— Эй, Грейнджер! — Гермиона, не оборачиваясь, уже знала, кому принадлежал этот голос.
Но вместо того, чтобы обернуться или хотя бы откликнуться, девушка ускорилась. Ей казалось, успей она скрыться за поворотом, и это все — уже неправда.
— Грейнджер! — Ее настойчиво продолжали звать.
А вот и спасительный поворот. Гриффиндорка не смогла сдержать легкой улыбки. Все казалось настолько нереальным, что девушка обернулась. И это было ее ошибкой. Стоило ей повернуться, как тут же ее аккуратный нос уткнулся в чужую мантию.
— Грейнджер! Что за манёвры?
— Малфой? — Гермиона растерялась от столь близкого контакта со слизеринцем.
Конечно, она давно мечтала, чтобы вот так вот к нему подобраться, но реальность выбила землю из-под ног, ударив в нос запахом дорогого мужского парфюма. Мимолетная радость, мнимое ощущение счастья сменились тревогой: все же это был самый вредный представитель своего змеиного факультета.
— Малфой! Ты меня преследовал? — Тут же насупилась девушка.
— Да сдалась ты мне, — хмыкает слизеринец вместо ответа.
— Но ты кричал мою фамилию на весь коридор, — возражает девушка.
— Заметь, Грейнджер, я звал тебя в пустом коридоре, а ты так и не остановилась, — прошипел Драко.
На губах Гермионы заиграла глупая улыбка, когда девушка осознала, что он действительно ее звал. Сам.
— А что за улыбка, Грейнджер? — Поддевает Малфой.
— Чего хотел? — Она вмиг стала серьезной.
— Ты что, уходишь от ответа? — С прищуром спрашивает парень.
— Я спешу на занятия, — Гермиона пытается найти выход из глупого положения, в которое сама себя загнала. — Так что или говори, или до свидания.
Драко с удивлением ее рассматривал, словно видел первый раз в жизни. А ведь и правда — это был первый раз, когда она была так близко. Даже ближе, чем на расстоянии вытянутой руки.
Можно было протянуть руку и коснуться ее. Ощутить тепло ее кожи подушечками пальцев. Малфой уверен, что это вызвало бы дрожь у нее. Она ведь так на него смотрит.
«Смотрела», — поправил слизеринец сам себя.
Его внимательный серый взгляд скользит по лицу гриффиндорки, изучая ее. Губы растягивает чисто слизеринская ухмылка, он нашел то, что искал.
— Грейнджер, если ты и дальше будешь молча пялиться на меня, я подумаю, что я тебе нравлюсь. Это мерзко!
— Ты прав, Малфой, — Гермиона встряхнула головой, будто сбрасывала с себя оцепенение, — ты мерзкий, и я рада, что мы оба с этим согласны.
— Я не согласен. Я безупречен. А вот ты…
— А вот я опаздываю на нумерологию, — почему-то она не может развернуться и просто уйти. Вместо этого она пятится спиной, не спуская с Малфоя своих карих глаз, будто он может проявить свою подлую слизеринскую натуру и кинуть ей в спину какое-то малоприятное проклятье.
— Я настолько хорош, что ты уйти по-человечески не можешь? — Вопросительно поднимает брови Драко.
Гермиона открывала и закрывала рот, как рыба. Пока девушка пыталась подобрать слова, чтобы бросить их в лицо слизеринца, тот вальяжно облокотился плечом на стену. Драко наслаждался тем, что ей нечего было ответить.
— А знаешь, когда твой рот закрыт, ты не такая уж и доставучая, — парень растягивал слова в своей излюбленной манере.
Но ему было сложно держаться, так и хотелось нахамить этой лохматой девчонке. Нельзя, ведь ему кое-что от нее нужно. Драко рассматривал это как необходимость, а не как повод.
Только необходимость. Не более.
Гермиона немного потопталась на месте, а потом обронила себе под нос что-то похожее на «придурок». Затем развернулась и пошла в нужную аудиторию.
«Главное, не оборачиваться», — твердила про себя она.
Однако Грейнджер все равно обернулась. Это же был Драко Малфой, Гермиона всегда тянулась к нему, словно она была цветком, а он — солнцем. У нее не было выхода, кроме как провожать его взглядом.
Всегда.
И снова она утыкается в его мантию, обернувшись.
— Теперь я просто уверен, что нравлюсь тебе.
— Теперь я просто уверена, что ты преследуешь меня, — в тон отвечает Гермиона.
— Я тоже хожу на Нумерологию, — слизеринец пожимает плечами, сдерживая коварную улыбку.
И только спустя минуту до Гермионы дошло, что она так и не опровергла его утверждение.
— Ты мне не нравишься, — выпалила она, молясь всем богам, чтобы предательский румянец не проявился на коже.
И Мерлин ее услышал, он не спешил разукрасить лицо и шею девушки.
— Ты бы еще завтра ответила мне.
— Я могу тебе и через месяц сказать, — повышает голос девушка. — Ты мне не нравишься, — упрямо повторила она.
Грейнджер сама себе поставила пять баллов за то, что голос не дрогнул. Ох не просто ей давалась ложь.
— Тогда зачем ты пялишься на меня?
— Это ты прожигаешь во мне дыру, — легко парирует гриффиндорка, которая наблюдает за парнем краем глаза.
— Я не про сейчас. Или ты забыла уже?
Гермиона споткнулась, когда Драко напомнил ей о гляделках в Большом зале.
— Я просто смотрела в ту сторону, не обольщайся.
— Как удачно, что я оказываюсь центром той стороны.
— Малфой! — Возмущенно воскликнула Гермиона.
— Грейнджер?
— Забудь, — сдалась она.
Ей нужно было продержаться всего два коридора.
— Или все дело в том, что там были и дурмстрангцы? — Малфой хочет узнать что-то, чего сам не понимает. Просто интуиция ему подсказывает, где надо копать, чтобы ударить побольнее.
— В дурмстрангцах? — Переспрашивает девушка, а перед глазами встает Нотт с его озорным карим взглядом и подкупающей улыбкой, которая, казалось, никогда не сходила с лица этого парня.
— Разве ты не на Крама пялишься? — Наигранно удивленно уточняет Драко. — Он ведь, как твой Поттер, только породистее.
Эти слова ощущаются пощечиной, потому что между строк отчетливо слышится «грязнокровка».
— Думаешь, я настолько меркантильная?
— Я о тебе не думаю, Грейнджер, — в тон отвечает парень. — Но он хорошая партия, особенно для гряз…
— Для такой, как я? — Девушка резко развернулась и встала перед Драко, преграждая тому путь.
— Ты не для него, — парень пожимает плечами и пытается обойти гриффиндорку, но та шагает параллельно с ним, не пропуская. — Я опаздываю, — бросил он. Словно замаскированная просьба уступить. Но не просьба — приказ.
— Ты не устал уже меня оскорблять? Потому что я устала от твоих грязных слов, Малфой! — Гермиона чуть повысила голос.
— На правду не обижаются, —хмыкает Драко и пытается обойти девушку, но та шагает с ним вместе. — Пропусти, — рычит слизеринец, который начинает терять контроль.
И Гермиона замечает это. Видит в плотно сжатых тонких губах, в резко суженных глазах, в нетерпеливом постукивании тонких пальцах о ткань брюк.
Девушка делает шаг к нему и буквально выдыхает ему в лицо:
— Конец двадцатого века, а ты так и живешь предрассудками.
Она сама не понимает, откуда взялась эта смелость, но пути назад не было. А вот парень пошатнулся, словно девушка наотмашь дала ему пощечину. Однако Гермиону это не спугнуло, она продолжала наступать на него, пока спина парня не коснулась шершавого камня.
Она была слишком близко к нему, он чувствовал кожей ее аромат. Мерзкий. Цветочный. Юноша скривился, словно она сама была чем-то гадким. Его зрачки были настолько большими, что нельзя было разглядеть серую радужку.
Страх.
Он был слишком близко к ней, она не могла надышаться им. Мятная зубная паста и дорогой парфюм. А еще кофе, которое он пил каждое утро по две кружки. Гермиона улыбнулась, ей нравилось его смятение. Ее зрачки тоже были расширены.
Возбуждение.
— Тебе стоит от меня отойти, Грейнджер, — отчего-то прошептал Драко и непослушными пальцами попытался чуть ослабить свою зеленую удавку на шее.
— Тебе стоит повзрослеть, Малфой, — таким же шепотом отвечает девушка.
— Не тебе мне указывать, — вмиг ощетинился слизеринец.
— Это просто дружеский совет, — мягко парирует гриффиндорка.
— Да пошла ты! — Драко не заметил, как чуть не прокричал эти слова ей в лицо, но Гермиона приложила свой палец к его губам.
Адреналин. Определенно, по ее венам тек адреналин.
Малфой опешил от ее жеста:
— Что ты творишь? — Полушепотом спрашивает он.
— Хочу, чтоб ты заткнулся.
Он во все глаза смотрит на девушку. Драко никак не может поверить, что перед ним та самая Грейнджер. В голове парня вертятся несколько невероятных вариантов, и самый безобидный — Блейз подговорил кого-то выпить оборотное и проучить его. Это не могла быть Грейнджер! Она не могла бы так на него смотреть. Так изучающе. Одобряюще.
Салазар его побери, да она любовалась им!
— Ты что, храброй воды выпила на завтрак? — Хмыкнул слизеринец. Ему было интересно. Ему было страшно.
Ему было страшно интересно, куда зайдет Гермиона. Именно поэтому он уставился на нее в ответ.
— Нет, — покачала головой гриффиндорка. — Просто я хочу тебе напомнить, что мы все одинаковые.
— Правда что ли?
— И твоя чистая кровь ничего не решает.
— Да что ты говоришь? — Всего двумя предложениями Гермиона снова его завела по самое не могу.
— Внутри нас самая обычная кровь, ну такая, красная, — объясняла Гермиона.
— А я и не догадывался!
— А фамилия — это просто пустой звук.
— Разве фамилия Малфой — пустой звук? — Вкрадчиво спросил Драко. Его голос был звонким, и Гермиона вздрогнула, словно сбросила оцепенение, в котором была. — Даже такая храбрая маленькая дрянь задрожала при ее упоминании.
— Эффект неожиданности, — тряхнула копной волос девушка.
Она уже окончательно вышла из-под действия чар Малфоя, если такие и были, и попыталась трезво мыслить. Она зажимала его к стене и пыталась навязать ему свою философию, а он почему-то не вырывался и не оскорблял ее в ответ.
— Ох, черт, — Гермиона оценила ситуацию и поспешно отступила на несколько шагов назад.
— Испугалась? — Улыбка-оскал появилась на аристократическом лице.
— Конечно, нет.
— Все, советы закончились? Действие храброго эликсира сошло на нет? Жалеешь об этом?
— О чем? — Захлопала ресницами девушка.
— Скажи мне, чего ты хотела? — Игнорирует парень ее вопрос. — О чем ты думала, пока разглядывала меня?
— Ни о чем, — быстро ответила девушка.
Но Малфой уже увидел, как покраснела ее шея из-под воротника белой блузки.
— Лгунья, — хищно улыбнулся слизеринец.
Драко делает слишком резкий выпад, и вот уже Гермиона стоит, спиной подпирая стену, а слизеринец над ней возвышается. Девушка судорожно вздохнула и сжала пальцы, немного корябнув ногтями по стене за спиной. Она была уверена, что все это — просто сон. Она затрясла головой, словно отчаянно хотела проснуться, но одновременно с этим понимала, что именно тут она и хотела быть.
Малфой рассмеялся:
— Ты не спишь, Грейнджер.
Гермиона широко распахнула глаза, и реальность больно ударила по нервным окончаниям. Девушка часто-часто заморгала, чтобы слезы не выступили на глазах. Но Малфой все равно заметил влагу, что скапливалась в углу женских глаз.
— Ты плачешь… из-за меня?
— Я не плачу! — Возмутилась Гермиона.
Девушка слишком активно затрясла головой, и предательская слеза медленно покатилась по щеке. Потрясенный Драко перехватил каплю своим большим пальцем.
Гермиона дернулась от этого жеста, словно он хотел ее ударить. Она потрясенно уставилась на их руки — ее пальцы аккуратно сжимали мужское запястье. В серых глазах промелькнул какой-то непонятный для девушки блеск, и Гермиона отвела взгляд в сторону, чтобы не видеть эти манящие глаза.
И она снова замечает их руки. Которые он так и не разъединил. И Грейнджер про себя ахнула. Сегодня был какой-то невероятный день.
Нереальный.
Невозможный.
Не с ней.
Гермиона первая приходит в себя. Возможно, она слышит приближающиеся шаги. Не разрывая их касания, девушка приподнимается на носочки и практически выдыхает слизеринцу в губы, едва их касаясь не только своим дыханием:
— Не такие уж мы и разные, Малфой, не так ли?
И убегает, громко стуча каблуками.
Малфой озадаченно смотрит вниз, словно не готов поднять глаза выше и встретится со стеной, которая видела все это. Единственный молчаливый свидетель, но Драко так и не решился.
— Не так уж это было и противно, — шепчут тонкие губы.
Из размышлений слизеринца выводит оклик сзади:
— Эй, Драко!
— Блейз, — отзывается Малфой, который не спешит повернуться к другу.
— Да на тебя лица нет, — удивился Забини, когда поравнялся с товарищем. — Как будто призрака увидел.
— Почти.
— Кровавый Барон снова разошелся? — Поинтересовался Блейз. — Надо будет сообщить об этом профессору Снейпу.
Блейз что-то еще говорил и говорил, стараясь отвлечь друга от чего-то непонятного. Но все попытки были безуспешны. Малфой продолжал свой сеанс самобичевания. Перед глазами парня была уже не стена, а собственный отец, который гневно качал своей головой.
«Ты же мой сын! — Властный голос отца разрывал перепонки. — Мой сын и какая-то паршивая грязнокровка! — голос Люциуса дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Измена!»
Драко хотел было возразить, что его вины тут нет, и она первая к нему полезла. Да она практически его изнасиловала своими костлявыми ручонками! Но Малфой вовремя опомнился, что это просто кошмар в его голове. Каждый свой поступок он анализировал по несколько раз, чтобы убедиться, что отец мог бы им гордится. И не удивительно, что Люциус сам возник в его голове после такого потрясения.
«Грязнокровка! Грязнокровка! Грязнокровка!» — Вопил внутренний голос.
«Измена! Измена! Предатель!» — Кричал в голове Драко Люциус.
Малфой резко согнулся пополам, парня стошнило прямо на собственные ботинки. Осознание резко пронеслось картинками перед закрытыми глазами и ударило под дых, вызывая новые спазмы.
— Драко! — Испуганно воскликнул Блейз. — Тебе срочно нужно в Больничное крыло! Или к Снейпу, — добавил парень, когда тот отрицательно покачал головой.
— Все в норме, — Малфой уже достал свою волшебную палочку и приводил себя и пол в порядок.
— Дружище, может, я что-то не понимаю…
— Не понимаешь, — перебив, подтвердил Драко.
— Но это точно не порядок! — Блейз с сочувствием смотрел на друга, не зная, как помочь.
— Не смотри на меня так, — выдохнул Малфой. Но Блейз и глазом не моргнул. — Ладно, уговорил. Скажи, что мне плохо, и я…
— Да, конечно, — закивал мулат. Ему не нужно было все объяснять и разжевывать — Блейз понимал с полуслова и полувзгляда всегда.
— Спасибо, — сухо кивнул Драко и поспешил в обратную сторону от кабинета Нумерологии.
Первое, на что обратил внимание Забини, когда пересек порог учебного кабинета, была Грейнджер, а точнее, то, как она дернулась и чуть ли не подпрыгнула вместе со стулом.
— Расслабься, — бросил ей Блейз, когда поравнялся с девушкой. — Малфой сегодня не будет тебя доставать. Ему не до тебя, — и мулат бросил свою сумку на парту.
И первый раз за все это время Гермиона поняла, как ненавидит то, что их парта на нумерологии прямо перед ней. Сегодня это давило на нее и не давало сосредоточиться.
Не парта.
Пустое место рядом с Блейзом.
Полтора часа показались девушке сущей пыткой. Профессор Вектор несколько раз даже прерывалась на нее, и Гермиона заливалась краской, когда все лица учащихся поворачивались к ней.
Но любой пытке приходит конец, и Нумерология не была исключением. Септима Вектор заканчивала урок. Она рассказывала студентам об их предстоящем задании. И сегодня глаза Гермионы уже не блестели от сложности поставленной задачи.
— Хоть это задание и до конца учебного года, я настоятельно не рекомендую вам с этим затягивать, — бегло улыбнулась профессор Вектор. — Два раза в месяц я буду ждать отчеты от вас, а по субботам со второго полугодия у нас с вами будут небольшие консультации, если кому-то нужна будет помощь.
Класс загудел от недовольства, ведь суббота — это выходной. Но преподавательница продолжала, словно ничего не замечала.
— Поскольку задания объемное, да и в целом этот год будет насыщен на события, я поставлю вас в пары, — в этот раз студенты одобрительно загудели. — Я сама выберу вам напарника, — запал учащихся резко пропал.
Последующие три минуты Септима составляла список пар.
— Мисс Грейнджер и мистер Забини, — как гром среди ясного неба прозвучал голос профессора. И Вектор продолжила называть пары дальше.
— Это судьба, — улыбнулся Блейз, повернувшись к Гермионе.
— Если думаешь, что я буду работать за двоих, то ошибаешься, — Грейнджер корчит рожицу в ответ и пытается сразу осадить Блейза, чтобы тот в дальнейшем не сел ей на шею, ведь у девушки уже был и есть такой опыт.
— Я же джентльмен! — Наигранно обижается Блейз.
— А я просто констатирую тебе факт.
— Думаю, мы сработаемся, — улыбнулся Забини, и Гермиона немного, но оттаяла, несмело улыбнувшись своему напарнику.
— И остался мистер Малфой, — раздался голос над их головами. — С кем он обычно сидит? — Спросила профессор.
— Со мной, — ответил Блейз.
— Прекрасно, — профессор смерила его взглядом и уставилась в журнал. — Оценки мистера Малфоя, конечно, позволяют ему одному справиться с моим заданием, но все же, мистер Забини, сообщите вашему соседу по парте, что он будет с вами. С вами и мисс Грейнджер, разумеется.
Гермиону словно окатили из ведра. Не было ледяной воды на голову, но холодный пот несколькими капельками пробежался по хребту, пересчитывая позвонки.
— Но нас тогда будет трое, — Гермиона даже по пальцам пересчитала, словно пыталась доказать себе обратное.
— Да, мисс Грейнджер, я умею считать до трех, — согласилась Септима.
— Это нечестно по отношению к другим, — начала издалека Гермиона. — Может, мне тогда стоит быть одной? В смысле без пары, — с надеждой в голосе спросила гриффиндорка.
— Вы ставите под вопрос мои решения? — Вектор поправила очки, чтобы получше разглядеть нахалку.
— Нет-нет, что вы… — залепетала Гермиона на усмешку Блейза.
— Минус пять баллов с Гриффиндора, — мило улыбнулась Септима. На этой ноте она и закончила урок.
Студенты дружной гурьбой покидали кабинет, а Гермиона уныло плелась сзади. И Блейз тоже, поскольку не мог не подшутить над своей напарницей.
— Не грусти, Грейнджер, — рука парня легла на плечо Гермионы. — Если я буду лишним, то буду свою часть работы делать в библиотеке, — весело вещал Забини.
— Что? — Гермиона даже споткнулась на ровном месте.
— Я ведь не слепой и вижу кое-что.
Это кое-что обухом по затылку ударило Гермиону. Даже мир на несколько мгновений стал каким-то смазанным. Девушка перевела испуганный взгляд на Забини.
— Э, нет, я не поведусь на этот щенячий взгляд, — рассмеялся Блейз. — Но могу пообещать никому не рассказывать, — подмигнул парень.
Гермионе очень хотелось ему врезать чем-нибудь. Желательно, тяжелым, чтобы буквально выбить эти нехорошие мысли из его головы. Чтобы на будущее это было ему уроком. И Блейз правильно ее понял, убрав улыбку с лица.
— Это будет забавный год, — улыбнулся парень. — Поэтому если у тебя были планы и в этот раз попасть в неприятности со своим Гарри Поттером, то рекомендую отложить их, — Гермиона недоуменно на него посмотрела. — Год и без этого будет… Насыщенным.
Гермиона звонко рассмеялась, окончательно ломая преграды между ними. Ведь нельзя судить человека только за принадлежность к другому факультету или за дружбу с врагом твоего друга.
Убедившись, что между ними все не так натянуто, Блейз протянул ей руку, которую девушка, не задумываясь, пожала. И Забини поспешил по своим слизеринским делам. Гермиона проводила его с улыбкой на лице. Однако стоило девушке перевести взгляд, как уголки губ опустились — в ответ на нее уставилось злое, перекошенное от гнева лицо Рональда Уизли.
— Я могу все объяснить, — пролепетала она, когда парень в несколько шагов сократил расстояние между ними.
***
Он не пошел в Больничное крыло. К декану он тоже не пошел, что очевидно. Во всем замке было только одно место, где ты мог быть один.
Ну почти.
Тонкие пальцы судорожно сжались на мраморной раковине, и теперь было не понятно, что белее.
Его кожа.
Малфой снова склонился над раковиной, выблевывая остатки той встречи. Выплевывая грязнокровку.
Грейнджер.
Он мог врать окружающим, но не мог врать самому себе.
Уже не мог.
Ему до боли в теле хотелось, чтобы ее костлявые руки снова коснулись его холодной кожи.
Это было потрясение. Это ломало все стереотипы.
Но именно сейчас он был жив как никогда раньше, хоть отец убеждал его в обратном.
Они такие разные. Но парню хотелось снова почувствовать нереально теплые руки на своих запястьях.
Он хотел видеть ее слезы.
Она была такой живой, что хотелось до боли сжать ее за горло и наслаждаться хриплой музыкой, что лилась бы прямо из ее глотки.
Он хотел чувствовать, что ее жизнь зависит от него.
Что она вся в его руках.
Потому что каждый его вдох-выдох зависел исключительно от нее.
Очередной спазм в теле заставил пальцы сильнее сжаться на краю раковины. Он разрывал собственное горло, выплевывая вместе с желчью остатки гордости. Теперь он был уверен, что в отношениях нет места гордости.
Драко ухмыльнулся собственному отражению в зеркале:
— Это не отношения. Просто… Интерес, — да, именно таким словом юноша охарактеризовал ситуацию. Именно так он ее принял, — азарт.
Хотя какая-то тысяча галлеонов была неплохой стимуляцией.
— Малфои никогда не проигрывают, — напомнил себе парень. — Никогда.
Но он сам не верил в собственные слова. Драко задыхался — паника подступала удушливой волной.
— Я не смогу, не справлюсь, не смогу, — повторял Драко вслух. — Не смогу, не справлюсь, не получится, — качал он головой.
Виновником духоты он сделал галстук, что практически впивался в тонкую кожу на шее. Непослушные пальцы пытались развязать узел или ослабить его, но собственное тело не слушалось парня. Поэтому резким рывком он сорвал его с себя, порвав вещь и оставив красные следы выше ворота белоснежной рубашки.
— Не сдаваться, — шептал Малфой сквозь зубы, словно превозмогая сильную боль.
— Тебе плохо? — Прямо над его головой раздался женский голосок.
Драко тут же выхватил палочку и направил ее вверх. Но никого не заметил. Парень покрутился на месте, но так и не увидел ничего и никого интересного.
— Покажись! — Требовательно произнес Драко.
— Ты тоже сделаешь мне больно? — Холодное дыхание опалило ушную раковину, и Драко резво развернулся.
Никого.
Малфой сначала предположил, что это Пивз его разыгрывает, но Полтергейст был явно не знаком с безобидными шутками. Да и женский голос настораживал.
— Нет, — ответил слизеринец. — Я не сделаю тебе больно.
— Все вы так говорите, — раздавалось со всех сторон. Казалось, звук падает на парня буквально сверху и отовсюду, окружая барьером. — А потом делаете мне больно. И уходите, словно ничего не было.
— Я не такой, — голос Драко дрожал. Он находил что-то знакомое, больное, в этом тонком голоске. — Покажись!
— Сколько сейчас дают, если попасть мне в голову? А в живот? — Казалось, собеседница его вовсе не слушала.
— Я… без понятия, — растерянно ответил парень.
— Врешь! — Закричала обладательница голоса, и за спиной Драко взорвалась раковина. Вода сильной струей ударила вверх, а затем фонтаном стала опускаться на кафель.
— Ты сейчас затопишь туалет, — казалось, чужая истерика привела его в чувство.
— Это мой туалет, и я могу делать тут все, что захочу.
И Драко понял, что единственное место, где он мог чувствовать себя самим собой, где никто не мог найти его, было ничем иным, как женским туалетом. К тому же, еще и с привидением.
— Миртл, — уверенно произнес Драко.
И призрачная фигура появилась перед ним. Две минуты они стояли в тишине, будто разглядывали друг друга, будто примерялись. Будто каждый мог нанести удар другому.
— И даже не ударишь? — Недоверчиво, с прищуром спросила Плакса Миртл.
— Я сам как груша для битья, — с этими словами волшебное древко выпало из пальцев, и слизеринец опустился на пол. И лужи его совсем не смущали.
Парни не плакали. Малфои — тем более. Но подбородок слизеринца дрожал, а пальцы судорожно скребли кафель. Кажется, Миртл ему что-то говорила, нашептывала, но он был далеко и не слышал. Он весь — не тут.
— Ты что, жалеешь меня? — Пришел спустя несколько минут Драко в себя.
— Утешаю, — поправила призрак.
— Не смей! — Шипит Малфой. — Не смей! — Кричит он громче. — Я Малфой, я не нуждаюсь в…
— Ты просто человек, — перебивает Миртл. Ее рука потянулась к очкам, словно хотела их поправить. Но в последнюю минуту Плакса просто обхватила себя руками — она же привидение, и очки не могли так просто сползти с ее аккуратного носа.
— Пошла вон.
— Это мой туалет, — рассмеялась Миртл.
— Убирайся! — Яростно приказывает парень. — Я хочу побыть один!
— В девчачьем туалете?
— Именно, — кивает Драко.
— Извращенец! — Завопила Плакса.
Малфою пришлось закрыть уши ладонями, поскольку привидение, оказывается, могло очень звонко голосить. От ее причитаний взрывались умывальники, а дверцы кабинок распахивались, некоторые даже срывались с петель.
— Замолчи! Замолчи! — Слизеринец в одно движение оказывается на ногах. Со вторым движением волшебное древко комфортно лежит в ладони. С третьим — заклинания вылетают со скоростью света с кончика палочки. — Оставь меня одного!
Туалет для девочек выглядел теперь совсем плачевно — Драко постарался на славу.
— Глупенький, — звонко смеялась Миртл, паря под потолком. — Они мне не навредят.
— А я вполне на это способен, — холодно и вкрадчиво раздалось со стороны входа.
— Профессор Снейп? — Драко тут же спрятал палочку. Словно Северуса могло это обмануть, и тот бы поверил, что погром — исключительно рук призрака.
— Миртл, уйди отсюда, — Снейп был не многословен. Как обычно.
Преподаватель дождался, пока Плакса Миртл что-то недовольно пробубнит себе под нос, а затем смоется по трубам. Затем он обратился к своему студенту:
— Мистер Малфой, что вы тут устроили?
— Не ваше дело, — огрызнулся Драко. Он мог себе это позволить ввиду некоторых родственных связей с профессором. А с некоторых пор — еще и деловых.
— Ах не мое? — От такой наглости Северус даже отступил на шаг назад.
— Не ваше, — согласился Драко.
— Вы студент моего факультета, и это — мое дело. Как вы себя ведете? Как вы выглядите?
— Нормально.
— Почему на вас мокрые брюки? Где ваш галстук? Почему рубашка не по форме? Где ваша мантия с нашивками? Почему вы вообще ее не носите?
— Слишком много вопросов, сэр. А я один, — натянуто произнес Малфой.
— Да что с тобой, Драко? — Профессор перешел на «ты», что выдавало его нешуточную тревогу за подопечного.
— Не ваше дело!
— Не дерзи мне! — Снейп в одно мгновение подлетел к юноше и схватил его за ворот рубашки. — Я тебе помочь хочу!
— Да не нужна мне ваша помощь, — срывается Драко на крик. — Мне никто не нужен!
— Позволь тебе помочь, Драко, — голос Снейпа и сам он — сплошное спокойствие, в то время как Малфой — один сплошной оголенный нерв.
— Да не нужна мне ваша помощь, профессор! Ну как же вы не понимаете! Он выбрал меня! Меня! Не вас, профессор.
— Драко…
— Я Избранный! Я был выбран…
— Замолчите, мистер Малфой, — шипит Снейп. — Нас подслушивают, — добавил он тише.
Взмах палочки — и дверь приоткрылась.
— Минус десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер.
Гарри был готов поклясться, что Снейп видит затылком, не иначе.
— Сэр, я просто… — начал было оправдываться Гарри.
— Подслушивали, — манерно произнес Северус. — Мерзкий поступок, Поттер. Почему вы не на занятиях? Кажется, у вашего курса сейчас Нумерология.
— Я не хожу на нее. У меня «окно», поэтому я решил прогуляться по замку и случайно…
— То, что у вас нет в эти часы занятий не означает, что можно бездельничать. Минус пять баллов с вас за лень. Вам было бы полезно заниматься дополнительной нагрузкой. Это в ваших же интересах.
— Но квиддича в этом году нет, — ответил Гарри, не подумав.
— Я о полезных нагрузках, а не о полетах на метле. Если вам нечем заняться, то я буду ждать вас на протяжении трех недель в это время по средам у себя в кабинете. Поверьте, я не дам вам скучать и с удовольствием нагружу вас работой.
— Да, сэр, — кивнул Гарри. — кто бы сомневался, — закончил про себя гриффиндорец.
— Свободны.
— А почему Малфой не на занятиях? — Гарри не мог так просто уйти.
— Не ваше дело, мистер Поттер, — Северус изо всех сил старался быть вежливым. Хотя ему очень захотелось избавиться от надоедливого мальчишки. Возможно, даже при помощи магии.
Снейп окинул Драко придирчивым взглядом. Громко выдохнув, он обратился к Гарри:
— Мистер Малфой плохо себя чувствует. Именно поэтому он и не присутствует на своих занятиях. Посмотрите на его внешний вид и сами все поймете.
Гарри очень хотел возразить, но вместо этого лишь громко засопел. Внешний вид Малфоя свидетельствовал о чем угодно, только не о недомогании. Но со Снейпом не поспоришь.
— Пойдемте, Драко, я провожу вас в Больничное крыло, — с этими словами преподаватель направился на выход из женского туалета. — Только приведите себя в приличный вид. А вы, мистер Поттер? Так и будете стоять? Думаю, мистер Малфой заправит рубашку в брюки без вашей помощи.
Гарри покраснел и, промямлив «конечно, сэр», поспешил убраться с третьего этажа. Ноги сами несли его в Башню Гриффиндора. Он обязан рассказать об этом Рону и Гермионе. Теперь то друзья не смогут отрицать принадлежность Малфоя к Пожирателям. Он ведь еще должен что-то сделать — именно поэтому им втроем придется хорошо пораскинуть мозгами и придумать план, чтобы вывести слизеринца на чистую воду и не попасться самим.
Но слова застрянут у него в горле, поскольку в гостиной Рон и Гермиона будут ругаться не на жизнь, а на смерть.
— Выбирай: или она, или я, — выплюнул Уизли в лицо Гарри и вылетел из гостиной, громко хлопнув портретом.
— А что, собственно, происходит? — Почесал Поттер затылок.
— Ох, Гарри, — только и смогла ответить Грейнджер. Она открыла рот, словно хотела ответить, но передумала. — Пусть сам все расскажет тебе. Я устала делать все за него, — и Гермиона направилась в свою комнату.
***
По традиции, Нотт сидел в гостиной Слизерина и слушал сплетни. Ему было на это глубоко плевать, поскольку в его голове роились совсем другие мысли, но он все равно вежливо кивал и учтиво улыбался окружающим.
Каждую пятницу студенты слизерина проводили в гостиной своего факультета мини вечеринку. Для элиты, то есть только для старшекурсников, а Теодор Нотт считался почетным гостем. Особенно, когда приходил с Крамом.
И Нотт старался брать с собой болгарина как можно чаще — ведь это значило, что все внимание будет сосредоточено на Викторе, и сам Тео сможет расслабиться.
Вечеринка — это громко сказано. Так, человек десять-двадцать выпивали. Кто-то культурно вел беседы, кто-то напивался вдрызг, не зная меры. Но все было спокойно. Всегда. Однако не в этот раз.
Сейчас одна черноволосая девица ему порядком насаждала.
— Ты такой грустный, выпей, — девушка вложила холодный бокал ему в ладонь.
— Спасибо, я не пью.
— С каких пор?
— С недавних, — ответил Тео сквозь зубы.
Он видел, как эта девушка клеилась к Драко, но как только тот спасся практически бегством в свою комнату, переключила внимание на него.
«Лицемерная сучка».
— А вы с Драко давно дружите? — Не сдавалась слизеринка, пытаясь вывести парня на разговор по душам.
— Давно.
— Тогда почему я о тебе ничего не знаю? — Надула девушка губки. — Я тебе не верю, — чувственно рассмеялась она.
— Тогда откуда я знаю, что тебе ничего не светит? — Настала очередь Тео коварно улыбаться.
— Почему?
— Он влюблен, и явно не в тебя, — Теодор откинулся на диване, чтобы наблюдать за своей собеседницей.
— Почему не я?
— А кто ты? — Нотт честно пытался припомнить, говорил ли Драко что-либо о черноволосой красотке. Но тщетно.
— Панси Паркинсон.
— Я знаю. Кто ты
для него? — Уточнил дурмстранговец.
— П-п-п-подруга, — неуверенно прозвучал девичий голос.
— Ты сама ответила на все вопросы, — вот сейчас Тео пригубил алкоголь. И сделал это с удовольствием.
— Кт-т-то она?
— Понятия не имею, — пожимает Нотт плечами.
— А вот сейчас я тебе не верю.
Юноша рассмеялся и поднял вверх руки, в одной из которых был бокал:
— Честно не знаю. Я знаю, что они встретились, когда он был на втором курсе. Кажется, это было в одном из магазинчиков на Косой Аллее. Она тогда нагрубила его отцу.
— Сумасшедшая, — ахнула Панси.
— Отчаянная, — улыбнулся Нотт.
— Тогда у них точно ничего не выйдет, — казалось, слизеринка пыталась поверить в свою же ложь. — Драко очень зависим от мнения отца, а тот явно девку запомнил.
— Ну-ну, — фыркнул Теодор.
Панси осушила свой бокал. Но ей показалось этого мало, поэтому она вырвала стакан из пальцев Нотта.
— Полегче, — воскликнул тот.
— За разбитые сердца, — произнесла Паркинсон и осушила его бокал.
— Я бы тебя поддержал, но увы.
— Алкоголь вреден, скажешь потом спасибо, — фыркнула девушка.
— Да что ты? — Наигранно удивился парень.
— Да, член стоять не будет.
— Вот как?
— Да, я в книжке читала.
— Позволь тебя успокоить: у меня с этим полный порядок.
— Правда? — Девушка плотоядно улыбнулась.
— Ты пьяна, — констатирует Теодор.
— Немножко, — согласилась девушка. Ее ладонь легла на бедро парня. Но тот и бровью не повел.
— Давай я тебя провожу до комнаты? — Предложил Тео. Он был джентльменом, и воспитание не позволяло ему оставить девушку в гостиной в таком состоянии.
— Давай, — хищно улыбнулась Паркинсон.
На нетвердых ногах она вскочила и пошатнулась. Лишь руки Нотта на ее талии не позволили слизеринке упасть. И ей очень нравилось это.
— Вот мы и пришли, — она остановилась на развилке коридоров. — Налево — девочки, направо — мальчики. — Глупо хихикнула Панси.
— Я могу проводить тебя до комнаты, — предложил Теодор без всякой задней мысли.
— Ты не сможешь. Пол зачарован магией, и мальчики не могут пройти к девочкам. Но мы можем сделать это тут.
— Тут? — Растерялся Нотт.
И вместо ответа Панси набросилась на него, целуя. Теодор сделал несколько шагов назад, этого хватило, чтобы спрятаться в нише.
— Нет-нет, ты не так поняла! — пытался оттолкнуть от себя слизеринку Тео.
— Я все правильно поняла, зайка, — настойчивости Паркинсон можно только позавидовать. — Плюс парни всегда что-то подмешивают в алкоголь, и от этого хочется заняться этим.
— Нет, не нужно.
— Очень нужно, — губы девушки блуждают по шее парня, в то время как цепкие пальцы оттягивают его кудряшки.
Он не может ее оттолкнуть, не причинив той боли, поэтому терпит. Но Нотт чувствует себя грязным.
Панси страстно целует парня в губы, но тот не отвечает, даже не приоткрыл рот, чтобы углубить поцелуй. Но слизеринка не сдается, и одна ее рука скользит ниже, к поясу мужских брюк. Ладонь ныряет под резинку трусов, и Паркинсон возмущенно спрашивает:
— Ты не хочешь меня?
— Нет.
— Но почему? — Она отступает на шаг назад.
— Я влюблен в другую, — просто отвечает Нотт и уходит с чувством выполненного долга, ведь он, как подобает этикету, проводил девушку.
А еще в груди разливается какое-то приятное и теплое чувство.
