***
Смолистый морской воздух наполнял легкие восторгом и желанием взлететь, разглядеть потревоженных вторжением птиц в верхушках мачтовых пиний. Солнечные лучи пробивались сквозь кружево иголок, оседая на розово-лиловой пене бугенвиллий. За просветом деревьев виднелся небольшой беленький домик под деревянной крышей. — Красиво, — Гарри вдохнул полной грудью и прикрыл глаза. — Где это мы? — Один из островов в Лигурийском море, недалеко от побережья Италии, — Северус махнул рукой в сторону моря, и Гарри, обернувшись, задохнулся от открывшегося вида. Пространство било наотмашь всеми оттенками синего. За сияющим драгоценной чешуей волн проливом действительно виднелся окутанный дымкой далекий берег. — Пойдем. Посмотрим, что здесь есть, — Северус скинул летние туфли и пошел босиком по невысокой траве в сторону дома. Гарри ничего не оставалось, как последовать за мужем, хотя он пообещал себе, что при первой же возможности вернется поплавать: было интересно сравнить ощущения от тёплого моря с купанием в Бристольском заливе. Большая терраса с плетеной мебелью и печально повисшим на одном крюке гамаком была перекрыта решеткой, увитой виноградной лозой, с которой свисали почти созревшие кисти темно-красного с сизым налетом винограда. Раздвижные стеклянные двери вели в совмещенный с кухонной зоной салон и в спальню. Совершенно по-кошачьи осмотрев имеющееся пространство, Гарри хмыкнул: дом явно не был рассчитан на большую компанию. Судя по тому, что Снейп с таким же интересом оглядывал помещения и рассматривал безделушки на полках, он тоже был здесь впервые. Спальня почти копировала ту, что была в их домике, отсутствовали только зеркала на потрескавшихся от времени дверцах грузного шкафа. Из бокового окна спальни был виден залив. Гарри тихонько фыркнул и сразу же вздрогнул, почувствовав дыхание Северуса на затылке. — Что тебя насмешило? — Северус обнял его за талию и прикоснулся губами за ухом. — Вид из окна, — Гарри умудрился одновременно поежиться и подставить шею под щекотные прикосновения. — Почти как дома, только зарослей нет. Снейп бросил мимолетный взгляд из окна и мягко увлек Гарри в сторону кровати. — И что же в этом смешного? — невинным голосом поинтересовался он, стягивая с юноши футболку. — Могли бы остаться дома? — неуверенно произнес Гарри, обнимая мужа за шею и притягивая ближе для поцелуя. — Здесь нет лаборатории, — голос Северуса снова обрел те мурлыкающие нотки, от которых колени Гарри подгибались и разъезжались в стороны. — У нас медовый месяц, у меня — почти невинный муж, и я собираюсь это исправить.***
После пробуждения Гарри несколько секунд разглядывал потолок, пытаясь понять где он находится: знакомая-незнакомая обстановка путала спросонья, но воздух был гуще, с ароматом хвои и сладких цветов. А потом довольно улыбнулся вернувшимся воспоминаниям — Снейп был потрясающим любовником. Поттер зарылся лицом в его подушку и тихонько хихикнул: страхи остались где-то в прошлом, от нового опыта приятно вибрировала каждая клеточка, и попадись ему сейчас Дамблдор, он бы, пожалуй, поблагодарил старика за его безумную идею с браком. Хоть в чем-то ему повезло! Гарри вновь перевернулся, прижимая подушку к груди, — все хорошо, у них медовый месяц! Ладно, пусть не месяц, а только неделя, зато какая! Легкий ветерок всколыхнул плотные занавески и поддразнил ароматом еды. Желудок тут же требовательно заурчал. Юноша резво подскочил на кровати и огляделся: разбросанные в порыве страсти вещи были аккуратно сложены в изножье кровати. Одевшись, он пошел на запах жарящегося мяса, чеснока и тимьяна. Северус нарезал овощи. Гарри застыл, в очередной раз с удивлением рассматривая мужа: он никак не мог привыкнуть к отсутствию черных одежд с сотнями пуговиц. Лопатки мерно двигались под песочной тканью поло, а бермуды плотно облегали ягодицы. Желудок возмущенно булькнул… — Как ты себя чувствуешь? — Северус спросил, не оборачиваясь, но Гарри знал, что он улыбается. — Отлично! — Гарри обнял мужа со спины и стащил из-под руки ломтик сладкого перца. Потерся носом под лопаткой и повторил: — Отлично! Северус стряхнул овощи в глубокую миску и повернулся к Гарри лицом. Погладил теплой, с ароматом новых специй, ладонью по щеке и пытливо заглянул в глаза. — Я рад, — Гарри почувствовал, как улетучивается незримое напряжение между ними, и у него возникло подозрение, что все это время Северус ждал от него какой-то реакции. Другой реакции. Истерики? Северус на мгновение коснулся губами его волос и ворчливо распорядился: — Иди, накрой на террасе, ужин почти готов. — Чудесно! — Гарри стащил еще ломтик помидора и поскакал выполнять поручение. — Тарелки возьми! — фыркнул Снейп, и покачал головой: Гарри словно воспрял после свадьбы. Наверное, не стоило на него так давить со всеми этими церемониями, но правоту Лорда и Нарциссы сложно было не признать: ему придется считаться с мнением Глав старейших и влиятельнейших Родов, раз уж так вышло, что теперь они входят в этот круг и ответственны не только за себя, но и за тех, кто живет на их землях и работает на оставшихся семейных предприятиях. Это старик Принц оказал своим наследникам неоценимую услугу, приведя дела в порядок, а что творится с наследством Поттеров и Блэков — страшно представить. Люциус уже намекал, чтобы Северус поговорил с Гарри об общих предприятиях: Малфой оставался основным финансовым источником Пожирателей. Крэббы, Гойлы и все остальные остававшиеся на свободе Пожиратели тоже вносили свой вклад, но с Малфоем не сравниться. — Северус, ну скоро уже? — тон был одновременно жалобным и требовательным. Снейп тряхнул головой: к Мордреду Малфоев, у него тут юный муж. Некормленый и почти невинный. Северус боялся навредить или оставить неприятные ощущения после первого опыта, поэтому пока ограничивался глубоким петтингом, позволяя Гарри повторять свои действия. До определенного предела. А ещё Северус опасался, что Гарри вспомнит Блэка или ханжеские взгляды Петуньи или ему просто что-то покажется недопустимым, а он будет молчать, пока не сорвётся. Последнее волновало больше всего. Слишком неожиданной была готовность пойти до конца, слишком острым наслаждение. Конечно, что-то можно было списать на шампанское и остаточную магию ритуала, она всё-таки была направлена на сглаживание негативных мыслей в отношениях супругов — кому надо, чтобы молодожены поубивали друг друга в первую брачную ночь? Но Северус все ждал отсроченной реакции и надеялся на ее отсутствие, и на то, что эти несколько дней на острове помогут юноше окончательно принять их брак и раскрепоститься. Укромное местечко на одном из островов Тосканского архипелага, давным-давно превращенного в место для тайных встреч, сомнительных сделок и уик-эндов с любовниками, отлично подходило для того, чтобы уделить друг другу максимум внимания. И следующим пунктом плана было ночное купание.***
— Тут до пляжа рукой подать, зачем нам это… чудовище? Старинный масляный фонарь нашелся на кухне и всем своим видом внушал уважение к основательности его изготовителя. — Затем, что сегодня новолуние, а я не хочу, чтобы ты расшиб себе лоб в темноте, — Северус проверил фитиль, зажег огонь и вручил покрытое патиной «чудовище» Поттеру. — Прекрасно, — буркнул тот, — расшибусь при свете. Северус замахнулся на него полотенцем, и Гарри с хихиканьем выскочил наружу. Фонарь действительно пригодился: видеть, как округляются глаза мальчишки и как он облизывает губы, когда Северус полностью разделся на пляже, было приятно. И любоваться отсветами пламени на его гладкой коже. Гарри медлил: одно дело позволять срывать с себя одежду, забывшись, растворившись в удовольствии, а другое — самостоятельно обнажиться настолько. Северус взял его лицо в ладони, провел большим пальцем по припухшим губам и поцеловал. От его мгновенной отзывчивости и готовности кружилась голова, сводя с ума желанием плюнуть на все планы и просто завалить юношу на теплый ещё песок. Магия ритуала действовала и на него: к вполне расчетливому сексуальному интересу в отношении юного и привлекательного партнера добавилась тонко тренькающая нежность. Жадная похоть смягчилась желанием действительно сделать хорошо, чтобы потом о нем вспоминал, как о хорошем любовнике. Хотелось трогать, ласкать, проследить языком каждый изгиб, каждую впадинку, коснуться крошечных, чувствительных сосков, плоского живота, запустить пальцы в короткие волоски. Вместо этого провел ладонями по спине, заставляя прогибаться, вжимая в себя, подцепил пальцами резинку плавок и потянул ткань вниз: — Тебе это не понадобится, — шепнул жарко, с намеком. — Выполняешь план раздеть меня и запереть? — хихикнул Гарри. — Пока только раздеть. Но хотел бы… — юноше показалось, что над ухом дыхнуло драконьим пламенем. Он приподнялся на носочки, прижимаясь крепче, внутри все трепетало от страха и возбуждения. А Северус шептал жарко, сбивчиво, продолжая терзать поцелуями шею: — Брать тебя везде… Каждый раз, когда захочется… Любоваться тобой обнаженным… В постоянной доступности и готовности… Чтобы ты наслаждался этим, как и я. — Я… Хорошо… Звучит хорошо, — он чувствовал, как горело лицо, и шея, и те места, к которым прикасался Северус будто расцветали огненными метками, и приятный зуд зарождался под кожей. Гарри, полностью захваченный ощущениями, с трудом понимал, что ему говорит муж, но на обещание еще большего удовольствия внутри будто сжалось маленькое солнышко, выстреливая жгучие протуберанцы в места соприкосновения их тел. Сбоку что-то плеснуло и послышался звук, похожий на шумный вздох какого-то животного. Реакция Северуса была мгновенной: палочка влетела в руку, Гарри — задвинут за спину. Но, увидев причину тревоги, он приглушенно рассмеялся и отошел в сторону: — Смотри! — буквально в нескольких десятков ярдов от берега резвилась парочка дельфинов. Гарри восхищенно ахнул и замер завороженный невероятным танцем. Фосфоресцирующая от планктона вода создавала вокруг дельфинов светящиеся коконы, тянулась вслед лентами голубовато-зеленого огня, и эти ленты складывались под водой в причудливые узоры. Животные кружились, изредка выпрыгивали из воды, тяжело вздыхали, тёрлись друг об друга, ныряли до самого дна, кувыркались и снова падали в полыхающую воду. Северус незаметно обнял Гарри со спины, наслаждаясь не только необычным представлением, но и теплом гибкого тела. Трудно сказать, сколько они так стояли, пока наигравшиеся дельфины не отдалились от берега, держа курс куда-то в сторону Италии. Гарри обернулся, сверкнув таким же потусторонним огнем зеленых глаз, и молча потянул Северуса за собою в море. Они входили в воду словно в теплый ласковый огонь, Гарри широко проводил руками по воде, с удовольствием наблюдая, как вспыхивают ленты застывшего огня. Северус нырнул, огибая Гарри по широкой дуге, а на поверхности его встретил радостный смех юноши — след за ним тянулся не хуже, чем за дельфинами. Вдоволь наплескавшись, вышли на берег, облитые жидким огнем будто статуи древних богов. Гарри встряхнулся как щенок, рассыпая вокруг изумрудные искры, и шагнул к Северусу, проводя ладонями по груди, стряхивая солёную воду. — Так странно, — пробормотал он. — Почему всегда огонь? — Ммм?.. — Северус наклонился за полотенцем. — Огонь. Ты у меня всегда ассоциируешься с теплом, жаром, пламенем камина, — Гарри мечтательно улыбался, глядя на Северуса с непонятной мягкостью. Он обхватил ладонь мужа и поднял ее к своему лицу, потерся сначала носом, потом щекой и прикрыл глаза, удовлетворённо выдыхая. — И огненной водой. — Поттер, — фыркнул Северус, стараясь, однако, чтобы это прозвучало не обидно: — Огненная вода — это спирт. — Точно! Такой же обжигающий, горячий, до слез из глаз! — Гарри невозможно было сбить с мысли. Он опять погладил себя по щеке ладонью Северуса и лукаво стрельнул глазами. — Так хорошо. Северус сам провел пальцами по скуле, убирая тяжёлую прядь за ухо, погладил затылок и прошептал прямо в губы, чуть задевая своими губами. — Ты тоже. Тоже огонь. Необузданный, дикий, как лесной пожар, — и когда он наконец приник к губам, Гарри не смог удержать тихого стона.***
Северус проснулся поздно. Один. Первым почти безотчетным желанием было вскочить — и торопиться, искать Поттера, что-то делать, но вдруг опомнился и откинулся на подушки: ему никуда не надо. И торопиться некуда. И Поттер, судя по доносящемуся тихому чертыханью, где-то рядом. Можно лежать, смотреть в покрытый узорными трещинами потолок, наблюдать как ползут по полу и стенам дерзкие солнечные лучики, прокравшиеся сквозь щели в плотных шторах. Вспоминать, перекатывать на языке вкус чуть солоноватой кожи, как водил ладонями вдоль горячего тела, ощущал чужую дрожь и податливость, утопая в неведомой ранее нежности, когда ловил губами придушенные стоны, ласкающие слух. Скрипнула дверь. Гарри зашёл бочком, держа в руках две большие глиняные кружки с одуряюще ароматным кофе. Восхитительный в своей наготе, светящийся тихой красотой юности. Заметил жадный изучающий взгляд, вздрогнул — и мгновенно залился румянцем. Неловко поставил обе кружки на прикроватную тумбочку и замер, нервно шевеля пальцами. Северус протянул руку, коснулся тыльной стороны ладони, нежно обхватил безвольное запястье и потянул на себя. Словно ожидавший какого-то знака, сигнала от него, Поттер ласково пробежал пальцами по предплечью, обхватил его ладонь, переплетая пальцы, и снова замер, не решаясь продвинуться дальше. Снейп дёрнул пискнувшего мальчишку на себя, перекатился, подминая — как хотелось с самого начала, с того момента как допустил мысль о такой возможности, — стреножил почти несопротивляющегося парня и смял губы в жестком поцелуе. Нельзя бесконечно дразнить зверя. Он почувствовал, как мгновенно напряглось, задеревенело тело в его руках, но отпускать и не подумал: эти танцы порядком надоели. Прижал к себе крепче, обхватил затылок. Меньше всего он хотел навредить — и знал, что не навредит. Гарри всхлипнул, весь изогнулся назад, судорожно вцепившись вскинутыми руками в край кровати и прогнулся в пояснице, приподнимаясь навстречу. Толкаясь крепким стояком в бедро. И эта реакция немного озадачивала: юный супруг боялся… и желал продолжения? Задав себе подумать об этом позже, Северус раздвинул коленом его ноги развел шире, раскрывая доступ. Шлёпнул по внутренней стороне бедра, пресекая попытку свести колени, и обхватил пальцами требующий внимания и ласки член. Гарри выглядел совершенно одуревшим, потерявшимся в ощущениях. Снейп сел поудобнее между раздвинутых ног мужа, сжал другой рукой крошечный твердый сосок, вызывая очередной судорожный всхлип. Фиал со смазкой пришлось сбивать на лету — подкреплённое желанием «Акцио» вышло весьма мощным. Скользнул в манящую ложбинку. Тугой, горячий вход поддался сразу. Гарри старался, сам двигался навстречу, насаживался с короткими выдохами на раздвигающие эластичные мышцы пальцы мужа. Гарри как разрядами тока выстегивало от прикосновений к тонкой коже на животе и бедрах, к мягким завиткам волос, к самым стыдным местам… Хотелось потереться о ласкающую ладонь, о член, чью пульсацию и подрагивание Гарри ощущал всей промежностью. От чуть горьковато-пряного аромата мужа щекотало ноздри, но это успокаивало, так пахла надёжность. Ласкал медленно, то мучительно нежно, то тягуче приятно, нажимал так правильно, и внутри Гарри все звенело, звенело как самая тонкая струна расстроенного клавесина из дома Блэк. И хотелось, чтобы вот-вот, чтобы закончилось, ломко, осколками горячего льда, но Северус продолжал неспешно двигать рукой, изучая его отзывчивость. — Северус… — Гарри дёрнулся навстречу ласкающей руке, сдвинулся назад и почувствовал как в растянутый анус ткнулась атласная головка. Вздрогнул и снова подался вперёд, уходя от теперь действительно пугающего соприкосновения. — Тшшш… — Северус склонился ближе, прочертил губами и языком след от взмокшего виска почти до подбородка. — Мы не торопимся… Он чувствовал это в подробностях — вот крупная округлая головка раздвигает края; вот проникает вовнутрь, дюйм за дюймом наполняя, надавливая, тесня нежное горячее нутро. Поймал взгляд черных глаз, задыхался и тонул в их ласковой глубине, в мерном покачивании бедер в себя, под жаркий бесстыдный шёпот о том, какой он красивый, узкий, невозможный… Потрясающий! Желанный! Сексуальный! Сладко. Тягуче. Невыносимо хорошо.***