***
Лондон омывался проливными дождями уже вторые сутки. Природа будто следовала чётко установленной программе, переключив режим летнего тепла на промозглость серой осени. Вокзал Кингс-Кросс и так был пропитан атмосферой тоски и расставания, но сегодня к ним прибавилось ещё и душераздирающее уныние. Платформа 9¾ была заполнена самыми разнообразными волшебниками и волшебницами с палочками в руках, образующими защитные купола в виде зонтиков над их головами. Школьный поезд уже вовсю дымился и пыхтел от нетерпения поскорее сорваться в путь. До отбытия оставалось несколько минут, а из кирпичной стены прибывало всё больше волшебников с тележками и чемоданами. Все толпились и толкались, некоторые студенты обнимались со сверстниками, радуясь долгожданной встрече, а некоторые обнимали родителей, которые провожали своих чад со слезами на глазах. Драко не входил ни в одну из этих категорий. Он стоял поодаль от толкучки в компании своего отца, презрительно окидывавшего своим холодным взглядом толпу, поддавшуюся вспышке сентиментальности. О, нет, Люциус не позволял себе проявлений прилюдной слабости. Нарцисса никогда не провожала сына в Хогвартс, всплеск материнских эмоций в равной степени смущал её мужчин, но по разным причинам. Драко не хотел выглядеть маменькиным сынком, а Люциус считал все эти телячьи нежности чем-то непристойным и позорным. — Слушай внимательно, Драко, — монотонный голос не имел ни единого намёка на дрожь из-за тяжести прощания. — Ты должен будешь выполнить несколько заданий в Хогвартсе. Я буду присылать тебе сову раз в неделю и ждать твоего подробного отчёта о проделанной работе. Взгляд Драко лениво блуждал по платформе, явно свидетельствуя о том, что он не заинтересован в отцовских наставлениях. Малфой считал секунды до отправления поезда, чтобы больше не слышать этого голоса и не находиться в непосредственной близости от его обладателя. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, гадёныш, — сквозь зубы процедил Люциус, грубо разворачивая Драко за плечо змеевидной рукоятью, которая по совместительству была частью волшебной палочки. — Не трогай меня! — прошипел Малфой-младший, сбрасывая с плеча отцовскую трость. — Я не собираюсь заниматься этой хернёй! Оставь меня в покое! — Заткнись или ты пожалеешь, что появился на свет, неблагодарный… — Я и так жалею, — выплюнул Драко, гневно взирая на отца снизу вверх. — Ты не научился ценить то, что имеешь, Драко! Тебе дарована возможность принести в этот мир хоть что-то полезное, но, по всей видимости, Цисси тебя так сильно избаловала, что ты возомнил себя центром вселенной! Тебе хоть раз приходило в голову, как трудно каждый раз выдумывать тебе оправдания, почему ты не являешься на собрания Тёмного Лорда? Твоё счастье, что ты являешься членом моей семьи и жителем моего дома, не достигшим совершеннолетия. Тёмный Лорд милостив и терпелив, любого на твоём месте он бы уже давным-давно прикончил… — Жду не дождусь, когда же это уже наконец произойдёт, — пробубнил Драко, подхватив чемодан с земли и намереваясь как можно быстрее забраться в поезд, но снова почувствовал на своём плече жёсткую рукоять. — Ты забываешься! — прикрикнул Люциус. — Ты всех нас погубишь, щенок! Раз ты не питаешь должного уважения к своему отцу, то позволь напомнить, что под раздачу непременно попадёт твоя мать, и это будет целиком и полностью твоя вина! Ты этого хочешь, не так ли? Разъярённый взгляд Драко постепенно начал приобретать новые оттенки, злоба трансформировалась в тревогу и страх. Люциус выглядел удовлетворённым, несмотря на то, что он нисколько не блефовал. И от этого становилось ещё ужаснее на душе. — У нас кончается время, — Люциус понизил голос до полушёпота, бросив короткий взгляд на поезд. — Как ты знаешь, в Хогвартсе нельзя аппарировать, а каминная сеть нам недоступна. В Выручай-комнате должен быть спрятан Исчезательный шкаф, тебе предстоит это проверить и, если это так, убедиться в его исправности. Второй такой шкаф находится… Драко слушал вполуха, когда его взгляд внезапно зацепился за ярко-жёлтое пятно, которое разительно выделялось на серо-чёрном фоне безрадостного мокрого вокзала. Следующее, что он увидел: светло-каштановые волосы, собранные в аккуратный пучок с помощью двух китайских палочек. Грейнджер. Она держала в руках жёлтый маггловский зонт, хотя, вне всякого сомнения, была вполне способна справиться с таким примитивным заклинанием, как Водоотталкивающие чары. Просто в этом была вся она. Именно поэтому отец и ему подобные ненавидели грязнокровок — за смешение маггловской чепухи с благородной магией. Малфой уже собирался презрительно фыркнуть, как вдруг Грейнджер резко повернула голову, встретившись с ним взглядом. На долю секунды она будто замешкалась, но затем в нерешительности подняла руку в приветственном жесте и одарила Драко лёгкой улыбкой. И снова это ощущение испуга где-то между грудной клеткой и солнечным сплетением. Что это?.. Он не успел об этом подумать, так как вновь ощутил отцовскую ладонь, грубой хваткой стискивающую его плечо. Люциус с силой развернул сына к себе, брезгливо заглядывая ему в глаза. — Какого чёрта это было, Драко? — медленно, с расстановкой прошипел отец. — Ты что, водишься с грязнокровкой? — Да я бы никогда… — Она выглядела весьма дружелюбной, ты не находишь? — с издёвкой заметил Люциус. — Святой Салазар, я думал, что ниже падать тебе уже некуда, но я ошибался… — Хватит нести эту чушь! Я понятия не имею, что ей взбрело в голову, и почему она так себя ведёт! Это же магглы! Неужели ты мог подумать, что я способен сдружиться с Грейнджер?! — Драко чувствовал, как кровь приливает к его аристократично-бледному лицу, но так и не смог понять, от злости или от стыда. — Для твоего же блага, лучше бы это было правдой. Ты же слизеринец, Драко, — безразлично процедил Люциус, окидывая высокомерным взглядом всех присутствующих, которые толпились возле поезда. — Тебе пора. Помни, что я тебе сказал. Это твоё второе задание. О первом тебе всё известно. Но тебе может понадобиться поддержка, поэтому найди проклятый шкаф и приведи его в порядок, чтобы мы смогли пробраться в Хогвартс. И не подпускай к себе грязнокровку и её друзей. Поттер не должен ни о чём догадаться. Драко ничего не ответил, лишь бросил на отца последний полный ненависти взгляд, подхватил чемодан и, не попрощавшись, устремился к поезду, издающему последний предупредительный гудок.***
Размеренный стук колёс по рельсам всегда неизменно возвращал чувство покоя и приятного предвкушения чего-то потусторонне-сказочного даже сейчас, когда весь окружающий мир будто сходил с ума. Трое друзей сидели в купе, погружённые в напряжённую тишину. Они проговорили почти всю ночь и сейчас чувствовали себя полностью разбитыми. Гермиона распустила волосы, откинувшись на спинку сидения, в то время как Рон уже задремал, сложа руки на груди, а Гарри бесцельно наблюдал за мелькающим за окном пейзажем. — Гарри, ты как? — Нормально, — безучастно ответил он, не отрываясь от окна. — Хочешь поговорить? Он лишь покачал головой, прислонившись лбом к стеклу. Гермиона почувствовала, что другу нужно побыть в тишине наедине со своими мыслями, и потому медленно поднялась с сидения, бросив ему напоследок: — Макгонагалл в письме просила меня как старосту периодически производить обход вагонов на случай, если… что-то пойдёт не так. — Иди, — коротко ответил Гарри. — Я в порядке, честно. Он развернулся в её сторону, выдавив крайне неубедительную улыбку. Гермиона в такой же неубедительной манере ответила ему и вышла из купе. В поезде было очень тихо, привычный галдёж воодушевлённых новым учебным годом студентов превратился в едва различимое бормотание, сливающееся с шумом мчащегося поезда. Гермиона начала своё неторопливое шествие, попутно заглядывая в окошки купе, как вдруг одна из дверей резко открылась, и Грейнджер от неожиданности налетела на стремительно выходящего оттуда… — Ой! Прости… Чёрт, Малфой, это ты! Куда ты так несёшься? Тут вообще-то люди ходят! Драко и сам вздрогнул от неожиданности, громко выругавшись, но, сделав шаг назад, он понял, с кем столкнулся, и его сердце пропустило пару ударов. Было сложно дифференцировать всю палитру чувств и мыслей, которые бурлили в его сознании: злость, радость, смятение, недавний разговор с отцом, раздражение, волнение — всё это сбилось в один большой ком без возможности распутать его и упорядочить. Но в следующую секунду его внимание приковали распущенные волосы, лежавшие красивыми волнами на плечах Грейнджер. От них исходил запах дождя вперемешку с персиковым шампунем, и Малфой с ужасом отметил, что этот запах ему безумно нравился. — Ты вообще что ли не смотришь, куда прёшь, Грейнджер? — опомнился он, когда заметил, что они слишком долго играли в гляделки. — Я-то как раз смотрю, это тебе следовало бы смотреть по сторонам, а не вылетать из своего купе, будто за тобой кто-то гонится, — Грейнджер со своим умным видом умела довести до ручки так, как никто другой, и раньше Малфой уже бы давно обматерил её и унизил, но сейчас вместо этого лишь вздёрнул бровь и закатил глаза. Он категорически не собирался признаваться ей, что в слизеринском купе среди его сотоварищей ему было так душно морально и физически, что он, не говоря ни слова, вскочил со своего места, движимый желанием вдохнуть в лёгкие необходимый кислород, а сейчас он стоял перед ней, и её гриффиндорские нравоучения были словно глоток свежего воздуха. Гермиона уловила в его взгляде нечто странное: смесь усталости и облегчения, пробивающихся из-под классической маски малфоевского высокомерия. Кажется, они оба внимательно изучали друг друга, не решаясь ни заговорить, ни разойтись в разные стороны подобру-поздорову. В затянувшемся молчании Гермиона с интересом отметила то, на что раньше ни разу не обращала внимания, когда видела Малфоя: правильные черты лица, острые скулы, невозможно глубокие серо-голубые глаза, даже когда они источали презрение или гнев. Удивительного цвета белокурые волосы, спадающие на лоб, на висках и затылке были коротко острижены, ещё больше подчёркивая идеальный овал его лица и изгиб шеи. Неужели Малфой был… красивым? Гермиона тряхнула головой, прочистив горло. «Сейчас самое время, сделай что-то, о чём просил Гарри. Ну же!» — Эээ… Как… провёл лето? — неуверенно задала она первый пришедший в голову вопрос. — Просто заебись, — произнёс Драко прищурившись, словно Грейнджер ляпнула какую-то несусветную чушь. Она сморщила носик, заслышав острое словцо, но не смогла сдержать кривоватой усмешки. Вот почему она опять это делает? Как ей это удаётся? Драко не понимал, почему его фирменные колкости больше не работают, не задевают, как прежде. Неужели он так сильно сдал? И почему вместо того, чтобы взбеситься от неуместной реакции Грейнджер, он словил себя на том, что залюбовался её загорелой кожей, россыпью веснушек на щеках и этой чёртовой кривой улыбочкой, которая подчёркивала яркий огонёк в её янтарно-карих глазах? «Кажется, у меня совсем поплавился мозг с этими ебучими Пожирателями и безносым ублюдком. Да, я определённо упустил какой-то этап социализации в своём домашне-тюремном заточении, и теперь мне мерещится, будто Грейнджер… что?» Даже в своих мыслях Драко не собирался анализировать то, что сейчас ощущал, потому что это было нелепо. Он просто истосковался по общению, вот и всё. Он очень сильно хотел пообщаться с Блейзом, но тут купе набилось битком всякими Паркинсонами и Ноттами, а в замкнутом пространстве они были многократно невыносимее, чем обычно. Пэнси вечно липла к нему с тех пор, как он пригласил её на Святочный бал на четвёртом курсе, о чём Драко уже успел тысячу раз пожалеть, Нотт вечно ляпал непристойности своим грязным языком, от чего у Малфоя всё время было непреодолимое желание врезать ему по его милому личику, а Крэбб и Гойл просто выносили мозг своей непроглядной тупостью. Да, их папаши определённо уберегли сыновей от печальной участи Драко, просто-напросто не передав им по наследству хотя бы пару извилин. Окажись они в центре какого-то сражения, Крэбб с Гойлом поубивали бы друг друга не из жажды крови, а просто потому, что растерялись бы и не поняли, кого нужно прикончить. — Малфой? Драко поднял на Грейнджер глаза, которые уже несколько секунд таращились в пол. — Ты бы не хотел пройтись за компанию по вагонам? Макгонагалл попросила проследить… — Не имею ни малейшего желания. До встречи в школе. Гермиона поджала губы и коротко кивнула, неловко глядя в сторону. Драко резко развернулся и направился в конец вагона, где находилась уборная. Лишь бы не стоять рядом с Грейнджер больше ни минуты. Гермиона разочарованно чертыхнулась, двигаясь обратно в своё купе. Гарри расстроится, когда узнает, что её миссия провалилась. — Я видела Малфоя только что, — тихо произнесла она, закрывая дверь. Гарри вскинул голову, уставившись с выжиданием на Гермиону, но она лишь покачала головой. — Разговор не склеился. Не думаю, что из этого что-то выйдет. — Эй, не сдавайся, — вполголоса ответил Гарри, чтобы не разбудить дремавшего Рона. — Никто и не говорил, что будет легко. Сразу ничего и не должно было получиться. Ну… он хоть тебе не нагрубил? — Ну, учитывая то, как он способен грубить, то можно сказать, что он был довольно мил, — с сарказмом заметила Гермиона. — Ты должна пытаться. В школе будет проще, вот увидишь. Нам это нужно, Гермиона, помни об этом. Грейнджер кивнула, медленно опускаясь на сидение рядом с Гарри. Усталость после бессонной ночи вновь навалилась на неё, придавив тяжким грузом из мыслей, что так беспощадно терзали её и мальчиков уже несколько месяцев подряд. Положив голову своему лучшему другу на плечо, она позволила себе опустить веки, падая в объятия беспокойного сна. Через пару часов поезд прибудет, и как только они перешагнут порог Хогвартса, всё станет совсем по-другому.