──────── • ✤ • ────────
Арсений открывает глаза. На часах шесть утра. Ему вставать через час. Но спать больше не хочется. Он опускает взгляд и несколько минут разглядывает лежащую на его обнажённой груди лохматую голову Антона. Мальчишка прижимается к нему щекой, положив ладонь на живот, тихо посапывает. Прошла уже неделя с того момента, как его вызывали в деканат. Этот день наступил. И настроение с утра было никакое. Он максимально оттягивал момент, когда ему придётся рассказать об этом Антону, но медлить больше нельзя. На самом деле, Арсению кажется, что тот рассердится и обидится на него. Юноше ко второй паре. Вариант только один: придётся будить его. Если он не разбудит сейчас, то потом они уже не успеют поговорить. Попов ощущает усталость. Усталость от всей этой суеты. Его жизнь стала похожа на сплошной каламбур, в котором он пытается безуспешно разобраться. Ему не хочется думать обо всём на свете, не хочется держать всё в памяти и всегда быть наготове. Хочется просто пустить всё на самотёк. Пусть будет как будет. Но он понимает, что несёт ответственность не только за себя. Он не имеет права допустить, чтобы с Антоном что-то случилось. Арсений проводит пальцами по худой спине парня. Подушечки медленно скользят по белоснежной коже, поднимаются по позвоночнику, гладят шею и затылок. — Радость моя, — шепчет мужчина, — просыпайся. Пожалуйста, — Антон ворочается на груди брюнета, морщится, но не открывает глаза. — Мой прекрасный и самый любимый мальчик, пожалуйста, проснись, — мужчина не без усмешки замечает, как открывается один глаз мальчишки. — Я тебя очень люблю и соскучился за эту ночь, поэтому чрезвычайно надеюсь, что ты уделишь мне немного своего драгоценного времени, — Антон окончательно открывает глаза и сонно улыбается. — Доброе утро. — Привет. Выспался? — Ну такое, — они вчера пол ночи смотрели сериал и целовались. — У меня к тебе есть разговор. — Ни за что, — Антон ловко вылезает из-под одеяла и запрыгивает на смеющегося Арсения верхом. — Сначала целоваться! — Прямо с утра пораньше? — А тебе противно? — Нет, мне совсем не противно, — мужчина протягивает руки, хватает мальчишку за плечи и притягивает к себе. — Очень даже не противно, — он касается губами губ Антона, сначала просто чмокает его, а потом целует по-настоящему. Юноша обвивает руками его шею, прижимается лбом и ёрзает на одном месте, словно пытаясь устроиться поудобнее. Их языки касаются друг друга, сначала стеснительно и осторожно, а потом всё более страстно и смело. По привычке Арсений зарывается пальцами в волосах парня, слегка оттягивая пряди назад. Он никогда не понимал, как и почему с Антоном каждый поцелуй приобретал свою особую ценность и атмосферу. С открытыми глазами. Арсений никогда, кажется, до этого не целовался с открытыми глазами. Вблизи глаза мальчишки другие. Тёплый зелёный, кажется, одновременно обжигает и согревает ресницы мужчины. Чудится запах свежескошенной деревенской травы, на которой ещё в лучах утреннего солнца блестят капельки росы. Он смотрит так уверенно, проникновенно, забираясь в самые глубины души, которые не то что показывать кому-то, о которых даже думать страшно! Попов никогда не думал, что сможет подпустить кого-то так близко. — Ты же любишь кусаться, — хрипло отвлекает его Антон. — Что, прости? — Ты же любишь кусаться, — упорно повторяет юноша, но не заканчивает фразу, словно оставляя продолжение за мужчиной. Арсений пальцами приподнимает его подбородок, на секунду замирая в восхищении тонкими чертами его шеи, скул и носа. Всем скульпторам мира стоило бы поучиться тому, как нужно вычерчивать человеческие черты лица. А художникам — выкинуть свои кисти, потому что написать что-то более красивое и идеальное невозможно. Целовать Антона — одно удовольствие. Он так чутко реагирует на каждое прикосновение, отвечая на него либо тихим постаныванием, либо мурашками, которые россыпью разбегаются по всему телу, когда брюнет касается губами его шеи. Сначала он целует мягко, еле дотрагиваясь, чувствуя, как мальчишка напрягается, словно торопя события. Потом обхватывает обеими руками тонкую шею, забывая об осторожности и обо всём на свете. Зубы аккуратно цепляются за нежную кожу, покусывая её, оставляя розовые следы. Юноша выгибается на нём, а Арсений ощущает, как воздух становится горячее. — А я смотрю, ты мазохист, — тихо бормочет Попов утыкаясь носом в его ключицу. — Ничего подобного. Просто не думал, что это может быть приятно. — Были у меня такие знакомые, — усмехается Попов, прежде чем соображает, что именно он сказал. — Понятно, — Антон выпрямляется, но не слезает с мужчины. — Боже, я просто пошутил. Прости. — Я так и понял, — он пытается соскользнуть с Арсения, но тот удерживает его за талию. — Ну ты чего, обиделся? — хочет заглянуть в насупленные глаза, но не получается, мальчишка отворачивается. — Ну что такое, в самом деле? — Ничего, — голос обиженный. Точно обиделся. — Заяц. Не дуйся. Разумеется, я не девственник. Это что, какая-то проблема? Это же смешно, — молчит. — Ну, у тебя же до меня были девушки, правильно? — А с каких это пор мы сравниваем парней и девушек? — парирует Шастун. — Ну извините, что за тридцать шесть лет своей жизни я раньше тебя понял, что меня привлекают парни! Мне за это извиняться? — возмущённо восклицает Арсений. — Нет. Прости, — Антон надувает губы и снова ложится на грудь к брюнету. — У тебя был секс с мужчинами? — Был. — А со мной? — Я должен отвечать на этот вопрос? — улыбается Попов. — Или ты думаешь, что я успел изнасиловать тебя во сне? — Нет, не думаю, — он задирает голову, чтобы встретиться с мужчиной взглядом. — А почему? Почему с ними был секс, а со мной нет? Арсений удивлённо вскидывает брови. Это был последний вопрос, который он ожидал услышать от Антона. Он как-то не думал, что того так волнует эта тема. — Не знаю, — брюнет закидывает руки за голову. — Может быть, потому что от них мне был нужен только секс. — А от меня? — От тебя? Ничего мне нужно от тебя. Мне нужен ты, — он гладит пшеничные непослушные волосы. — А почему мы не можем заняться сексом? — Боже, ты меня смущаешь, — Арсений снова улыбается. — Конечно, мы можем заняться сексом в любой удобный момент твоей и моей жизни. Но не кажется ли тебе, что ты не готов к этому? — Не кажется. — А мне кажется. Потому что это другое, понимаешь? — Не понимаю. — Как же с тобой сложно, заяц. — А ты попробуй, объясни. Мужчина поднимается, садится, облокотившись на спинку кровати, придерживая за поясницу на себе Антона. — У тебя никогда раньше этого не было. Не всё так просто. К такому нужно подготовиться. Невозможно просто взять и заняться сексом, когда у тебя его никогда не было. Я имею в виду, такого секса. — А что мне делать, если я хочу этого? — Не знаю, Тош, — Арсений целует мальчишку в бровь, затем в переносицу и в нос. — Я просто хочу, чтобы всё было хорошо. Чтобы это было всё по взаимному согласию, а не потому что ты хочешь угодить мне. — Но ты же хочешь? — рука Антона исчезает под одеялом, которое прикрывает ноги мужчины до пояса. Его прикосновение заставляет Арсения закатить глаза, вцепившись в простыню. — Конечно хочу, — брюнет закусывает губу. Одной рукой обхватывает юношу за талию, дрожащие пальцы блуждают по его спине. — Ты такой прекрасный. Как я могу не хотеть тебя? — Тогда позволь мне… — Подожди… — Попов останавливает его, хватая за руки. — Почему ты всё время хочешь что-то засунуть в себя? — Потому что я люблю тебя, — Антон смеётся. Его смех, как миллионы искорок, разлетается по комнате, ослепляя своим звучанием. — Разве это непонятно? — Понятно, — брюнет всё ещё держит парня за запястья, не позволяя ему шевельнуться. — Ну, пожалуйста, — жалобно скулит мальчишка. Он ерзает костлявым тазом на бёдрах Арсения. — Ты же хочешь, я знаю. Мужчина ослабляет хватку, позволяя рукам парня выскользнуть из оков. Он закрывает глаза, прослушиваясь к своим ощущениям, чувствуя, как тепло и дыхание Антона завораживает его, заставляя каждую частичку тела неметь в предвкушении. Пытается отмахнуться от чувства неловкости и стыда. Почему? Он сам не знает. Юноша сползает вниз, утыкается носом в живот Арсения и, избегая его взгляда, осторожно стягивает с мужчины боксеры, слегка влажные от выделившейся смазки. Антон неуклюже плюхается головой на бедро брюнета, завороженно наблюдая за тем, что открывается перед его взором. — Ты меня продолжаешь смущать, — шепчет Арсений, откидывая голову назад, чтобы не сгореть от стыда совсем. Он занимался этим бесчисленное количество раз. С разными людьми, наедине с собой, с девушками и парнями. Но почему-то именно Антон вызывает бурю смешанных эмоций. С одной стороны, хочется его подчинить себе полностью, а с другой — страшно даже дотронуться до него, как будто раньше они не видели друг друга обнажёнными. — Замолчи, — голос юноши звучит с хрипотцой, он тоже слишком сильно переживает. Антон разглядывает член Арсения со смесью восхищения и удивления. Он чувствует, как любовь с новой силой вливается в его уже пересохшие от волнения вены. Его пальцы аккуратно касаются основания, плавно поднимаясь наверх, к головке, налившейся кровью. С каждым своим движением он видит, как бёдра Попова двигаются в такт. Мужчина комкает пальцами простыню под собой, чтобы не дышать и не стонать слишком громко. Шастун не может оторваться от него. Какой он красивый. Сексуальный. Особенно сейчас. Совсем забывшийся в своих чувствах и эмоциях. Голова откинута назад, тело изогнуто, намокшая чёлка прилипла ко влажному лбу, капельки пота стекают по выбритым вискам, губы плотно сжаты, сквозь них иногда пробираются тихие хриплые стоны. Антон старается не концентрироваться на том, что он видит, скорее, на том, что чувствует. Ему хорошо, кажется, почти так же, как и Арсению. Но он боится слишком растеряться или смутиться. Ощущает, как ткань боксеров тоже натягивается. Трогает себя, пытаясь одновременно поддерживать темп своих действий. Он никогда не был раньше в таких ситуациях, поэтому решается спросить: — Ты не против, если я тоже… — не успевает договорить, потому что брюнет что-то невнятно мычит, что юноша расценивает как согласие. Тянется под резинку боксеров, успевая осознать, что ему не потребуется много времени. Как в этих порнофильмах, которые Антон успел посмотреть тайком без Арсения, они финишируют одновременно. Так приятно слышать стоны Попова, так что парень изо всех сил закусывает губу, чтобы не нарушать идеальную атмосферу. — Боже, — мужчина моментально расслабляется. Лежит всё ещё с закрытыми глазами. Наощупь ищет макушку мальчишки, ласково гладит её, перебирая кудряшки. Юноша задирает голову, чтобы успеть поймать первые мгновения после. Любуется, как тяжело и сипло дышит Арсений, как плавно и спокойно вздымается его обнажённая грудь. — Тебе было хорошо? — не выдерживает первый. — Дай хоть отдышаться, — улыбается Попов. — И салфетки принеси, — Антон послушно соскальзывает с кровати, тянется к рабочему столу. Вырывает из упаковки несколько салфеток для себя и кидает пачку мужчине. Вытирается сам и ждёт, пока ему отдадут использованные салфетки, чтобы выкинуть. — А теперь иди ко мне. Он как котёнок. Бросается без раздумий в его объятия, утыкается хлюпающим носом в шею и сворачивается клубочком. Арсений обнимает его, порывисто и часто целует в макушку. — Поздравляю с дебютом, — смеётся, разглядывает возмущённые зелёные глаза. — Мне было очень хорошо, правда. — А мне нравится, что мы лежим без одежды и обнимаемся, — тихо отвечает парень, смущённо пряча лицо. — Да ты меня раздеваешь. Сначала без пижамы, теперь и без трусов. — А что? — Я не против, — мужчина ловит непослушную руку Антона, сплетает их пальцы, подносит к лицу, целует. — Я смотрю, ты тоже времени зря не терял. — Даже не смотри, — юноша чувствует, как уши краснеют, щёки покрываются румянцем, и поспешно натягивает на себя одеяло. — Это было очень возбуждающе, — Арсений с удовлетворением замечает, как парень краснеет и смущается ещё сильнее. — Лучше расскажи мне, зачем ты меня разбудил в такую рань? Не верю, что ради всего этого. Ты слишком хороший, — он рассматривает их сплетённые пальцы и чему-то улыбается. — Да, ты прав, — мужчина вздыхает. Говорить об этом не хочется. А ведь у него только-только, кажется, получилось отвлечься. — Я бы хотел приготовить тебе завтрак и рассказать. Если ты не против. — После феерических оргазмов у меня всегда волчий аппетит! — выкрикивает мальчишка и проворно вылезает из кровати, сверкая пятками, уносится на кухню, прежде чем Арсений успевает сказать хотя бы слово. Маленький и прекрасный мальчишка. А главное, его мальчишка.* * *
— Ты сейчас серьёзно? — зелёные глаза моментально увеличиваются в размерах. — Это какая-то шутка?! — Прости, — Арсений отодвигает тарелку, пытается поймать его за руку, но юноша только сердито отмахивается. — Я хотел как лучше. — Как лучше?! Арсений, ты серьёзно сейчас?! — Антон повышает градус. Злится. — Ну ладно тебе. Я всё улажу. — Уладишь? Тебя могут уволить! Что ты можешь уладить?! — Это не так важно. Главное, чтобы у тебя было всё хорошо. — Нет! — парень встаёт из-за стола, тыча в Попова пальцем. — Ты всегда так говоришь! Ты всегда думаешь только обо мне! Ты слишком заботишься обо мне! А я не маленький! — Я понимаю, — пытается успокоить. Но безуспешно. — Нет, ты не понимаешь! — в уголках сердитых глаз показываются капельки слёз. — Ты всегда такой! Всегда думаешь только обо мне! А я уже не маленький! Я не ребёнок, понимаешь?! Ты не имеешь права решать мои проблемы за меня! — Прости-прости. Тош, давай успокоимся, прошу тебя… — Нет, не давай. Это очень эгоистично, понимаешь?! — его пухлые губы дрожат, больно задевая Арсения, который готов провалиться сквозь землю. — А что будет со мной, когда тебя уволят?! Я буду винить себя — вот, что будет! Ты не имеешь права приносить жертвы, о которых я тебя не просил! — Прошу, дай мне время, я всё исправлю… — он встаёт, пытается подступиться к мальчишке и обнять его, но тот только отталкивает. — Ты поступаешь неправильно, Арсений! Это была не твоя проблема, а моя! Ты не имел права, понятно тебе?! Я не ребёнок, меня не надо опекать! — он всхлипывает и вылетает из кухни. Где-то в глубине квартиры хлопает дверь ванной. Брюнет присаживается на край стула. Он понимает, что был не прав. Но совершенно не понимает, что ему теперь делать. Тяжело. Почему так тяжело?* * *
— Ну, я так и думал, — пожимает плечами Воля, когда мужчины проходят через турникеты, входя в университет. — Обидится. Ты и вправду слишком сильно опекаешь его. — Как я могу бросить его, Паш? — возражает Попов. — Нет, не бросить. Но ты выбери: или ты ему папочка, или парень. Нельзя совмещать и то и то, — заключает друг. — Я не беру в расчёт ваши ролевые игры, — пихает его в бок, чтобы хоть как-то приободрить. — Иди ты, — улыбается. С Пашей как-то спокойнее. — Я на пары. Встретимся в обед. Тебе же в два часа в деканат? — Так точно. — Удачи. Не обосрись там. — Пошёл нахуй, — Арсений в шутку замахивается на Волю. Мужчины расходятся по разным концам универа. На сердце у мужчины тяжело. Непонятно, что ждёт его дальше. Но не страшно. Страшнее потерять Антона. А как всё исправить? Он пока не знает. Тяжело.