Встреча с судьбой произошла слишком поздно

Ло Бинхэ был зол. Его буквально переполнял гнев. Столько лет потратить на увеличение силы, на выстраивание образа непобедимого, грозного владыки, чтобы кто-то все равно продолжал причинять боль твоим близким? Это бессмысленно. И так жалко. Ло Бинхэ больше всего на свете ненавидел ничтожность своих усилий. Мир будто бы просто не мог оставить его в покое! Нин Инъин достигла бессмертия несколько веков назад и могла легко защищать себя и других жителей дворца, но статус в гареме делал её слишком желанной заложницей для врагов мужа. Глупцы не понимали, что Первая жена Императора Трех Миров не просто так еще во время ученичества считалась талантливой девушкой. Лорду Цинцзин многое ставилось в вину, но точно не слабость и низкий потенциал учеников. Ло Бинхэ не стоило волноваться за жизнь жены, но он продолжал это делать до сих пор, по прошествии стольких лет. Он слишком часто не мог защитить своих любимых, чтобы так легко отбросить дерзость напавших на дворец. Глаза налились демоническим красным свечением, метка Небесного демона, выведенная от рождения на лбу каждого представителя рода, словно прорезала кожу, аура Ло Бинхэ стала удушающей, наполненной убийственной яростью. Синьмо ревел в ножнах, приводя мысли и чувства хозяина в еще большее смятение. Под воздействием демонической энергии черты лица будто бы заострились, кожа побледнела, превратив императора в нефритовую статую. Краем глаза Ло Бинхэ заметил, как Ша Хуалин, вмиг ставшая серьезной после новости о нападении, отступила на шаг, закрывая собой Лю Минъянь. Священная демоница не раз сталкивалась с дурным настроением мужа, привыкнув сопровождать его на поле битвы, она с первого взгляда начала замечать, когда эмоции, усиленные Синьмо, захватывают Ло Бинхэ. В обычной ситуации Ло Бинхэ уже бы сорвался с места, несясь по коридорам дворца в поисках врагов, но судьба сделала свой ход. В покоях Лю Минъянь все еще находился человек, впервые столкнувшийся с такой темной аурой желания крови. Шэнь Юань понимал, что кружившая вокруг демоническая энергия – предвестник опасности, но заклинатель не показывал никаких признаков страха. Наоборот, мастер Шэнь сохранял спокойствие, не меняя умиротворенного выражения лица. Не обращая внимание на предупреждающие взгляды женщин, Шэнь Юань подошел к Ло Бинхэ и положил руку на предплечье демона. Слабый, невраждебный укол ци отрезвил. Туман слепого гнева в глазах рассеялся, Ло Бинхэ снова мог мыслить здраво. На секунду, пока Шэнь Юань не отдернул руку, Ло Бинхэ смог увидеть неясную тень в глазах заклинателя. — Госпожа Нин была так добра к этому мастеру. Прошу позволить мне помочь ей и вам в обороне дворца, — Шэнь Юань выглядел уверенно и решительно, он положил руку на ножны меча, готовый в любой момент вытянуть клинок. — Любая помощь ценна, — подала голос Лю Минъянь. Благодарно кивнув, Ло Бинхэ отдал приказы всем трем женам. Цинь Ваньжун первая выбежала из покоев, продолжая оповещать о нападении. Ша Хуалин должна была идти к солдатам, которые охраняли дворец. Прежде чем выйти за дверь, она взяла запястье Лю Минъянь и сжала, безмолвно обещая что-то. Лю Минъянь ничего не ответила, но взгляд ее стал тверже и пронзительней. Через секунду и сама госпожа Лю отправилась в часть дворца, отведенную гарему, чтобы позаботиться о других женщинах. Ло Бинхэ пронесся по коридорам подобно смерчу, сметая любого встреченного врага одним ударом. Никто из нападавших не мог сравниться с силой Небесного демона, победитель был очевиден. Азарт битвы кипел в крови, отдаваясь в ушах громким стуком сердца. Такой же жадный, как и хозяин, Синьмо забирал жизни, не жалея и не медля, вытягивая энергию и силы мертвецов. Нин Инъин обнаружилась в холе перед главным входом. Женщина лежала без сознания в руках предводителя повстанцев. Как удалось победить одну из сильнейших заклинательниц своего времени, Ло Бинхэ понятия не имел. Гнев застилал глаза императора. Никто не имел права прикасаться к его женам, особенно, без их согласия. Вскоре холл наполнили трупы. Тела лежали повсюду, кровь заливала полы так, что пройти не запачкавшись не удалось бы и самому ловкому человеку. Осмелившиеся напасть на дворец повстанцы не имели и шанса на милосердие. Только лидер продолжал цепляться за жизнь. Его еще следует допросить. Рука Ло Бинхэ ни разу не дрогнула, когда в очередной раз тянулась к жизненно важным органам врагов. Нет прощения тем, кто идет против императора. Кровь покрывала клинок, впитывалась в богатые одежды, превращая Ло Бинхэ в истинного демонического лорда во всем его великолепии и ужасе. К счастью, с Нин Инъин ничего не случилось, повстанцы не успели причинить ей серьезного вреда. Однако Первая жена потеряла сознание и очевидно нуждалась в помощи целителя. Бережно взяв женщину на руки, Ло Бинхэ прошел мимо трупов вглубь дворцовых коридоров. Прямо за ним тянулся шлейф крови и удушающего запаха гнева и смерти. Внутри владений императора все еще оставались враги, разбежавшиеся по углам словно мыши. Солдаты из личной гвардии императора вместе с заклинательницами и демонессами гарема приступили к «выведению грызунов». — Ваше Величество! Ло Бинхэ обернулся. По полуразрушенному коридору спешили двое: заклинатель в светлых одеждах и демонесса в красном. Ухмылка так и просилась на губы. Наряд Шэнь Юаня остался чистым, лишь кое-где пыль запачкала рукава и подол, кровь же отсутствовала. Клинок тоже сиял белизной, сверкая даже в помещении без окон. Можно было бы рассмеяться, назвав заклинателя слабаком и трусом, но Ло Бинхэ не жаловался на отсутствие наблюдательности. Подошвы сапог и сама обувь запачкалась в крови, красные брызги даже попали на прекрасное лицо мастера. Гнев отступил. Ло Бинхэ внутренне смеялся. Его всегда поражало это заклинательское чудо. В самой жаркой битве, когда демоны выходили покрытые с ног до головы кровью и грязью, мастера совершенствования часто отделывались чуть помятым верхним ханьфу. За все время обучения на Цинцзин Ло Бинхэ так и не смог научиться всегда и везде блюсти чистоту внешнего облика. А вот Ша Хуалин выглядела иначе. Конечно, ранить или просто задеть Священную демонеесу никто не смог, но это не мешало ей выглядеть смертельно бледной. Искренние беспокойство и страх отражались в вечно лукавых глазах. Сколько бы Ша Хуалин не потешалась над другими девушками, сколько бы не подшучивала над Нин Инъин, но вынести смерть одной из тех, кто за многие годы стала подругой, почти сестрой, не могла. Возможно, именно поэтому Ло Бинхэ не препятствовал ее общению с куда более слабыми и хрупкими членами гарема. — Лин-эр, отнеси шицзе к целителям, — попросил Ло Бинхэ, передавая бессознательную Нин Инъин в руки демоницы. — В южной части еще целая группа, — отрывисто бросила Ша Хуалин, прижимая леди Нин к груди. — Оставьте мне, — Шэнь Юань крепче сжал руку на рукояти меча. Ло Бинхэ взглянул на заклинателя. Возвышенный, мудрый и добрый мастер Шэнь не походил на хладнокровного убийцу. Но отчего-то в тот момент Ло Бинхэ верил. Шэнь Юань смотрел на потерявшую сознание заклинательницу в руках демоницы и в его глазах ни нашлось места ни похоти, ни зависти, постоянно появляющимся у других мужчин при взгляде на жен императора. Только волнение и решительность. Такой взгляд принадлежит другу, может быть брату. «Лучше сказать шисюну или, может быть, учителю» — шептало подсознание. Внутри что-то сжалось от такого сравнения. Глядя в глаза Шэнь Юаня, Ло Бинхэ впервые за долгое время жалел, что не получил должного образования ученого. Возможно тогда бы он смог подобрать подходящий эпитет, чтобы описать глубокие озера эмоций, знаний и чувств, скрывающиеся в глубине зеленых глаз. У некоторых девушек из гарема были похожие глаза: яркие, как трава, глубокие, как изумруд, чистые как морская гладь. Однако, что-то прорастающее из самой глубины души, которой, по мнению многих, у императора нет, шептало, что глаза ни одной из жен или наложниц не сравнятся с драгоценными камнями, отчего-то доставшимися обычному заклинателю. Ло Бинхэ видел многое, но оставался нем, не зная, каким словом описать ту затягивающую, успокаивающую глубину. Кивнув, Ло Бинхэ развернулся. — Полагаюсь на вас. Императору еще предстояло разобраться с оставшимися зачинщиками нападения, выведав их имена у главы. Причина гнева этих повстанцев и так была ясна: этот бунт всего лишь отголосок настроений, распространяющихся по всей империи. Но проверить еще раз никогда не бывает лишним. Пока Ло Бинхэ решал вопросы с главарем, разговаривал с генералами и прочими высшими чинами, давая приказ как можно скорее найти всех виновников нападения, в другой части дворца Шэнь Юань, разобравшись со своим заданием, направился в лазарет. Без проблем найдя нужную дорогу в запутанных коридорах, заклинатель вышел в крыло, предназначенное для нужд целителей. Запах крови и пота ударил в нос. В помещении уже находилось несколько десятков солдат, раненых в битве. Целители и целительницы бегали от одного больного к другому, пытаясь помочь всем как можно скорее. Не обращая внимания на царящую повсюду суматоху, Шэнь Юань, ловко маневрируя между койками, прошел к дальней двери, за которой находилась частная палата. Именно там, под охраной нескольких стражников, лежала Первая жена императора. Неожиданно дверь распахнулась. В последний момент уйдя с дороги, Шэнь Юань проводил буквально вылетевшую из комнаты Лю Минъянь удивленным взглядом. Заклинатель впервые видел, чтобы госпожа, известная своей идеальной красотой и не менее идеальной сдержанностью так поспешно желала уйти. Кивнув стражникам, которые признали в молодом господине гостя императора, Шэнь Юань зашел внутрь палаты. Нин Инъин сидела в постели, облокотившись о спинку. На бледных щеках начал проявляться румянец, к женщине почти вернулся ее царственный вид и гордая осанка. Рядом, расставляя на прикроватном столике какие-то коробочки и стаканчики, стояла еще одна женщина в простом, но удобном одеянии, которое обычно носили целительницы. — Мастер Шэнь, — Нин Инъин улыбнулась, тепло приветствуя заклинателя, успевшего стать другом за такое короткое время. — Госпожа Нин, госпожа Мо, — поклонился Шэнь Юань. Мо Сюин, являющаяся главной среди целителей, обернулась и вернула поклон. Девушка не отличалась великой красотой, но талант ее был известен во всей империи. Благодаря своим знаниям и таланту врачевания, Мо Сюин множество раз спасала Ло Бинхэ от смерти, чуть ли не вытаскивая его с того света. Но, несмотря на острый ум и далеко не дурную внешность, девушка так и не стала официальной женой, оставшись в положении наложницы. Со стороны казалось, что госпожу Мо это вовсе не заботит, ведь ей было позволено заниматься любимым делом без каких-либо проблем, однако в глубине души женщина хранила тяжелый груз. — Вам уже лучше, госпожа Нин? — осведомился Шэнь Юань. — О да, намного лучше. И все благодаря сестрице Сюин! — с огромной сердечной благодарностью во взгляде Нин Инъин посмотрела на Мо Сюин. — Дела этой слуги не стоят похвалы, — вежливо ответила целительница. Шэнь Юань почувствовал, как узел в душе немного расслабился, Нин Инъин не пострадала, что ни могло не радовать заклинателя. За годы жизни в качестве жены Императора, ранее по-детски наивная и простодушная малышка Нин превратилась в холодную и суровую госпожу Нин. Многие жители дворца откровенно боялись Первую жену, считая её излишне черствой. Правда же была в том, что по прошествии стольких лет, глубоко в сердце заклинательницы сохранились любовь и доброта ко всему миру. Эти чувства могли стать слабостью, погубившей хозяйку, потому Нин Инъин скрыла все хорошее и светлое, за что раньше ее так любили все на Цинцзин, за фасадом гордой красавицы. Год от года она все больше благодарила своего учителя за прекрасный пример, с которого теперь Нин Инъин могла брать детали для своего образа «неприступной леди». Неведомо как, но Шэнь Юань сразу же сумел заглянуть за маску Первой жены и с тех пор относился к ней с доброжелательностью. Нин Инъин начало казаться, что мастер Шэнь просто очень хорошо ее понимает. — В дверях этот мастер столкнулся с госпожой Лю. У нее что-то случилось? — осторожно поинтересовался Шэнь Юань. Нин Инъин прикрыла глаза и тяжело вздохнула, а Мо Сюин фыркнула и вернулась к своим лекарствам. Движения целительницы вдруг стали неловкими и медленными, словно что-то беспокоило ее сверх меры. — Не стоит беспокоиться, мастер Шэнь, — нейтрально ответила Нин Инъин. — У нас с шицзе Лю конфликт, ничего особенного, — вдруг перебила ее Мо Сюин. Слова целительницы тут же заставили Шэнь Юаня нахмуриться и непонимающе переспросить: — У вас с конфликт с госпожой Лю? Нет ничего странного в том, что девушки в гареме императора не ладят между собой. Тем более, если одна из них официальная жена, обладающая высоким статусом и властью, а другая – умная и образованная наложница. Те же Цинь Ваньюэ и Цинь Ваньжун постоянно ссорились с другими девушками, находящимися ниже в иерархии, чем они. Интриги и закулисные игры в порядке вещей среди высшего света. Лю Минъянь была другим случаем. Раньше, когда Ло Бинхэ только пришел к власти, и его гарем насчитывал что-то около двух десятков красавиц, Старшие жены часто конфликтовали между собой, строили друг другу козни, подстраивали несчастные случаи. Каждая хотела заполучить мужа в свое единоличное пользование или, хотя бы, остаться в его сердце на первом месте. Лю Минъянь и в то время не имела привычки держать в сердце обиду на кого-то из жен. Заклинательница знала себе цену и давно не ставила своей целью очаровать кого-то, доказав тем самым свое превосходство. Жажда стать самой лучшей в глазах других канула в небытие в тот момент, когда Лю Цингэ испустил свой последний вздох. Мо Сюин тоже не была замечена в подливании яда другим женщинам, будучи целительницей она придерживалась определенного мировоззрения. Что же в таком случае могло рассорить этих прекрасных дам? — Раньше эта Мо училась на Сяньшу и имела честь называть Лю Минъянь своей шицзе. Когда взор императора Ло обратился на эту ничтожную, мне казалось, что нашей дружбе конец. Сердце шицзе оказалось куда добрее, чем казалось, она не держала на меня зла, — голос Мо Сюин звучал ровно, но руки, спрятанные за рукавами, крепко сжимали ткань. — Наши взаимоотношения не изменились, эта слуга думала, что шицзе навсегда останется ее подругой. А затем между нами произошел раскол. Мо Сюин запнулась и замолчала. Шэнь Юань видел, что целительнице сложно говорить о событиях прошлого хотел было попросить ее остановить свой рассказ. Но не прошло и нескольких минут, как Мо Сюин, собравшись с силами, продолжила. — Эта Мо позволила себе выбрать то, что велело сердце, а не разум и воля мужа и шицзе Лю, — Мо Сюин посмотрела прямо на Шэнь Юаня. — Я хранила молчание до тех пор пока тело моей учительницы, Ци Цинци, окончательно не остыло. В глазах Шэнь Юаня промелькнуло удивление. По всей империи обсуждали историю смерти леди пика Сяньшу. Сплетни утихли довольно быстро, когда о них узнал император, но Шэнь Юань, путешествующий по всей Поднебесной, конечно же, знал все о тех событиях. После того как Ло Бинхэ победил заклинателей с хребта Цанцюн, всех лордов школы ждала незавидная участь. Лю Минъянь и еще несколько учениц Сяньшу, в том числе, по всей видимости и Мо Сюин, каким-то чудом уговорили супруга сохранить жизнь их учительнице, Ци Цинци. Не в силах отказать своим возлюбленным, Ло Бинхэ согласился. Он разместил леди Сяньшу в своем дворце и даровал помилование. Исход был закономерен. Ци Цинци славилась своей красотой и навыками заклинательского искусства. Вторым больше, чем первым. Неудивительно, что Ло Бинхэ в конце концов обратил внимание на столь выдающуюся женщину. Он предложил ей выйти за него. Ци Цинци была гордой, слишком гордой. Она ненавидела Ло Бинхэ всей душой. Воспользовавшись помощью своей ученицы, Ци Цинци, оставшись с ней в комнате наедине, достала из ножен свой духовный клинок и перерезала себе горло. Она предпочла воссоединиться со своими братьями и сестрами по школе в загробном мире, чем жить с их убийцей в качестве жены. Та юная заклинательница, знавшая о намерениях учительницы, не стала звать на помощь до тех пор, пока сердце женщины не остановилось. Кто же знал, что той ученицей была Мо Сюин? — Эта Мо не жалеет о своих действиях, но боль, которую они принесли шицзе Лю, тяжело лежит на моем сердце, — Мо Сюин вышла через боковую дверь палаты, направившись за другими лекарствами. Дверь, через которую вошел Шэнь Юань, открылась. На пороге стоял Ло Бинхэ. На лице мужчины висело темное сложное выражение. Нин Инъин громко вздохнула и, с жалостью взглянув на мужа, тихо сказала: — Это не твоя вина, А-Ло. — Но ваша ответственность, — проронил Шэнь Юань. — Скорейшего выздоровления вам, госпожа Нин. Заклинатель вышел из палаты, оставив мужа и жен одних. На секунду Ло Бинхэ почувствовал, как в сердце впилась болезненная игла. Запоздалое чувство вины. Через два дня после нападения на дворец, император издал указ, назначив мастера Шэнь еще одним своим советником якобы в благодарность за помощь с бунтовщиками. Дождавшись когда тронный зал опустеет, Ша Хуалин спросила мужа: — Теперь он не сможет так просто покинуть твою сторону. Зачем он тебе? Почему бы не отослать его с наградой? Ша Хуалин понимала, что действия Ло Бинхэ принесут за собой только положительные последствия. Так всегда происходило в долгосрочной перспективе. Во время нападения, Ша Хуалин успела увидеть, как Шэнь Юань сражается, и прониклась уважением к заклинателю. Нин Инъин к тому же будет рада присутствию Шэнь Юаня. Да и Ван Цзаочэнь тоже. Но некоторые другие женщины вроде Да Хуа могут выразить недовольство. — Не хочу. Громко фыркнув, Ша Хуалин удалилась. Когда Ло Бинхэ говорил так, его не удавалось никому переубедить. Как маленькое дитя, он тянулся к тому, что желал, и не хотел отпускать ни при каких обстоятельствах. «Я не хочу его отпускать» осталось невысказанным и неузнанным за простым «не хочу».