Independence

      — Могу я подстричься и покрасить волосы? — спросил Изуку однажды утром, прежде чем отправиться в путь. Инко оторвалась от кормления Микумо, а Тоши — от своей газеты.       — Нет, твои волосы прекрасны такими, какие они есть, — серьёзно сказала Инко. Мальчик просто пожал плечами и ушёл.       — Хей, Даби…       Его семья была в шоке, когда он вернулся с неоново-голубыми волосами с полосой неоново-розового. Его кудри исчезли, теперь волосы были коротко подстрижены и уложены. Изуку ухмыльнулся, входя в дом. Инко и Тоши в ужасе уставились на него. Мальчик остановился у зеркала на мгновение, чтобы поправить прическу, прежде чем они заметили, как он выпрямился и просиял.       — Изуку, — окликнула его Инко укоризненным тоном.       — Это сделал друг, — ответил он и направился в свою комнату.       Ему понравился новый стиль. Он отправил фотографию дяде и дедушке, как только они с Даби закончили. Получив снимок, Осаму сразу же позвонил ребёнку.       — Ты получил разрешение, чтобы покраситься?, — спросил он.       — Я действительно спрашивал, и они сказали «нет»… Но ты знаешь. Они также сказали, что я не могу быть героем… — пробормотал Изуку. Мужчина начал смеяться.       — Я люблю тебя, малыш. Тебе идёт, — сказал Осаму.       Мальчик просиял. Даби смог вселить уверенность в Изуку.       Мальчик проигнорировал взгляды родителей и направился в свою комнату. Инко и Тоши обеспокоенно переглянулись.       На следующей неделе, когда Изуку пришёл в школу, люди смотрели ему вслед, пока он проходил мимо, но он даже не взглянул на них. Он держался уверенно, выпрямив спину.       — Какого чёрта? — Бакуго прыснул, и весь его класс разразился смехом. Даже его учитель посмотрел на мальчика, когда он вошел.       — Яги… Этот цвет волос не подходит для занятий, — сказал он.       — Позволение запугивать кого-то за что-то, что они не могут контролировать, ещё и с позволением использовать свои причуды для издевательств, не подходит ни для класса, ни для закона, — ответил Изуку.       Учитель побледнел, и в классе воцарилась тишина.       — Я больше не собираюсь терпеть дискриминацию. Это новый я. И вам придется с этим смириться! — Мальчик сел за своим столом с легкой ухмылкой на лице, когда все отвернулись от него, кроме Бакуго, который продолжал пристально смотреть.       Даби встретил его после школы. Линчеватель смеялся, когда Изуку гордо подошёл к нему.       — Теперь у тебя появилась новая уверенность, братишка, — улыбнулся парень.       — Да, новый я. Я не собираюсь мириться с тем, через что мне приходилось проходить раньше, — сказал Изуку.       — Молодец. — Даби взъерошил ему волосы.       Ребята ушли. Бакуго остался позади, свирепо глядя на них обоих.

***

      Изуку снова застонал, смотря телевизор. Его семья в очередной раз общалась со СМИ. Он переключил канал, не желая травмировать своё чувство собственного достоинства: они обсуждали возможность становления Микумо героем, на что его отец быстро ответил, что тот сможет, если пожелает.       Изуку откинулся на спинку дивана, читая. Мальчик понятия не имел, во сколько они вернутся, но ему было все равно.       Он получил сообщение от своего дяди.       Ночноглаз: Ты смотришь новости?       Изуку: Смотрел, достало       Ночноглаз: Так и думал. Они только что объявили, что сегодня вечером будут ужинать вне дома       Изуку: О, они так сильно заботятся обо мне, что даже не сказали об этом       Ночноглаз: Прости, малыш       Изуку открыл свой диалог с Даби.       Неоновый Кролик: Эй, ты свободен?       Чёрный Волк: Да, ты?       Неоновый Кролик: Хочешь перекусить фаст-фудом?       Неоновый Кролик: Родители ужинают вне дома с мелким       Чёрный Волк: Я по-прежнему считаю их придурками       Неоновый Кролик: Это из-за того, что СМИ не знают обо мне. Если бы меня увидели сейчас, к моим родителям возникло бы так много вопросов       Чёрный Волк: И что же произойдёт, когда ты доберёшся до UA?       Неоновый Кролик: Правосудие       Чёрный Волк: Я люблю тебя, парень, и конечно. Встретимся в Макдональдсе в 10?       Неоновый Кролик: Конечно. Увидимся в 10       Изуку вскочил и поспешил переодеться во что-то другое, кроме своей пижамы. Он выбрал узкие джинсы, черные ботинки, черную рубашку с надписью «Я бы хотел, чтобы больше людей свободно сохраняли молчание», после чего надеть кожаную куртку, подаренную ему Даби, и поспешил на встречу со своим другом.       — Выглядишь круто, — Даби ухмыльнулся младшему мальчику.       — Думаешь, мне идёт? — спросил тот, одёргивая куртку.       — Ты выглядишь шикарно, как будто был рождён для этого! — Старший хмыкнул. — В любом случае, этот ужин за мой счет. Давай, я умираю с голоду!       — Ты всегда голоден, — усмехнулся Изуку.       — Я растущий мальчик… — Даби надулся, заставив их обоих снова рассмеяться. Они заказали немного еды и сели в углу.       — Итак… этот ребенок…       — Ты, наверное, догадался, кто мой отец… — Изуку нахмурился, макая куриный наггетс в сладкий соус карри.       — Номер один, верно? — Даби грустно улыбнулся ему. — Ну, мой — номер два. — Младший мальчик уставился на него. — Да, оказывается, они оба плохие родители. — Парень отправил жареную картошку в рот.       — Да уж. — Изуку вздохнул, беря несколько картофелин фри. — Заставляет задуматься, есть ли еще такие дети, как мы, дети героев, чьи родители отказываются признавать их.       — Может быть… — Линчеватель задумался. — В любом случае, давай поговорим о более радостных вещах! Например, о следующих четырёх или пяти годах до UA.       — Четыре года до экзамена. Мои дядя и дедушка собираются усилить моё обучение. Каждый день, и в рабочие, и в выходные. Тебе придется прийти и помочь, скорее всего, в геройское агенство моего дяди, — сказал мальчик.       — Круто, я, скорее всего, так и сделаю. — Даби кивнул.       Двое друзей продолжали разговаривать во время еды, после чего ненадолго отправились на пляж.       Изуку вернулся немного позже своих родителей. Инко держала Микумо на руках, пока беспокойно расхаживала по комнате. Мальчик вошел в дом, зевая, и закрыл за собой дверь. Инко и Тоши наблюдали, как он направился прямо к лестнице.       — Где ты был? — спросил отец, скрестив руки на груди.       — Ужинал с другом, потому что, очевидно, вам слишком всё равно, чтобы сказать мне, что вы будете есть вне дома, не говоря уже о том, чтобы считать меня частью этой семьи… — раздраженно ответил Изуку.       Он направился наверх, но был слишком уставшим, чтобы хлопнуть дверью. Его родители молчали. На их лицах застыло виноватое выражение.