Встреча с судьбой произошла слишком поздно

Благодаря напившемуся крови Синьмо, добраться до места встречи удалось в рекордные сроки. Ло Бинхэ не просто не опоздал, но прибыл раньше основной свиты, таким образом дав себе несколько часов дополнительного отдыха. Встреча с главами регионов и их послами проводилась редко, но являлась большим праздником. Не настолько важным, чтобы справлять прямо во дворце, но все еще значимым. Может, и было бы правильнее пригласить подчиненных на свою территорию, а не тащиться самому в дальние края лишний раз, но Ло Бинхэ питал слабость перед местом встречи. Величественный горный хребет, когда-то известный как Цанцюн, давно потерял и имя, и славу. Вот уже несколько десятилетий не обучались в бывшей школе заклинатели, не летали у вершин духовные мечи, не медитировали в лесах бессмертные мастера. Цанцюн сгинула в огне, не оставив ничего, кроме пепла, руин, воспоминаний да легенд. Именно у подножья Цюндина — главного пика школы, первым встречавшим новых учеников, и собирались демоны во главе с Императором Трех Миров. Множество раз пируя возле обвалившихся, залитых кровью ступеней Лестницы в Небеса, Ло Бинхэ ощущал триумф, смеялся в лицо прошлым хозяевам горного хребта, пересыпая в руках пепел, когда-то бывший Цинцзином. Сгоревший дотла, оставивший после себя только поле черной печали и пепла, пик ученых возвышался над младшими собратьями, уступая в вышине и былом величии только Цюндину. Если где-то на Цяньцао или Сяньшу еще сохранились старые домики, побитые временем и стихией, но целые, несущие в себе память прошлых дней, то от Цинцзина не осталось ничего. Даже упоминать это место было запрещено в присутствии императора. Именно поэтому Ло Бинхэ был шокирован, увидев небольшой храм у подножья лестницы. Маленькое, слегка скошенное строение, явно созданное на скорую руку из подручных материалов, мало чем напоминало грандиозный, величественный Храм Предков, стоявший на Цюндин, но отсылало к нему. Последний раз, когда Ло Бинхэ бывал у подножья своей бывшей школы, ничего подобного здесь не было. Когда он успел появиться? И кто оказался настолько смел, чтобы построить храм в честь тех, чьи имена потонули в песке времени. На табличке у входа значилось: «Храм памяти учителям и ученикам, лордам и адептам хребта Цанцюн, желавшим достичь облаков, но так и не дотянувшимся до них». Нужно было отдать должное каллиграфии неизвестного мастера, если бы Ло Бинхэ точно не знал, что никто из ныне живущих адептов рухнувшей школы не стал бы так топорно идти против воли императора, то подумал, что перед ним работа ученика одной из двенадцати вершин. — Ваше Величество, — позади послышался голос слуги-демона. — Прибыли ваши жены. Стоя спиной к помощнику, лицом — к храму, Ло Бинхэ незаметно на долю секунды скривился. Конечно, Владыка Трех Миров имеет в своем цветнике множество прекраснейших женщин, которых имеет право называть женами. Отправиться в путешествие одному императору несолидно, неправильно и попросту невозможно: кто-то все равно да увяжется. Что говорить об официальной, первой за долгое время встречи глав регионов? Далеко не все, но многие из дев, имеющих связи, родственные или какие-то иные, с кем-то из верхушки власти, пожелали сопровождать мужа, стремясь оказать помощь да и просто развеяться. Процессия повозок, сопровождаемых всадниками, приблизилась к шатрам, установленным для встречи императора и глав регионов. Такое большое количество народу не могло передвигаться быстро, поэтому Ло Бинхэ всегда успевал быстрее свиты. Воины, генералы, секретари и прочие помощники спокойно ехали верхом или летели на мечах, но жены и наложницы предпочитали путешествовать с комфортом. Даже заклинательницы и демонессы, закаленные в боях, выбирали долгий, но приятный способ добраться до подножья горы. Ло Бинхэ стоял перед главным, самым большим шатром, где планировалось проводить заседание. Император встречал своих жен. Всего в сопровождение мужа отправились в путешествие тридцать красавиц, остальные же, включая, к сожалению, и Первую жену, остались во дворце. Ло Бинхэ в очередной раз пожалел, что взял в привычку, оставлять Нин Инъин за главную во время отъездов, иначе непременно взял бы с собой. Признать честно, без своей благоверной, император с трудом находил в себе силы, чтобы должным образом вести себя в присутствии жен. Безусловно, как хороший муж он помнил каждую и нашел в своем сердце места для всех, но тех клочков привязанности не хватало, чтобы вынести вечные споры, ссоры и распри, так любимые горделивыми красавицами. Каждая надеялась привлечь внимание своего мужа, заставляя других в это время замолчать и казаться хуже, чем они были. У Ло Бинхэ все это вызывало мигрень. Спасение крылось в Старших женах, женщинах, которые прошли со своим супругом через огонь Цинцзин, через льды Севера и золото Хуаньхуа. Им давно не нужно было ничего доказывать, они по праву занимали свое место рядом с Ло Бинхэ, не хвастаясь, но принимая с высоко поднятой головой. Да, время притупило страсть, остудило пылающие чувства, но каждую их них Ло Бинхэ ценил более, чем сто остальных наложниц и жен. Двери повозки распахнулись, явив миру прекраснейшую из женщин, деву, способную своей красотой затмить сияние солнца. Лю Минъянь с вуалью, закрывающей почти все лицо, ступила на землю и, бросив быстрый взгляд на встречающих их людей и демонов, отошла в сторону, давая дорогу своей подруге и по совместительству главной сопернице. Ша Хуалин, облаченная в красные откровенные одежды, спрыгнула на землю, цепочки и колокольчики, вплетенные в волосы, висящие на лодыжках и запястьях, весело зазвенели. Ло Бинхэ улыбнулся. Пара демоницы и заклинательницы составляла странный, но гармоничный тандем. Сколько бы эти двое ни ссорились, сколько бы ни дрались, но в трудный час всегда искали другую для помощи и утешения. К удивлению, вслед за ними из повозки вышла еще одна девушка. Ван Цзаочэнь не отличалась особым мастерством или красотой, потому часто отступала на задний план среди изысканных цветов гарема императора. Ло Бинхэ, однако, питал к деве Ван своеобразные чувства. И все же, было странно видеть ее в компании Старших жен. Впрочем, император предпочитал не вмешиваться в дела гарема. — Муж мой, рада видеть тебя. Как твое путешествие? Увидел что-то новое в знакомых краях? — вежливо осведомилась Лю Минъянь, подходя ближе, Ша Хуалин и Ван Цзаочэнь следовали за ней. — Пожалуй, мне есть, что рассказать. Но для начала вам стоит отдохнуть от дальней дороги, — ответил Ло Бинхэ, пока не зная, стоит ли рассказывать о взволновавшей его встрече кому-то их жен. Лю Минъянь и Ша Хуалин, и, возможно, Ван Цзаочэнь, могли бы выслушать бесстрастно, но в некоторых из самых собственнических и эмоциональных женах могла вспыхнуть ревность. — Что же, пусть слуги проводят нас к покоям, — склонила голову дева Лю.

***

Подготовка к встрече, само обсуждение и последующий за ним праздник заняли много времени. Ло Бинхэ со свитой пробыл у подножья великого хребта почти неделю. Только к концу, когда веселье чуть улеглось, а соскучившиеся девы перестали таскаться за императором по пятам, Ло Бинхэ нашел время, чтобы вновь прийти к странному храму. — Ты знаешь, кто его построил? — хмуря брови, спросил Ло Бинхэ. — Когда эта Лю последний раз была здесь, тут уже стоял храм, — ответила Лю Минъянь, не давая ни единой эмоции отразиться в голосе. Ло Бинхэ хмыкнул в ответ и задумался. Он знал, что Лю Минъянь, также как и еще несколько его жен, время от времени посещает бывшие владения лордов Цанцюн. Ученицы Сяньшу, выжившие при резне школы, несколько дев, ранее принадлежавших к другим пикам, и, конечно же, Нин Инъин. Первая Жена императора больше всех стремилась на Цанцюн и реже всех, тем не менее его посещала. — Год от года я задаюсь одним и тем же вопросом. Зачем тебе, Минъянь, прилетать сюда, если тело твоего брата, прославленного Лю Цингэ, нашло свой последний приют в доме предков? — Ты прав, дорогой муж, мой брат покоится в Храме Предков клана Лю вот уже много лет, — Лю Минъянь вздохнула, так, как всегда при упоминании Лю Цингэ. — Эта Лю каждый год навещает его прах, но посещения Цанцюн значит для меня куда больше, чем посещение места, где когда-то погиб мой самый близкий человек. Ло Бинхэ оторвал свой взор от храма и посмотрел на жену, женщину, которую когда-то превозносил, а теперь просто глубоко уважал. В облике прекраснейшей из женщин вот уже многие десятилетия не было живости и яркости, безвозвратно ушедшей еще в юности. Печаль и скорбь сопровождали дочь клана Лю на всем ее жизненном пути, не покидая ни на шаг со дня, когда сердце Лю Цингэ остановилось. Но сейчас что-то более глубокое, что-то по-настоящему горькое и в то же время сладкое и родное прослеживалось в глазах Лю Минъянь, в ее позе, ее словах. — В этом месте эта Лю впервые взяла меч, впервые увидела будущего мужа, впервые засмеялась от всего сердца и впервые заплакала всем существом. Это место — могила моей прошлой жизни, — хоть Лю Минъянь говорила грустные вещи, Ло Бинхэ достаточно хорошо знал жену, чтобы сказать — она улыбается. Вернее, в ее тоне можно услышать намек на улыбку, но вот ни на лице, ни в глазах ее нет. Лю Минъянь не улыбается уже много лет. — Внутри есть таблички всех, кто погиб в тот день? — вновь вернул свое внимание храму Ло Бинхэ. — Нет, — словно смеясь над мужем ответила Лю Минъянь, но даже не приподняла уголки губ, скрытые вуалью, — чтобы поместить все имена, понадобится храм побольше. Такой большой, как дворец моего супруга. Ло Бинхэ кивнул. Он знал, сколько крови на его руках и сколько из нее принадлежит заклинателям Цанцюн. — Внутри много табличек, эта Лю многие не узнала, — продолжала тем временем Минъянь. — Есть такие, какие ставят для безымянных солдат, погибших на поле боя во время защиты родины. — И, разумеется, там есть таблички всех горных лордов? Даже его? — презрительно скривил губы Ло Бинхэ. — Да, там есть таблички всех горных лордов. И моего брата, и Юэ Цинъюаня, и моей учительницы тоже. Все горные лорды поколения Цин там. В том числе тот, чье имя мой супруг слышать не желает. — Кто оказался так смел и дерзок? — прошипел Ло Бинхэ. — Эта Лю не знает, но она хотела бы познакомиться с этим человеком, — спокойно заметила Лю Минъянь. Бросив пристальный взгляд на жену, Ло Бинхэ резко развернулся и удалился к своему шатру, так и не зайдя в храм. Постояв некоторое время в одиночестве, Лю Минъянь поклонилась храму и всем двенадцати пикам, а затем ушла, не проронив ни слова. В конце концов, для слов время давно прошло. У шатров прекрасную госпожу Лю встретила суматоха. Император велел собираться в путь. В обратную дорогу Ло Бинхэ всегда отправлялся вместе со свитой, проводя время с генералами и женами. Следя за сборами, Лю Минъянь с тревогой обнаружила недостаток. — Госпожа Ван отправилась на прогулку, она догонит вас позже, — доложил слуга, расплываясь в сладкой улыбке, обнажающей три ряда острых зубов. — Направиться одной бродить в такое время, как глупо со стороны А-Чэнь! — буркнула Ша Хуалин, забираясь в повозку. Поступок младшей жены казался Старшим детским капризом, учитывая, сколько опасностей вокруг. — Пожалуй сегодня эта Лю выберет поездку верхом, — решила Лю Минъянь, настороженно прислушиваясь к шепоткам наложниц неподалеку. — Тогда Лин-эр составит ей компанию! — поддержала Ша Хуалин, скалясь в усмешке. Демоннеса любила быстрые поездки, когда ветер трепал волосы, холодил кожу, а вокруг ничего не было слышно, кроме стука копыт и гогота товарищей. Как же давно дева Ша так не каталась. Позже этим же днем, но ближе ко времени, когда закат раскрашивал небо в красные тона, Лю Минъянь на своем скакуне подъехала ближе к супругу, расслабленно восседающем в седле на черной демонической лошади. — Эта Лю обеспокоена. Ван Цзаочэнь отправилась на прогулку, но до сих пор не вернулась. Между собой жены и наложницы использовали разные титулы, прозвища и даже клички, отражающие статус, влияние и отношения между цветами обширного сада, но обращаясь к супругу, всегда называли других девушек по именам, иначе слишком легко было бы запутаться. — Она не ребенок, чтобы так ее опекать, — раздраженно отмахнулся Ло Бинхэ, недовольный, что его выдернули из собственных мыслей. Многие бы тут же развернули лошадь и предпочли поговорить с императором в другое время, когда его настроение улучшится, но Лю Минъянь не боялась своего мужа. По крайне мере не так сильно. — Вокруг столицы ходят слухи. Жители недовольны. — К чему это сейчас? — недоуменно спросил Ло Бинхэ. Лю Минъянь пожала плечами. Послышался взрыв и последующий за ним женский крик. Кто-то напал на императора и его свиту. Несколько десятков солдат, среди которых присутствовали и демоны, и люди, окружили вереницу повозок и всадников. Охрана жен и генералы, путешествующие с императором, приготовились к защите. Несколько девушек выскочили на улицу, обнажая свои мечи. Вражеские солдаты числом превосходили свиту, но одного Ло Бинхэ уже было достаточно для победы. Бой шел не на жизнь, а на смерть, нападающие понимали, что помилования не дождутся, потому дрались неистово, не жалея себя, стремясь унести за собой как можно больше «имперской отравы». Чувствуя запах крови, витающий в воздухе, Ло Бинхэ голыми руками оторвал голову одному из нападавших. Можно было справиться куда быстрее, достав Синьмо, но тогда веселье закончилось бы слишком быстро. Врезаясь удлинившимися ногтями в плоть врага, Ло Бинхэ ухмылялся, поглощенный безумием битвы. Демоническая сила пела в венах, Синьмо призывно дрожал в ножнах. Неожиданно послышался крик Лю Минъянь: — У них Ван Цзаочэнь! Ло Бинхэ наконец вытащил Синьмо из ножен. Но демонический меч не смог утолить свой голод. Подобно белой молнии, сверкающий клинок пролетел меж скопища врагов, неся смерть. Головы попадали на землю, кровь брызнула во все стороны. На духовном мече, росчерком кисти скользящем по воздуху, не осталось и пятнышка. Ло Бинхэ узнал оружие и сразу же опознал его хозяина. Чуть в стороне от основной битвы, заслоняя плечом хрупкую фигуру Ван Цзаочэнь, стоял Шэнь Юань. Полы одежд развивались на ветру, ци ярко сияла вокруг заклинателя. Человек, впервые встретившийся Ло Бинхэ в маске мягкого и доброго сказителя, теперь явился в образе небесного воина, способного своей силой в один миг сносить головы врагам. Осела пыль, замолчал последний предсмертный крик. — А-Чэнь, посмотри на себя, спряталась за мужчиной как за стеной. И ты смеешь назвать себя гордой заклинательницей? — насмешливо пропела Ша Хуалин, легко идя, почти летя по кровавой земле. — Не слушай Лин-эр, госпожа Ван, лучше скажи, все ли в порядке с тобой? — поспешила к девушке Лю Минъянь. Ша Хуалин закатила глаза. — Со мной ничего не случилось, молодой господин предотвратил любую беду, которая угрожала этой ничтожной Ван, — смиренно ответила Ван Цзаочэнь, опуская взгляд. Ей по статусу не пристало смотреть в глаза Старшей жене. — Этот молодой господин помог всем нам, — доброжелательно заметил Ло Бинхэ, подходя ближе. Синьмо вновь лежал в ножнах, демоническая энергия скрылась под кожу, безумие и азарт сражения исчезли, как не бывало. — Что вы, этот мастер лишь немного подсобил, — поклонился Шэнь Юань, быстро смахнув с лица выпавшие из прически пряди. — Молодой господин вернул нам госпожу Ван живой и невредимой, он заслуживает награды! Как вас зовут? Как вы здесь оказались? — приложив руки к груди, словно испытывая невероятное облегчение, сказала Ша Хуалин. — Этого мастера зовут Шэнь Юань. Я проходил мимо, влекомый неутолимым любопытством, где-то поблизости по слухам обитают хищные бабочки. Ло Бинхэ хотел было задать уточняющий вопрос, но Лю Минъянь опередила его, понимающе сказав: — Эта Лю припоминает имя молодого мастера. Шэнь Юань. Так зовут бессмертного заклинателя, написавшего множество бестиариев и книг о путешествиях. — Госпожа Лю столь умна, — еще раз поклонился Шэнь Юань. — Для этого мастера честь, что столь известная заклинательница знает его труды. — Приходилось слышать, — чуть склонила голову Лю Минъянь. — Моя добрая подруга, несравненная Первая жена, госпожа Нин была бы счастлива познакомиться с вами. Вы не только умны, но еще и благородны, уберегли деву от беды. — Это долг заклинателей — спасать невинных, — отрезал Шэнь Юань. Обычно Ло Бинхэ с превеликим удовольствием прочел отповедь об истинном лице заклинательского рода, но сейчас лишь улыбнулся. Человек с чистой душой, желающий лишь спасать невинные души, мог зваться хоть заклинателем, хоть демоном, все одно. — Ваше сердце столь чисто. Слепит глаза! — ядовито улыбнулась Ша Хуалин, но отступила под тяжестью взгляда Лю Минъянь. Ван Цзаочэнь, робко стоявшая позади, сделала шаг вперед. Было видно, что девушка неуверенна в своем предложении, но слова ее шли от сердца. — Мастер Шэнь сильно помог этой ничтожной Ван. Если супруг будет так милостив, то не мог бы он принять моего спасителя во дворце. — Да, да, мастер Шэнь заслуживает награды за свой поступок. В наше время редко встретишь столь умных и честных людей, — царственно повела рукой Лю Минъянь, широкой дугой захватывая снующих вокруг демонов-слуг. — Этот мастер польщен, он лишь выполнял свой долг. Награда ни к чему, — покачал головой Шэнь Юань. Выступая ближе к молодому заклинателю, Ло Бинхэ заложил руки за спину и покровительственно улыбнулся. — Мастер Шэнь спас жизнь жены этого императора. Было бы преступлением не одарить благородного мужа, — заранее остановив поток отрицаний, Ло Бинхэ прищурился и с силой в голосе добавил. — Император настаивает. Шэнь Юаню ничего не оставалось кроме как кивнуть и последовать вместе со свитой во дворец.