Half-Life 3

Пустые глаза Нихиланта пронзали мне душу, его низкий голос бесконечно повторял — «Ты умрешь, все вы умрете». Склонив огромную голову, он сдавливал меня обрубками конечностей. Он уничтожил меня: сломал хрупкое тело, обескровил его, превратил в пыль, развеял прах. Меня не существует — я пропал. Гордона Фримена никогда не было. Только слухи и сплетни, сказка. Миф. Давно забытая, стершаяся из памяти и лишенная смысла история про парня с монтировкой. «Ты умер, ты никогда не жил, ты ничего не создал и умеешь только разрушать». Что-то неприятно холодное и твердое касается моей щеки и давит, больно упираясь в зубы. Я воскресаю из глубокой бездны забытья, открываю глаза — и вижу пистолет. Затуманенный взгляд передает картинку обрывками: рука в перчатке, рукав теплой куртки, худое плечо и выше — перекошенное лицо Джудит Моссман. — Это ты виноват! — зло говорит она, и я окончательно просыпаюсь. — Они пришли за тобой, а убили его. Женщина размахнулась и ударила меня рукояткой пистолета. Боль пронзила висок, и в глазах заметались искры. — Джудит, нет! — вскрикнула где-то поблизости Аликс. — В том, что случилось, никто не виноват! — Замолчи, девочка! — раздраженно перебила ее Моссман. — Разве ты не понимаешь?! Все шло так хорошо, пока не появился этот мертвый дьявол в своей ржавой консервной банке! Ты никогда не задумывалась, откуда он взялся? Как он выжил, почему вы с ним примерно одного возраста? Как Фримен смог найти нас? — Девушка промолчала, и Джудит усмехнулась. — Или ты променяла жизнь отца на член и тебя не волнуют подобные вопросы?! Пока Моссман отвлеклась на разговор, я потихоньку сел и осмотрелся. Аликс стояла в паре метров от меня: она была встревожена, но невредима. Мы находились там же, где и уснули — в транспортном узле одного из бесчисленных бункеров Aperture, но теперь нас окружали люди Джудит, а сама она нервно расхаживала из стороны в сторону и изредка бросала на меня полные ненависти взгляды. — Ты приносишь только смерть, — доктор Моссман направила на меня дуло пистолета, — но, к сожалению, мне сейчас крайне необходим этот твой талант. — Продолжая сверлить меня недобрым взглядом, она обратилась к своим помощникам. — Дайте ему оружие: у нас осталось не так много времени до очередной атаки охотников. — Охотников?! Альянс здесь? — удивилась Аликс. — Но… — Где это — здесь? — холодно перебила ее Джудит. — Ты хоть понимаешь, где мы находимся?! Пойдем, нужно многое обсудить, — она двинулась с места, увлекая Аликс за собой, но, увидев, что та сомневается и не отводит от меня взгляда, смягчилась. — Не волнуйся, с ним все будет в порядке. Как и всегда. Ему не привыкать к схватке с синтетами Альянса, к тому же он будет сражаться не один. — Доктор Фримен, наверное, вы меня не помните, — подал голос один из помощников Моссман, когда она и девушка ушли. — Я — Джонас из отряда Сопротивления. Мы встречались в Сити-17. Встречались в Сити-17? Я потер зудящий висок и уставился на кровь, которая осталась на перчатке. Меня никак не отпускал кошмар о Нихиланте, а пробуждение, которое устроила Джудит, веселья и радости не добавило. Я помню о Сити-17. Жуткие мониторы и вездесущий голос доктора Брина, разрушенные здания, взрывы и кровь. Осатаневшие от собственной власти ГО-шники, для которых жители города — всего лишь биомасса, с которой можно делать что угодно. Цитадель — царапающий небо, воплощенный в бетоне и металле символ могущества и превосходства инопланетных захватчиков над людской расой. И повстанцы, готовые заплатить жизнью только лишь за робкую тень надежды жить свободно. — Ох, простите ее за это, доктор Фримен, — Джонас протянул мне руку и помог подняться на ноги. — Она очень тяжело переносит смерть доктора Вэнса, для нее это большая потеря, как и для всех нас. Повстанца я не узнал и слушал его краем уха; в голове крутились слова Джудит и вопросы, которые она задавала Аликс. Ответов я не знал. Злобная сука права во всем, и мои кошмары лишний раз доказывают, что подсознательно я согласен с ней. Тем временем мне говорили что-то об атаках охотников, которые повторяются снова и снова, о том, что нужно защитить вход в бункер, и отвели в кладовую, чтобы я выбрал себе оружие. От меня снова требовалось выбить дерьмо из слуг Альянса... Думаю, что Моссман рада использовать меня, но она совсем не жаждет моего возвращения. Ее вполне устроил бы вариант трагической гибели небезызвестного доктора Фримена в героической схватке с охотниками. Что же, постараюсь приложить максимум усилий, чтобы разочаровать ее.

***

Наш отряд состоял из десяти человек. Мы поднимались друг за другом по длинной и узкой лестнице к выходу из бункера. Шли в тишине: ни разговоров, ни шуток — только гулкий стук подошв по металлическим ступеням. Чувствовались страх и напряжение. Мое присутствие и знаменитый оранжевый костюм не поднимали боевой дух, наверное, из-за того, что и сам я был не в настроении. До осточертения мне надоели ГЛэДОС, Борей и бесконечная гонка по лабиринтам Aperture, в которых я и Аликс блуждали, не понимая конечной цели. Надоел человек в темно-сером костюме и его долгосрочные планы на меня. Вдруг пришло осознание того, что мне больше не хочется искать ключи к его загадке, неинтересно, что скрывается в его портфеле. Я мечтал вырваться из липких пут, забрать с собой Аликс — и уехать так далеко, чтобы никто не смог нас найти. Мы почти добрались до двери, когда я услышал знакомый писк — звук впивающихся в металл дротиков. Он предвещал беду и знаком был не только мне. Наш командир поднял руку, и мы послушно замерли. Интервалы между пищанием сокращались, а это означало только одно: скоро последует взрыв. Три человека отделились от отряда: один встал у двери в бункер и приготовился открыть ее по команде, остальные двое сняли со спин тактические рюкзаки и опустились на колени. Ребята работали слаженно: первый доставал из рюкзаков черные, размером в два кулака капсулы, ловко раскрывал у каждой лепестки защитного кожуха, под которым скрывались острые лезвия, и передавал второму, а тот заводил мотор, активировал устройство и подбрасывал его вверх. Подготовленные таким образом роботы повисали в воздухе, со свистом рассекая его лезвиями, которые заменяли им пропеллеры, и замирали, ожидая команды. Если бы мой костюм был живым организмом, то наверняка бы вздрогнул от этого зрелища: в свое время он получил немало увечий от назойливых потрошителей — мэнхеков. Тем временем снаружи послышался гулкий звук взрыва. Массивная дверь бункера легко перенесла ударную волну; ни дым, ни запах гари не проникли внутрь. Крепкий малый, который отвечал за дверь, отщелкнул ее запоры и навалившись всем телом, начал толкать плотно наружу. Он сдвинул ее совсем немного — так, чтобы небольшой образовавшейся щели хватило, чтобы в нее протиснулись мэнхеки. Роботы мгновенно ринулись в атаку, как только им представилась такая возможность. Мы не видели, но отчетливо слышали срежет их лезвий и громкий топот отступающих охотников. Отвлекающий маневр ожидаемо сработал, и следующей в схватку должна вступить живая сила — мы. Без сомнений, схема действий отряда была хорошо отработана: каждый из бойцов знал, чем конкретно он должен заниматься, что и в какой момент делать. Каждый — но не я. Никто из парней, включая капитана, не осмелился мной командовать. Не знаю, кем они меня считали: вряд ли ученым, таким как Кляйнер или Магнуссон, скорее человеком, у которого достаточно опыта в столкновении с силами Альянса. Я чувствовал, что все они очень надеются на мою помощь, но никто не понимает, как использовать меня в бою. Повстанцы готовились выйти из бункера, как только мэнхеки отгонят охотников подальше, но у меня появилась другая идея. Сквозь щель виднелась небольшая часть помещения за дверью: металлические стены, щербатый пол и высокий ровный бетонный потолок. Я высунул наружу руку, открыл на этом прекрасном потолке синий портал, снял с пояса гранату, выдернул и бросил на пол чеку; затем хорошенько разбежался — и, провожаемый удивленными взглядами членов отряда, исчез в оранжевом портале, который бросил у лестничного марша за мгновенье до столкновения со стеной. — Какого черта он делает?! — командир с трудом отвел глаза от чеки и вгляделся в портал. Там в снопе оранжевых искр он и его ребята увидели, как Гордон Фримен приземлился прямо на голову охотника. От неожиданности тот не удержался на своих тонких ногах. Под весом ученого они разъехались в стороны, и синтет шлепнулся на пол. Голова его взметнулась вверх: охотник силился то ли сбросить, то ли хотя бы разглядеть своего седока — и это вышло ему боком. Как только сине-голубое дуло синтета повернулось вверх, Гордон засунул в него гранату и рванул прочь. Три… два… бам! Тело охотника разорвало на части, прозрачно-белесая слизь разлетелась фонтаном и забрызгала пол. Что было дальше, изумленные повстанцы не увидели: оранжевый портал захлопнулся прямо у них перед носом.