***
— Оно не идёт мне! — бесилась Пэнси. — Выгляжу в нём, как моя бабушка в шестидесятых. — Разве не в этом суть? — бросил Брайан, отвлекаясь от изучения прилавка. Директриса МакГонагалл всё-таки разрешила ученикам посетить Хогсмид в будние дни, но во внеурочное время. Хотя разговоры об этом объявлении ходили среди учеников последние пару дней, все ждали официального разрешения. Ученики хоть и остались более менее довольны, но такое обилие людей в деревушке говорило об их мнении на этот счёт само за себя — женщина могла бы позволить посетить Хогсмид раньше, а не за считанные дни до праздника. Гермионе с близнецами удалось выкрасть лишние пару часов — они были довольны последней репетицией с командой, поэтому дали всем выходной на день — и присоединиться к Дафне и Пэнси, которые последние пару дней чуть ли не прыгали в ожидании этой прогулки по магазинам. Грейнджер сидела на диванчике рядом с примерочной, где сейчас пыталась подобрать костюм Пэнси, и наблюдала за людьми — в основном, за девушками — в магазине. Она впервые видела здесь такую толпу. Кажется, будто очередь шла до самого Хогвартса. Гермиона могла со стопроцентной уверенностью сказать, что надежды Дафны на то, что все побегут в Хогсмид на выходных, с треском провалились. Гринграсс в этот момент как раз пыталась пролезть через толпу и протянуть очередное платье подруге. — Это было плохой идеей, — Дафна упала на кресло рядом и недовольно оглядела толпу в ожидании переодевающейся Пэнси. — Ты ведь не знала. — Да, конечно. Ты ведь сама тогда слышала, как половина девчонок планировала пойти на выходных. — Думаю, если бы не объявление МакГонагалл, всё бы так и было. — Я просто боюсь, что мы так и не найдём нам костюмы. Сразу же после этих слов шторка примерочной отодвинулась, и Пэнси вышла к подругам в мини платье-трапеции с длинными рукавами и принтом в большую черно-белую клетку. — Окей, вот теперь мне, кажется, нравится, — она улыбнулась и покрутилась вокруг своей оси. — А вы что думаете? — Ты выглядишь потрясающе, Пэнс, — сделала комплимент Гермиона. — Ты так сказала про каждое моё платье, Грейнджер, — фыркнула Паркинсон в ответ. — Потому что каждое платье украшало тебя по-своему. Пэнси закатила глаза, но Грейнджер всё же увидела по переменившемуся настроению, как подруге были приятны её слова. Девушка снова развернулась к зеркалу и принялась разглядывать наряд, аккуратно приглаживая его руками. — Я бы могла одолжить тебе те белые сапожки, — подошла к подруге Дафна и слегка приподняла её волосы в подобии объёмной причёски, которую они планировали сделать. — Они идеально дополнят образ. И ободок, конечно же. — Отлично, раз вы определились, то теперь нам всего лишь остаётся выстоять ту километровую очередь, — кивнул в сторону прилавка Скотт.***
Они оставили Брайана и Скотта покупать платье Пэнси в той очереди, — хоть какая-то же от них должна была быть польза — пока сами несчётное количество времени таскались от одного магазина к другому в попытках найти костюмы Гермионе и Дафне. Когда они оказались в одной лавке с нарядами на окраине деревни, где поток людей был самым скудным, девушек поприветствовала приятная женщину средних лет, которая, как выяснилось, являлась владелицей и швеёй в этом магазине. Гермиона стояла за Гринграсс и Паркинсон и изучала помещение, поэтому женщина даже не замечала её сперва. Однако когда её взгляд зацепился за девушку, она громко и неразборчиво залепетала рассказ о своей дочери, которая оказалась поклонницей Грейнджер. — Мы даже были на вашем концерте летом, — женщина схватила Гермиону за локоть и потянула в сторону вешалок с нарядами. Грейнджер взглядом искала Пэнси и Дафну, надеясь на помощь, но наткнулась лишь на их макушки, торчавшие между вешалок. — У неё теперь вся комната обвешана вашими фотографиями. Постоянно твердит о том, как хочет вырасти и стать похожей на вас. — Мне очень приятно это слышать, — вежливо ответила швее она и попыталась незаметно вытащить руку. — Может, вы хотите сделать фотографию для неё? Или я могу что-нибудь подписать. — У меня где-то была камера, — владелица побежала к прилавку, наконец отпустив девушку. Грейнджер вдохнула от облегчения. Она всё никак не могла привыкнуть к подобным реакциям, ведь на дух не переносила этого — людей, которые забывали о личном пространстве и границах. — Можно записать видео? — Конечно. Как её зовут? Гермиона записала короткое видео, искренне надеясь, что оно не разлетится по Интернету и люди не начнут выяснять её местоположение, с обращением к Кэсси, — так звали девочку — а после подписала футболку, которую протянула женщина. Она всё ещё пыталась навязаться, но уже около примерочных Грейнджер спасли подруги, затянув её к себе в кабинку. Девушки стояли в тишине некоторое время, выжидая, когда женщина вернётся к прилавку. — Спасибо, что бросили меня, — недовольно прошептала Гермиона. — Простите, мисс знаменитость, наших автографов не спрашивали, — ехидничала Пэнси. — Мы кое-что нашли, — глаза Гринграсс горели восторженным огнём. — Только посмотри на это, — она вытянула из-за спины топ, соединённые и переплетённые между собой стразы которого держали его единую плотную форму. — Мерлин, Дафна! — она трепетно провела рукой по сверкающей ткани. — Это волшебно! Ты обязана взять его. — Конечно, я обязана! — засмеялась Дафна. — Но это ещё не всё! Грейнджер и не замечала, как Гринграсс всё это время держала правую руку сзади до тех пор, пока не вытянула её и не показала такую же блестящую юбку, камушки которой при малейшем попадании света на неё переливались всеми цветами радуги. — Сложно вообразить, насколько это был кропотливый труд, — Дафна приложила к себе юбку и неверяще покачала головой. — Я планировала что-то более простое. Ну, знаете, заниженные джинсы и какой-нибудь топ, но один взгляд на это и все планы перечёркнуты. — Юбка с заниженной талией, так что всё соответствует двухтысячным, как ты и хотела, — подметила Паркинсон. — Да и, блин, эти стразы буквально кричат о гламуре того времени. Ты прям как Риз Уизерспун из «Блондинки в законе». — Салазар, я хочу это померить! Выметайтесь из примерочной, — она вытолкнула подруг и задвинула шторку. Пэнси фыркнула и удобно устроилась на диванчике рядом. Она многозначительным взглядом посмотрела сначала на Гермиону, а потом на столик с тремя чашками чая, которые девушки не просили. Грейнджер неловко пожала плечами и отошла от Паркинсон, решив прогуляться вдоль стеллажей и вешалок с одеждой. Странно, что в этом магазине был самый маленький поток людей, потому что, в отличие от остальных, именно здесь можно было отметить приближённость кроя вещей к последним современным тенденциям. Возможно, дочка владелицы магазина помогала матери с конструированием дизайнов. В ассортименте проглядывалось мало вечерней одежды, но если она всё-таки находилась, то выглядела так, словно на неё было потрачено много сил и времени — каждое изделие отличалось особой детализацией. Гермиона провела рукой по лёгкому атласному платью с открытой спиной. Оно не выглядело откровенным — наоборот, множество переплетений на открытой части спины словно имитировали паутину. Грейнджер приняла решение примерить его, ведь старшие курсы любили устраивать вечеринки, а из вечерней одежды у неё были всего пара юбок и столько же платьев — эта вещь ещё могла ей пригодиться. Повседневной одежды на выбор, конечно же, было больше. Девушка перебирала вещи, попутно перекидывая через руку приглянувшиеся толстовки или футболки. Рассматривая на свету простой белый топ, — последний подобный порвался на прошлой тренировке — она случайно зацепилась взглядом за движение по ту сторону окна. Грейнджер пригляделась и заметила Драко и Асторию, выходящих из какой-то кофейни. Они и о чём-то переговаривались. Малфой выглядел нетерпеливым и недовольным — он постоянно оглядывался назад, будто боялся быть пойманным. Астория же… Чёрт, кажется, Гермиона впервые видела её такой спокойной. Её лицо не казалось искривлённым презрением или издёвкой, а уголки губ были слегка приподняты, пока она внимательно слушала его. Взгляд же... Взгляд был тёплым, даже наивным — он буквально излучал влюблённость. Если бы она увидела этих людей на улице, не зная, кто они, наверное, подумала бы, что они пара. Астория потянулась к парню, возможно, тактильностью пытаясь сменить его настрой. Малфой усмехнулся и перекинул руку через её плечо. И в этой ухмылке было что-то такое, чего Гермиона ни разу не замечала ранее. В ней не было презрения, которое искажало его лицо при общении с недругом. Не было надменности. Не было привычной насмешки, проявляющейся в общении с друзьями или… С ней? Что-то особенное. Драко заправил прядь её пшеничных волос за ушко и сказал что-то такое, отчего она засмеялась и в шутку толкнула его. Гермиона не могла оторвать своего взгляда от них. Он был так нежен с ней. Что-то внутри неприятно кольнуло от этой картины. Идиотизм. Она не могла его ревновать. Нет, конечно, нет. Нет же? Не было повода для ревности. Они не состояли даже в дружеских отношениях. Были просто знакомыми. Просто знакомыми, которые весело проводили время вместе.***
— Твой парень, оказывается, очень буйный, — бросил Малфой словно невзначай. — Мой парень? — удивилась Грейнджер, переспросив. — Брайан. Вы сегодня ссорились… Она прервала его громким хохотом. — Мерлин, ты второй человек, который думает, что мы встречаемся. Может, мне стоит пересмотреть наши с ним отношения? — Так вы не встречаетесь? — А надо? — Отлично, значит Блейз должен мне двадцатку. — Вы спорили на то, что мы встречаемся? — Мы спорили на то, что Брайан — гей.***
— Я похожа на поклонницу Джейн Остин? — нахмурилась Гермиона, выслушав его теорию. — Я готов поспорить, что половину своих песен ты написала, вдохновившись историей мистера Дарси и Элизабет Беннет. — Вообще-то, «Джейн Эйр». — «Джейн Эйр» переоценена. — Для того времени это был наиболее прогрессивный роман. — Но для нашего времени… — В наше время половина сюжетов у романов слизаны с «Джейн Эйр».***
— Дафна думает, что у Пэнси кто-то появился, — начала Гермиона издалека с надеждой, что Малфой мог быть осведомлён. — Ага, Поттер, — кратко бросил Драко. — ГАРРИ? — Просто теория Тео.***
Она нахмурилась от собственных мыслей и решила оставить наблюдение за ними ровно в тот же момент, как Астория что-то начала шептать Драко. Их взаимодействие становилось интимным. Чёрт. Одно мгновение. Ей всего-то нужно было скосить свой взгляд, чтобы заметить Гермиону. Словно по щелчку лицо Гринграсс исказилось кривой ухмылкой. Грейнджер почувствовала, как мгновенно её пронзила неловкость, будто девушка стала воришкой пойманным на месте преступления. Малфой повернул голову в её сторону, и, когда на долю секунды их взгляды пересеклись, он ей подмигнул. Чёрт. Гермиону словно прошибло электрическими разрядом. С каких пор она так реагирует на Малфоя? Он просто друг, да? Хотя, кого она пыталась обмануть. Он не собирался дружить с ней. А она даже в мыслях не могла представить себе что-то большее. Точнее, она-то могла, но знала, что что-то большее было невозможно. Гермиона могла перечислить множество причин и внешних факторов, из-за которых мысли о Драко казались недопустимыми. И один из таких — Астория. Гринграсс могла быть гадкой, злой, но грезить о чужом парне? Тем более о парне, чьё поведение невозможно было понять. Малфой мог держать за руку Асторию на людях, а в нише хогвартских коридоров зажимать очередную девчонку, купившуюся на его обаяние. Так удивительно похоже на тебя, не правда ли, Грейнджер?***
— С кем планируешь пойти на Хэллоуин? — спросил Драко между прочим. — Брайан, Скотт, Дафна, Гарри… Ты? — Ты бы пошла, если бы я пригласил? — А ты бы хотел? — Возможно, — он улыбнулся и подмигнул. Она опустила голову и попыталась сдержать улыбку, закусив губу.***
— Я послушал пару твоих песен. Гермиона не могла не улыбнуться, когда услышала это. — И как они тебе, мистер музыкальный критик? — У «Greedy» очень громкое начало. Блять, я чуть с метлы не свалился во время тренировки, когда песня заорала из наушников. Она громко расхохоталась над его словами. Грейнджер взглянула на Драко, всё ещё улыбаясь, и заметила его внимательный взгляд, сосредоточенный на ней. По телу распространилось тепло от того, каким взглядом он смотрел на неё. И вдруг она поняла, что это за взгляд — тот же, что так часто бывал у неё самой. Он изучал её. Гермиона почувствовала подступившее смущение от затянувшегося зрительного контакта. Она выправила прядь волос, пытаясь скрыть покрасневшие ушки — идиотская реакция. Иногда ей казалось, что собственный организм пытался сдать её с потрохами, всячески показывая физические реакции Грейнджер их виновнику. — Гарри каждый раз дёргается, когда слышит начало. — Мне вот что интересно, — он отбросил тряпку на парту позади и повернулся к ней, оперевшись плечом о полку. — Даже не одному мне, наверное. Это, конечно, немного нетактично. Тебе решать отвечать или нет. Но у Тео был период, когда он, кажется, немного фанател по тебе, — Драко фыркнул. — И вопрос, который его часто интересовал, а теперь, после прослушивания твоего альбома, это интересует и меня, — ого, он прослушал целый альбом, — песни посвящены кому-то? Неожиданно. — Мистеру Дарси, — напомнила она ему их прошлый диалог. Он усмехнулся и покачал головой. — Ну да. Точно. — Ладно, если серьёзно, то нет. Это, наверное, странно? — нахмурилась она. — Писать о любви и не посвящать никому песни? — Я предполагал это. — Почему? — Просто в них как будто нет тебя. Это, типа, как первые отношения, — пожал плечами Малфой. — Ты всё делаешь так, как должно быть. И не думаешь о том, что может быть. Только после ты узнаешь обо всех всплывающих подводных камнях. Так же и в твоей музыке. Чувства описаны так клишировано. Такими, какими они должны быть. Ты будто прочитала какой-то из романов тех же сестёр Бронте и перенесла написанные там строчки в музыку. — Но разве не в этом суть? Люди читают романы, смотрят фильмы о любви, слушают песни о ней, чтобы хоть где-то была эта сказка о настоящей любви. Им просто нужна вера в то, что это чувство существует. — И ты веришь в это? — А ты, Малфой, читающий те же романы, — хмыкнула девушка. — Не веришь? — Возможно, поверю, если Гермиона Грейнджер посвятит мне хоть строчку в своей песне. Её глаза расширились от этой неслыханной наглости. А сознание подсказывало, что, возможно, строчка будет. И даже не одна.***
— Я слышал много положительных рецензий на него, — рассуждал о фильме Драко. — Я очень хочу его посмотреть, но книга довела меня до слёз, поэтому я вряд ли осилю фильм. — По-моему, фильмы в этом плане всегда проигрывают книгам. Какой бы хорошей не была экранизация, читатель вряд ли сможет прочувствовать тот же спектр эмоции, что и при первом прочтении книги, — снова пустился в размышления Малфой. Порой она умилялась чрезмерной болтливости парня. — У него уже сформировано определённое мнение о персонаже, а актёр может просто плохо сыграть. Плюс, зрители часто разочаровываются из-за подбора тех же актёров. И ещё куча факторов, по которым можно судить, что книги всегда лучше фильмов. — Мы бы могли посмотреть фильм и проверить твою теорию. Я живу одна, поэтому… Она прервала свою речь на половине, когда поняла, что это предложение звучало скорее как намёк. Чёрт. Она не планировала ничего такого. Драко повернулся в её сторону с широкой улыбкой и сверкающими глазами. — Знаешь, когда парень и девушка решают вместе посмотреть фильм… — он подошёл к ней ближе и закинул руку на верхнюю полку, прямо над её головой. Малфой так быстро преодолел расстояние, что между ними почти не осталось пространства. Она могла дать руку на отсечение, что он стоял так близко специально, чтобы слышать и чувствовать её прерывистое дыхание. Гермиона сглотнула и случайно перевела взгляд на его губы. Девушка рефлекторно провела языком по своим и заметила, как он неотрывно проследил за этим жестом. Её сознание буквально кричало о необходимости оттолкнуть его, но Грейнджер, не способная контролировать своё тело рядом с ним, только придвинулась ближе. Драко же в ответ слегка наклонил голову вправо и произнёс следующие слова, развеяв туман между ними: — …они его не досматривают, — выдохнул и отошёл, подхватив с верхней полки, о которую он опирался, какую-то банку. Грейнджер набрала в лёгкие побольше воздуха, когда поняла, что это была его очередная манипуляция. Она ненавидела себя за то, что каждый раз велась на подобные действия — порой ей казалось, что его просто забавляли её реакции. Ведь он знал, что вызывает в ней интерес. Знал, как управлять тем самым интересом. И эта мысль была ненавистна ей.***
Малфою нельзя было доверять. Он привык купаться в женском внимании. Внимании, которое было направлено на него во время тренировок; внимании, которое было направлено в их с Блейзом сторону, когда они просто проходили вдоль коридоров или когда заходили в класс — везде в Хогвартсе, где был намёк на женское присутствие. Гермиона начинала понимать, о чём рассказывала Дафна тогда в сентябре. Отвратительно было ощущать себя той же наблюдающей за ним девчонкой. Она всё чаще ловила себя на том, что удивительно быстро замечала Малфоя, когда он находился в пределах зрительной для неё досягаемости. Ей даже не надо было искать его. Он всегда оказывался рядом. Видимо из-за этого её мозг решил отложить некоторые наблюдения о Малфое. В Большом зале. Он всегда пил чёрный кофе утром. Ни сахара, ни молока, ни сливок. Скорее всего, его утренние поцелуи отдавали горечью. Драко постоянно ел зелёные яблоки. Иногда ей казалось, что они просто входили в список его обязательного рациона. По вечерам он пил чай с молоком и двумя ложками мёда. Кто вообще пьёт чай с молоком? Она представляла, насколько сладкими ощущаются украденные им ночные поцелуи. В библиотеке. Малфой всегда занимался один — избегал привычной шумной компании Тео и Блейза, когда учился — и сидел за одним и тем же столом, спрятанным от любопытных взглядов. Гермиона считала милым, что после него на страницах книг всегда оставались небольшие иллюстрации. Она до сих пор не знала, на кого он учился, но порой ей казалось, что из него бы вышел отличный художник. На квиддичном поле. Ему запретили участвовать в матчах, но он не пропускал тренировки. Грейнджер жутко бесило наличие согревающих чар, из-за которых он позволял себе расхаживать в октябрьский холод с голым торсом по полю. Она ненавидела себя за то, что так же, как и те пятикурсницы, два дня назад сидевшие на стадионе на пару сидений ниже от них с Пэнси, — которая, вот удивительно, проходила мимо поля, когда в тот же день там была тренировка у Гарри — считала количество кубиков на его прессе. Шесть. В классе. Он постоянно опаздывал. Сидел с Тео, который то и дело отпускал дебильные шутки, над которыми они вместе смеялись. Дафна, сидящая с Блейзом впереди, каждый раз недовольно ворчала, отвлекаясь на парочку шутов. Иногда Гермионе казалось, что рано или поздно кто-то из учителей выгонит этих двоих из класса. Знание всех этих фактов пугало её. Даже если она пыталась не обращать внимания, Грейнджер знала, что её взгляд когда-нибудь, но обязательно зацепится за него. Дело было даже не в том, что он чисто гипотетически мог привлекать её. Дело в том, что чисто гипотетически — флирт являлся его манерой общения. Это было выгравировано в подкорке его мозга, и Малфой знал, что притягивал девушек этим. Он как будто выстроил в своей голове определённую схему, которая просто не могла быть заранее проигрышной. Для него это было игрой — всё равно, что матч по квиддичу. Лишь способ развлечься.***
Гермиона буквально валилась с ног от усталости. Постоянно кашляла — так сильно, что, казалось, она вот-вот выплюнет свои лёгкие. — Это то, о чём я говорила, — перестала играть Анжи. — Вот, что происходит с твоим голосом, когда ты используешь только гортань. — Это мой максимум. Я не могу брать выше. У меня дерёт горло так, будто по нему когтями водят десятки кошек. — Головной регистр. Пойми эту технику. Тебе всего-то нужно определить, куда именно ты хочешь направить свой звук. Это заставит звучать голос так, будто ты используешь белтинг и поёшь громко, хотя на самом деле не делаешь этого. Через смещение регистров можно придать голосу большую выносливость. Легко ей было говорить. Какой у неё стаж работы? Десять? Пятнадцать лет? А у Гермионы — полтора года. Грейнджер привыкла, что пение всегда было просто увлечением. Она почти не работала над развитием голоса — просто знала, что это нечто особенное в ней. Она думала, что лучше уже быть не может, но Анжи словно задалась одной целью — изменением всех привычных ей установок. И Гермиона слышала, как активно сопротивлялся этим изменениям её собственный голос. Он будто много лет просуществовал в режиме универсальных настроек и сейчас выдавал сбои при попытках изменения. Анжи снова села за инструмент, и Гермиона уловила первые ноты «Dangerous woman». Ну конечно... Её голос всего-то на грани срыва, почему бы не выбрать самую сложную песню из всего репертуара? Она прочистила горло и уже собралась вступать, но резко прервалась, когда услышала характерное покашливание за спиной. Гермиона обернулась и увидела Асторию у дверей класса. — Извините, что прервала. Я принесла доклад, который вы задавали. Где мне его оставить? — Положи на стол, — кивнула в сторону своего места Анжи. Астория прошла мимо Гермионы, задев ту плечом, — случайно, конечно же — и положила задание на стол. Окинув Грейнджер взглядом, который она никак не могла распознать, Гринграсс так же тихо, как и вошла, покинула класс. Гермиона с Анжи снова попытались вернуться к распевке, но кроме постоянного кашля её гортань не выдавала ни единого звука. Анжи приняла решение продолжить занятие завтра. Гермиона даже не стала сопротивляться. Только она покинула класс и вышла в коридор, как сразу же наткнулась на голубые глаза. Голубые, полные ехидства глаза. Ну конечно. Она ждала. — Это было очевидно, да? — начала Астория. — Все стараются, постоянно работают, но именно с Гермионой Грейнджер учителя занимаются индивидуально. — Значит, не так сильно стараешься, раз у тебя такой привилегии нет, — колкостью на колкость, ведь так? — Отсутствие моей привилегии связно лишь с тем, — она подошла ближе, — что за моей спиной не стоит богатый продюсер, который будет оплачивать любую мою прихоть. — Другого варианта, кроме как проплаченность моих занятий, не будет? — Всё твоё пребывание в этой школе куплено, Грейнджер. Скажи мне, ты сдавала экзамены для поступления так же, как и остальные студенты? Нет. Пыталась попасть сюда на конкурсной основе так же, как и десятки остальных? — повторно задала вопрос и сама же ответила на него Астория: — Нет. Ты просто пришла на всё готовое, потому что ты грёбаная Гермиона Грейнджер. Тут учатся не менее талантливые ребята, но почему-то пылинки сдувают именно с нашей звёздочки. Я не стану больше молчать. Можешь быть в этом уверена. Надеюсь, в конце года, когда Брэдли Уэбстер окажется тут, мне наконец удастся раскрыть ему глаза и показать, кто на самом деле заслужил твоё место. Гермиона чертовски разозлилась на Асторию. Особенно на то, что та вывалила всё это на неё и сбежала на своих каблуках так быстро, что даже не дала ей возможности ответить. К чёрту её. Она нихрена не знала. Она не знала, сколько работы Грейнджер выполняла за день только для того, чтобы такие, как Гринграсс, видели в ней ту самую звёздочку Гермиону Грейнджер. Она твердила одно и то же, постоянно пыталась зацепить её высосанными из пальца фактами. Астория думала, что Гермиона могла повестись на её провокации, манипуляции и игры, но нет. Гринграсс глубоко ошибалась. Астория была для неё открытой книгой. Грейнджер знала, что её раздражал успех других. Знала, что она боялась проигрыша. Знала все её действия наперёд. Девушка пыталась и будет продолжать пытаться задеть её, но Гермиона не позволит ей даже приблизиться. Астория будет видеть то, что сама Грейнджер захочет ей показать — Гринграсс никогда не узнает правды. С этими мыслями Гермиона добралась до класса зельеварения и сильнее, чем планировала, хлопнула дверью, когда вошла. Она уткнулась в неё лбом и приглушённо произнесла: — Я не понимаю, как ты её выносишь. Драко всегда приходил раньше, поэтому, даже не оглядев класс, Грейнджер была уверена, что парень был здесь и слышал её. — Кого? — Асторию. Он стоял рядом со стеллажами и перекладывал из коробок вещи — расстановка зелий и утвари для них было последним в списке работы. К Гермионе пришло понимание, что сегодня, возможно, была их последняя встреча наедине — отработка закончилась. Когда вокруг не было ни его друзей, ни её. Почему-то от этой мысли ей стало очень тоскливо. — Просто не понимаю, как ты выносишь эту суку, — процедила она. — Оу, грязный ротик, Грейнджер, — оторвался от своего занятия Малфой и сел на парту рядом. Гермиона подошла к нему и устроилась напротив. — Ну? Расскажешь? — Меня раздражает её двуличность! Она такая стерва со мной, с Дафной, да со всеми окружающими, но, если ей что-то нужно от них, то она меняется словно по щелчку. — Она же слизеринка. Разве это удивительно? — озвучил это Драко, как само собой разумеющееся. — С каких пор принадлежность человека к факультету определяет его личностные качества? Дафна тоже была на Слизерине, и я ни разу не замечала за ней подобных повадок. — С тех пор, как это Хогвартс, Грейнджер. По вам, новичкам, сразу видно, что вы не понимаете эту систему. — Эта система в любом случае не должна влиять на поступки человека, — её голос прозвучал укоризненно. — Ладно, это было глупостью сидеть и оскорблять твою девушку, да? С тобой ведь она сущий ангел, — Гермиона быстро захлопала ресничками, пародируя Асторию в случаях, когда рядом находился Малфой. — Мы не встречаемся с ней. И ты это знаешь. — Последний раз, когда я вас видела, вы… — она резко захлопнула рот, когда осознала, что сболтнула лишнего. — Шпионишь за мной, Грейнджер? — Заметила вас случайно, — её злило, что она звучала так, словно оправдывалась. — И что же такого ты успела заметить, — он спрыгнул с парты и подошёл к ней. Парень расставил руки по обе стороны от её бёдер так, что Гермиона почти ощущала касания его пальцев, — раз сделала такие выводы? — Ничего особенного, — неосознанно понизила она тон своего голоса. Почти до шёпота. Его губы снова находились всего в паре сантиметров от её. — Вы просто разговаривали. — Так же, как мы с тобой сейчас? Гермиона опустила неловкий взгляд на его губы. Что-то невесомое, почти неощутимое повисло между ними. Казалось, проведи рукой и момент развеется. Но никто из них не спешил его развеивать. Он аккуратно развёл её бёдра руками, приближаясь. Оттолкни его. Хочу быть ближе. Рука Малфоя обвилась вокруг её шеи, заставляя поднять голову в его сторону и взглянуть прямо в его потемневшие глаза. Глаза цвета грозовой тучи. Гермиона подавила вздох, когда он наклонился, нависнув прямо над ней. — Скажи, и я остановлюсь. Его губы в дюймах, в миллиметрах от её собственных. Она смотрела в его глаза, пытаясь понять, что прямо сейчас происходило. И когда её разум, наконец, начал возвращать себе бразды правления, Грейнджер прошептала ему: — Стой, — тяжело сглотнула накопившуюся слюну. — Нет. — Так мне остановиться или нет? — Остановись. Малфой был удивлён не меньше самой Гермионы. Она увидела, как на долю секунды его глаза расширились от неверия в услышанное, но после он довольно быстро взял себя в руки. Между ними повисла неловкая тишина. Хотя, возможно, это чувствовала только она, потому что Драко вскоре вернулся к своему занятию, словно минутой ранее ничего и не произошло. Она спрыгнула с парты и на ватных ногах подошла к одной из коробок, начав медленно её разбирать. Тишина только накаляла напряжение между ними. Ей хотелось поговорить с ним. Понять, чего он добивался. Понять его мотивы. Но он опередил её. — Астория видит конкуренцию, — Гермиона повернула голову в его сторону, внимательно слушая. — Сама посуди, она смотрит на тебя — человека, который уже осуществил мечту, схожую с её собственной. Конечно, она будет злиться. Да и плюс, ты показываешь себя совсем не такой, какой тебя все представляли. Она видит в тебе слабую девчонку, которую легко дёргать за уже подорванные ниточки. Гринграсс манипулирует, а ты реагируешь, — Грейнджер заметила, как его настрой снова поменялся на игривый. — Пока ты не покажешь коготки, львёнок, — Малфой подмигнул ей, — она так и будет распылять на тебя свой змеиный яд. Он замолчал, позволив девушке осмыслить услышанное, и спустя некоторое время произнёс: — Ты уже впереди неё. Просто позволь ей думать, что это её игра. Её игра по твоим правилам.