SKZ: Collection of Kinks

Ты действительно не можешь поверить, что Минхо снова заманил тебя на вечеринку в честь Хэллоуина. Можно было подумать, что он усвоил урок после того, как в последний раз ты напилась так сильно, что ему пришлось ехать домой на три часа раньше и сидеть с тобой, пока ты рыдала на кухне, потому что он сказал, что пирог закончился. Но нет — Минхо, должно быть, ничему не учится, потому что вы оба находитесь в доме его старого приятеля, и играете в алкогольную игру с кучей народа. По крайней мере, вы играли в это двадцать пять минут назад. Сейчас — прятки в темноте, и поэтому ты свернулась в клубок за креслом с красным стаканчиком в ​​​​одной руке, а другой крепко цепляешься за подушку, которую ты подцепила по пути к укрытию. Твой стаканчик трагически опустел из-за Минхо, который сказал, что тебе стоит меньше пить, учитывая то, что случилось в прошлый раз, и в игре ты не смогла этого сделать. Ты уверена, что играть в прятки было бы гораздо веселее, если бы ты была хотя бы немного пьяна, но тебе не дозволена даже такая роскошь. Таким образом, ты сидишь на заднице ровно за креслом. С каждой минутой находят всё больше других людей; громкие крики удивления раздаются практически из каждого угла дома. С твоей удачей кажется, что тебя никогда не найдут, но ты не сильно протестуешь, если это означает, что после этого можно выпить. Минхо всё ещё где-то в доме, таскает с собой этот подлый маленький пульт, который контролирует постоянное жужжание между твоих ног, и твоё нынешнее положение не делает тебе одолжений. То, как ты сейчас сидишь, позволяет источнику вибрации коснуться твоего клитора. Ты сопротивляешься этому, пытаясь получить больше ощущений. Твоё платье задирается выше колен, слегка прикрытых подушкой, которую ты схватила, но ты можешь чувствовать, как твоя влажность просачивается сквозь твои трусики с каждой секундой по мере приближения оргазма. Чёртов Минхо. Только он мог бы подумать, что это хорошая идея, и что было бы здорово увидеть, как ты тяжело дышишь и выпрашиваешь ещё на вечеринке, и только ты могла согласиться на такой план. — Бу! — Блять! — ты ругаешься, почти швыряя стаканчик в голову человека, когда он бросается на тебя в твоём укрытии. Внезапный рывок твоего тела заставляет тебя сильно надавить на вибратор, и ты изо всех сил стараешься подавить отчаянный стон, зная, что тебя нашёл не Минхо. Ты не можешь хорошо увидеть в темноте, но ты можешь разглядеть в его чертах Кристофера «Чана» Бана, хозяина этой вечеринки и владельца дома, а также старого друга Минхо. — Тише, принцесса, мы тебя обыскались, — говорит он сквозь ухмылку. Свет мерцает, заставляя щуриться, когда ты моргаешь, глядя на лицо Чана. Ты поднимаешь руку, чтобы закрыть глаза, прежде чем подняться на ноги в поражении. Слава богу, это даёт некоторое облегчение твоему бедному перевозбуждённому клитору, и ты поправляешь своё платье, насколько это возможно, чтобы скрыть своё состояние от Чана. — Ты была последней, кого нашли. — Я? — спрашиваешь ты, пытаясь вспомнить, кого было слышно за последние полчаса. Ты вспоминаешь всех, кроме одного, возможно, самого важного. Минхо. Ты не слышала, как он говорит, смеётся или делает что-то ещё на протяжении всей игры, что странно, учитывая регулярную громкость твоего парня. Ты собираешься спросить Чана, почему это так, когда он открывает рот и говорит вперёд тебя. — Офицер Ли ждёт тебя наверху. Последняя дверь слева, — объясняет Чан, немного шевеля бровями. Ты закатываешь глаза в ответ, но твой разум сотрясается при мысли о слишком обтягивающей форме Минхо, которую он решил надеть сегодня вечером, от обрезанных до четверти рукавов, которые обтягивают его бицепсы, до брюк, которые так сильно подчёркивают его бёдра и задницу так, что ты шла за ним несколько минут, просто чтобы посмотреть, как его мышцы перекатываются под тканью. Чан корчит отвращённое лицо, без сомнения догадываясь, что у тебя на уме, когда ты вздыхаешь. — По крайней мере, потише там, пожалуйста. Я не хочу сожалеть о том, что позволил Минхо занять эту комнату. Ты поднимаешься на ноги, бросая свой пустой стаканчик Чану, и он едва успевает его поймать. — Не обещаю! — ты чирикаешь, прежде чем подмигнуть ему. Настала его очередь закатывать глаза, но ты отшучиваешься, шагая к лестнице лёгким бодрым шагом. Ты останавливаешься у подножия лестницы, чтобы оглянуться на Чана, который сидит в кресле: «Может быть, я буду слишком громкой специально для тебя, Чанни. Минхо проделывает одну замечательную вещь своим языком и…» — Мерзость! Так мерзко, что я не хочу об этом слышать! Я не знаю и не хочу знать, что он может или не может делать своим языком! Нет, спасибо! Ты смеёшься над его гипертрофированной реакцией, стремительными шагами поднимаясь по лестнице, пока не упираешься в длинный коридор. Даже если бы Чан не сказал тебе, за какой дверью прячется Минхо, ты бы узнала, где он находится, просто по приоткрытой двери в конце коридора. Ты без колебаний подходишь к нему, надеясь удивить его, но ты не находишь его там. Ты смотришь на затемнённую спальню вопросительным взглядом, ожидая, что Минхо выскочит из угла и попытается напугать тебя до чёртиков. — Нарушение границ? — холодный тон Минхо звучит за спиной, и ты поворачиваешься к нему лицом. Он прислоняется к дверному косяку, всё ещё полностью одетый в этот великолепный костюм, и ты даже не пытаешься скрыть свой голодный взгляд, когда осматриваешь его тело. — Серьёзно, Минхо? Мы будем играть в эту игру? — ты дразнишь сквозь сжатую улыбку. Минхо фыркает и лезет за спину. Ты следишь за его движениями взглядом, тебе интересно, что он делает, только для того, чтобы внезапная волна возбуждения запульсировала по твоим венам, когда он возвращает руку. Пара серебряных наручников свисает с его указательного пальца. — Я могу арестовать тебя, если хочешь. Ты протягиваешь руки в его сторону, сжимая запястья. — О, пожалуйста, офицер. Я была такой плохой девочкой. — Ты же знаешь, что это не весело, если ты так легко сдаёшься, — Минхо щёлкает языком и шагает дальше в комнату. Его туфля на небольшом каблуке цепляется за угол двери, с силой захлопывая её, и ты чуть не выпрыгиваешь из кожи, когда слышишь звук. — Ты бы хотел, чтобы я оказала сопротивление при аресте? — спрашиваешь ты, слегка насмехаясь, пока Минхо ходит вокруг тебя. Его губы приближаются к твоему уху, мягко касаясь хрящей. Ты непреднамеренно вздрагиваешь от лёгкого прикосновения, и это приводит только к тому, что Минхо ловит мочку зубами. Он мягко покусывает твою кожу, не настолько сильно, чтобы причинить какой-либо вред, но достаточно, чтобы заставить тебя трепетать от удовольствия. — То, что я хотел бы сделать… — Минхо делает паузу, чтобы поцеловать тебя. — Это наклонить тебя над кроватью, сковать эти хорошенькие запястья вместе… — он небрежно целует стык твоей шеи и плеча. — …и трахать тебя так сильно, что ты даже не вспомнишь своего собственного имени. Заставить тебя кончить так сильно и так много раз, что ты не будешь знать ничего, кроме удовольствия. Минхо отстраняется, как только ты начинаешь поддаваться его прикосновениям, и пытаешься вслепую схватить его за бёдра, чтобы удержать его ближе. Он ловит твои руки прежде, чем ты успеешь прикоснуться к нему. Ты должна сдержать жалкий всхлип, который грозит вырваться из твоего рта. — Почувствовать, как тугая глотка поглощает мой толстый член, оставляя тебя разбитой и отчаянно нуждающейся в большем… — он продолжает свой горячий путь вниз по твоей коже, в полной мере воспользовавшись глубоким вырезом твоего платья. — А мой язык? Я хочу, чтобы он был на тебе, повсюду, в твоём рту, в твоей маленькой пизде — везде. Когда я говорю, что хочу тебя всеми возможными способами, я имею в виду именно это. — Тогда поторопись и сделай это, — жалуешься, корчась в его руках, как будто это принесёт какую-то пользу. Что-то холодное касается твоей кожи, затем раздаётся тихий щелчок. Ты знаешь, что это значит, и внезапное ограничение твоих рук вызывает у тебя нытьё. Ты удивляешься, когда твои запястья расходятся, поворачиваясь, чтобы посмотреть назад, ты обнаруживаешь, что Минхо застегнул только один из наручников. Он цокает. Жужжание в твоих трусиках усиливается в десять раз, и ты настолько ошеломлена этим ощущением, что сгибаешься пополам, удерживаемая только цепкой хваткой Минхо на твоих запястьях. — Я не думаю, что сейчас ты в том положении, чтобы предъявлять требования, — Минхо делает паузу, наблюдая, как дрожат твои бёдра под краем платья, а затем тихонько хихикает: «Не так ли, котёнок?» — Д-да, сэр. Да, сэр, да, — ты выдавливаешь слова, не задумываясь, и Минхо усмехается, видя признаки твоего послушания. — Бедный маленький жалкий котёнок. Такая перевозбуждённая и нуждающаяся даже без единого оргазма. Как трагично, — от его насмешки у тебя мурашки бегут по спине. Он наклоняется над тобой, чтобы прошипеть тебе на ухо следующие слова, высунув язык, чтобы первым делом ощутить вкус твоей мокрой от пота кожи: «Не волнуйся. Я обязательно позабочусь о тебе». С этими словами Минхо поднимает тебя, обхватив рукой за талию и резко потянув за наручник. Ты позволяешь ему тащить тебя к кровати, взволнованная перспективой его недавнего признания в желаниях. Однако вместо того, чтобы сразу наклонить тебя над приподнятым матрасом, Минхо разворачивает тебя лицом к себе, и ты даже не успеваешь моргнуть, как его губы соприкасаются с твоими. Ты едва ли способна ответить; его язык грубо проникает в твой рот, пробуя на вкус каждый дюйм, отталкивая твой язык в сторону, чтобы освободить место для его собственного. Ты стонешь во время поцелуя и позволяешь Минхо продолжать с энтузиазмом исследовать твой рот, одновременно скользя рукой вниз, чтобы обхватить наполовину возбуждённую выпуклость в его штанах. Минхо быстро устаёт от твоих поддразниваний и, не теряя времени, помогает тебе встать на колени перед ним, щёлкая кожаным ремнём, когда он расстёгивает его. Ты наблюдаешь, как он выполняет большую часть работы, прижав ладони к его мускулистым бёдрам. Ты не можешь удержаться от того, чтобы не провести пальцами по пока покрытой коже, ощупывая и щипая каждый дюйм ткани, какой сможешь, просто чтобы увидеть, как его член возбуждается всё больше и больше. К тому времени, как он спускает нижнее бельё, его член уже полностью твёрдый, красный и пульсирует у тебя на глазах, и у тебя немного текут слюнки, глядя на это. Минхо отказывается подпускать тебя к нему, несмотря на твою настойчивость, он проводит рукой по твоим волосам, чтобы ты смотрела ему в лицо. Он подносит изящный пульт к твоему вибратору в свободной руке, и хотя он не угрожает, ты знаешь, что это не так. — Сделай всё правильно, или я выключу его. Тебе не нужно говорить дважды. Его рука сильнее сжимается в твоих волосах, когда ты смыкаешь губы вокруг его ноющего члена. Ты берёшь его так глубоко, как только можешь, сразу же погружая его тело в свою влажность и поглаживая те части, до которых ты не можешь добраться другой рукой в ​​наручниках. Ты упираешься в его бедро своим, и он направляет тебя, почти трахая твой рот неглубокими толчками своих бёдер. Его член давит на твой язык, идеальное давление и вес для тебя, чтобы погрузить его глубже, и твоё горло немного сжимается. Оно сжимается вокруг его головки настолько, что с его губ слетает продолжительный стон. Звук настолько воодушевляет тебя, что ты повторяешь движение снова и снова, пока Минхо не задыхается. Он отрывает тебя от себя, позволяя своей длине покачиваться и болтаться в воздухе, прежде чем появляется одна линия слюны. — Не хочу пока кончать, котёнок, — рычит он, прежде чем рывком поднять тебя на ноги. Теперь он действительно сгибает тебя над кроватью, пытается раздеть так быстро, что твоё платье закручивается вокруг бёдер. Грубость и поспешность в его движениях заставляют возбуждение ещё больше накапливаться в твоём животе, и когда Минхо, наконец, задирает твою юбку, он может ясно видеть мокрое пятно от твоих соков: «Боже, ты уже такая мокрая? Просто от маленького вибратора?» — Ми-Минхо, — запинаешься ты, когда он проводит пальцем по твоей одетой пизде. Он стягивает твоё нижнее бельё, и заменяет ткань нижней половиной своего лица. Ты визжишь, когда его язык скользит между твоими складками, чтобы вылизать твои соки. — Боже, ты восхитительна на вкус, котёнок, — напевает Минхо, отклоняясь от тебя, чтобы полюбоваться открывающимся перед ним зрелищем. — Руки, — ты сразу же высовываешь их, как было сказано, и Минхо заканчивает работу, которую начал ранее — он надевает второй наручник на второе запястье и защёлкивает его, убедившись, что твои руки удобно расположены за спиной. После этого он возвращается на колени позади тебя, но крепко держит одну руку на цепочке наручников, в то время как другой рукой с лёгкостью вводит два пальца в твою влажность. Ты такая мокрая, что раздаётся влажное хлюпанье, когда он открывает тебя пальцами. Он ловит капающие соки своим языком, ласкает твою дырочку и вставляет между пальцами кончик языка, и удовольствие, проходящее через твой организм, настолько велико, что ты видишь звёзды каждый раз, когда закрываешь глаза. — Т-трахни меня, Минхо. Трахни меня, трахни меня, трахни меня. Пожалуйста, дерьмо, я сейчас кончу, — лепечешь ты, ещё сильнее прижимаясь лицом к кровати. Минхо хихикает над твоей пиздой, а твоя спина выгибается так, что ты чувствуешь напряжение в мышцах, даже когда секундой позже расслабляешься на матрасе. — В том-то и дело, котёнок, — мурлычет он тебе. Потом его пальцы сгибаются внутри тебя, и ты растекаешься на них. Он высвобождает их из твоего лона, но держит язык на месте, чтобы поймать каждую последнюю каплю твоего оргазма. Его лицо буквально блестит от твоих соков, когда он снова выпрямляется. Тебе было бы неловко, если бы не улыбка Минхо, и не успела ты перевести дыхание, как его член вошёл внутрь: «Такая тугая и маленькая для меня, да?» — Б-боже, — выдыхаешь ты. Тонкая полоска слюны течёт по твоему лицу на матрас, но тебе слишком хорошо, чтобы заботиться об этом. — Он не тот, кто трахает тебя прямо сейчас, котёнок, — отчитывает Минхо, хлопая бёдрами по твоим. Толчки его члена внутри тебя почти невыносимы, но Минхо не сдаётся ни на секунду. Звук шлепков кожи — единственное, что слышно в комнате, несмотря на открытый рот. Он трахает тебя так сильно, что теперь звуки просто отказываются выходить, а его тихое ворчание и стоны редки и глухи. Ты сосредотачиваешься на звуке его члена, скользящего в тебя, и тихонько всхлипываешь, когда он с силой ударяет по твоему испорченному сладкому месту. Это всё так унизительно, что ещё один оргазм уже на горизонте, но это только подстёгивает Минхо, когда он чувствует, как твои стенки пульсируют вокруг его толстого члена. В ту секунду, когда твой следующий оргазм обрушивается на тебя, твой разум освобождается от всех мыслей, кроме Минхо. Он — это всё, что ты можешь чувствовать и думать в течение, как кажется, часов, но на самом деле это всего лишь несколько секунд, он рядом, здесь, чтобы кончить с тобой. Горячая сперма окрашивает твои стенки в белый цвет, наполняя тебя, вытекая вместе с основанием его члена. Он задыхается, когда падает на тебя сверху. Вес его тела почти неудобен для твоих скованных рук, но в этот момент ты просто рада, что он с тобой после твоего интенсивного оргазма. Его одежда горячая и колючая, хотя он не даёт тебе времени жаловаться, потому что он ласкает твою шею своим ртом, и твой разум возвращается в счастливое пустое состояние. — Хм, я всё ещё арестована, сэр? — ты дразнишь сквозь довольную ухмылку. Минхо сильно покусывает кожу на твоём горле, а затем позволяет тебе говорить достаточно долго, чтобы ответить таким же количеством поддразнивания. — Я не уверен. Нам придётся сделать это ещё раз, чтобы посмотреть, не передумал ли я.