Ты можешь быть слабым

Затаив дыхание, Антон сидит на стуле в прихожей, наблюдая, как Арсений собирается в университет. Обтягивающие джинсы приспущены, обнажают выпирающие косточки таза. Белоснежная рубашка расстёгнута, рукава закатаны. Мужчина старательно расчёсывает волосы, держа в одной руке расчёску, во второй — лак какой-то там фиксации, юноша в этом не разбирается. Если он пальцами расчесал кудри с утра, то уже хорошо. Типичная антоновская философия. — Тебе обязательно ехать прямо сейчас? — тебе. Слово непривычно обжигает язык. Антону кажется, что каждый раз, когда он «тыкает» Попову, они становятся на ещё один шаг ближе. Иногда рывками, страстно и рьяно, иногда медленно, почти ползком, но они приближаются друг к другу. И речь совсем не о физической близости. — Конечно обязательно, — мужчина резко разворачивается к парню, не меняя положения рук, приподнятых вверх. Джинсы соскальзывают ещё ниже, обнажая пах и бёдра. — У меня первая пара у студентов. Куда я могу, по-твоему, деть целую группу? — Понятия не имею, — беспечно пожимает плечами юноша и, отталкиваясь ногами, подъезжает к Попову на своём любимом стуле с колёсиками, который, на самом-то деле принадлежит Арсению, но это уже устаревший факт. Он оказывается около брюнета и задирает голову, смотря на него снизу вверх. — Что ты делаешь, радость моя? — Арсений улыбается. Его забавляет сложившаяся ситуация, но он пока не видит в ней ничего серьёзного. — Я? Ничего, — Антон обхватывает руками талию мужчины, забираясь под рубашку, которая, вот кстати, гостеприимно впускает его в личное пространство. Парень прижимается носом к груди Арсения, затем, помедлив, целует. Целует раз, целует два. Поцелуи складываются во влажные дорожки, которые спускаются всё ниже. — Не думаю, что… — Попов сглатывает подступившую слюну, — сейчас самое подходящее время. — А когда оно будет? — мальчишка хмурится, мило вздёргивая нос. — У тебя никогда нет времени. Арсений перекладывает расчёску в другую руку и запускает пальцы в непослушные волосы юноши. Ему хочется схватиться за эту упрямую голову, прижать сильнее, заставить целовать себя с ног до головы. — Мы можем поговорить об этом позже. Но не тогда, когда я собираюсь в университет и опаздываю на пару, — растерянно предлагает мужчина. — Не можем, — Антон злится. Он ловко хватается за рычажок, опуская стул ниже, тот безропотно повинуется. Юноше приходится поджать длинные ноги, чтобы сесть так, как он хочет. — Я не могу, — он касается губами низа живота Арсения. С наслаждением вдыхает его запах, который растекается по каждой венке, по каждому сосуду, наполняя изнутри какой-то невероятной любовью и нежностью. Пухлые мягкие губы целуют слегка выпирающие мышцы, нос оставляет тёплый след дыхания. — Антон, послушай, — Попов откладывает расчёску и лак для волос, опирается рукой на стол, стоящий позади него, чтобы хоть как-то удержать равновесие под натиском мальчишки. — Я правда не могу пропустить эту пару. Я тебе клянусь! Чем хочешь клянусь… — он останавливается, как загипнотизированный наблюдает, как зубы Антона цепляются за резинку его боксеров, слегка оттягивая её. — Хорошо, — просто отвечает парень, отлипая от уже не на шутку напряжённого тела мужчины, и встаёт. Арсений ощущает лёгкие нотки разочарования в самом себе, хотя головой понимает, что уже давно должен сидеть в машине. — Дуешься? — спрашивает он, натягивая джинсы, морщась от того, что стало теснее. — Дуешься, — делает вывод, с интересом наблюдая за надутыми губами Антона. — А ты возбудился, — парирует юноша, кивая на выпирающую ткань чёрных штанов. — Ну конечно возбудился, — Арсений обезоруживающе улыбается, что приводит парня в какой-то восторг, невозможно не получать удовлетворение от того, как мужчина легко и просто относится к этому, хотя Антон очень стесняется. — Не каждый день меня смазливые мальчишки облизывают с головы до пят. — Облизывают, значит? — юноша притворно обижается и хмурит брови, собираясь улизнуть из коридора. Попов удерживает его за локоть, притягивает к себе и ловит розовые губы своими. — Дай хоть покусать тебя напоследок, — хрипло рычит он в рот Антона и осторожно цепляет зубами его нижнюю губу, нежно покусывает и посасывает её, провоцируя тихие постанывания мальчишки. Одной рукой сжимает его шею сзади, второй — трогает себя сквозь плотную ткань. — Ты так точно опоздаешь, — сипло шепчет Антон, обнимая талию мужчины под рубашкой, наслаждаясь гладкой кожей. — Так и передам в деканат, — Арсений отрывается от парня. — Меня задержал некий Антон Шастун. — А некого Антона Шастуна не отчислят потом из университета, хотелось бы узнать? — улыбается мальчишка. — Дай-ка подумать, — Попов делает максимально задумчивый взгляд. — Если он будет молить меня о пощаде на коленях, то я очень постараюсь похлопотать за него. Антон весело смеётся и отлипает от мужчины. — Хорошо-хорошо, собирайся в свой вонючий университет, пожалуйста, — он фиксирует свой любимый стул в прежнем положении и плюхается на него, наблюдая за сборами брюнета. — Давай, отправляйся туда, глазеть на симпатичных студенточек с сиськами, — Арсений удивлённо вскидывает бровь. — Я всегда глазел только на тебя, — невозмутимо сообщает он, застёгивая рубашку, которая так сексуально обтягивает его грудь и мышцы рук. Поправляет рукава, ворот, разглаживает складки ладонями. — Серьёзно? — Я тогда ещё встречался с твоей мамой, но просто ты постоянно мелькал перед моим носом, такой лохматый, чертовски симпатичный и смазливый мальчишка. Таких мальчиков нужно бросать на кровать и трахать, к твоему сведению, — Антон в ужасе давится воздухом, долго откашливается, делая «страшные» глаза. Откуда он знает? Слышал байки в коридорах универа? Перед глазами, как таймлапс, мелькает тот злосчастный вечер, который расставил все точки над «i». — Твой завтрак в холодильнике, — напоминает Арсений, намеренно игнорируя охреневшего от жизни Антона. — Подай мне мою сумку, пожалуйста, если ты, конечно, не растерял остатки дееспособности. Мальчишка тянется за кожаной сумкой и молча подаёт её мужчине. Тот кивает, обувает ботинки, берёт с вешалки пальто. — Ты, получается, слышал… — бормочет юноша. — Не опоздай на пару, — продолжает игнорировать произошедшее, притягивает его к себе и целует в тёплый нос. — Я вызову тебе такси до универа. Люблю тебя. — И я люблю тебя… — тихо отвечает Антон, вздрагивая от захлопнувшейся входной двери.

──────── • ✤ • ────────

Арсений заходит в университет. Он опоздал ну совсем чуть-чуть, поэтому даже не переживает по этому поводу. Мимо бегают и смеются студенты. Почти все узнают его, здороваются. Мужчина просто кивает в ответ, иногда улыбается, когда замечает своих ребят. Он задумывается над словами Антона. Действительно, вокруг него за годы преподавательской работы всегда были красивые девушки: будь то преподавательницы или молоденькие студентки, которые изо всех сил жаждали ему понравиться. У Арсения не было никогда желания приударить за кем-то или просто развлечься. Работа — это работа. На работе нет места эмоциям, на работе нет его, есть только его талант, его знания и его мозг, которые он всецело посвящает науке, отключая свои чувства полностью. Но иногда всё же он оправдывал это своим темпераментом, заглядывался на сочные формы девочек, которые всеми способами флиртовали с ним на экзаменах и сессиях. Просто так, от скуки. Даже когда был в отношениях с Майей. Для него это не значило ничего. Просто было. Иногда позволял себе кого-то приобнять, наслаждаясь производимым эффектом. Отношения с Антоном изменили его. Даже будучи занятым он никогда не погружался в любовь полностью. В какую любовь? Скорее, во влюблённость. Всё было поверхностно. А с мальчишкой всё было по-другому. Он поселился в его мыслях на постоянной основе. Арсений не видел, не хотел видеть других. Он думал об Антоне, кажется, каждую минуту. Вспоминал каждое прикосновение, все немногочисленные моменты хоть какой-то близости, которые у них были. Перед глазами, как вечное напоминание, плыло лицо юноши. Его вздёрнутый нос, удивительные зелёные глаза, пухлые губки и смешная улыбка, которой мальчишка загорался моментально, освещая всё вокруг своим светом. Арсению и нравилось это, и не нравилось. Нравилось быть влюблённым, чувствовать вдохновение и понимать: это взаимно. Каждое его чувство взаимно со стороны Антона. Но не нравилось быть уязвимым. Он понимал, если Антон сделает что-то против него, то он будет бессилен. Не сможет постоять за себя, не сможет ответить и защитить себя. Попов ещё боялся, что отношения будут отвлекать его, мешать концентрироваться, но на деле он всегда был в хорошем настроении, кроме тех случаев, когда они ссорились, чаще улыбался, и всё вокруг было таким потрясающим. — Сияешь как начищенный пятак, опоздун, — сзади его догоняет Паша. — Потрахался что ли с утра пораньше? — Если бы, — нарочито мечтательно вздыхает Арсений. — Доброе утро. — О Господи, — закатывает глаза Воля, отвечая на объятие друга. — Даже не хочу знать, какими похабными вещами вы занимаетесь. — Да ничем мы не занимаемся, — отмахивается брюнет. — На совещании было что-то важное? — Не верю, ты же у нас секс-машина, — фыркает Паша, толкая его в бок. — Ничего нового, потрещали ни о чём, как обычно, и разошлись. — Ну и славно. У тебя пара? — Ага, как обычно. Расходимся, получается? — они останавливаются в холле. Их кабинеты находятся в разных концах. — Получается, — Арсений хватает друга за руку. — Я буду очень по тебе скучать. — Фу, убери от меня свои гейские ручки, — отпрыгивает от него Воля и смеётся. — Суй их в трусы своему мальчишке. — И буду, — притворно обиженно отвечает Попов и тоже улыбается. — А если честно, — Паша подходит ближе и понижает голос. — Я очень счастлив видеть, как счастлив ты. — Ну всё, хватит нежностей. А то сейчас поцелую! — Ох блять, — мужчина отстраняется от него, смеясь ещё громче. — Давай пока, иди отсюда. Паша направляется к своему кабинету. — Эй, лодыри, я не понял, почему ещё не сидите, сложив ручки, в кабинете? — он машет другу рукой, не оборачиваясь. — Долбаёб, — философски усмехается Арсений и направляется к себе в аудиторию, около которой его заждались студенты.

* * *

Ира Кузнецова решительно шагает по коридору общежития. Она чувствует себя отлично. Она рада, что наконец-то добилась своего. Зная Антона, даже была удивлена, что он как-то легко согласился на встречу с ней. Это было на него не похоже. Но сейчас это всё не важно. Но ещё больше она рада тому, что они останутся наедине. Без надоедливых Серёжи и Димы, которые везде таскаются за Антоном. Нет, она хорошо относилась к ребятам, даже к хамоватому и нагловатому Серёже. Просто они мешали ей. Мешали добраться до Шастуна. Бесконечный коридор подходит к концу. Девушка видит диван и кресло, которое развёрнуто спиной к ней. Именно там ребята собирались вечерами, втихую пили пиво и болтали о чём-то. Сейчас там никого нет. Кроме высокого человека, который сидит в кресле, расположив руки на подлокотниках. Ира улыбается сама себе. Это было слишком легко. — Привет, — она останавливается. На ней высокие каблуки, короткое бежевое платье с глубоким вырезом, так изящно подчёркивающее её фигуру. — Ну привет, — кресло разворачивается. — Здравствуйте, Арсений Сергеевич, а что вы здесь делаете… — мужчина с интересом наблюдает, как уверенное лицо девушки меняется на испуганное и удивлённое, она хлопает ресницами всё чаще, словно пытаясь смахнуть наваждение. — Ты, кажется, хотела поговорить, ведь так? — Откуда вы… И вообще! Я хотела поговорить с Антоном! — она возмущённо топает ножкой, что вызывает лишь усмешку на лице Попова. — С этого момента ты будешь разговаривать только со мной, — Арсений медленно встаёт и нависает над Ирой, не сводя с неё сузившихся от злости глаз. — Я понятно объясняю? — Какое вам дело? Чего вы пристали? Что вы хотите от нас с Антоном? — От вас с Антоном? — Попов выделяет каждое слово, чувствуя, как раздражается ещё больше. — Что у вас ним? Я не понимаю… — она теряется от напора Арсения, от его близости и пристального взгляда. — Что у нас с Антоном тебя не касается. И Антон больше тебя не касается. Я очень надеюсь, что это тоже максимально понятно. — Ах так! — девушка чувствует, как ревность, ярость, обида охватывают её, она готова расплакаться от сложившейся ситуации. — Тогда, я полагаю, деканату будет очень интересно узнать, чем же занимались студент и преподаватель в комнате общежития наедине! — выкрикивает она в непроницаемое лицо Попова и злится ещё больше, не видя никакой реакции. — И поверьте, я очень сильно помогу им сделать нужные выводы! — Ты совершаешь большую ошибку, — спокойно улыбается Арсений. Лицо девушки перекашивает, губы дрожат, а глаза наполняются слезами. Какое право он имеет с ней так разговаривать?! Кто он вообще такой?! Она пытается сохранять самообладание, но получается плохо, что окончательно выводит её из равновесия. — Мой отец узнает об этом! — она тыкает пальчиком в грудь брюнета и вздёргивает надменное личико. Разворачивается и быстро уходит прочь. Мужчина провожает её взглядом. Тяжело опускается обратно в кресло и закрывает уставшее лицо ладонями. Не так, не так себе он представлял их разговор. Совершенно не так. Он ревнует. Арсений слишком отчётливо ощущает это мерзкое чувство. Он ревнует Антона к этой малолетней девчонке. И эта ревность мешает ему поступать рационально. Он выдыхает накопившийся воздух. Кажется, грядут большие проблемы.