Автомобиль несётся по пустынной дороге, разбивая сумрачный туман. Когда он доедет до дома Лектера, окончательно стемнеет. На работе он взял больничный и попросил Алану заменить его на лекциях. Всё идёт по плану. На заднем сидении — наспех собранная сумка с вещами на неделю. Уилл думает о Ганнибале и бессознательно вдавливает педаль газа в пол. Руки чуть трясутся. Пальцы судорожно сжимают руль, а в паху нестерпимо ноет. Уилл будто чувствует своего омегу на расстоянии, как тот изнывает и ждёт его.
Забавно. Для того, чтобы спровоцировать ревность, Ганнибал выбрал тогда именно Алану. Уилл уже знал её ранее и дико удивился, заметив в бинокль милое личико на пороге дома Лектера. У них даже было некое подобие дружбы, правда, наедине они старались не оставаться. Алана будто подсознательно тянулась к нему и одновременно сторонилась, не желая рушить и без того хрупкие отношения. Как-то раз они даже поцеловались, но ничего из этого не вышло.
Маленькая манипуляция Ганнибала всё же сработала. Иногда слишком хорошая фантазия может сослужить плохую службу. Уилл очень ярко мог себе представить, как эти двое целуются. Как Ганнибал гладит подушечками пальцев её нежную женскую кожу, раздевает и… Это был бы очень красивый и медленный секс, совсем не то, что было у них с Уиллом. И это не могло не уколоть его самолюбие.
В какой-то момент на дороге появляется собака, и Уилл в последний момент успевает крутануть руль. Раздаётся свист покрышек, и машину на асфальте разворачивает почти на сто восемьдесят градусов. Справившись с первичным шоком, Уилл делает несколько глубоких глотков воздуха и понимает, что тревога никуда не исчезла. Скорее, именно она и стала первопричиной такого неосторожного вождения.
Уилл смотрит в зеркало заднего вида: собака жива, всё в порядке. У него дикое желание забрать бедного пёсика домой, но он, как обычно, останавливает себя. Необъяснимая тревога гонит вперёд. Ему нужно к Ганнибалу. Срочно.
Подъехав к дому, Уилл торопливо паркуется. Не жмёт на звонок, а тихонько стучится в дверь. Никто не открывает. Он вытаскивает табельное оружие и взводит курок. Толкает дверь — не заперто. Свет везде приглушён, кроме столовой. Сняв ботинки, Уилл бесшумно пробирается по коридору и, затаившись у входа в столовую, слышит негромкий разговор. У Ганнибала гости? Какого хрена?!
— Если честно, то хотел убить и вас, — произносит неизвестный мужской голос. Уилл уверен, что это альфа. В подтверждение этого до него доносится терпкий, горький запах.
— Почему вы передумали? — невозмутимо спрашивает Ганнибал. — Или не передумали?
— Передумал, когда проследил за вами: загород, по безлюдной дороге, к старому кладбищу…
Молчание. Чёрт, да этот псих следил за его омегой, пока он разбирался в собственных чувствах! Уилл зол на самого себя. Внутри клокочет бешеная ярость. Хочется вломиться к ним и разорвать этого недоноска голыми руками, но нужно дождаться подходящего момента.
— Вы беспечны, — говорит Ганнибал с некоторым осуждением.
— Я никому не скажу, — усмехается незнакомец. — Я видел вашу работу, она хороша. Моя беспечность на вас не скажется.
К чему он клонит?
— Скажется. Ведь вы привлечёте внимание не только к себе.
Раздаются шаги и звук льющегося в бокал вина.
— Мне нужен друг, омега, — звучит голос незнакомца. — Тот, кто меня понимает. Кто смотрит на мир и людей так же как я.
Сердце Уилла ухает и проваливается куда-то в пятки. Кажется, он даже перестаёт дышать, чтобы услышать ответ Ганнибала.
— Я вас понимаю, но не буду вам ни другом, ни вашим омегой.
От облегчения Уилл прикрывает глаза.
— Очень жаль. Я думал, раз у вас начинается течка, вы не откажете…
Вернувшись к входной двери, он снимает куртку и снова обувается.
— Ганнибал, я дома! — громко возвещает Уилл, топая в столовую. Оба мужчины, стоящие посередине комнаты, тут же оборачиваются на него. — О, у нас гости?
Он невинным взглядом смотрит на растерянного чернокожего мужчину в костюме, не уступающем утончённому вкусу доктора Лектера, и внутренне усмехается. Ганнибал, по всей видимости, нисколько не удивлён.
— Уилл, ты как раз вовремя! — улыбается он, жестом предлагая присаживаться. — Ко мне неожиданно заглянул старый знакомый. Знакомьтесь, Тобиас Бадж. А это — Уилл Грэм.
Альфы пожимают руки и целое мгновение сверлят друг друга глазами. Пока они садятся за накрытый стол, Ганнибал уходит на кухню.
— Рад познакомиться, мистер Бадж, — говорит Уилл.
— Я тоже. Надеюсь, я не сильно помешал вашему… — Тобиас бегло скользит взглядом по изысканному убранству и зажжённым свечам, — романтическому ужину.
— Нет, что вы! — доброжелательно смеётся Уилл. — Друзья Ганнибала — мои друзья.
Вернувшийся из кухни Ганнибал дарит ему снисходительную улыбку, ставит дымящееся блюдо на стол и разрезает мясо. Уилл по-хозяйски разливает в бокалы красное вино. Тобиас настороженно смотрит на протянутый бокал, и Уилл показательно делает несколько глотков.
— Право, не знал, что у доктора Лектера есть свой альфа, — пытается быть вежливым Тобиас, но в его тоне проскальзывает пренебрежение.
—
«Он расправляет мне крыло и рабством тешится моим», — цитирует Ганнибал стих Блейка и запивает мясо вином.
— Он мой так же, как я — его.
Уилл расплывается в сияющей улыбке и с обожанием взирает на Ганнибала. Тот смущённо прячет взгляд в своей тарелке, а Тобиас не может сдержать презрительной ухмылки.
— И давно вы знаете друг друга? — интересуется Тобиас, и Уилл отрицательно мотает головой. — Как вы вообще познакомились, в опере?
— Хах! Не-е-ет! — Уилл отправляет в рот кусочек мяса и говорит с набитым ртом. — Опера — не моё.
Тобиас хмурит брови. В его голове явно не сходятся образы Ганнибала и Уилла вместе — слишком уж они разные.
— И чем же вы любите заниматься в свободное время?
— Эм… Смотреть фильмы, — легкомысленно отвечает Уилл. — Обожаю криминальные детективы! Вы смотрели «Декстера»?
— Нет, — слегка кривится Тобиас, — но наслышан. В последнее время стало модным романтизировать образы серийных убийц и психопатов.
— Тогда весь наш мир по сути — романтизация прямоходящей обезьяны, — размахивает в воздухе столовыми приборами Уилл. Он смотрит мельком на Ганнибала и замечает, как уголок его рта дёргается в подобии улыбки. Ему явно нравится, какой спектакль разыгрывает для него Уилл.
— По всей видимости, Уилл ещё не так хорошо вас знает, доктор Лектер, — обращается к тому Тобиас.
— Уилл знает достаточно, — отрезает Ганнибал и поднимается из-за стола. — А теперь простите меня. Нужно подготовить десерт.
Оставшись наедине, Уилл расспрашивает Тобиаса о его работе. Вырисовывается удивительная картина: он переехал в Балтимор несколько лет назад из Хановера, где, как помнит Уилл, происходили пугающие убийства. Некто делал из людей музыкальные инструменты, но всё прекратилось как раз в то же время. Пазл благополучно складывается.
— А кем работаете
вы?
— Преподавателем, — отвечает Уилл. — Учу студентов понимать этот мир лучше.
— Позвольте дать вам совет, мистер Грэм, — говорит Тобиас. — Уходите от Ганнибала. Он не тот, кто вам нужен. А ему не нужны вы. Он пережуёт и выплюнет вас, как ненужную кость.
Уилл не может сдержать рвущийся из него смех, прыскает. Пара чёрных глаз недоумённо глядит на него.
— Я понимаю. Вы, наверное, решили, что мы с Ганнибалом слишком разные. И я вас не виню. Многие так думают. Знали бы вы, сколько психов к нему клеится! Он просто магнит для больных личностей! — весело произносит Уилл и доверительно понижает голос. — Однажды он рассказывал мне про одного крайне неприятного типа, что бегал за ним. Конечно, имён он не упоминал. Так вот, у того парня была навязчивая идея делать из людей музыкальные инструменты. Бедняга не мог смириться с мыслью, что он — посредственный музыкант, и даром никому не нужен. Хорошо, что он не успел опуститься настолько, чтобы просить Ганнибала о дружбе, иначе не справился бы с таким ударом.
Осушая бокал, Уилл с наслаждением наблюдает за вспышками гнева на лице чернокожего альфы. Эта тирада явно глубоко его задела. Остаётся только достать поп-корн и любоваться разворачивающимися событиями. На всякий случай Уилл стискивает в руке под столом складной нож.
Тобиас возвращает себе привычное самообладание. Встаёт и обходит стол, приближаясь к Уиллу. Галантно наливает вино в опустевший бокал.
— Знаете, мистер Грэм… — начинает Тобиас, чуть склонившись к нему. — Мне кажется, тот бедняга вполне выдержал бы этот удар. Или любой другой. Или даже нанёс бы его сам.
Уилл слышит какой-то свист и едва успевает выставить вперёд руку, как Тобиас начинает душить его самодельной удавкой с протянутыми между держателями струнами. Тыльную сторону руки обжигает острой болью, струны прорезают кожу. С щелчком раскрыв нож свободной рукой, Уилл наугад бьёт им нападающего. Попадает в грудь. Тобиас отшатывается.
— Не советую вынимать, — с ухмылкой произносит Уилл, поднявшись, и указывает глазами на торчащую рукоятку у того под правой ключицей. — Если не хотите раньше времени истечь кровью.
Лицо Тобиаса перекашивается от гнева. Он бросается вперёд, и они, сцепившись, с грохотом летят на пол. Тобиас выше и чуть крупнее. Уилл пропускает пару ударов, чтобы дотянуться до рукоятки ножа. Проворачивает её и слышит дикий крик, исполненный боли. Пока противник отвлечён, Уилл коленями прижимает брыкающееся тело к полу и начинает с бешенством избивать Тобиаса по лицу. Когда тот перестаёт защищаться и только невразумительно мычит, Уилл делает паузу. Тяжело дыша, осматривает окровавленное лицо гостя и удовлетворённо кивает. Он кладёт руку на нож и медленно вытаскивает его.
— Знаете, мистер Бадж… — говорит Уилл, подражая его манере, и приставляет лезвие к горлу. Тобиас устремляет на него уничижительный взгляд. Скорая смерть не пугает его. — Та работа, что восхитила вас, посвящена мне. Я был очень тронут, правда! Но я дико не люблю, когда всякие ёбнутые альфы подкатывают к моему омеге.
Глаза Тобиаса округляются. Лезвие вдавливается в шею и делает один чёткий разрез от уха до уха. Горячая алая кровь брызжет и толчками выплёскивается из раны. Тело неестественно булькает и замирает. От удовольствия Уилл откидывает голову назад и закрывает глаза. Делает глубокий вдох. К металлическому запаху крови примешивается сладковато-мускусный аромат, который мгновенно отзывается в пульсирующем члене.
— Видимо, третью Канноли я делал зря, — с иронией произносит замерший в дверях Ганнибал.
Уилл с неохотой встаёт и берёт со стола салфетку.
— Не зря, — говорит он, оттирая кровь с рук, а Ганнибал убирает со стола грязные тарелки и расставляет десерт. — Не знаю, что это такое, но я обязательно съем это позже.
Как ни в чём не бывало они рассаживаются друг напротив друга и, встретившись взглядами, одновременно откусывают трубочку. Верхняя губа Ганнибала блестит от белого крема, и Уилл с вожделением смотрит, как его омега облизывается.
— Это традиционный сицилийский десерт, — вещает Ганнибал с одухотворённым выражением лица. — Исторически угощение готовилось во время сезона карнавалов — как фаллический символ плодородия.
Уилл расплывается в улыбке.
— Вы определённо подготовились, доктор Лектер! — усмехается он.
— Люблю быть во всеоружии, — игриво отвечает Ганнибал и вдруг замечает порезы на руке Уилла. Вся весёлость резко спадает с его лица, взгляд ожесточается. Он стремительно встаёт, подходит к Уиллу и засучивает его рукав, пропитанный кровью. Внимательно осматривает. — Это нужно обработать и зашить. Подожди, я сейчас…
Ганнибал собирается пойти за аптечкой, но Уилл хватает его за галстук и притягивает к себе. Накрывает его губы своими, обсасывает их, лижет, и они кажутся ему сладостнее всего, что он когда-либо пробовал. В воздухе сгущается восхитительный мускусный аромат, а в штанах становится тесно. Хочется вытащить набухший член и вставить уже Ганнибалу в рот или в зад.
Когда его мягко отталкивают, Уилл издаёт низкий угрожающий рык.
— Уилл, прошу… — переводит дыхание Ганнибал. По его лицу видно, как сложно ему держать себя в руках. Его запах опьяняет и заставляет представлять, как в этот момент смазка стекает по его бёдрам. — У нас мало времени. Нужно успеть прибраться и подготовиться.
— Я думал, ты уже подготовился,
Ханни бой, — ухмыляется Уилл, грубо хватая Ганнибала за задницу. Тот отшатывается с оскорблённым видом, исчезает в коридоре и быстро возвращается с аптечкой и небольшим медицинским саквояжем.
— Ты слишком сильно вжился в роль альфы, обделённого манерами и интеллектом, — с упрёком смотрит он на Уилла. Садится на стул и всерьёз берётся приводить его руку в порядок.
— Зато теперь холодильник будет забит свежим мясом, — Уилл равнодушно пинает ногой чёрный лакированный ботинок Тобиаса Баджа. Вздыхает. Как же сложно порой с таким педантом, как доктор Лектер.
— Что ты хочешь сделать с телом? — с любопытством спрашивает Ганнибал.
— Хм… Я хочу поскорее расправиться с ним и попасть на экскурсию по твоей спальне, — шутит Уилл. Ганнибал саркастично приподнимает брови, но всё же улыбается.
— Согласен. К сожалению, у нас не остаётся времени на стóящее представление. Тем более тело Баджа может привести ФБР ко мне.
— За это не беспокойся, — уверенно заявляет Уилл.
Вместе они убирают со стола, спускают труп Баджа в подвал и кладут на металлический стол. Уилл с благоговением осматривается. Святая святых. Сияющая чистота и пугающие своим предназначением инструменты. Ганнибал в медицинском халате и защитном экране разделывает труп с отстранённым врачебным хладнокровием. Его отточенные грациозные движения танцуют над телом и приковывают к себе всё внимание.
Уилл подходит к нему сзади и, пока Ганнибал вскрывает грудную клетку хирургической пилой, гладит его наливающуюся эрекцию сквозь ткань. Ганнибал вздыхает, но не прерывает своего дела.
— Ты возьмёшь его сердце? — шепчет Уилл ему на ухо и наблюдает, как руки в перчатках, погружаясь в грудину, вытаскивают на свет окровавленную мышцу, призванную качать кровь.
— А также лёгкие и почки, — сосредоточенным тоном говорит Ганнибал. — Хочу приготовить для тебя праздничный ужин, раз нас отвлекли сегодня.
— И как только ты сдерживаешься?
— С трудом, — хмыкает он. — Но я умею хорошо концентрироваться, когда работаю. А вот
ты меня отвлекаешь.
Уилл смеётся и убирает руку в карман.
— Все были уверены, что Чесапикский Потрошитель — альфа.
— Но не ты.
— Мне всегда думалось, — размышляет Уилл, прохаживаясь вдоль медицинского стола, — что Потрошитель выше предубеждений по вторичному полу и может оказаться любым из них: альфой, бетой, омегой…
— Сексуальные и семейные отношения никогда особо не интересовали меня, — подтверждает Ганнибал и кидает быстрый взгляд из-под маски. В контейнер складываются вырезанные органы.
— Но ты хочешь создать семью
со мной, — не унимается Уилл.
— Таких, как ты, я не встречал, — чуть склонив голову набок, Ганнибал пронзительно смотрит ему в глаза. — Я согласен на любые отношения с тобой, но хочу бóльшего.
— Ты хочешь всё, — подытоживает Уилл, и карие глаза напротив темнеют, — как и я.
***
Начинается гон. Ганнибал не сразу замечает тот момент, когда терпение его альфы иссякает. Небрежно скинув тело Тобиаса в морозильную камеру, Уилл молча срывает запачканный кровью халат с Ганнибала и ведёт его из подвала прочь. Растерянный Ганнибал лишь успевает закинуть по пути контейнер в холодильник, как его руку тут же больно стискивают и тащат в спальню.
— Уилл, следы на кухне… — начинает он, но его грубо перебивают.
— К чёрту, Ганнибал! Вечер и так затянулся. Если я сейчас же не увижу твою голую задницу с моим членом внутри, завтра мне придётся разбираться уже с двумя трупами.
Хоть это и шутка, но что-то в голосе альфы заставляет Ганнибала заткнуться и послушно следовать ему. Всё это время он пытался бороться с подступающей течкой, но от властного тона возбуждение прошивает низ живота, и меж ягодиц становится влажно.
Распахнув дверь, Уилл впихивает его в спальню и толкает на кровать. Рвутся пуговицы, одежда летит на пол. Лёжа на спине, Ганнибал с восхищением рассматривает поджарое молодое тело альфы, возвышающееся над ним. Взгляд скользит по его мускулистым сильным рукам, крепкой груди и крупному напряжённому члену со вздутыми венами. На бордовой головке зазывно блестит капелька предэякулята.
Ганнибал захлёбывается воздухом, когда жаркий рот опускается на его член и, полностью вобрав в себя, сразу задаёт быстрый темп. Без прелюдий и робости. Распалённый желанием, Ганнибал толкается в узкое горло, но его тут же останавливают. Подхватывают под колени и накрывают своим телом. Одним плавным движением Уилл загоняет в него свой член по самые яйца, и Ганнибал хрипло вскрикивает.
— Кричи, — приказывает Уилл с недобрым огнём в глазах и начинает остервенело вбиваться в него. И Ганнибал кричит. От боли и наслаждения. От идеальной наполненности и животной страсти.
Ганнибал подстраивается под бешеный ритм альфы и подмахивает ему бёдрами. Собственный член трётся между их мокрыми от пота животами, а по заду стекает смазка. Дикие стоны, сбитое дыхание и влажные шлепки кожа о кожу. С каждым толчком Уилл проезжается по нуждающейся простате и подводит Ганнибала к грани. С каждым толчком Ганнибал всё меньше человек и всё больше голодный омега, ведомый только желанием размножаться. В порыве этой жажды он обхватывает альфу ногами и впивается зубами в его шею, чувствуя, как внутри набухает узел. Уилл громко стонет и толкается так глубоко, что Ганнибала разрывает от мощного оргазма. Мышцы конвульсивно сжимаются вокруг огромного узла, сцепляя их вместе, и Уилл кончает, издав нечеловеческий вопль. Член альфы пульсирует внутри Ганнибала, обильно изливаясь горячими струями, а собственное семя растекается по их животам. Уилл устало валится поверх Ганнибала и утыкается в его шею. Одно тяжёлое дыхание на двоих приходит в норму, когда они, полностью обессиленные, засыпают в объятиях друг друга.
Проснувшись первым, Ганнибал понимает, что сцепка уже спáла. За окном всё ещё темно, а значит, прошло всего несколько часов. Он с нежностью смотрит на мирно сопящего на его груди Уилла и легонько убирает со лба налипшие кудри. Из приоткрытого рта тянется ниточка слюны. Раньше Ганнибал с отвращением поморщился бы от подобной вульгарности и отсутствия эстетики, но сейчас его окутывает только всепоглощающее тёплое чувство. Вот, значит, как выглядит любовь? Ганнибал тихо усмехается.
Его взгляд падает на воспалённую метку на шее Уилла. Пальцы невольно тянутся к ней и невесомо прикасаются к рваным следам от зубов. Теперь они связаны до самой смерти. Низ живота вновь томительно ноет, а член, зажатый меж их телами, наливается кровью. Становится нестерпимо больно. Аккуратно отодвинув Уилла так, чтобы тот не проснулся, Ганнибал ложится на бок к нему спиной. Живот неприятно стягивает от подсохшей спермы. Не обращая на это внимания, он сжимает свой стояк и начинает двигать рукой.
— Кто тебе разрешал трогать себя? — доносится строгий голос за спиной, и Ганнибал замирает.
— Прости, — с иронией отзывается он. — Не хотел тебя будить.
Его зад снова сочится влагой, а дыхание спирает в груди. Уилл ныряет пальцами меж его ягодиц и оглаживает распухший анус. С хлюпающим звуком проникает внутрь сразу двумя пальцами, и Ганнибал низко стонет.
— Хочу, чтобы ты усвоил, — обманчиво мягко произносит Уилл. — Ни одного оргазма ты не получишь без меня. Это ясно?
Никакому человеку Ганнибал бы не позволил так с собой обращаться. Никому, кроме Уилла. Хочется служить ему и властвовать над ним, отдавать и брать без остатка. Сливаться в одно существо и быть совершенно разными, не стремясь изменить друг друга.
— Ясно, — улыбается он.
— Хороший мальчик, — ласково гладит его по голове Уилл. И хоть Ганнибал уже давно не мальчик, он тает в руках своего альфы, блаженно закрывая глаза.
Его вновь трахают, но уже спокойнее, методичней. Они будто плывут по волнам наслаждения, как одинокий белый парус, дрейфующий в море. Уилл обнимает его сзади и шепчет милые слуху приятности. Кончая вновь и вновь, Ганнибал совершенно забывает про время и запланированные дела. Содрогаясь в сладкой истоме, он выстанывает имя Уилла. Ещё никогда в жизни ему не хотелось остаться в постели с кем-то на целую вечность. И имя этой вечности — Уилл.
***
ФБР вычислило Чесапикского Потрошителя!
Глава ФБР отдела профилирования, Джек Кроуфорд со своей командой вышел на личность Чесапикского Потрошителя. Им оказался Тобиас Бадж, сорокадвухлетний владелец музыкального магазина. По анонимным данным, он делал из своих жертв струны, а органы использовал в пищу. К сожалению, арестовать его не успели. Бадж подался в бега и сейчас, скорее всего, скрывается где-то в Европе. Нам удалось получить комментарий от его друга, Франклина Фруадево: «Он был очень скрытным и сдержанным в эмоциях человеком. Часто отпускал пугающие шуточки, связанные со смертью. Я всегда знал, что с ним что-то не так».
