Терракотовый турмалин

Белое платье было сшито точно так, как заказала Лив. Два высоких разреза по бокам, обнажающие бёдра, шёлковая сияющая ткань, v-образный вырез и глубоко открытая спина. Вместо бретелек у платья были тонкие серебрянные цепочки. Конструкция казалась ненадежной, но Лив проверила каждый стежок и удивилась тому, какие прочные нитки используют цверги. — Госпожа довольна платьем? —Андвари подошёл сзади, любопытно проводя пальцами по голой спине. — Не слишком открыто? У нас бы за такое платье родственники сожрали. — Это в прошлом. У нас вы выглядите невыносимо роскошно. —он провёл свой палец по кругу в воздухе, намекая Лив покрутиться вокруг своей оси. Платье всколыхнулось, словно крылья бабочки. Она была довольна собой в этом платье, а значит, часть успеха мероприятия уже в кармане. — Раз платье вас устроило, следует вернуть его Скрэдру, остались кое-какие обязательные детали. —он продолжал смотреть на неё через зеркало. — Какие ещё детали? Все ведь идеально. — Чтобы обряд прошёл верно, невеста должна быть в платье, расшитом драгоценными каменьями. Без этого элемента, боюсь, мы будем подвергнуты критике Модсогнира. Лив немного помолчала, ей не хотелось сейчас снимать платье, в которое она почти влюбилась. — А твой костюм какой будет? —она принялась стягивать с себя шёлковую ткань, цверг помог ей сделать это. — В тон вашим каменьям. — А что за каменья? Хватит со мной загадками говорить. —Лив развернулась к цвергу, слегка наклонившись и игриво укусила его за пухлую губу. — М! Госпожа, не так сильно. —он сделал шаг назад, укоризненно глядя на Лив. Она смеялась, глаза ее искрились. Этим глазам Андвари готов был простить любую шалость. — Рубины. Лив остановилась, вопросительно глядя на мужчину. — Рубины? Они будут плохо смотреться с твоими глазами! Нет, давай другой камень. — Рубин символизирует любовь и страсть, а аметист сдерживает страсти, символизирует смирение. —он бегло глянул на себя в зеркало. За секунду на лице отобразилась непонятная эмоция и тут же исчезла. —Поэтому браслет вам нужно будет снять. — Никакого веселья у вас. —она сделала последний рывок руками и платье оказалось в руках у цверга. Девушка стояла с обнаженной грудью, играя пальчиками на своих ключицах. Андвари будто стыдливо отвернулся, раскрасневшись. — Ну же, посмотри. —она примкнула к его спине всем телом и лизнула кончик острого уха. Андвари издал вздох, но сделал шаг вперёд. — Лив, после начала работы над диадемой я не должен… касаться тебя так, как ты хочешь. Это традиция. Лив закатила глаза, натягивая обычную ночную рубашку. — Ну и не касайся, но смотреть то ты можешь. —похотливая улыбка не сходила с ее лица несколько дней, она все вспоминала трясущийся стол и своё лицо, вжатое в фиолетово-синий сюртук. — Боюсь, не сдержусь. Я скоро вернусь. Он, по прежнему не глядя на неё, вышел из комнаты и направился к ждущему в мастерской Скрэдру. Лив удобно устроилась в подушках и взяла в руки книгу Свартальвхеймовских сказок. Первые страницы давались тяжело, много слов она пропускала, догадываясь об их значениях в контексте. Но потом картинка стала вырисовываться, ее затянула сказка о рыбаке, который поймал ночью в реке огромную рыбу. Рыба обратилась в гнома и попросила человека не убивать ее. Человек отказался и тогда гном предложил человеку драгоценность в обмен на свою жизнь. Рыбак согласился, гном сотворил чудо и подарил ему невиданной красоты тиару. Поймавший долго рассыпался комплиментами, а в конце попросил гнома в последний раз превратиться в рыбу. Тот и эту просьбу выполнил, тогда человек убил его и принёс на ужин своей семье, а тиару после продал на торгах. У рассказа было ещё много страниц, но внезапно Лив поняла, что Андвари отсутсвует очень долго. Она нехотя вылезла из одеял, ноги обдало холодом. «—Ковры. Точно ковры." —подумала она про себя. Она аккуратно выглянула в гостиную, боясь встретить незваных гостей. В Мидгарде она могла позволить себе ходить по дому и голышом, но здесь Андвари вёл свои дела и неприкосновенной комнатой была лишь опочивальня. К ее счастью, в гостиной никого не оказалось, а в мастерской было тихо. Она приоткрыла дверь, просовывая голову в проем. Цверг сидел за столом, подперев щеку рукой и крутя в руках что-то блестящее. Валькирия на носочках подкралась сзади, в надежде остаться незамеченной. — Могу я попросить вас стучать в мастерскую? У меня могут быть клиенты. —Лив залилась краской. Прежде она не думала об этом, убеждённая, что в этом доме ей открыты все двери. И до сих пор она не привыкла, что Андвари может услышать ее шаги за многие километры. — Не стоит так реагировать. Это сугубо деловой вопрос. —он все ещё не развернулся к ней, продолжая крутить в руках кусок платины с турмалином. — Прости, просто ты обещал скоро вернуться. —валькирия невесомо коснулась костяшками пальцев оголенного участка за его ухом. — Мне жаль, что я так поступил с нашим творением. Мы делали все вместе, а я лишил его жизни, даже не дав пожить. Простите меня. —кусочек турмалина отвалился прямо на стол. Лив свесила кисти с его плеч. — Мы сделаем новое, у нас же ещё столько времени. —ей не было обидно, скорее досадно, что Андвари так жестоко расправился с ожерельем, которое создавалось их дуэтом, но она простила цвергу эти эмоции, понимая его чувства. Им ещё многому предстоит научиться вместе, в том числе жизни вдвоём и друг для друга. Мужчина прислонил прохладную щеку к ее предплечью. — А у нас будет свадебный танец? —валькирия попыталась разрядить обстановку. — Это ещё зачем? —он недоумевающе посмотрел на неё, запрокинув голову. — Ну как же? Это Мидгардский обычай. — Госпожа, свадьба лишь для гостей веселье, а для жениха и невесты - это таинство, здесь нет места веселью. Но если вы сильно хотите, мы можем станцевать его позже. —цверг усадил Лив на свои колени. Она поддерживала себя на весу, оперевшись на спинку стула и стол. — Такая лёгкая. Воздушная. —он довольно положил лицо на ее грудь, улыбнувшись, точно кот. Лив про себя хихикнула. — Разумеется, только пойдём на диван. Пара переместилась на мягкие ткани тахты, Лив по-хозяйски села сверху, обвивая тонкое тело руками. Андвари словно растворился в ее нежных объятиях. — Хочу всю жизнь повести вот так, с вами. Мне так уютно. Я чувствую себя на своём месте. С вашим появлением дом перестал быть для меня тюрьмой, в которой я вынужден коротать дни. «— Дом.» —это слово эхом разносилось в ее голове. — Я бы очень хотел, чтобы вы чувствовали себя как дома. И я сделаю все, чтобы так было. Брошу все и мы уедем. Хотите? —он бурчал себе под нос, расслабляясь. — Мы подумаем об этом после. А пока, останемся тут, все это ведь смысл твоей жизни. —она прикрыла ладонью пепельную макушку. — Не ставь себя на последнее место, Лив. В моей жизни теперь только один смысл. —валькирия на видела его лица, но была уверенна, что он улыбается. — А можно вас попросить… ммм.. — Помассировать? —девушка усмехнулась, приложив подушечки пальцев к лобной линии роста волос. —Ммм, да. Пожалуйста. —когда он окончательно расслабил тело, корпус повалился на спинку дивана, позволяя ей видеть милые ямочки на щеках и губы, вытянутые в блаженную улыбку. — Ну и как тут откажешь? —она расчёсывающими движениями провела от висков к затылку. Уголки губ и брови опустилась, дыхание альва выровнялось. Она внимательно смотрела на его лицо, изучая каждое пятнышко и любуясь длинными ресницами. Уживаясь с постоянным чувством тревоги, она почему-то забывала, насколько прекрасны и важны эти жизненные мелочи. — А ведь мы так и не договорили с тобой. Андвари резко открыл глаза. — О чем же? —голос поо слегка дрогнул. — О том, не утешение ли это. —поглаживания перешли под челюсть. — Госпожа, мне казалось, мы обсудили это. Я люблю вас, как бы там ни было. С нашей первой встречи на празднике у альвов я знал, что это не случайно. Я никогда не поверю, что между нами нет этого чувства. Если Госпожа считает иначе….—цверг серьезно смотрел ей в глаза. — Я не считаю иначе. Просто… Боюсь, что будь это просто утешение, оно бы рухнуло рано или поздно. Любовь ведь крепче. —ответила она сконфужено. — Госпожа не готова сказать мне? —густые брови сдвинулись. Лив потупила взгляд, вспоминая все проведённые вместе дни, вспоминая свою прошлую жизнь, лелея будущее. Она знала - пути обратно не будет, Лив. Сердце нервно щекотало, оно никогда прежде не подводило ее. Такого ощущения в себе девушка ещё не чувствовала. Кажется, это и впрямь бабочки. Хрустальные. — Нет, я люблю тебя. Кажется, даже больше, чем что-либо другое до тебя. По телу прошлась горячая волна, задерживаясь на лице. Андвари притянул ее к себе, зарываясь носом в шею и каштановые пряди. — Я очень рад. ******************************************* Андвари любовался собой в большом кованном зеркале, поправляя красную шёлковую рубашку. — А волосы соберу наверх и перевяжу такой же лентой. Или остаться в шляпе? —он снова натянул шляпу на голову, убирая с ее краев невидимые пылинки. Лив смотрела на это уже минут двадцать, не меньше, и все это время цверг не мог определиться с головным убором. Лив плавно перетекла с кровати к Андвари и встала напротив. — Можно? —она указала на его шляпу. Он недоуменно посмотрел на неё, но быстро сменил эмоцию. — Только для вас. —цверг приподнял уголки губ в лёгкую улыбку и аккуратно надел шляпу на голову валькирии. Девушка посмотрела на себя. Анвадри головные уборы явно шли больше, она же сама была похожа на клерка. Она хихикнула и перевела взгляд на мужчину. Благородная осанка подчеркивала аристократичную худобу, лицо было обращено на нее. Андвари потянулся к ней и вдохнул аромат ее волос. — Вы пахнете сиренью, Госпожа. Удивительно красивый цветок, аромат дурманит мой разум и заставляет уносится далеко-далеко. —он окончательно уткнулся в ее локоны. Лив прижалась к нему щекой и закрыла глаза. — Скорее бы уже. — Уехать? Вам все же не мил Свартальвхейм? —мужчина положил руку на девичью щеку, разговаривая с ней успокаивающим полушёпотом. — В нем мне мил только ты. Я хочу просыпаться утром и видеть в окне солнце, небо, деревья. А здесь я засыпаю под фонари и просыпаюсь под фонари. К тому же, здесь безумно холодно. И ты всегда в работе, не видишь света белого, в обмороки падаешь… Андвари повалил девушку на кровать, целуя лицо. — Значит уедем, моя драгоценная. Он целовал ее шею, щекотал рёбра. От смешения разных ощущений девушка смеялась, шутливо отмахивалась. В какой-то момент он остановился и с серьёзным видом посмотрел в ее глаза, пробираясь в самую глубь сознания. За секунду в маленькой голове пронеслась вся долгая жизнь. С ней все иначе. Валькирия внесла в неё свет, будто распахнула тяжелые шторы и открыла окно, впуская свежий воздух. Противиться этим изменениям он не мог, да и не хотел, ведь каждая секунда рядом с ней доводила его до эйфории. Выше на голову и превосходящая мышечной массой, но она была такой маленькой в его объятиях. Крохотным искрящимся кристалликом изумруда, который нельзя было уронить, потерять. Который можно сохранить лишь в своём сердце. И ради этого изумруда он готов был на все. — Первым делом мы пойдём на реку и на водопад. Я покажу вам, какая красивая там радуга. — В Мидгарде это называется «медовый месяц». Когда молодожены уезжают в путешествие. — Замечательное название, мёда там вдоволь. Все ещё тоскуете по Мидгарду? —Андвари убрал каштановую прядку с лица. — Немного. —Лив была недовольна, что в этот момент он решил спросить ее самый злободневный вопрос. — Я думаю, что мы могли бы посетить ваших родных. В качестве незнакомцев, разумеется. Сначала валькирия обрадовалась этому предложению, но в следующую секунду передумала. Ей показалось, что это будет ещё более болезненным опытом. — Я подумаю над этим.