***
Вставать и идти в душ было лень. Северус покосился на лохматую макушку, вольготно расположившуюся на его плече, и движением руки призвал полотенце. Можно было бы воспользоваться чарами, но ему нравилось вытирать следы их недавней страсти с загорелой кожи мужа маггловским способом. Гарри подвинул ногу, позволяя вытереть сперму, а потом закинул ее на бедра Северусу, поерзал немного и довольно засопел. До завтрака еще было время вздремнуть. Северус рассеянно гладил затылок и узкую шею, зарываясь пальцами в спутанные кудри, и думал, что стоит отблагодарить Люциуса за совет отправиться сюда: место было волшебное, уютное своим уединением, с услужливыми домовиками, которые наводили порядок, не показываясь на глаза постояльцам. Еду можно было готовить самостоятельно — продукты после указания на специальном пергаменте доставлялись мгновенно, свежайшие и высокого качества, а можно было заказать готовые блюда через ресторанное меню на кухне, отметив волшебной палочкой желаемые пункты и время. Территория вокруг домика оказалась небольшой, но с разнообразием местной флоры, фауна ограничивалась насекомыми и птицами. Зато море изобиловало различными рыбами, и Поттер с удовольствием нырял на глубину, наколдовав себе головной пузырь. Северус едва сдержал смех и комментарии, когда Поттер первый раз нацепил на себя кобуру для палочки и ножны с небольшим кинжалом, но проигнорировал плавки, — не хотелось лишиться возможности наслаждаться видом мелькающей в волнах белой задницы. Конечно, в расширенном пространстве дорожного саквояжа были и книги, и документы к зельеварческому конгрессу, и зелья, и много чего еще, что могло пригодиться в путешествии, но, к их удаче, не пригождалось, и Северус мог бы заняться чем-то более полезным, чем подглядывание за мужем из-под полей надвинутой на нос шляпы, но — не хотелось! Хотелось обмазывать Поттера защитным кремом и позволять ему делать то же самое — что зачастую превращалось в не очень продолжительную прелюдию или попросту заканчивалось взаимными ласками к обоюдному удовольствию. Хотелось кормить его экзотическими фруктами, слизывая сок со сладких губ и позволяя облизывать собственные пальцы — у Гарри появился какой-то пунктик, почти фетиш: он постоянно касался его рук, гладил, рассматривал линии на ладонях, целовал запястья. Пальцы он обсасывал с упоением, скользя языком по нежной коже между ними, прикрывая глаза от удовольствия и двигая головой, выпуская и всасывая обратно, словно представлял вместо пальцев член. Не удивительно, что им же вскоре и заменял. За окном оглушительно-мерзко улюлюкала сойка. Гарри встрепенулся и возмущенно промычал ругательство в адрес надоедливой птицы: каждое утро она прилетала издевательски рано. Северус отвел прядку волос с лица юноши. — Гарри, — муж ответил невнятным мычанием, — Гарри, куда бы ты хотел отправиться сегодня? — А куда надо? — недовольно буркнул потревоженный соня, пытаясь спрятаться под подушку Северуса. — Никуда, — щекотное копошение под боком настраивало на шаловливый лад. — Но мы же не можем провести весь отпуск на острове. — Почему? Мне и здесь хорошо, — тон был по-прежнему недовольным, но Гарри уж явно проснулся и теперь усиленно делал вид, что вылезать из постели не планирует как минимум до обеда. — Не сомневаюсь, — Северус закинул руки за голову, — мне, знаешь, тоже здесь хорошо. Но я хотел бы показать тебе новые места и угостить новыми блюдами, а не ограничиваться только Римом. Вдруг тебе понравится? — А если нет? — А если нет, мы отправимся куда-нибудь еще.***
В Ницце Поттеру не понравилось: «Тесно, грязно и воняет рыбой! Хуже Рима!» — резюмировал нахаленок, кивая на аутентичного клошара, привалившегося к ободранной и исписанной граффити стене. Напротив была пришвартована роскошная яхта, но на Поттера она не произвела ни малейшего впечатления. Он явно настроился на возвращение на остров, но Северус только прижал его к себе покрепче и активировал порт-ключ в Париж. В Париже оказалось грязно, «как на арабском рынке», и воняло бензином. Северус насмешливо поинтересовался, когда это Поттер успел побывать на арабском рынке, и не получив ответа, повел обычным туристическим маршрутом от Монмартра через Елисейские поля к Эйфелевой башне, по пути мысленно соглашаясь с юношей. Оглядев окрестности со смотровой площадки через старинный бинокль и пообедав в знаменитом ресторане «Жюль Верн», Гарри выжидающе уставился на Снейпа. — Только попробуй сказать, что тебе не понравилось, — сузил глаза Северус. Знаменитая бресская пулярка с трюфелями таяла во рту. — Курица вкусная, а суп — так себе, — Гарри смотрел прямо, почти алчно в черные глаза, ласкал взглядом изогнутые ресницы, светлые лучики морщинок и иронично вздернутую бровь. — У тебя вкуснее. — Наглый подхалим! Поттер согласно кивнул, провокационно слизывая с ложечки земляничный сорбет. В Грасе, куда они отправились после Парижа, голова шла кругом от концентрации лаванды и центифолии. Гарри мгновенно расчихался и безропотно позволил Снейпу наколдовать себе подобие головного пузыря — прозрачную маску перед носом и ртом, отсекающую большинство ароматов. — Усовершенствованные чары для зельеваров, снижают интенсивность запахов и предохраняют от химического ожога, — объяснил мужчина и предложил руку: — Пойдем, здесь можно купить хорошие сувениры для Малфоев и твоих друзей. Полагаю, миссис Бэгшот оценит нестареющую классику от лучших парфюмеров. В тихом ржаво-охристом городке, утопающем в цветочных зарослях, искать недостатки не хотелось. Разнообразные лавки теснились на узких улочках, соединенных лестницами, вьющимися по склону горы под прозрачным небом, пропитанных насквозь драгоценными маслами и эссенциями. Казалось, что парфюмами здесь благоухала даже земля. День клонился к вечеру и усталые продавцы почти не обращали внимания на пару англичан, которые то вполголоса восхищались дорогими резными фиалами ручной работы, то копались в одинаковых дешевых саше с лавандой, выбирая по лишь им понятным признакам одни и откладывая в сторону другие, то покупали роскошные подарочные наборы, не торгуясь о цене, но отчаянно споря между собой о соответствии ароматов предполагаемым получателям. Вернувшись на остров, Гарри аккуратно сгрузил кучу цветастых пакетов на диванчик, обернулся к Северусу и обвил его шею руками: — Ты не сердишься? — Тебе не кажется, что ты опоздал с вопросом на несколько часов? — Северус мягко взял его за запястья и передвинул руки на талию. Гарри тут же уныло опустил голову, утыкаясь лбом в ямку плеча: — Значит сердишься… — Потрясающий вывод на основании собственных домыслов. Хорошо, что ты испытываешь толику стыда за свои капризы, — холодно произнес Снейп. — Хотя я нахожу их весьма… пикантными, — последнее слово он прошептал в ушко совсем другим тоном, обволакивающим тьмой южной ночи. Щеки Гарри моментально вспыхнули румянцем. — На ужин рататуй, если не возражаешь? — Не возражаю, — просипел Гарри. И упрямо встряхнул головой: — А суп из шампиньонов у тебя все равно вкуснее. — Наглый подхалим! — почти пропел Северус. Затем развернул его за плечи и прихлопнул по ягодице: — Иди в душ, цветочный мальчик. Несмотря на все принятые меры и интенсивное выполаскивание в море, аромат центифолии преследовал их до самого Дуино.***
Двойной замок парил над лазурью Адриатического моря. Северус предъявил пригласительные на свое имя приветливо улыбающейся красотке с бейджем «Люция», которая, сверив имя со списком, указала их апартаменты: Старый замок, четырнадцатый номер левого крыла: — Спросите там Марию, она все покажет, — неопределенно помахала рукой в воздухе и, вручив несколько буклетов, отвлеклась на загорелых до черноты мальчишек, несущих корзины с овощами и фруктами. Путь к Старому замку пролегал по обвивающей скалу панорамной тропе с небольшими площадками, откуда открывался захватывающий вид на море с рассыпанными по водной глади лепестками рыбацких лодок. За первым же поворотом тропы Гарри почувствовал покалывание чар. — Магглы не видят Старый замок, только поросшие плющом развалины. Поэтому это место так любят использовать зельевары и алхимики, — немедленно пояснил Северус. — Внутри скалы есть несколько демонстрационных лабораторий: идеальные условия для опытов. Очередной изгиб тропы открыл вид на подножие скалы и крохотный пляж с небольшой пристанью, у которой колыхалась игрушечная лодочка. — Расскажи, что здесь будет, — Гарри до сих пор не знал, стоит ли ему сопровождать Северуса на все семинары и доклады или можно будет что-то пропустить. — Как мне себя вести? — В первый день будет торжественное открытие. Форма одежды — смокинг, — Гарри тут же заволновался: он не имел представления, был ли в его саквояже смокинг. Северус заметил отразившееся на лице мужа беспокойство и истолковал его по-своему: — Просто держись рядом со мной и улыбайся. — Хорошо, — кивнул юноша. — Затем три дня презентаций и опытов. — Снейп взмахнул зажатыми в руке проспектами: — Сейчас посмотрим программу, и я скажу точнее, какие из выступлений мы посетим обязательно, на какие я схожу сам, а что можно проигнорировать вовсе. Гарри снова кивнул. Администратора пришлось ждать. Гарри наблюдал за девушками, занимающихся оформлением огромного зала приема, Северус тем временем пролистал программку, тихо ворча под нос, что только присутствие Гарри скрасит его страдания от общения с кучкой зануд. Ещё одна пара участников конгресса — похожий на Филча мужчина с повисшей на его руке грудастой девицей, которая одновременно жевала резинку и болтала без умолку — подошла к стойке одновременно с пухленькой блондинкой с бейджем «Мария». Она указала путь к номерам и предложила универсальные переводчики: прозрачные радужные наклейки с руной Ансуз. Поднимаясь по лестнице, Гарри дурачился и строил предположения, куда именно можно наклеить переводчик. В итоге Северус пригрозил прилепить ему на лоб.***
Огромный зал приема колыхался разноцветной волной приглашенных, звон бокалов и вавилонское смешение голосов отражались от стен и тонули в переливах музыки зачарованного оркестра. Гарри в черном смокинге — спасибо заботливому Кричеру! — послушной тенью следовал за мужем, улыбался, целовал протянутые ручки, говорил комплименты и предпочитал молчать в ответ на завуалированные подколки: Северус был известен, но до сих пор появлялся без спутников, и теперь каждый его знакомый оценивающе оглядывал юношу и поздравлял с бракосочетанием и удачной партией. Уже через полчаса после начала фуршета Гарри ощутил дежавю: опять на него все глазели и ему приходилось демонстрировать хорошие манеры, как на свадьбе. Впрочем, это воспоминание ему и помогло — свадьбу он выдержал, выдержит и это собрание. А еще очень успокаивало нежное поглаживание большого пальца Снейпа по запястью. После короткого обмена любезностями с Беатриче Люпос и Блейзом Забини, Северус взял два бокала с шампанским с подноса пробегающего мимо официанта, и они с Гарри спрятались ненадолго за колонной галереи, оглядывая зал. — Надо же, и Фламели здесь! — удивленно произнес Снейп, указывая бокалом на группу мужчин в центре зала. Среди них выделялся один: высокий шатен с небрежным хвостом вьющихся волос, наверное, единственный в зале в костюме песочного цвета. Свита внимала. — Они редко выходят в люди, считай, что нам повезло увидеть живую легенду. — Живую, — тихо простонал Гарри, прикрыв глаза рукой. Стыд мешался с облегчением, что Фламель все-таки жив. — Гарри, что ты? Ты словно призрака увидел, — встревожено спросил Северус, осторожно прикасаясь к его побледневшей щеке. — Я думал, он умер. Он и его жена, — тихо проговорил юноша, сглатывая ком в горле. — Дамблдор сказал, потому что философский камень уничтожен. — Вот старый козел!.. — прошипел Снейп. Но Гарри не реагировал: он вновь там, в безжалостности Больничного крыла, слышит беспечный, довольный голос директора — и повторяет его слова: — Он сказал: у них достаточно эликсира, чтобы привести свои дела в порядок, а затем они умрут. И что для Николаса и Пернеллы умереть — значит лечь в постель и заснуть после очень долгого дня, — Гарри привалился спиной к колонне и тихо всхлипнул: он вспомнил то ощущение прошлым летом, когда осознал чудовищность равнодушия Дамблдора. — Ничего глупее в жизни не слышала, — светлая, словно ангел, девушка шагнула к ним из темноты сада и презрительно сморщила носик: — Мальчишка всегда был горазд на выдумки! Гарри со свистом втянул воздух: девицу он видел впервые, но фраза, сказанная тоном тети Петуньи, полоснула по нервам старой обидой. Северус же склонился в почтенном поклоне: — Мадам Фламель! Гарри изумленно распахнул глаза: девушка выглядит едва ли старше двадцати пяти лет, и его мозг сопротивляется изо всех сил мысли, что на самом деле ей больше шестисот пятидесяти. — Англичане, — странно хмыкнула она. — Полагаю, мистер Снейп — и его спутник?.. — Муж. Мистер Поттер, — представил Северус. Гарри тоже склонился к протянутой ладошке в поцелуе. — Вы непременно должны рассказать нам эту историю. Никки! Никки! — она приподнялась на цыпочки и звонко крикнула мужу. Тот обернулся и тут же пошел к супруге, не обращая внимания на расступающуюся перед ним толпу. — Дамблдор ассистировал Никки в нескольких опытах, а спустя полвека заявил, что был полноправным партнером. Это закрыло ему доступ в сообщество алхимиков навсегда. Впрочем, из Англии всегда смотрели свысока на международное сообщество. Северус потупился: претензия была справедливой. Фламель подошел к ним, по дороге отобрав у официанта поднос с шампанским. — Нелль, надеюсь ты отвлекла меня не за этим? — он протянул полный бокал жене и поставил поднос на неприметный столик в нише. Мужчин он проигнорировал. — О, нет, дорогой! — Пернелла лисьи ухмыльнулась и сделала глоток, растягивая паузу. — Позволь представить мистера Снейпа и мистера Поттера, они англичане. — Фламель рассеянно кивнул им, все еще не находя их заслуживающими интереса. — Я подслушала их беседу и, знаешь, дорогой, тебя убили. Она звонко расхохоталась, глядя на скривившееся лицо мужа. Гарри беззастенчиво разглядывал мужчину. Фламель выглядел моложе Северуса, только скучающе-усталый взгляд светло-карих глаз показывал, что мужчина значительно старше. И может позволить себе нарочитое нарушение протокола: вместо бабочки — вычурно повязанный яркий платок-аскот под пыльно-розовой рубашкой. — Что, опять? — Фламель закатил глаза и скрестил руки на груди. Гарри чуть не подавился, настолько знакомы были эти выражение, движение, поза. Фламелю нужно было их запатентовать: доход был бы не меньше, чем от философского камня. — На моей памяти это происходило уже несколько десятков раз. Кто и как? — Представь себе — самоубийство: Альбус Дамблдор сказал мальчику, что мы сами решили умереть, — язвительно проговорила женщина. — Всегда считала, что он мошенник и плут. Хорошо, что ты не взял его в Ученики. — Да и черт с ним! — махнул рукой знаменитый алхимик. — В отличие от нас, он действительно умер. — Как — умер? — ошарашено пролепетал Гарри.***