* * *
— Я вам нравлюсь? — спрашивает дерзко, с нажимом и с каким-то даже отчаянием, словно ему больше нечего терять. Это я тебя довёл до такого, мой мальчик? Вопрос без ответа. Брюнет молчит. Он не может ответить на этот вопрос. Чувствует, что так совершит предательство снова. Арсений впервые за много лет ощущает страх. Страх из-за ответственности, из-за собственного бессилия и уязвимости. Попову страшно допустить ошибку. Антон пытается не моргать. Если моргнёт, то слёзы растекутся из-под век по щекам и шее. Но ему нельзя плакать. Он не может плакать. Любовь, Антон точно знает, — это когда хорошо; когда бабочки в животе; когда хочется смеяться, обниматься и целоваться. А то, что происходит с ним сейчас… это разве любовь? Это больно. Мужчина молчит. Молчание хлёсткими порезами расходится по телу, ранит нежную кожу, позволяя крови вытекать из открытых ран. Больно. Но ещё больнее знать, что ты делаешь больно не только себе. Нельзя. Нельзя ничего говорить. Антошка обидится, расплачется, как обычно, вскочит из-за стола и убежит. И надобность отвечать пропадёт. Можно будет сказать, что просто не успел и попытаться исправить всё, если появится необходимость. Жестоко. Арсений знает это. Но не может по-другому. Почему этот мальчишка так пялится на него исподлобья? — А знаете, — Антон вдруг действительно встаёт из-за стола. Слёзы вытерты, губы больше не надуты. — Мне всё равно, не отвечайте. Просто не нужно ничего говорить, — трясёт своими кудряшками и быстро покидает кухню. Арсений остаётся один. Он впечатлён. То, что сделал Антон — последнее, чего он ожидал. Сильно. У них не соревнование, но Попов чувствует себя побеждённым. Он не знает, что Антон после их разговора плюхается на кровать. Он не знает, что Антон плачет в подушку. Он не знает, что делает его любимый мальчишка после всего сказанного. Он как будто совсем не догадывается, что сделал ему очень больно. А может быть просто не хочет догадываться?* * *
Паша не в силах что-либо сказать. Он влюбился в Ляйсан ещё в университете, они познакомились на какой-то вечеринке. Бегал за ней три курса и добился. Они поженились после окончания учёбы. Воля никогда не плёл любовных интриг. Он всегда влюблялся почти с первого взгляда и не испытывал никаких сомнений. Мужчина силился понять друга, но никак не мог. Саму ситуацию, что Арсению могут нравиться парни, он ещё не успел осмыслить и как-то принять — просто не было времени. Только год назад Попов вскользь упоминал сына своей любимой женщины, а сейчас уже мучается переживаниями из-за этого мальчишки. Чудеса. Жена Павла очень мудрая женщина, она посоветовала бы что-то, но Арсений просил друга ничего ей не рассказывать. Так что ему остаётся только охуевать и наблюдать за происходящим. Чужие советы Арсений не терпит. Молчать сложно, но Воля старается. — Пошли что ли пожрём, — растерянно предлагает Паша. «Ну хоть не осуждает, уже хорошо», — думает про себя Попов. — «Возможно, я не сошёл с ума».──────── • ✤ • ────────
Антон снимает один кроссовок и швыряет его вглубь прихожей, снимает второй и опять выкидывает подальше от себя. Настроения нет никакого. Он всё утро прошлялся по улицам, выпил кофе в ближайшей кофейне, съел один круассан, не получив ни малейшего удовольствия, послушал музыку и, наконец-то решив, что достаточно устал, вернулся домой, чтобы проспать весь вечер и не чувствовать ничего. Больше всего на свете ему хотелось залезть в голову Арсения Сергеевича и просто понять, правда ли он такой равнодушный и бессердечный, каковым себя показывает. Понять, что мужчина на самом деле чувствует, и бьётся ли его сердце чаще при виде Антона. Но это невозможно. Поэтому Шастун в понуром состоянии бродил по улицам, пытаясь отогнать от себя чёрные мысли и пытаясь научиться быть таким же как и Попов беспристрастным. Но это тоже невозможно. Антон чувствует. Чувствует много, чувствует сильно и эмоционально, но ничего не может с этим поделать. — Привет, — дверь ванной комнаты распахивается, чуть не сбивая юношу с ног. «Опять сейчас скажет, что не видел и не слышал меня, ага», — про себя недовольно думает Антон, но тут же осекается. Арсений Сергеевич стоит перед ним в домашних штанах. В руках полотенце, чуть прикрывающее обнажённый торс, волосы слиплись от воды и падают на мокрый лоб. — Здравствуйте, — парень теряется и не знает, что сказать. Его тело каменеет от увиденного, в голове бегут разные мысли, а сам он не может отвести глаза от мужчины. Красивый. Просто красивый. Антон никогда не задумывался о мужской красоте. Он никогда не думал, что мужчины бывают красивыми. Бывают сексуальными. Привлекательными. Это выше его понимания. Но рядом с Арсением это уже не нужно было пытаться понять. Парень просто чувствует. Чувствует, что с каждой минутой влечение к преподавателю становится всё сильнее, и всё внутри него пытается противиться этому, но не получается. Антон вспоминает, что ему всегда твердил Серёжа. В один момент ты говоришь, что геи — это ужасно, а спустя год стоишь перед полуобнажённым мужчиной и пытаешься справиться с нахлынувшей на тебя волной возбуждения. Он недавно сомневался, любовь ли это, но сейчас вдруг думает о другом. Любовь умеет стирать границы, умеет рушить все противоречия и убеждения, связывая двух, казалось бы, непохожих и разных людей. Это любовь? Что такое любовь? — Не ожидал тебя увидеть, — начинает было Арсений, но останавливается, окинув парня взглядом и чему-то усмехается уголками губ. — Даже не знаю, что сказать на твою реакцию при виде меня, — секунду Антон не понимает, в чём причина ухмылки мужчины, потом, проследив за его взором, чувствует, как уши и щёки начинают невыносимо краснеть. Какой позор. — Наверное, это комплимент, — подливает масла в огонь Попов, наслаждаясь картиной происходящего. Пиздец. Антон хватает рюкзак, пинает кроссовок, лежащий у него на пути, и убегает в свою комнату. Как можно быстрее. Исчезнуть. Мужчина улыбается ещё шире, закидывает полотенце на плечо и нагибается, чтобы прибрать разбросанную обувь. Шастун плюхается на свою кровать, предварительно заперев дверь. Всё горит. Щёки, уши и даже кончик носа. Хочется просто умереть, чтобы родиться и заново прожить эту жизнь. Наверное, лучшим решением будет не выходить никогда из своей комнаты. Туалет есть, ванная тоже, еду можно заказывать, а вещи стирать руками. Пробная версия его существования закончилась, началась позорная. Антон пытается успокоиться. Он старается выровнять дыхание и замечает, что ладони всё ещё прикрывают пах. Теперь можно расслабиться. Хотя вселенная, похоже, никогда не даст ему возможности расслабиться. Ни дня без позора. Просто кредо его жизни. «Я же не гей!» — пытается спорить с собой парень. — «Во-первых, не гей, а бисексуал», — он вспоминает слова Серёжи. Боже, об этом ещё не хватало думать. Просто какой-то кошмар. У него встал… на мужчину? Хотя бы можно утешиться: мужчина был полуобнажённый и симпатичный ему. В противном случае, как считает Антон, было бы совсем обидно. Перед глазами снова Арсений. Штаны, низко сидящие на стройных бёдрах и обнажающие талию, и выпирающие косточки таза. Полотенце, которое брюнет сжимал в руках, лишь немного скрывало его тело и плоский живот. Родинки, рассыпанные по торсу, словно созвездия самых красивых в мире звёзд, очертания пресса, которые успел рассмотреть юноша из-за полотенца, и розовые острые соски. Боже… нужно просто перестать думать. На экзамене у него почему-то очень хорошо это получалось, так почему бы сейчас не воспользоваться этой способностью? Просто отключить мозг. Антон по привычке утыкается носом в покрывало, лежащее на заправленной постели, и засовывает кусок ткани себе в рот. Просто заткнись и перестань думать о нём. Вот и всё. Попов стоит у плиты, держа футболку в руках, которую он так и не надел, задумавшись о чём-то. Внутри него бурлит кипа эмоций, которые он уже почему-то не хотел подавлять. Удивительная вещь. Ему всегда хотелось быть рядом с любимыми женщинами сильным, неуязвимым и безукоризненным. Он научился держать себя в руках, чтобы ни одной каплей дёгтя не испортить впечатление о себе. Но рядом с этим мальчишкой всё было по-другому. Арсению хочется быть собой. Антон так чувственно перенимал его настроение, смотрел на него всегда с живым интересом и восхищением. Мужчина чувствует, что его принимают. Маска слетала с его лица каждый раз, когда мальчишка оказывался рядом. Брюнет пытался её поймать, напялить на себя, снова скрыться и заблокироваться от Антона, но сейчас… сейчас его сердце рвалось наружу. Арсений вспоминает их разговоры за ужином, за уборкой или просто за вечерним просмотром телевизора. Парень болтал без умолку, смеялся над шутками мужчины и над своими, широко улыбался и всегда был таким… искренним. В нём не было ни капли фальши. Он прозрачный и чистый, как родниковая вода, которую хотелось жадно пить и пить, окунуться в неё с головой, только бы почувствовать эту свежесть и прохладу. Рядом с Антоном всегда хорошо. Хорошо и просто. Арсений надевает футболку, расправляя её ладонями, и снова улыбается себе. Сегодняшняя ситуация позабавила его и ещё раз убедила в том, что такого искреннего и чистого мальчишки ему не встретить никогда. Антон пытается сам себе объяснить своё влечение, но не может. А его смелости может позавидовать даже Попов. Ему ещё работать и работать над принятием себя. Но почему так невыносимо кажется, что рядом с юношей всё встаёт на свои места. Его ориентация уже не кажется ему кошмаром. И он не пытается забыть о ней и выгнать из головы. «Мне нравятся парни». Эту фразу теперь можно произнести про себя, почти не ужасаясь её звучанию. Раньше Арсений боялся даже подумать об этом. А если вслух? Вслух пока ещё страшно. Но можно ещё раз повторить про себя. «Мне нравятся парни». Уже лучше и увереннее. Можно даже добавить немного эмоций. Каких? Сложно сказать. Просто ещё раз. «Мне нравятся парни!». Звучит очень даже неплохо. Мужчина качает головой и заглядывает в холодильник. Нужно приготовить ужин. Мне действительно нравятся парни? Нет. Мне нравится один парень. И, кажется, он заслуживает узнать об этом.