Сакура устало опустилась на разбросанные по полу подушки.
- Я никогда не подозревала, что у меня столько вещей, - девушка обвела глазами беспорядок, что заполнил комнату. Большую часть занимали стопки книг, научных работ (в основном её и, в основном, незаконченных) и всевозможных документов. Она уже серьёзно обдумывала вариант превращения Архива Акасуна-но в свой личный кабинет. Всё-равно все секретные техники и клановые журналы оттуда вынесли, а размещать всю эту макулатуру где-то надо. Не мастерскую же занимать - там уже окопался Канкуро.
Потянувшись, Сакура размяла плечи. Переезд оказался энергозатратным делом. Единственным человеком, способным понять муки девушки, оказалась Темари. Однако, бывшая Сабаку-но не сочувствовала, а лишь поддразнивала, шутливо посматривая на обручальные украшения с розовым жемчугом.
У пока ещё Харуно вообще складывалось ощущение, что за неё радовалось всё селение. Но немного по другому поводу.
Гаара был немногословен, как-то обронив, лишь, с тихим хмыком: “Надеюсь, наша жизнь после этого станет спокойнее”. Смысл этих слов девушка поняла позже.
Медик поправила отросшие волосы - их было удобнее собирать в прически (помогали избежать теплового удара). Глаза блуждали по коробкам, расставленным в гостиной.
Кажется это было после миссии одного песчаного отряда.
В тот день она была в больнице Суны, когда к ней подбежала медсестра, зазывая в пятую операционную. Возвращаясь после тяжёлого задания, команда шиноби натолкнулась на троих нукенинов Молнии. Никто не умер, но раны были критические. Она тогда потратила десять часов, вытаскивая двоих джонинов с того света.
Когда розоволосая зашла проверить состояние отряда в палату, на случай, если надо подкорректировать препараты, то весь квартет уже пришёл в себя. Двое с трудом могли шевелиться. Ещё двое - отходили от наркоза. Привычное зрелище для врача. Только вот девушка не была готова к путанным благодарностям, что встретили её на пороге.
- Госпожа, спасительница! - с глупой улыбкой пролепетал шиноби из клана Казегафуку-но. Зрачки всё ещё были расширены после операции, и его лечащий врач хмыкнула. Она и не такое слышала от пациентов под закисью азота.
- Завались, Фуку, - прозвучало с соседней койки. Полностью перемотанный бинтами брюнет был чист от путающих сознание препаратов, и, видимо, уже устал от разговорчивого соседства.
- Добрый вечер, - с улыбкой выдохнула Сакура, проверяя приборы, - есть жалобы?
- Какие могут быть наши беды, когда вы тут, Харуно-сама, - включился блондин, что, как и Казегафуку-но, не до конца контролировал себя. - Как только вы попали к нам, жизнь наша стала лучше.
- О боги, - закатил глаза брюнет, - серьёзно, вы оба. Не наговорите себе на дежурство вне очереди.
Медик в перепалку не включалась. Она была занята тем, что делала пометки в медицинской карте четвертого пациента, что, поджав губы, отвлёкся от книги. Члены клана Бабудораи-но вообще были молчаливы, напоминая чем-то Абураме.
- Думаешь он узнает? - прошептал суфлёрски Фуку. - Харуно-сама наверняка смягчит его раздражение.
- То что у него хорошее настроение, ещё ничего не значит, - включился в спор блондин. - Через две недели Госпожа возвращается в Коноху и нам опять придётся прятаться в тени кактусов, пока он проходит мимо.
“А это уже интересно,” - подумала Сакура, обращаясь в слух. Она не часто слышала сплетни о Канкуро. Если быть точнее - никогда.
- Фуку, Токаге, фильтруйте речь, - прошипел брюнет, но это было бесполезно, парочка под остатками анестезии его игнорировала.
- Думаешь, у него всё ещё есть та папка? - пьяно хихикая спросил товарища Казегафуку-но. - С фотографией из Книги Бинго Кири? Пришлось постараться чтобы найти их версию, где была статья про Госпожу.
Поражённая, Харуно медленно повернулась к невменяемым пациентам.
Вот это новость.
- И ты мне жалуешься? - поморщился блондин. - Я еле умотал от Анбу Листа, когда они раскрыли проникновение в Архив. Лучше бы я техники искал, чем то, что он запросил. Представляешь, меня ловит Корень, а у меня даже не компромат какой-нибудь хилый, а отчёт по любимым цветам из лавки Яманака, книги и всё это.
- Зато какая мотивация не быть пойманным! - всхрюкнул сквозь смех Фуку.
Брюнет, нахмурившись, бегал глазами между сплетниками и прикрывшей рот медиком. Девушка боролась со смехом и смущением одновременно.
- Тебе смешно, засранец? - начал злиться страдалец, пытаясь подняться с койки. Бесполезно. Плотная перевязка, капельница и множественные датчики не давали лишний раз вздохнуть.
- Я счастлив, - сквозь смех ответили коллеге, - потому что муки нашего селения кончились. Старший Сабаку-но теперь самый добрый на свете.
Сакура, сжалившись над неразумными джонинами, откашлялась, привлекая к себе внимание.
- Тише-тише, Токаге-сан, - она подошла к пациенту. - Ваши швы могут разойтись если вы продолжите в таком духе.
Блондин попытался протянуть к ней руку в каком-то жесте, но безуспешно. От слабости мужчина не мог даже держать свою голову.
- Сама святая, - хихикая, воскликнул шиноби, видимо, думая начать благодарную тираду, но моргнул, реагируя на открывшуюся дверь. В палате зазвенела мёртвая тишина. Обернувшись, Харуно увидела раскрашенное пурпуром лицо. Взгляд её невольно потеплел.
- Я за отчётом, - с нечитаемым выражением пояснил её марионеточник, присаживаясь на свободный стул в углу палаты. Он расслабленно откинулся на спинку, складывая руки на груди. - Не торопись, я подожду.
В отличие от медика, четверка выглядела напряжённой. Азотная парочка, кажется, мигом пришла в себя, осознавая цену недавних разговоров. Покосившись на побледневший дуэт, Сакура вздохнула.
- Я уже всё, - двигаясь к выходу, она провела кончиками пальцев по крытому черной тканью предплечью. - У них множественные тяжелые ранения. И я их лечащий врач, так что отвечаю за их здоровье.
Канкуро тогда как-то по-особенному ухмыльнулся, прищурившись.
- О, не переживай, я сегодня ничего такого не планировал, - за её спиной кто-то сглотнул.
Повернувшись на подушках, розоволосая тихо рассмеялась, припоминая, что полученная информация для поддразниваний веселила её ещё месяц. Она чувствовала справедливость в том, что настала её очередь смущать марионеточника, а не наоборот. Как это обычно бывало.
Встряхнув головой, девушка встала. Нельзя было слишком расслабляться. Оставались неразобранные коробки. Двигаясь в сторону нижних этажей со стопками бумаг, куноичи отметила забытую на стеллаже книгу со стихами. Ту, что лежала на полу в гостиной в первый день, как она попала в этот дом.
Алая обложка была расшита золотыми нитями, складывающимися в непонятное слово “РУБАИ”. Любопытствуя, отчего она раньше не пролистнула и пары страниц, Сакура открыла томик. Изнутри выпал конверт с единственной надписью.
“Харуно Сакуре”.
Задержав дыхание, девушка медленно подняла бумагу, неверяще смотря на своё имя. Задубевшие мигом пальцы с трудом вытащили сложенный вдвое лист.
“
Здравствуй,
пишет тебе забытый всеми старик, что, видимо, удивил тебя своей волей. Ты совсем не знаешь меня, и я не думаю, что помнишь как я выгляжу.
Дитя, моё завещание эгоистично и обременительно для тебя. Я понимаю это. Но прости старика и прими этот каприз.
Я слышал твоё имя от сестры перед тем, как вы отправились за телом молодого Сабаку-но. Она сказала мне:
“Если бы не слизневая девка, то забрала бы себе девочку в ученицы. Но меня опередили. Какая жалость”.
Я стар, потому и сентиментален. После похорон сестры и прощания с внуком, я часто вспоминал эти слова. У нашего клана нет наследников, а оставлять дом, в котором жила моя семья, селению я считаю кощунством. Мне хотелось бы, чтобы в этих мертвых стенах теплилась жизнь.
Ты последняя, кто видела живыми мою семью. То, что осталось от неё. Неудавшаяся ученица моей сестры. Неудавшаяся жертва моего внука.
Ты не обязана жить здесь, но проведывай иногда это место. Пусть вместо погибшей целительницы Суна иногда видит другую.
Если ты будешь также сентиментальна как и я, может будешь нас вспоминать. И хоть кто-то скажет моему клану спасибо, поминая нас в посмертии.
Последний из Акасуна-но, старейшина Эбизо.”
Харуно сглотнула вязкий ком, чуть сминая бумагу. Она подняла взгляд, осматриваясь. В когда-то опустевшем доме был беспорядок. Белые кольца мешались со скорпионами и, всё ещё редкими, клановыми знаками Сабаку-но.
Пальцы нашли теплый медальон с символом вымершего клана, сжимая его.
- Спасибо.
Тихие слова осели на стенах, в которых одна семья сменяла другую.
* * *
Через месяц Сабаку-но Сакура навестила древний остов, окружённый песками. Место, где столетиями сжигали почивших, украсили три букета и повторение благодарности.
Так уж вышло, что все просьбы печального старика будут выполнены.
Разве что теперь поместье украшали три символа.
Клановый знак Сабаку-но.
Клановый знак Акасуна-но.
И белое кольцо, что можно было увидеть на винных бутылках.
