусу. Но у него была Нарцисса, которая, кажется, понимала все его метания и сомнения: она достала шкатулку с какими-то безделушками и теперь отвлекала Гарри связанными с ними историями. Смешную брошь-черепашку она получила ради шутки на Остару от сестры Андромеды: леди Малфой в юности была крайне тревожной особой и вечно боялась куда-нибудь опоздать. А заколку-колибри, переливающуюся всеми цветами спектра на острых гранях камней, преподнес Регулус в знак восхищения. Мечтательная, чуть печальная улыбка, с которой Нарцисса всегда вспоминала погибшего младшего кузена, была похожа на ту, с которой она смотрела на самого Гарри. Сегодня леди как будто прислушивалась к чему-то, слышимому лишь ей, иногда наклоняя изящную головку со сложной прической. Гарри делал вид, что не замечает: Северус уже рассказывал о разных способностях магов древних семей — его парселтанг хоть и был редкостью, но такой же редкостью был дар герболога у Невилла. И не о всех способностях говорили вслух. — Кровь поет. Род принял, — наконец сказала она, с неожиданным удивлением разглядывая заколку в виде веточки лаванды: — Ее подарил мне Сириус — знал, что у меня аллергия на лаванду. Странно: я думала, что потеряла ее. Что же, видимо, судьба. Она протянула Гарри заколку и, когда он взял ее, с не женской силой заставила сжать кулак, накрывая своими прохладными ладонями, так что грани украшения пребольно впились в кожу. — Что-то старое, что-то новое, что-то голубое и взятое взаймы. У вас с Северусом хорошо получается дружить. Получится и любить, — Гарри подумал, что сегодня Нарцисса до безумия похожа на Луну Лавгуд, но ее спокойная уверенность в успешности их брака придавала сил. И совсем позабыл уточнить, что она имела в виду: он род принял или род принял его?***
Проклятая бабочка никак не хотела завязываться. Гарри уже десяток раз пожалел, что отказался от предложения Малфоев помочь с одеждой: они уже помогли с прической. Сложная коса из отросших волос была красивой, но слишком женственной. Спасибо Люциусу — шлепнул Драко по пальцам тростью, когда тот потянулся за флердоранжем, и скрепил кончики тем самым лавандовым зажимом. А теперь нервно дрожащие пальцы все никак не могли справиться с дурацким узлом. Гарри плохо спал этой ночью. Оказывается, привык спать с Северусом и без его тепла и тяжелой руки поперек груди в голову лезли самые болезненные воспоминания из прошлого и смешивались с не менее мучительными фантазиями будущего. От ощущения ошибки тошнило так, что на завтраке смог выпить только стакан сока. Драко, сидевший рядом, явно потешался над ним: — Потти, вид как на похоронах. Моргни, если тебя заставляют. Гарри только дёрнул плечами, снова зависнув в своих мыслях, и Драко отстал, не дождавшись реакции. В дверь коротко стукнули: «Пора!». Гарри взглянул на себя в зеркало и подумал, что если Снейп не сбежит из-под венца от его всклокоченного вида и черных кругов под глазами, то он поверит в прогнозы Нарциссы про их успешный брак. Люциус Малфой, уставший ждать, в два счета завязал узел истерзанной бабочки и одним взмахом палочки устранил весь беспорядок во внешности юного жениха, искренне сожалея о том, что не может предложить ни умиротворяющего бальзама, ни алкоголя — разум должен быть трезвым. Поттера ему пришлось придерживать под локоть до самого Принц-манора, передав на месте в крепкие руки сюзерена.***
Перед глазами плыло после путешествия через камин. Гарри вцепился в руку Тома, пытаясь одновременно отдышаться и потянуть время. Почему-то вспомнил, как трусил перед выходом к Хвостороге, и тихонько хихикнул: ощущения были схожими. Только сейчас его ждёт не огромный огнедышащий дракон, а Северус. О котором он думал всю ночь, желая, чтобы мужчина был рядом. Надо только пойти к нему. Поттер выпрямился. Где-то в саду звучала приятная мелодия. Где-то в саду его ждал Северус. — Скоро? — с маленькой надеждой спросил он, волнуясь, что может опять запаниковать, если придется ждать долго. — Скоро! — Гонт накрыл рукой ладонь Гарри, лежащую на его предплечье. Синие глаза смотрели с искренней теплотой. — Это честь для меня, брат мой! У Гарри защипало в носу — и именно в этот момент распахнулись узкие двери в сад. В проходе стояла похожая на феечку девчушка в белом платье с корзинкой снежно-голубых лепестков в руках. Мелодия сменилась на возвышенно-торжественную. «Только бы не споткнуться! Только бы не споткнуться!» — Гарри зацепился взглядом за темную фигуру в конце сияющего тоннеля и шел, шел к ней на подгибающихся, ватных ногах, словно во сне, слабо осознавая проплывающие мимо лица приглашенных. И с каждым шагом Северус был ближе, пока не оказался совсем рядом. Том вложил руки Гарри в теплые ладони Северуса и отступил в сторону. Гарри смотрел прямо, выискивая сомнения на лице жениха, в его теплых, как ночь в Барселоне, глазах, но видел лишь отражение собственного беспокойства. — Все хорошо, — скорее угадал Гарри по движению губ Северуса, чем услышал, и расплылся в дурацкой улыбке. Звуки музыки, шепотки гостей, монотонный бубнеж ритуалиста доносились словно сквозь толщу воды. Никто не прервал ритуал после вопроса о «причинах, препятствующих браку». Никто не помешал ему, и его «Да!» — добровольно: как может быть иначе, если он все для себя взвесил и решил? «Да!» — согласен: разве может быть иначе — с тем, кто не обещал, но дал чувство защищенности и уверенности, не требуя ничего взамен? «Да!» — он берет в супруги Северуса Тобиаса Снейпа, Главу Рода Принц. И слыша ответные «Да!», сказанные почти родным баритоном, чувствовал, как ледяной каркас на сердце и эмоциях постепенно таял. Сплетенные руки обвили широкие ленты магии, подтверждая искренность и обоюдность желания быть вместе. А потом теплое дыхание приласкало прикрытые веки, скулы, коснулось щеки и проникло в приоткрытый рот. Северус целовал нежно, почти целомудренно, а Гарри дрожал, снова вцепившись в его запястья, и отчаянно жалел, что они не могут сейчас покинуть собравшихся гостей и вернуться вместе в их уютный домик. Ему дали несколько секунд, чтобы отдышаться — и вокруг зашумело с новой силой людское море, гремя поздравлениями, осыпая золотистыми и серебряными искорками, подтверждающими благие пожелания. Гарри улыбался, кивал, благодарил, улыбался, улыбался и считал минуты до следующего обязательного пункта программы: танец новобрачных пугал его едва ли не больше всего остального. Но теплая рука, то придерживающая под локоть, то поглаживающая спину, то обнимающая за плечи, и мягкие губы то и дело касающиеся виска, делали эту пытку менее невыносимой. Он не сбился ни разу и считал себя почти героем. Гости сбивались в группки, обменивались впечатлениями, чтобы тут же разойтись под белыми цветочными шатрами с угощениями: дорогое шампанское было ледяным, закуски — изысканными, а домовики — незаметными. Даже Драко Малфой, видимо, обнаруживший источник дополнительной информации о молодоженах в лице Финч-Флетчли и Сьюзан Боунс, вел себя как приличный человек, а не заносчивая скотина. Том окучивал какое-то старичье: Волдеморта больше нет, зато есть Том Коверти, ученый и путешественник, случайно нашедшийся наследник Рода Гонт, готовый трудиться на благо Магической Британии. Гарри улыбался и недоумевал: маги исключительно доверчивы и подвержены общественному мнению — человек из ниоткуда, но удостоенный приема в лучших домах, не вызывал у них никакого подозрения. Кампания по изменению Магического мира набирала обороты. К миссис Бэгшот, сидевшей в опаснейшем кружке ядовитых гарпий в лице именитых матрон, которыми искусно дирижировала Нарцисса, Гарри и Северус подошли сами: она еще не до конца оправилась от болезни, и сопровождающий ее Сметвик зорко следил за самочувствием любимой пациентки. — Поздравляю, Гарри, Северус! — старушка расцеловала Гарри в обе щеки и пожала руку Снейпу. — Рада быть с вами в этот день. Гарри опустился на одно колено рядом с креслом старушки и почтительно поцеловал ее руку. — Если бы не вы, миссис Бэгшот, ничего бы этого не было, — с благодарностью произнес Гарри, прижимаясь щекой к хрупкой ладони. — Если бы не вы, сейчас я был бы самым несчастным человеком на земле. — Хочешь сказать, что ты сейчас счастлив? — лукаво улыбнулась старушка. — Еще нет, — Гарри оглянулся на стоящего рядом Северуса и протянул ему руку, — но буду. Обязательно буду!***