***
Питер посмотрел на дизайнерский, явно баснословно дорогой смокинг, который лежал у него на кровати, а потом перевел взор на костюм дяди Бена, который Мэй достала. Мэй скорее всего очень хотела увидеть его в костюме, поэтому надеть что-либо из подарков Тони будет некрасиво. Но и проигнорировать этот жест доброй воли от Тони он не мог. Питер со вздохом опустился в кресло, раскачиваясь на том и думая, как поступить. Он не очень разбирался в моде и не то чтобы был любителем наряжаться, можно сказать, он вообще одевался как попало, поэтому и не разрывался в выборе из-за личных желаний. Он был нейтрален по отношению к каждому варианту, вот только в смокинге от Тони он бы себя чувствовал не особенно комфортно. Не для него, мальчика из спального района, он шился… Костюм дяди Бена, однако, навевал на него тоску и ужасающие флешбэки, связанные с истекающим на его коленях кровью трупом. «Ну охренеть теперь», — взвыл Питер. — Ну охренеть! — присвистнула ЭмДжей, когда Питер навёл камеру на презенты от Старка, — Да, он гадкий старикан, но, блять, это там, кажется, Том Форд? А эти туфли? — Питер двинул телефон ниже, чтобы она рассмотрела коробки с обувью тоже. Два разных размера, сороковой и сорок первый, потому что Тони, судя по всему, запамятовал. — Вот это плюшки от отношений с богатым козлом! — Эм, тут ещё кое-что, — Питер осторожно открыл розовую коробку с эмблемой какого-то незнакомого Питеру бренда, — для тебя, — когда тишина затянулась, Питер на всякий случай уточнил, — то, что мы с ним расстались, не значит, что тебе нельзя ничему радоваться. Тогда динамик в ухе зазвенел, так как ЭмДжей закричала громогласное «О мой бог!». Питер повёл головой, дёрнув себя за мочку, чтобы успокоить чутьё. Надо же, он никогда не видел ЭмДжей такой взволнованной. Наверное, если бы он рассказал ей, почему он ушёл от Тони, она бы не была сейчас так взволнована извинениями Тони. Питер, конечно же, не стал это проверять. — Питер, это Шанель! — сказала она, отдышавшись. Он повернул телефон к себе, взглянув на неё застенчиво, и ЭмДжей, естественно, поняла его без слов, — О, Питер, — протянула она уныло, — ты сомневаешься? Мы с тобой будем выглядеть, как грёбаные кинозвёзды! — Мэй хочет, чтобы я пошёл в костюме Бена, — пробормотал он, — и я боюсь её расстроить. — Поверь мне, — фыркнула ЭмДжей, закатив глаза, — Мэй всю жизнь пашет, как ломовая лошадь, и я уверена, больше всего на свете она хочет, чтобы у тебя было всё самое лучшее. И если костюм от Тома Форда не самое лучшее, то я даже не знаю… — Это свадебный костюм Бена, — продолжил Питер. — Если ты его наденешь, вы оба остаток вечера проведёте дома в слезах, — сказала она прямо, — ты знаешь это. Возможно, ЭмДжей была права? Они ещё не были готовы к этому. Питер видел, что глаза Мэй уже были на мокром месте, пока она гладила пиджак, так стоит ли это того? Питер снова задумался. — О, бля, — выдохнула вдруг ЭмДжей, глядя куда-то поверх своего экрана. Питер фыркнул от смеха, до того смешным ему показалось её озадаченное лицо, — Тебе уже пришло сообщение? Общий чат класса… Прозвучал звоночек. Уведомление выплыло над головой Мишель, и Питер, читая, всё больше терялся. Тони Старк спонсирует выпускной? Как, ради всего святого, Тони это объяснил? Окей, он прислал ему костюм, он даже купил платье для Мишель, что показалось Питеру одновременно милым и странным, но арендовать целый коттедж?! — Будто приглашение в цирк, — прокомментировал Питер едко, и ЭмДжей вскинула брови, — А что? Ты прочитай внимательно: «Помимо всего прочего, Тони Старк даже пообещал лично посетить наше скромное мероприятие и раздать всем автографы! Мистер Старк подчёркивает, что…», — Питер запнулся, вытаращившись в ужасе. — «…что всё это благодаря усердной работе Питера Паркера», — закончила за него ЭмДжей, — Интересно, он сам в курсе, как это звучит? — В курсе, — выдохнул устало Питер, — А вот я не в курсе, это попытки извиниться или испортить мне жизнь. — Вы вместе больше года, — пожала плечами она, — ты мне скажи. На что это похоже? На что? Тони мог хвалить и оскорблять его одновременно, он мог делать приятно и причинять ужасную боль, мог любить и при этом оставаться совершенно равнодушным. Тони о нём заботился и в то же время жестоко наказывал. — Он мультизадачный, — хмыкнул невесело Питер. ЭмДжей затихла, уставившись куда-то в стену, и зажевала нижнюю губу, покачиваясь в своём кресле. Питер, правильно расценив её поведение, сдался. — Платье тебе отправить или ты придёшь сюда? — Приду! — кивнула она с готовностью. Питер снова взглянул на два разных костюма — на кровати и в шкафу. Он ненавидел принимать такие решения…***
ЭмДжей выглядела превосходно. Питер успел мельком глянуть на неё, завязывая галстук, когда она прошла мимо его комнаты из ванной, на этих невысоких каблуках, с собранными аккуратно волосами и блестящим клатчем подмышкой. Питер искренне восхитился. Нет, он и раньше видел ЭмДжей в платьях, но это сидело на ней дико хорошо! Чуть позже Питер услышал, как Мэй восторженно охнула, нахваливая девушку за прекрасный наряд, пытаясь выведать, где она его достала. Тони, должно быть, постарался. «Приди в себя уже!» Вздохнув, Питер пригладил пиджак дрожащими руками, неуверенно рассматривая себя в зеркале. Вроде как, размер подходил, да и цвет тоже, так почему он ужасно волновался? Этот вечер должен был стать одним из самых светлых в памяти Питера, но вместо трепета он чувствовал, что не хочет выходить из дома! Питер не спеша, воровато покинул спальню, повернув в коридор, и тут же наткнулся на Мишель и тётю Мэй, которые всё ещё обсуждали шикарное платье. Мэй замерла, посмотрела на него, округлив в немом шоке глаза, и Питер, в попытке успокоиться, протянул ЭмДжей ладонь. Та, почувствовав его растерянность, взяла его за руку и вновь перевела внимание женщины на себя. — Отличная реплика, правда? — улыбнулась широко ЭмДжей. — От Шанель мало кто отличит. — Точно, — Мэй вежливо улыбнулась в ответ, но сразу вернула внимание Питеру, долго глядя на него будто бы в ужасе. Она была недовольна, расстроена, разбита? Она сейчас заплачет или Питеру лишь кажется? Мэй, выждав мучительную паузу, прошептала, чуть ли не всхлипывая, — Ну как же ты на него похож, Питер, — она обняла его за плечи, — Я знала, что его костюм будет в пору, знала, что ты будешь отлично выглядеть в нём. Питер облегчённо выдохнул, прикрыв глаза. — А Эмджей к лицу розовый, правда? — неловко сменил тему он. — Это оттенок «Пыльная роза», реднек, — поддела его та. — Вы оба просто сногсшибательны! — рассмеявшись, заявила уже бодрее Мэй, — скорее, я вас сфотографирую! После небольшой фотосессии на подаренный Старком — на один забытых праздников — фотоаппарат, они залезли в машину Мэй, отправившись по адресу, указанному в групповом чате их класса. Адрес места, которое арендовал Тони. Питеру придётся столкнуться с ним, и это наверняка закончится очередной бредовой ссорой и его собственной истерикой, никак иначе. А что насчёт костюма, который Тони ему прислал? Господи, помилуй, Питер же собирался умереть. Ещё не все собрались, но Флэш уже во всю постил видео-туры по коттеджу, не переставая хвастаться перед подписчиками тем, что это «закрытая вечеринка самого Железного Человека». Питера передёрнуло от мысли про подобную вечеринку со Мстителями. О да, то ещё веселье. — Так значит, — начала неуверенно Мэй, поглядывая на них через зеркало заднего вида, — Тони Старк, да? Он решил взять всё на себя. Снова. Мэй не принимала подачек. В тот самый тяжёлый период, который Питеру больно вспоминать, Тони правда их выручил, подарив Питеру безлимитную банковскую карточку, покрыв тем самым все их долги, счета и нужды. Мэй ненавидела это, но больше всего она ненавидела то, что у неё не было иного выбора, а возвращать пару тысяч миллиардеру было бы нелепо. Она призналась Питеру за бокалом вина, что Тони Старк, скандальный тип из телевизора, всегда её напрягал. А после подобных презентов её несовершеннолетнему племяннику, он казался ещё более подозрительным. Но у них и не было выбора. Мэй была больна, не могла встать с кровати, мучаясь в лихорадке, а Питер нигде не работал и любая работа, на которую его бы взяли, не смогла бы обеспечить им хотя бы человеческие условия жизни. Тони смог. Он спас их, и Питер знал, что в жизни не сможет отплатить ему достойно. — Ты же знакома с мистером Старком, — натянуто улыбнулся Питер, — его щедрость не знает границ. — Да, это действительно так, — на светофоре загорелся красный, и Мэй плавно затормозила, встав в ровную череду автомобилей. За окном было ещё совсем светло, так свежо и здорово. Почему-то Питер не мог этим вдоволь насладиться, погружаясь в фантазии о том, чем обернётся для него этот чёртов выпускной, — по крайней мере, когда дело касается тебя. — Что? — не понял Питер. — Просто не могу не заметить, что это не первая кость с барского стола, — повела плечами Мэй, поджав плотно губы, — Что происходит? Скажите мне, ребята, это действительно безопасно — отпускать вас к нему? Нет. Питер подумал — нет, и ты не должна была отпускать меня к нему ещё тогда, ты должна была сыграть роль строгого занудного родителя и заставить меня остаться дома, и мы бы поссорились, но потом бы помирились, и я бы никогда не переехал ни на какую базу, не сблизился бы ни с каким плейбоем и не получил бы столько взрослых травм. Господи, он так жалел обо всём, что произошло там. Если бы Питер просто остался дома. — Мэй, умоляю, хватит, — он взвыл, — сколько можно?.. — Я пригляжу за ним, — вступилась ЭмДжей, снова отвлекая внимание женщины. Питер раздражённо выдохнул — он и так был на нервах в ожидании встречи с Тони, а теперь ещё и Мэй решила поиграть в доброго копа на допросе, — Ручаюсь за безопасность. — Пригляди, — вздохнула, так и не расслабившись, Мэй. Её пальцы нервно забарабанили по рулю, когда они вновь двинулись на зелёный. Остаток пути они провели в тишине. Вскоре они подъехали к огромным въездным воротам. Уже отчётливо была слышна громкая весёлая музыка и чьи-то счастливые вопли, а так же Питер заметил дронов, летающих туда-сюда в небе, должно быть, выполняя роль фотографов. Едва Питер успел сориентироваться, чтобы сообразить, кому звонить, как ворота распахнулись перед ними. — Ну, повеселитесь там, — неуверенно произнесла Мэй, замолкнув, и ЭмДжей проницательно вылезла из машины первой. Питер в ожидании уставился на тётю, — Орешек, — сказала она ласково, и Питер невольно растаял, постыдившись своей враждебности, — ты точно ничего не хочешь мне рассказать? Он был бы счастлив поделиться этим хоть с кем-нибудь, был бы счастлив оценке своих действий и слов, совету, поддержке, но знал, что это безнадёжно. Мэй не выдержала бы правды и подробностей, а ведь именно подробности, детали их с Тони отношений его так сильно беспокоили. Мэй, узнав всё это, стала бы обвинять в этом себя, снова слегла бы с непонятной болезнью, и Питер меньше всего хотел для неё таких страданий. — Всё хорошо, — кивнул он, улыбнувшись мягко, — ларблю тебя. — Ларблю тебя, — повторила она шёпотом, и Питер неуклюже выскользнул из салона. ЭмДжей вопросительно приподняла густую бровь, но он только качнул головой, пошагав рядом с ней к коттеджу. Он так хотел с кем-нибудь обсудить это, но ему не хватало духу даже заикнуться о своих переживаниях.***
Тони не смотрел на него. Питер ещё не понял, была ли это удача или нет, но чужое равнодушие сильно задело его за живое. Питер впал в прострацию, не в силах справиться со стрессом после их расставания, а Тони был в порядке — он пил шампанское, разговаривал о чём-то со взбудораженными школьниками, раздавая автографы, сиял уверенностью и харизмой. Питер был так глупо влюблён в него. Почему Питер вообще ушёл от Тони тогда? Не справился с бойкотом? Слабак! Должен был перетерпеть, подождать, извиниться как следует, и тогда всё было бы хорошо! «Мне никогда не было хорошо» — жалко подумал он. Никогда за всё то время, проведённое вдали от дома, в практической изоляции, Питер не был счастлив, но он жил в ожидании обещанного счастья и кормился его крупицами. На данный момент? Он погас, как сожжённый бумажный человечек, одинокий в толпе таких же бумажных людей. Он вдруг подумал: если бы Питер был другим семнадцатилетним мальчиком или симпатичной секс-куклой, Тони бы не заметил разницы, беспокоясь только о качестве их интимной жизни и уровне пресловутого уважения. Питер был никем, тем самым персонажем-вазой, потерю которого не удостоили вниманием даже под конец книги. Это до того удручающе, что смешно. ЭмДжей как раз вовремя принесла ему стаканчик пунша, поигрывая своей небольшой сумочкой. Питер непонимающе нахмурился. — Я стащила материнскую флягу с водкой, — прошептала она, и Питер улыбнулся устало, — а ещё Брэд Дэвис и придурок Томпсон притащили пару бутылок какого-то жуткого пойла. Хочешь? Пока никто не видит… — Пара бутылок пойла на тридцать два человека? — скептически скривился Питер. — Ну, знаем об этих бутылках только они, ты и я, — заговорщически подмигнула ЭмДжей. Питер, взглянув на Тони, поднимающегося под овации на сцену, повёл головой. К чёрту Тони, к чёрту их печальные отношения, к чёрту этот тупой вечер, который Тони решил у него украсть. — А давай. Питер не думал, что с его паучьими фишками, вроде регенерации и улучшенного метаболизма, он мог опьянеть. Оказалось, он мог, даже очень, потому что вскоре, после пары тройки стаканов горького мерзкого алкоголя, который ЭмДжей, понюхав крышечку, наотрез отказалась пить, ему стало не по себе. Захотелось спать, а ещё плакать и жаловаться на жизнь, но при этом он чувствовал острую потребность прямо сейчас побежать танцевать или же ныть о том, как ему тяжело и больно и… И Тони стоял там, во всей красе демонстрирующий своё превосходство, возвышающийся на сцене над всеми ними сразу. Было в нём что-то такое жуткое, стремящееся к доминированию, чего Питер упрямо не замечал раньше. Оно сочилось, развевалось чёрной дымчатой тенью у мужчины за спиной, разевало свою уродливую пасть в попытке поглотить как можно больше света. В попытке прогрызть Питеру шею, разрывая его изнутри. Теперь Питер видел. Он видел, насколько Тони плохой, излучающий флюиды опасности человек, точно такой, каким его считали Мэй и ЭмДжей. И несмотря на это, Питер всё ещё любил его. Это не исчезло магическим образом, благодаря прозрению, чему Питер искренне ужаснулся. Осознание его положения обрушилось на него, точно многоэтажное здание, которое на него сбросил Стервятник — что бы Тони ни сделал, Питер продолжал любить его. — Знаю, тут прозвучала уйма громких заявлений и советов о том, как правильно и неправильно жить, но мы все знаем, кто я, — развёл руками Тони, посмеиваясь, и все присутствующие дружно засмеялись в ответ. Питер тяжело сглотнул и опустошил свой стаканчик с пойлом, отвернувшись, чтобы не смотреть на мужчину. — Ого, лузер, — присвистнул удивлённо Флэш, вытаращившись, — я думал, тебя унесёт с пары капель, — и тут же залпом осушил свою порцию. Питер еле удержался от того, чтобы отпихнуть его ладонь, опустившуюся ему на плечо с лёгким хлопком. Питер сейчас был здесь, а Тони — там, на сцене, и поэтому никак не мог его достать. Вместо этого, он и дальше притворялся хорошим человеком. — Я мог бы написать книгу «Сто один способ разрушить свою жизнь» и назвать это своей автобиографией, понимаете? Поэтому не мне вас учить. Но раз уж вы так настаиваете, — Тони засмеялся, когда толпа подняла руки вверх, раздражающе громко запричитав мольбы и подбадривающие выкрики. Тони был, блять, великолепен, и Питер силился осознать, что они действительно были чем-то. Они были парой, и Тони, идеальный и кровожадно жестокий, тот, чьё имя скандировала сейчас толпа, был его парнем! — Вы должны хвататься за возможности, которые вам дарит судьба, и ни в коем случае не упускать их. Будь то выгодная сделка или же рискованное путешествие, всегда говорите жизни «да». Питер хмыкнул, бросив стаканчик куда-то в угол, и опёрся спиной о мраморную балку, рядом с ЭмДжей. Прямо напротив трибуны. ЭмДжей недоверчиво покосилась в его сторону, покрутив пальцем у виска, и кивнула на сцену. «Теперь он тебя видит», — понял её без слов Питер. Да и плевать! Пусть видит, пусть знает, что Питеру совсем не больно и не грустно без него! Хоть это и ложь. — Любой данный шанс может оказаться последним, — сказал Тони, и Питер несдержанно прыснул в кулак. О, Тони обожал эти нетонкие, навязчивые намёки. Он буквально поставил розового слона в центр комнаты. — Пошёл ты нахуй, — пробубнил Питер, когда музыка заиграла. — Ты в норме? — обеспокоенно погладила его по плечу ЭмДжей. Он не в норме. Он не в норме, он уже никогда, кажется, не будет в норме, не после того, что Тони сделал с ним — заставил его чувствовать себя омерзительно счастливым и тут же опустил на самое дно депрессивной ямы. Питеру хотелось ринуться прочь отсюда, отправиться в свободный полёт и кричать во всё горло, надрываясь, лишь бы высвободить все мучившие его чувства. Но он не мог даже двинуться с места. — А эта его речь явно была написана для кого-то конкретного… — хмыкнула Мишель. — Он меня изнасиловал, — пробормотал Питер, но, поняв свою ошибку, заткнулся, — я шучу. Я шучу, — немного придя в себя, поспешил успокоить девушку он, но ЭмДжей уже застыла в шоке, пялясь на него с немым ужасом в глазах. Это выглядело смешно, и Питер еле воздержался от смеха, — Ладно, может, и не шучу. Может… Он как бы… Иногда он был реально мудаком, то есть, все те слухи среди его группис — это правда, про папу, про избиения… Знаешь, я временами хочу ему врезать, но он точно даст мне сдачи, и вот тогда будут проблемы… — Вы расстались не из-за выпускного, да? — сухо уточнила ЭмДжей, словно пропустив всё им сказанное мимо ушей, — Ты мне снова солгал. — Потому что правда никому не понравится, — его чувство вины было так волшебно притуплено сейчас! Питер не чувствовал себя ничтожной мямлей, он чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Он словно находился под заклятием, разрешающим ему говорить откровенно и прямо, как это обычно делала ЭмДжей, и ему нравилось это ощущение. — Правда не должна нравиться, особенно такая, — наседала на него ЭмДжей, — Питер, посмотри на меня. Тони Старк тебя изнасиловал? — Не то чтобы… — Питер, чёрт возьми! Просто скажи! — Да, да, так и было! — всплеснул руками Питер рассерженно. — И ты ещё сомневался в том, чтобы уйти от него?! — пихнула его в плечо ЭмДжей. Совсем как обеспокоенный родитель — когда ваш ребёнок играет со спичками, вы, ожидаемо, срываетесь именно на ребёнка. От беспокойства. Питер поморщился от этой ассоциации, — Где были твои гениальные мозги в это время?! Он протяжно застенал, отвернувшись от неё, как от назойливого белого шума, и, стоило ему поднять глаза на танцпол, как он столкнулся взглядом с Тони. Быстро и стремительно, ведь тот уже смотрел на него. Питер побледнел, даже его опьянение и обманчивая лёгкость не позволили ему упустить из виду то, насколько подозрительно и цепко его разглядывал Тони. Затем, он посмотрел и на ЭмДжей, и тогда, наверное, прочитав что-то на её взволнованном, недовольном лице, Тони понял. «Ты снова меня предал» — Питер увидел это послание в его неприязненном изломе его губ, сведённых близко бровях, сжатых скулах. Пошёл он. Пошёл он! — Он меня изнасиловал, — повторил шёпотом Питер, надеясь обрести наконец здравый смысл. Питер не был ни в чём, мать его, виноват перед Тони Старком.***
— Куда ты идёшь? — ЭмДжей шла за ним по пятам, всё пытаясь ухватить за руку, и совсем не реагировала на его однозначное молчание. Питер не знал, как объяснить ей, что он сорвался с места, едва получив сообщение от Тони. Он не знал, как объяснить свою реакцию даже самому себе. Ещё даже не открыв уведомление, Питер почувствовал подобие влюблённой паники, той самой, что переполняла его в их самый первый месяц отношений. Тони не разговаривал с ним почти неделю, а Питер, как выяснилось, жаждал его внимания. «Третий этаж, комната у лестницы» Даже такого скупого. — Ты можешь остановиться хоть на секунду?! — взмолилась Эмджей, — Я практически бегу за тобой на каблуках, да ещё и с такой юбкой! — Мне нужно побыть одному, — солгал Питер, нервно сглотнув. Они стояли в паре шагов от той самой двери, и он должен был либо признаться Мишель в своей слабости, либо придумать более убедительную ложь. — Нет, мы должны поговорить, — настояла на своём ЭмДжей, всё-таки схватив его за рукав пиджака, — посмотри мне в глаза и скажи, что случилось, — попросила она. — Он приковал меня наручниками к кровати, — выпалил Питер, избегая её испытующего взгляда, в попытке побыстрее отвязаться от девушки, — ничего страшного, окей? Это был просто секс. Я вообще… Мне нельзя пить, я несу чушь, ЭмДжей, клянусь тебе, мне даже не было больно. Ну, какое это изнасилование? — Питер, почему ты просто не сломал эти наручники? — продолжала давить та. — Потому, что они из вибраниума. Это такой, эм, металл, знаешь, с таким не каждый мутант справится. Я не знал этого, вот и… — Ты не знал этого? — нахмурилась Мишель, — А что насчёт Старка? — конечно же Тони был в курсе, поэтому он и выбрал именно такие, должно быть, он даже сам их сплавил специально для Питера, чтобы тот не смог вырваться. Но Питер не сказал бы это, ведь ЭмДжей бы восприняла это неадекватно, — Естественно, он знал, — кивнула она самой себе, и Питер зажмурился, старательно игнорируя её рассудительность. Она совсем не понимала его, — Пит, эти избиения, наручники и… и стрёмные игры в «папу» это только начало. Вы вместе всего ничего, и это уже всплыло. А привычка записывать секс на камеру? Этому уроду место в тюрьме. — Не зови его так, — сорвался всё же Питер, взмахнув раздражённо руками, и отступил, обняв себя за плечи. Мишель удивлённо замолкла, — просто, блять, дай мне прийти в себя. Хватит, хватит так суетиться вокруг, я не ребёнок, — он продолжал отступать к двери, за которой его, как он надеялся, ждал Тони. Питер не был способен на большее, все его мысли занял Старк, и он, точно наркоман в поисках дозы, тянулся к нему всеми силами, — Займись уже своей жизнью, и-и я не знаю, блять, найди себе парня, ладно? Займись своей, блять, жизнью. ЭмДжей растерянно наблюдала за тем, как Питер, стоя лицом к ней, шарил ладонью за спиной в поисках ручки. Наконец, найдя ту, он открыл дверь и буквально ввалился в комнату, заперевшись. Он пару раз судорожно вздохнул, прижавшись лбом к прохладной древесине, прислушался к звуку удаляющихся шагов, а затем с нетерпением обернулся. Тони был там. Тони выглядел восхитительно, как всегда обворожительный в своей дорогой небрежности, с расстёгнутой на первых пуговицах рубашке и с непонятным узорчатым галстуком. Питер таял под его взглядом, уже ощущал, как его ладони потели, а язык становился тяжёлым и неповоротливым. Господи, Тони выбивал почву у него из-под ног одним лишь видом. Он подошёл к нему не спеша, поднявшись с края широкой постели, и улыбнулся, глядя на Питера сверху вниз. Ресницы на его полуприкрытых веках очаровательно трепетали, так мечтательно и уютно, и он выглядел таким влюблённым!.. Питер едва успел сделать вдох, прежде чем холодная, грубая рука в металлической перчатке сжалась на его горле. Он впечатался затылком в дверь и захрипел, схватив Тони за запястье, которое уже покрылось броней, и понял, что алкоголь притупил не только его мыслительные способности, но и физические. Либо эта броня, серебристая, неизвестная Питеру, не поддавалась его силам. У Питера не было возможности проверить, они с Тони никогда не дрались, даже на тренировках, и Питер, если честно, побаивался даже возможности. Он поморщился, попытавшись оттолкнуть Тони ногами, но тут репульсор предупреждающе загудел, нагреваясь. Сначала Питер не поверил, но, по мере того, как температура повышалась, он начал биться в истерике и пытался кричать, чтобы позвать на помощь. Это было больно, это было, господи, так больно, будто его метили, как какой-то скот. В самое, блять, горло! «Переломай ему ноги!» — возопило чутьё. — Что ты ей сказал? — прошептал спокойно Тони, наблюдая за тем, как кожа Питера шла красными пятнами от удушья, а глаза наполнялись слезами. Питер снова попытался ударить его, и когда не вышло, он решил ответить, но из его горла вырвался лишь протяжный вой. Наконец, шум репульсора стих, жар пропал, а боль никуда не делась, — Жаловался на меня, как сука, верно? Наверняка что-то про то, как я тебя обижал и издевался над тобой. Так, Питер? Ты об этом говорил с этой маленькой дрянью? Что происходило? Что, чёрт его дери, происходило?! Это было на самом деле? Это не пьяный припадок, не галлюцинация, не кошмар? Тони прожёг ему горло. Питер готов был поверить, что Тони уже прожёг то до самой гортани. Он, наверное, никогда не сможет восстановиться, он сейчас истечёт кровью, если это реально при такой температуре, и умрёт. Он умрёт? Тони убьёт его? Перчатка разжалась. Питер упал на пол, как тряпичная кукла, и первым его порывом было схватиться за больное место, но он быстро понял, что это только принесёт ему ещё больше страданий. Он так же быстро понял, что ревёт навзрыд в панике, задыхаясь, пока его руки глупо трясутся, летая в воздухе, в попытке схватиться за что-то. Он вопил, заикаясь, как младенец, а Тони стоял прямо над ним, смотрел на него, абсолютно безжалостным, брезгливым взглядом. В этот момент Питер пожалел, что всё-таки не умер. — Говори, — потребовал Тони. — М-мн-не т-та-ак ж-жаль, — проблеял Питер неразборчиво, глотая слёзы. Он упёрся ладонями в пол перед собой, боясь потерять сознание, и Тони тут же придавил его правую руку блестящей лакированной туфлёй. Питер взвыл. — Что ты ей сказал? — потребовал Тони. — Чт-то т-ты дел-лал мне б-больно, — Питер постарался ответить внятно, не переставая рыдать, но не решаясь вырвать ладонь из-под мужской туфли, — ч-чт-то при-прик-ковал меня нару-рчник-ками… — Правда? — усмехнулся Тони, прищурившись, — А ты сказал ей, как любишь нашу игру в полноценную семью? «Я ненавижу это, и тебя я тоже ненавижу!» Питер в гневе промолчал, с трудом не обращая внимания на пульсирующую боль в области горла, пока дыра в его груди разрасталась, отдаваясь неприятной тяжестью. Почему, почему он был таким идиотом? Почему он хотел, чтобы Тони его пожалел, даже тогда, когда это очевидно невозможно? Тони был чудовищем. — Уверен, ты мечтал хотя бы раз в жизни произнести слово «папа», — протянул нараспев Тони, пока Питер, под грузом невыносимой тревоги и обиды, горбился сильнее, опускаясь перед ним на пол, — Можно сказать, я тебе помог. «Я сам виноват, — думал зло Питер, пока слёзы лились неконтролируемым потоком из его глаз, — я пришёл сюда, я его разозлил, я не могу даже дать ему достойный отпор! Я сам виноват!» Однако, Питер продолжал бездействовать. Он не считал, что всё сказанное Тони — веская причина раззадоривать того больше, протестуя. Это не причина начинать драку, настоящую драку, и потом отвечать за последствия. Но корнем его беды было то, что Питер не мог сделать Тони больно. Он слишком сильно уважал и почитал его, а ещё он знал, что Тони случайно прострелит ему голову, если начнёт проигрывать. А если бы Питер просто попросил Тони остановиться… Ну, все мы знаем, что это не принесло бы никаких плодов. Так что, Питер молчал. Терпел. Тони опустился перед ним на корточки, схватив Питера за волосы и задрав немного его голову, так, чтобы смотреть ему точно в глаза. Питер хорошо различал это собственническое удовольствие, плещущееся в его глазах — Тони любовался отметиной, оставленной им на мальчишеской шее. Он снова улыбнулся, так безобидно, так глянцево, и Питер, беспомощно влюблённый в эту улыбку, совершенно не знал, как ему поступить. — Лёгкий ожог, — отмахнулся Тони, — сойдёт к утру. Возможно, к вечеру или даже через день, но он сойдёт, Питер, и ты никому не скажешь, откуда он взялся, — будто бы прокрадываясь ему в мысли, прошептал Тони, — Самое чудесное во всей этой блядской мутации то, что на тебе всё заживает, как на псине, и мы оба знаем это. Так что хватит ныть. Губы Питера задрожали, а тело обмякло, и он, кое-как оставаясь в сознании, всё не мог понять — он заслуживал этого? Он заслужил такое отношение к себе? Тони не поступал так с ним раньше, не истязал его, иногда он был самым нежным человеком в мире. Питер чем-то довёл его до крайности? — Тебе наверняка не больно, — задумчиво нахмурился Тони, — Тебе ломали руки и ноги, проламывали голову, но как только я слегка тебя встряхиваю, ты сразу же прикидываешься чёртовым инвалидом. Как я раньше не понял этих манипуляций со слезами? Это неправда. Тони так ужасно не прав! Питер никогда бы не стал им манипулировать, он бы не поступил так подло, он просто не мог совладать с эмоциями иногда! Питер, сгорая от стыда, попытался утереть своё мокрое лицо и поднял ладонь, но Тони тут же оглушил его пощёчиной. — Даже не смей дёргаться, когда я с тобой говорю, — процедил Тони, и Питер уловил дрожь в его голосе. Тони запаниковал? Он испугался того, как Питер занёс свою руку? — И что насчёт моих подарков? — сменил тему он, — Ты не взял мой костюм, но Мишель не упустила шанс надеть то платье, и, чёрт, она горяча. Держу пари, она та ещё шлюха в постели. Как считаешь, мне стоит уехать с ней сегодня ночью? Это была угроза? — Нет, — выдавил слабо Питер. Питер понимал, что ЭмДжей никуда не поедет с Тони, ни за что на свете, но ещё он понимал, что Тони может отреагировать на это наихудшим образом. Если Питера он не боялся прижигать репульсором в жизненно важных точках, то Мишель он мог просто сделать больно, не оставив следов. Но лучше бы Тони взяться за ум. — Сойдёт любая из здешних малолеток, — рассуждал дальше мужчина, — как выяснилось, вы годитесь только для секса, но никак не для отношений. Будь ты старше и умнее, будь у тебя что-нибудь в голове, Питер, может, у нас и получилось бы... О, сэр, это было предательство. Вот, вот оно — не то, что делал Питер, не то, что Питер говорил, а именно это. Тони божился, что возраст Питера ничего не значил, он клялся, что Питер гораздо умнее всех его знакомых, что они особенные, что он особенный. Тони лгал. Но сейчас это было не так важно. — Не тронь ЭмДжей, — упёрся Питер, и встретился с горящим, острым взглядом Тони, — или… — Или что? — расплылся в улыбке тот, — Заплачешь? ЭмДжей была его семьёй. Питер уже потерял Бена, потому что был невнимателен и слишком поглощён своими глупыми несерьёзными проблемами, и он не собирался терять ЭмДжей из-за того, что любит Тони. Он переступит через своё тупое сердце, через свои нравственные ценности и себя самого, но не позволит Тони обидеть её. Никто не посмеет обидеть её. Он больше не мог молчать. Питер бы проглотил обиду за себя, смирился и не пререкался, как привык, но сейчас речь шла не о нём и не о них с Тони. Это был выстрел навылет, в упор, и Питер не имел права просто стоять и смотреть. — Или я, блять, убью тебя, — хрипло проговорил Питер, и почувствовал, как пальцы в его волосах медленно разжимаются. Тони взирал на него с непроницаемым выражением лица, тем самым, «обиженным», сигнализирующем о бойкоте и холоде. Его губы поджались, глаза недоверчиво сузились, и он явно демонстрировал недовольство. Питеру было плевать. Он не собирался унижаться ещё сильнее, он был на грани нервного срыва прямо сейчас, и хоть одно поганое слово об ЭмДжей могло подтолкнуть его к необдуманным поступкам. Тони торопливо поднялся и поспешил прочь, взволнованно поправляя рукава своего пиджака. — Ты для меня мёртв, — выплюнул он, захлопывая за собой дверь. Питер услышал шаги ЭмДжей за минуту до того, как она влетела в комнату, обеспокоенная и бормочущая ругательства. Она кинулась к Питеру, запутавшись ногами в платье и буквально упав рядом с ним, и Питер устало рухнул в её объятия. — Что это? — оттолкнув его слегка, прошептала ЭмДжей, и в ужасе охнула, — Боже… Боже, Питер, что это?! — когда Питер рассеянно покачал головой, скривившись в нахлынувших рыданиях, она несдержанно всхлипнула вместе с ним, притянув его обратно. Она всё поняла, как всегда, без слов. Питер обнял девушку, уткнувшись носом в шёлк на её плече, и так они просидели, плача в один голос, пока музыка внизу не стихла.***
— Когда ты впервые пришёл в наш класс в этих огромных очках-велосипедах, — засмеялась ЭмДжей, лёжа напротив на его односпальной кровати, — ты начал звать своего дядю и плакать. Помнишь? Я подумала, чёрт, вот размазня. Питер засмеялся в ответ, прикрыв глаза сонно. — Мне казалось, ещё чуть-чуть и ты обмочишься от страха, — продолжила вспоминать она, — и я решила тебя успокоить. — Сначала я принял тебя за мальчика, — признался Питер, — твоя стрижка под горшок и эти штаны с подтяжками… — Вот как? — вскинула брови та, — Что, я была твоей первой гейской любовью? — Можно и так сказать, — покраснел Питер, улыбнувшись, — я влюбился в твою уверенность, мистер Джонс. — Фу, мистер Паркер, какая пошлятина! — возмутилась ЭмДжей, пихнув его в плечо легонько. Они помолчали, погружённые в тёплые воспоминания, и она вдруг встревоженно начала, — Ты должен обратиться в полицию. Это, — её взгляд всё же застыл на свежем ожоге, — это ненормально. — Он пройдёт к утру, — качнул головой Питер, — уже даже не болит, так, мелочь. — К утру? Значит, пойдём прямо сейчас, — настояла ЭмДжей, — он мог убить тебя, Питер. Скорее всего, он пытался. — Глупости. Нет, я знаю его... — Так же, как знал, что тебя ждёт в той комнате? — строго нахмурилась ЭмДжей, и Питер разочарованно вздохнул, прикрыв веки. Они вновь неловко замолчали, и вновь ЭмДжей заговорила первая, — Ты очень нежный мальчик, Питер, — Питер непонимающе распахнул глаза, но она продолжила, так же серьёзно, — У тебя замечательная душа, ранимое сердце, и ещё, Питер, ты невероятно умён. И я хотела бы, чтобы ты видел себя и всю эту ситуацию так, как это вижу я, — на одном дыхании пролепетала девушка, — Я люблю тебя, — сказала ЭмДжей. Питер почему-то почувствовал в этом какое-то сокровенное признание, секрет, и, не придумав ничего лучше, притянул ЭмДжей к своей груди. Так они и заснули.