SKZ: Collection of Kinks

Настойчиво повторяющийся звук привлёк твоё внимание в первую очередь, замедлив шаги по покрытому линолеумом полу до полной остановки, ты склонила голову в сторону, откуда доносился шум. Этот шум был почти как шлепки, но ритм его был непостоянным. Затем бездыханный вздох достиг твоих ушей, и ты всё поняла. Там, сразу за углом от кухни, где пространство для приготовления пищи было открыто и позволяло полностью видеть гостиную за ней, ты остановилась. Постоянные шлепки, шлепки, шлепки кожи, встречающиеся с кожей, просачивались через твои чувства и посылали через тебя что-то разрушительно тёплое. Любопытство, потребность узнать, необходимость увидеть, что невинный, наивный Чонин нарушил правило неприкосновенности к себе без твоего участия, толкала тебя дальше на кухню. Твоя голова выглянула из-за угла, твои широко раскрытые глаза метались то влево, то вправо, а затем сосредоточились на образе его, полулежащего в кресле напротив кухни. Голова его была запрокинута, демонстрируя всему миру — тебе — длинную привлекательную шею, зубы резко стиснули губы, грубо кусая их, чтобы заглушить мягкое, едва заметное хныканье, которое ты могла разобрать только из-за того, что он дрочит свой член. Его красивый, стоячий, толстый член, который он держал в своих пальцах, таких же больших, как и он сам. Наивному Чонину нравилось, когда он трогал себя, казалось, что у этого человека была специальная миссия по разоблачению его самого же. Он легко гладил себя, его пальцы сжимали и скручивали с такой фамильярностью, что тебе хотелось прямо сейчас выбежать и наступить на него, но ты сдерживалась, наблюдая. Его семья могла думать о нём как о своём чистом маленьком ангеле, но реальность смотрела тебе прямо в лицо. В твоё подглядывающее лицо. Но ты не могла заставить себя вернуться в свою комнату и успокоиться. Не в этот раз. Ты наблюдала с совершенно новым видом голода, как Чонин сжимал себя в кулак, его бёдра неглубоко вздымались в туннель его руки, а большой палец водил по головке его истекающего члена, чтобы поймать предэякулят, постоянно капающий из него. Он вёл себя тихо, играя сам с собой, его плюшевые губы были явно в синяках от силы его укусов. Его глаза были всё ещё закрыты, видение, которое он выбрал для этого сеанса мастурбации, было ясно в его сознании, фантазия, которую он создавал, заставляла его действия то ускоряться, то замедляться до дразнящего рывка. Потом его голова упала набок, глаза открылись лишь для того, чтобы посмотреть на телефон, который лежал и смотрел на него с подлокотника кресла. Ты не могла видеть изображение на экране, но в этом не было необходимости. Не из-за того, что восхитительный румянец с самого начала вернулся на его черты, окутав его так быстро, что его поглаживающая рука — теперь уже две руки, дрогнула. Чонин мастурбировал на твои фотографии. На твоё обнажённое тело. Ещё одно тёмное пятно на его чистой-чистой душе. Ещё один ключ, открывающий пьянящее чувство абсолютного восторга, которое пыталось вырваться из сундука внутри тебя. Его взгляд не отрывался от телефона, он был слишком сосредоточен на твоём образе, в то время как его руки снова начали набирать скорость, его бёдра всё ещё слегка приподнимались в них. Тебе было тепло, слишком тепло, и постоянная пульсация между твоими бёдрами рассказала тебе всё о том, как ты себя чувствовала, зная, что Чонин прямо сейчас тебя возбуждает. Ты задавалась вопросом: на какой фотографии он остановился? Может, на той, где ты играешь со своими сосками? Или это была та, где твои пальцы были так близки к тому, чтобы погрузиться в твою киску? Ты оплакивала пьяную неосмотрительность, чтобы не отправить ему видео, задаваясь вопросом, насколько сильнее он мог бы отреагировать, увидев, что это произошло, услышав, как это произошло. Твоё положение было ненадёжным, твои ноги бессознательно продвигали тебя всё дальше и дальше по кухне, пытаясь увидеть больше заманчивого зрелища перед тобой. Он был близок к тому, чтобы закончить, удары его кулаков по голым бёдрам становились всё громче. Но, тем не менее, от него не ускользнуло ни звука, и ты быстро поняла, что это был отработанный трюк — он всё ещё не хотел, чтобы его поймали за этим делом. Ты жаждала узнать, как бы он звучал именно в этой обстановке, когда позволял себе такое бесстыдство. Ты задавалась вопросом: позволял ли он когда-нибудь себе это, даже когда был по-настоящему одинок. Он покраснел от своих усилий, его глаза снова закрылись, скользкие шлепки его рук становились всё громче и громче. Твои ноги двигались ещё ближе, и его опасность быть обнаруженным заставляла твоё сердце колотиться, борясь с непреодолимым желанием прикоснуться, попробовать на вкус, вырвать эти стоны с его разбитых, опухших губ и посмотреть, какие следы ты могла бы оставить на его красивой коже. Тончайший, едва заметный всхлип скользнул сквозь его стиснутые зубы, и он вздрогнул на сидении, резко схватившись за себя, когда внезапно извергся. Густые струи его спермы вырывались из его члена, заливая его руки и бёдра. Он распределил сперму по своему члену, пока доил себя, шипя между резкими вдохами, его тело дрожало от силы оргазма. Он пробормотал одно слово, когда оседлал эти волны, его голова снова запрокинулась назад. Ты слишком громко выдохнула, и голова Чонина резко поднялась из лежачего положения. Его взгляд сразу поймал твой, тело застыло на месте, глаза раскрылись в ужасе. Ты, поймав его с поличным, наблюдаешь за ним, в шоке смотрящим на то, что его поймали за мастурбацией. Никто из вас не говорил. Никто из вас не двигался. Ничего не было сделано, пока, наконец, чувство громко не постучало в дверь твоего разума. Осознание стукнуло в тебя. Один шаг. Два. Ступая шаг за шагом, ты резко направлялась к скукожившемуся парню, быстро хватая яблоко на своём пути. Твой разум потерялся от восхитительного шоу, которое ты только что видела. Ты уже переигрывала свои любимые фрагменты, зная, что мальчик сейчас должен чувствовать себя виноватым, испытывая от этого абсолютное удовольствие. — Нуна-мамочка, прошу вас, сжальтесь, я не хотел, я правда… — Чонин бросился на колени перед тобой, бормоча извинения и сожаления, даже начав унижать себя, но ты прервала его, затолкав в рот то самое яблоко: «Без слов. Ты знаешь что делают с очень плохими мальчиками, правда? Пойдём в комнату, маленькое грязное чудовище». P.S. Отправка обнажённых изображений не была случайностью, ты очень хотела проверить поведётся ли маленький Ни-ни. И ты не удивлена тем, как быстро сдался этот не такой уж и невинный ангелочек. Теперь дело за воспитанием.