Время шло под вечер, за окном уже темно давно. Я не ограничивала себя в движениях, потому пришлось снова принять душ. Только теперь не что бы смыть следы порока Александры, а чтобы от пота избавиться.
Музыка продолжала играть, а я готовилась к приходу отца. Надо было выглядеть подобающе перед текущим властителем этого города. Первым делом, разумеется, высушила и расчесала волосы. Обычно я их в хвостики собираю, но не знаю, как-то по-детски они смотрятся, а мне же все таки более 60 миллиардов лет. Следующим шагом - белье. Так как с отцом я спать не собираюсь можно не заморачиваться, хотя трусы все таки надену. Следом за черным куском ткани, девочка в зеркале поспешила надеть на свои ноги колготки. Полу-прозрачный темный материал начал обволакивать ее кожу от самых кончиков пальцев, до самого пупка. Эх, жаль, нельзя создать свою копию, я бы её так… Кхм… я отправила сама себе воздушный поцелуй, что бы хоть чуть-чуть успокоить свои гормоны, а затем поторопилась надевать рубашку. Белая ткань рубашки, которую я не носила уже примерно год, легла на мои плечи, руки мои прошли сквозь ее рукава. Пуговки одна за другой начали застегиваться, все больше утаивая прелестную натуру девочки в зеркале от моих глаз. Хотя две верхних пуговицы можно оставить незастегнутыми. Конечно, демонстрировать нечего, но эта открытость покажет мой социальный вес. А где вес, там и давление. Дальше надела юбку. Выбор почти мгновенно пал на красную в клетку, я напялила ее по пузо, подол оказался выше колена. Самый раз. И показывающая, что можно, и скрывающая, чего нельзя, ещё и модная. В завершении для подчеркивания строгости я сперла пиджак из папиной комнаты, его недавно оставила его любовница, и мне он в самый раз. Для строго образа по крайней мере. Плечи делает шире. Я просто накинула его на плечи, не стала застегивать. Последний пункт - макияж. Визуально сделать лицо более однотонным, без пошлятины. Подчеркнуть губы и силу красной помадой. Подчеркнуть женственность тушью для ресниц и готово. По этой девочке и не скажешь, что ей 14. Жаль сквозь зеркало я не могу почувствовать прикосновение ее губ со своими. Лишь холодную отражающую поверхность, на которой теперь красуется след от поцелуя. Улыбка невольно появилась на лице.
В моей комнате было ещё пианино. Отца не было, потому я решила немного скоротать время. Да и к тому же, приветствовать его под звуки музыки, это будет аутентично. Я подвинула крутящееся кресло, на котором обычно сижу за компьютером, к музыкальному аппарату, открыла крышку клавиатуры и сделала первое нажатие. Не могу видеть, как одно действие влечет за собой другое, но слышу, как вибрируют внутренности. Колебания бьются внутри этого черного шкафа и порождают приятный звук. Он слышимый, и представляет собой простую ноту До.
Усевшись, я начала играть приветственную композицию. Под моим влиянием воздух начал гудеть, наполняться звуком, моим звуком. Могу даже поклясться, что это не механизм пианино создаёт звуки, мои пальцы дёргают за ниточки и возбуждают его. Да в общем, так ведь оно и есть же. Только узелки привязаны не к пальцам моего тела. Они были на арфе, большой такой. Каждая из струн отвечала за свой материал совей формы. И струн на ней было неисчислимое множество. Я настраивала их, добивались благозвучия, и наконец добилась результата. Таким образом, птички пели, волны и шелест листьев создавали прекрасные звуки умиротворения. А струна украшенная жемчужиной стала нашей совместной работой с… как ее звали то? В общем то была пещера сквозная. Дуновения ветра в ней имитировали мелодичный свист. Создавалось ощущение, что вся гора пела.
А потом вместе с Мастеровыми я поделилась с людьми упрощёнными версиями своих музыкальных инструментов. Стоит сказать, что пианино тогда ещё не было? Было нечто подобное, но в такой форме - нет. Странно, что я знаю этот инструмент, как себя. Ну а потом выяснилось, что мои струны не были протянуты через второй мир, и звуков таких же там не было. Одни лишь завывания, гудения высоких частот, и писки низких. Пришлось их настраивать... Помню, уже даже в поздние времена, я собирала под своим знаменем немертвых, в основном девушек и учила их завывания обращать в разрушительную силу. Кажется, так и появились легенды и баньши. Помню, как мы вместе обороняли наш остров в океане смерти. Мы дали Ангелам Божьим последний концерт. Нашим звуковым волнам резонировали цунами мертвых. Мы смогли отбиться от первой волны. Как жаль, что…
В бездну попала.
Все закончилось.
Это было странное наваждение… всего пара секунд неприятных воспоминаний и я заметила, как уже некоторое время долблю кулаком по басовым нотам. Я посмотрела вбок, на зеркало, увидела ужас на своем лице, а эти ужасные звуки кошмарно растрепали мои волосы.
– Говно. – произнесла я как-то спокойно.
Я встала со стула, и поспешила поправить их… Но я услышала звук лязганья ключа в ключевой скважине. Звучит эротично… То отец пришел, и у меня нет времени на прическу… Блин, ладно придется импровизировать. Я так быстро, как смогла, воззвала к своему имени.
Я вспомнила пейзажи, раскрашенные Океанидами, я же наполняла их звуком. Те были звучные, но были и спокойные. Озеро в лесу, например. Почти полная тишина, и ряби на воде нету… То отсутствие внешнего воздействия. Вода успокаивается, выравнивается. Волосы спокойно падают обратно на мои плечи. Я их почувствовала, и они меня вернули в реальность вслед за звуком запирания двери.
Я быстро вернулась в кресло, и начала композицию. Стресс человеческого тела не давал мне сфокусироваться на себе настоящей. Даже ноты какие-то нескладные были. Да пошло оно все!
Шаги приблизились, и я развернулась в своем кресле, закинув ногу на ногу. Выражение его лица понятно. Его эмоции читаются и также вибрируют. Много вопросов, смешанных… с беспокойством? А мне казалось, ему как минимум похуй, а как максимум, что он мудак.
– Олька?
– Папа. – обменялись мы глупыми словечками.
– Тебя обычно не встретить в такое время дома.
Я не нашла, что ответить. До меня только сейчас дошло, что образ отца Александры не совпадал с тем, каким он на самом деле являлся. Потому, я настроилась на неправильный резонанс. Он выражал эту любовь, но она лишняя. И я вновь стала собой, или одной из.
– Твоя Олька мертва. – угрюмо подытожила я
– Опять твои тараканы… Ладно, рад хотя бы, что сегодня ты дома.
Во мне вновь возник диссонанс. Это же забота, почему она бесит?
– Это забота – сухо я высказала факт. – Я… принимаю ее.
Я встала и высокомерно подняла подбородок, освободила истинную свою оболочку. На сей раз трансформировалась и моя одежда. Появились платье и сапоги из переливающегося материала, то искажение свето-звуковых волн, по мере перемещения приемника. Кажется, эффект Доплера. Не буду даже шутить про этого Доплера. Платье длинное с вырезом вдоль ноги, с воротником высоким и застежками, а еще вертикальное отверстие в центре груди, этакое декольте. Сапоги тоже причудливые. С высоким каблуком и до самых ляжек идут, сдавливают их как чулки. Мой отец замер, как и предполагается, я про себя внутри порадовалась, что он не испытал вожделения, глядя на прекрасную меня.
– Твоя дочь больше не властна над этим телом. Знай, что ее место заняла Деротиль, Возбуждающая Волны, Утешающая Не-мертвых, Баронесса Острова Вопящих Душ, Падший Ангел из дома Осквернителей
– Верни ее. – вырвался он из оцепенения.
– Я…
Нихуя себе!
Откуда в нем эта смелость? Он же человек который… переизбирался уже три срока. И не вызвал ни у кого вопросов. Ах, если бы не его сомнительный заработок и алчность, если бы уступил себя целиком заботе дочери, был бы замечательным человеком, и такого не произошло. Теперь понятно, почему она его не любит. Я только одного понять не могу, как он в меня так быстро поверил? Впрочем, не плохая сделка. Поиграю в его дочь в замен на служение.
– Я могу это сделать, частично отдав ей контроль, но взамен ты будешь мне служить.
– Тут выйдет загвоздка, Падший Ангел или как там тебя, мой текущий хозяин может не согласиться. – возразил он мне с явным намерением бороться.
– Что? – не смогла я удержать этот вопрос в собственной голове. – Кхм… Это многое объясняет. Приведи меня к нему.
И отец промедлил. Он явно не хотел мириться с моим присутствием, но он явно понимал, что иного выбора спасти свою дочь у него нет. Но тут я подумала, зачем ведаться к врагу, не собрав информацию о нем.
– Кто твой повелитель? Он же называл свое имя? – спросила я, уже сбавив грозность своего тона.
– А что, тварь, пытаешься прощупать почву?
– Да я такая же тварь, как твой повелитель! Отвечай, смертный, если не хочешь лишиться своей дочери навсегда!
Вновь он помедлил. Ладно, Оля точно не ошиблась на его счёт. Если о своем покровителе он печется больше. Но моя педаль в виде дочери прожата не до конца.
– Папа, пожалуста, спаси меня! – прокричала я, изображая Александру. Конечно, она бы никогда не стала так говорить, но я верю, что отцовский инстинкт сильнее всего другого.
– Вальдемар его звать. Он вампир. – сдался он.
– Он кто?! – снова я не смогла сдержать удивления. – Погоди, как ты понял, что он вампир, он сам тебе сказал?
– Ну, да. И кровь пьет, и спит днем. Быстрый очень еще.
Пьет кровь и спит днем… звучит как расплата за грехи первого убийцы. Старое дело, теперь даже воспринимается спокойно. А раньше мы не знали, что убийство возможно. Жнецы просто пожинали урожай душ. Всему приходил конец. Но человека ещё никогда не убивал человек, первооткрывателем этого стал Каин, сын Адама и Евы, который убил своего брата Авеля. Хотя не. В дрожь бросает все таки.
Тот день стал событием для всех. Алебастровый легион встал на уши, если можно так сказать. Много кто хотел увидеть. Кто-то сидел в первых рядах. Я же была одной из последних. Молодой мужчина плакал, и не мог поверить, как его родной брат мог с ним так поступить. Я тогда заплакала вместе с ним, или и была слезами, не помню. Но я чувствовала боль с каждым спазмом этой несчастной души… Приняла этот грех как обиду. Если этот братоубийца все ещё жив, и по иронии оказался тут, то кому, как не мне положить его долгой жизни конец? Сыграть, так сказать, финальную композицию.
– Твой Вальдемар это убийца, причем самый худший из всех, почему ты выбрал его?
– Он не убивает, наоборот он уважает человеческую жизнь… - вместо ответа отец начал его защищать. – Чего, кажется, не скажешь о тебе.
– Ах, было бы что ценить. Но вас видимо может исправить горстка божественных… – я чуть не сказала проклятий, потому заткнулась.
Повисла пауза, я отвела взгляд. А меня отец всё ещё сверлил, ожидая продолжения моей фразы. Легко обижаться на людей. Первые шесть проклятий за каждый из домов кроме первого отразились на них. Часть из них сделало из них этих монстров. Может я не права?
Но Каин же исправился. Почему другие не могут?
Может надо подтолкнуть?
Ну так толкай.
– Вы, люди, гнилые. Можете бесконечно находить оправдания собственной уебантности. Но давай честно. Правда в том, что вы просто слишком слабы, что бы с гнилью бороться. Я вижу, ты любишь свою дочь, но твоей любви помешали жажда власти и денег. Из-за твоей постоянной занятости Оли не стало. Когда я пришла, она просто уступила мне без всякой борьбы, ее заебало, что ей отец не может уделить время. Так что как тебе такое? Это ты не ценишь людей, как и свою дочь. – обрушила я на него свой гром.
Почему у него текут слезы? Пиздец. Ну он же сам виноват… А почему у меня на глазах слезы?
– Прости. – тихо произнесла я. – Я прожила слишком много и…
Я вновь замолчала, я поняла, ему плевать на меня, что я пережила и думаю, но не плевать на свою дочь, не плевать на собственную причастность к этому. Пинать же можно и демонстрируя сострадание, верно? К черту все. Я вернулась в человеческое обличие и обняла отца.
– Извините, что сделала это с вашей дочерью, это и моя вина тоже. Не нужно себя так ругать, и… давайте вернемся к этому разговору позднее. Если вам неудобно, что я нахожусь тут, я могу уйти.
– Прости, доча.
Он не слышал меня, он держал ее труп в своих объятиях и извинялся. И все таки, это был толчок хороший. Только от чего-то мне все равно больно. Может, что не ко мне эта любовь обращена, а к мертвому человеку? Мы стояли в объятиях так несколько минут, у меня уже плечо промокло от его слез. Да и с его плечом ситуация аналогичная.
– Ты можешь остаться тут, если некуда податься. А мне надо уйти. Поговорю с господином Вольдемаром на счёт тебя.
– Только не сублимируй на мне свой отцовский комплекс, сразу… – вновь дерзко отрезала я, но увидела, как делаю больно этому человеку. – Я просто хочу сказать, что я больше не твоя дочь, прими этот факт и научись с ним жить.
– Хорошо. Извини, как там тебя звать? – спросил он вытирая свои слезы.
– Так как ты ещё не мой слуга, то Возбуждающая Волны. И передай своему Вальдемару, я знаю, что он сделал с Авелем.
– Хорошо
– И ещё кое-что. Среди твоих любовниц случайно нету тех, кто ещё и по маленьким девочкам?
– Что?
– Просто спросила. – уточнила я, растопырив руки.
***
Я отвыкла засыпать одна. Когда рядом нет никого, у кого хотя бы сердце бьется, нагоняет тоску. Ну и ещё был пунктик про неудовлетворённость. И с ней я вопрос решила, каждая девочка моего возраста знает ритуал с использованием пальцев, что бы устранить эту проблему. Но пустота никуда не делась. Я лежала на боку и открытыми глазами пялилась в противоположную стену. Подушка стала уже раздражающе-теплой, так что мне пришлось ее перевернуть и взбить.
Я подумала, этой ночью, тот «вампир» может лично прийти ко мне и убить меня, пока я сплю. Потому тело немного подрагивало, не думаю, что это связано с моим недавним ритуалом. В темноте и тишине мысли о плохом роились все сильнее. Даже течения воды в батареях, к которым я прислушалась не помогали. Они такие монотонные и безрадостные, как в темнице какой. И я вот лежу, ожидаю даже не знаю чего.
Я покинула жаркий кокон, каким было мое одеяло, и стала в панике расхаживать по комнате. Я сделала несколько кругов, пока не услышала лёгкий стук, после которого мой мизинец ноги разгорелся адским пламенем.
– Блять!
Забавный этот вид, Человек. Они думают, что знают, какого в аду, хотя никогда там не бывали, вот и потому говорят, что боль хуже адских мук. А вот мне есть с чем сравнивать. Если не считать того случая в ванной, то боль мне даже нравится. Главное не превратиться в мазохистку…
Мой взгляд упал на предмет, который вызвал у меня эту гущу эмоций, и в глазах прорисовался силуэт кресла. Точно, компьютер, там же этот есть, Интернет. Мои ягодицы соприкоснулись с покрытием сидения, и ноги вытянутые в носочки поволокли меня на этом странном средстве передвижения к компьютеру. После того, как я включила его, экран огромного белого телевизора начал мерцать. На черном экране появился белый текст, смысл отдельных слов мне понятен, а остальное в целом - вроде какие-то проверки, каких-то устройств. Не знаю. Редко доводилось им пользоваться, в игры я не играю, а доклады и рефераты в школу пишу не часто. Да и школу я последний месяц посещаю не часто, даже редко, меня же там ничего не держит, а вот с челами всякими тусоваться, это весело. Исключая те случаи, когда взрослые дяди к тебе подкатывают и хотят трахнуть. Хотя по началу это был интересный опыт. Наконец логотип загрузки с цветными стеклышками плавающего окна с надписью «Windows98» прошел. Следом появилось «окно» входа. Я набрала пароль, и после очередного щелчка меня встретила обворожительная голая леди, под сопровождение мелодии приветствия. Она смотрела на меня сквозь экран своими карими глазами. Конечно, руки прикрывали соски ее огромной груди и киску, но все манящие изгибы ее тела подчеркивала загорелая кожа, усеянная каплями воды. Волосы у нее почти сливались с фоном, но темно-каштановые кудри сваливались на плечи. А ещё она сексуально прикусила губу, и этим выражением лица, словно вещает: «Я возьму тебя, маленькая развратница». Черт, опять дрочить.
Девушками я не то что бы интересовалась, скорее некоторые соответствовали моим критериям красоты, и от красоты этой меня перло. Это уже потом, когда я впервые поцеловалась с девушкой, начала подозревать, что я не натуралка. Ну а после серии опытов с парнями каждый раз убеждалась, что это не мое. А ещё я убеждаюсь, что мне досталась не самая сообразительная девочка. Зачем повторять то, что не нравится?
Но это были не мысли, а параллельное рассуждение, отвлекающее от действительности. Конечно же ни о чем пристойном я не думала все это время, но рассказывать об этом не буду. В конечном итоге я наконец запустила этот Интернет. Я вот о чем подумала. Некоторые мифические персонажи это чистая копирка моих братьев и сестер, только имена другие, или даже похожие. Взять Люцифера того же. Но вот Вампиры… горят на солнце, пьют кровь, и вечно живут. Это же Каин! Где-то он людям показался, а они превратили это в легенду. Так что я намереваюсь изучить эти легенды. Найдя в каталоге сайтов раздел мифологии и мистики, я начала изучать его на предмет вампиров…
***
Затратив пару часов на изучение информации, я уже чувствовала как веки мои тяжелели, глаза пересыхали. Один сайт за другим твердили о вампирах какой-то бред. Нежить, чеснок, какие-то дети рождённые с дефектами. Отсеять правду от вымысла оказалось куда сложнее. И все, что я прочла, не имело ничего общего с Каином, кроме уже известного мне. Хотя, отец упоминал скорость, я читала, что вампиры также и сверх-силой наделены. Если оно так, то он мне не соперник. Однако, слабости прочитала весьма правдивые. Отрубание головы, или осиновый кол в сердце воткнуть, хотя последнее маловероятно.
И я опять услышала тот звук, ключа, проникающего в ключную скважину. Это он. Я прошла к двери своей комнаты, выглянуть в коридор, и к моему облегчению, папа пришел один.
– Олька? Ты чего не спишь? – громко спросил он через весь коридор, снимая обувь.
– Кхм! – мягко поправила я его.
– Извини, не могу привыкнуть. – он снова потускнел в лице, и прошел дальше. Так он сначала увидел меня, а затем резко отвернулся. – Извини, ещё раз, но почему ты голая?
– Ты не хочешь этого знать. – позволила я в очередной себе прямо высказаться. – Как там Вальдемар?
– Он сказал, что готов устроить с тобой мирные переговоры через два дня.
– И чего он медлит так, ловушку, чтоле строить будет?
– Не могу знать. Однако слово он свое держит.
– Доверять первому в мире убийце… Видимо миллионы лет жизни его чему-то научили.
– Может ты его с кем-то путаешь? Он говорил, что ему около 300. Зачем ему врать?
– За грех стыдно, наверное. Я же знаю, ты коррупционер, почему ты об этом не рассказываешь?
– Но о возрасте зачем лгать?
– Я не знаю.
С мои ответом повисла тишина. Я все продолжала стоять в дверном проёме своей комнаты, а мужчина все продолжал стоять ко мне спиной. Почему он меня не боится? Если только всё ещё не видит во мне ту, кем я не… кем мне хотелось бы быть…
– Эм… слушай, папа, можно я буду звать тебя так? Я, знаешь, чувствую, как мне не хватает любви, и если ты сожалеешь о том, что не уделил Александре достаточно времени, можешь исправиться, уделив это время мне.
Он стоял, не зная что ответить, и я поняла, что это было дерзко. Выпрашивать шлюху это одно дело, а просить о любви, этого он дать не сможет.
– Извини, что спроецировала на тебя свои комплексы, я и сама немного человек, и склонна поступать как вы.
– И немного моя дочь, так? – спросил он.
– От нее у меня только тело со всеми психологическими расстройствами.
– Я согласен, но я буду звать тебя Олькой.
У меня сердце забилось быстро. Частица его любви наконец обратилась ко мне. Конечно, это маленькое соглашение ничего не значит, но мне все равно приятно. Улыбка исказила мои губы, и голос заиграл новыми, живыми красками.
– Тогда спокойной ночи, пап. Пускай творения Морфея тебе покажут самое лучшее.
– И тебе. Я люблю тебя, доча.
Ах! Как жаль, что я не могу ответить тем же.
– Я постараюсь со временем ответить взаимностью. – с дуру ляпнула я.
Впрочем, кто запрещает мне врать? А на этом мы разошлись. Те сайты, которые я изучала, не принесли плодов, однако… Что если Вальдемар это вправду вампир, а не Каин? Чего ожидать в таком случае? Мой взгляд зацепился слова «распятие», вампир избегает распятий, значит ли это, что в церквях что-то знают? Надо будет проверить.
Я зевнула, широко раскрыв рот, и закрыла все окна интернета. Попрощалась с девушкой на фоновой картинке, которая сегодня навестила меня в моей эротической фантазии. Сеанс завершился, и на экране загорелась красная надпись «Теперь питание компьютера можно отключить». Так я и сделала. И с процессором, и с собой. Плюхнулась от усталости на свою кровать. Этому дню давно пора закончится.
