***
Она разгладила невидимые складки на своей рубашке уже в третий раз, прежде чем точно убедиться в том, что ей наконец-то нравился её образ. Гермиона посмотрела в зеркало и заметила за собой огромную кучу из одежды, наваленную на кровать. Ей не хотелось выглядеть так, словно она провозилась перед зеркалом последние четыре часа, — что, собственно, таковым и являлось — но в то же время больше всего на свете Грейнджер хотелось снова увидеть тот же взгляд Малфоя, который сканировал её весь предыдущий вечер. С момента, когда она только перешла гостиную и до момента, когда он сидел в кресле напротив, периодически бросая в её сторону эти его оценивающие взгляды. Гермиона сразу же откинула идею с платьем или юбкой. Ей было бы попросту неудобно, и она так и не знала, куда он её поведёт. Вряд ли это будет место в Хогсмиде, потому что даже под чарами люди сразу же начнут обращать внимание на ту самую новую девушку, на которую Малфой променял Асторию. Ей не хотелось становиться свидетелем того разговора, но вчера, подходя к столику с напитками, она услышала тихие перешёптывания пятикурсниц, пытающихся вычислить его потенциальную новую девушку. После этого ей пришлось значительно уменьшить количество брошенных в его сторону взглядов, потому что меньше всего на свете ей хотелось быть пойманной в первые пару часов их… Отношений? Джинсы оказались самым приемлемым вариантом, а главное — самым универсальным. Скорее всего, они просто погуляют по окрестностям Хогвартса. Тем более, что девушке всегда нравилось, как она выглядела в джинсе. Что скрывать, у неё действительно были красивые ноги. Самое сложное оставалось в конце. Последние пару месяцев, — до приезда в Хогвартс — выходя за пределы дома, она всегда накладывала на себя чары. Начинала с волос, после чего вместо привычных завитков ей на плечи спадали прямыми локонами огненно-рыжие пряди. Однажды, когда Гермионе надоело, выходя на улицу, сталкиваться с репортёрами, которых не могли отогнать даже охранники, она решила поэкспериментировать с трансфигурацией своей внешности. Она пробовала разную длину, структуру, цвета. Начинала с разных оттенков блонда, некоторое время ходила брюнеткой, были даже различные вариации с перебором всех цветов радуги, — взгляд папы, когда она однажды вышла из своей комнаты с синими волосами, навсегда отпечатался в её голове — пока не остановилась на самом приемлемом оттенке рыжего. Грейнджер надевала очки с чуть вытянутой оправой в уголках, когда услышала стук в дверь. В эту же секунду в ней вновь пробудилась привычная дрожь от волнения, которая затихла на пару часов, пока она отвлекалась на сборы. Это не являлось нормой, что её всегда так трясло изнутри, когда Малфой находился где-то поблизости. Гермиона пыталась утихомирить реакции своего тела на него. Но парень для её организма был, как красная тряпка для быка, — он просто переставало здраво функционировать. Вчера ей было проще из-за алкоголя в крови. Они проболтали ещё около получаса, до того пока не услышали безостановочный звон её телефона, оповещающий о сообщениях от Дафны. — Иди к ней. Она не успокоится, пока тебя не найдёт. — Не хочу туда возвращаться, — уткнулась девушка в его грудь. — Тут так тихо, — она мешкалась секунду, но всё же сказала. — И тут ты. — Дождись завтра. Завтра будем только мы. Это сводило её с ума. Когда Гермиона открыла дверь, Малфой, стоящий по ту сторону, показался растерянным. Он молчал пару секунд, бегая по ней глазами, прежде чем неловко потёр шею. — Эм… Блять. Я, кажется, перепутал комнату, — отступил он чуть назад от порога. — Прости. — Чувствую себя Ханной Монтаной. Всего-то поменяла цвет волос. Его брови прямо-таки взлетели от изумления, когда парень по голосу и манере поведению узнал её. — Грейнджер? — прищурился он, наклонив голову чуть вправо, и стал с ещё большей заинтересованностью разглядывать девушку. — Сюрприз. — И часто ты выкидываешь подобные сюрпризы? — Я не знала, куда мы пойдём, и для перестраховки нанесла чары. — Умно, — задумчиво протянул он. — Ну ты готова? — Секунду. Захвачу ещё шапку. Драко облокотился о косяк открытой нараспашку двери, когда Гермиона подбежала к комоду и вытянула из одного ящика головной убор, идентичный тем, которые всегда украшали голову Брайана — иногда она попросту забывала, какого цвета на самом деле волосы друга, потому что в большинстве случаев тот всегда расхаживал в цветных шапках-бини. И плевать он хотел, какое было время года и в помещении он находился или нет. — Не забудь ещё солнечные очки и газетку, если найдётся. Мы же идём на чёртову спецоперацию, — он отошёл от прохода, пропуская её, пока Грейнджер запирала комнату, — а не на свидание. — Так это свидание? — Гермиона одной рукой поправила очки, чуть съехавшие с носа, пока второй натягивала шапку. — Да, ты же напросилась, — Грейнджер ущипнула его за бок, и парень отскочил от девушки, потирая покалывающую зону. — Прямо напросилась, — ёрничала она. — Конечно, набросилась на меня прямо в библиотеке. — Я набросилась? — воскликнула девушка, и её фраза разнеслась по всему пустому коридору подземелий, куда они спустились. Почему они шли в сторону общежитий Слизерина?.. — Захватила меня в плен своей пушистой гривой. — Не такие они и пушистые, — она подняла спадающий на плечо локон, но, когда вместо привычных вьющихся волн почувствовала под пальцами прямые пряди, отбрасила волосы назад. — Куда мы идём? — Боишься? Они свернули в коридор, совершенно противоположный тому, который обычно вёл к слизеринской гостиной. Грейнджер впервые видела это место, оттого и постоянно оглядывалась вокруг. Обилие паутины, порывы ветра под ногами и полное отсутствие намёка на какой-либо свет. Кромешная темнота. Так... Это начинало её напрягать. — Малфой, куда ты меня ведёшь. — Малфой, когда ты зла. И Малфой, когда напугана. Возьму на заметку. Драко проигнорировал её вопрос, и, когда Гермиона уже начала водить руками в стороны, пытаясь хотя бы наощупь найти руку парня, свет загорелся на кончике палочки после его тихого «люмус». — Ты такая паникёрша, Грейнджер, — крутил он в руках палочку, смотря на девушку с насмешливым выражением лица. — Я всё ещё не знаю, куда мы идём, поэтому не сдвинусь с места, пока ты не скажешь, — насупилась она и сложила руки на груди, хмуро глядя на парня в ответ. — Ты доверяешь мне? — Драко, это не так работает. Просто скажи мне, — Гермиона уловила панические нотки в своём голосе. — Это сюрприз, — повторил он её же слова, сказанные ранее. — Сюрпризом будет моё бездыханное тело, которое даже не найдут. Почему у меня такое чувство, что, кроме нас, здесь бродят только крысы? Он смотрел на неё минуту немигающим взглядом, буквально спрашивая: «ты издеваешься?». — Та дверь за мной, — кивнул Малфой головой на узкий проход за его спиной. — Самый короткий путь до Хогсмида. Но если ты, конечно, настаиваешь, то сейчас, когда все студенты толпятся вечером в деревне, мы можем пойти через ули… — Нет, — оборвала она его. — Веди. Меньше всего на свете Грейнджер хотелось снова стать объектом недельного обсуждения. Кроме того, она не меняла внешность кардинально. Очки хоть чуть и скрывали некоторую часть лица, но как только люди увидели бы её вблизи, слишком быстро смогли бы догадаться, кто скрывался под чарами. Малфой протянул ей свою раскрытую ладонь, за которую девушка почти вцепилась, и они вместе спустились в тайный проход. Оба шли молча, слишком сосредоточенные на том, чтобы лишний раз не споткнуться и не повалить друг друга из-за скользких корней деревьев под подошвой. Мерлин, они действительно были под землёй? Свет от палочки Драко отражался от стен, но его едва ли хватало, чтобы открыть паре полный обзор на пространство вокруг них. Единственное, что видела и во что постоянно утыкалась Гермиона во время резких остановок парня, это его же спина, обтянутая чёрной курткой. Он с периодичностью в каждые две минуты ругался, цепляясь ботинком за очередной булыжник, и яростно отпинывал его. Она не сомневалась в том, что Малфой сам уже с десяток раз пожалел о выбранном им маршруте. Но парень снова сделал это для неё. Наплевал на собственный комфорт, лишь бы обеспечить его девушке. Они оба испустили довольные выдохи, когда добрались до противоположного конца коридора, где их встретила приоткрытая дверь, через щёлку которой пробивался тёплый свет. Драко пропустил её вперёд, и Гермиона, выходя, сразу же начала оглядывать пространство вокруг, пытаясь определить, куда он завёл их. Барная стойка и редкие посетители сами указывали на то, что они дошли до «Кабаньей головы». Что ж, ей не хотелось быть ханжой, но не в таком месте с обшарпанными стенами и подвальной сыростью она представляла их первое свидание. Уж лучше бы это была прогулка у Чёрного озера. Малфой обошёл её и жестом попросил подождать у той же двери, пока сам двинулся к бару. Он перебросился парой коротких фраз с барменом, начищавшим в тот момент пивные бокалы. Даже если бы она напрягла весь свой слуховой аппарат, из-за шума, создаваемого буйной и по виду уже не совсем трезвой компанией, девушке вряд ли удалось бы уловить хотя бы обрывки разговора. Сосредоточив на них свой взгляд, Гермиона не сразу заметила Драко, подошедшего к ней с ключом в руках. — Пойдём. Она вопросительно взглянула на него. — Посмотри назад, — он кивнул ей за спину, и девушка, обернувшись, заметила лестницу, ведущую куда-то назад. — Нам наверх. Малфой снова молча переплёл их пальцы и повёл её в нужную сторону. — И что наверху? — неуверенно поинтересовалась Грейнджер. — Комнаты. Гермиона резко остановилась на первой же ступеньке и услышала тяжёлый вздох парня, который, она была уверена, закатил глаза, прежде чем обернулся. — Издеваешься? Ты меня в какой-то номер затащить хочешь? Если всё это было сделано только для того, чтобы пересп… — Блять, Грейнджер, — выругавшись, прерывал он её лепет, — я мог сделать это уже триста раз. Но, если ты не заметила, мой член всё ещё в штанах, а ты цела и невредима. Поэтому, пожалуйста, выключи свои параноидальные наклонности и иди за мной. Она моментально затихла, не решаясь больше вступать в споры с Драко, и последовала за ним, пока он не завёл их в какую-то потрёпанную комнату, где единственным, чем та могла похвастаться, был выложенный из камня камин. Он подошёл к дивану и поднял одну из подушек вверх, вытягивая оттуда небольшой мешочек. — Раскрой ладони. — Грейнджер послушалась и сложила ладони лодочкой. Из мешочка ей на руки посыпалась сыпучая консистенция, в которой она признала летучий порох. И тогда осознание отразилось на её лице. Малфой, заметив переменившееся настроение девушки, не сумел скрыть ухмылку. — Мы воспользуемся каминной сетью? Но разве она активна? — МакГонагалл в школе. Так что сбегаем, пока эту возможность ещё можно реализовать. — И куда мы сбегаем? Он подошёл к камину и, прежде чем зелёное пламя окутало его, произнёс: — Фортескью. Она, не желая ни минуты больше оставаться в этом места, в то же мгновение трансгрессировала, кинув порох себе под ноги. Уже там её моментально подхватил Малфой, не позволив Гермионе упасть, так как из-за редкости использования магических способов перемещения, девушка чаще всего делала этого неуклюже. Сегодня её пятая точка, к счастью, осталась цела. — Где мы? Они снова оказались в полупустом помещении, которое выглядело гораздо приемлемее того бара. Холодильники, в которых хранились контейнеры с мороженым, говорили сами за себя — они попали в кафе-мороженое. В уже закрытое, если судить по перевёрнутым на столах стульях и отсутствию света. Малфой чуть отошёл, перестав загораживать ей вид, и когда Гермиона заглянула через окно, наконец поняла, куда они попали: — Мы в Лондоне? — Сюрприз, — снова дразнился Драко. — Ты сумасшедший, — повернулась она к нему с горящими от восторга глазами. — Ты довольна? — он повёл её за руку к выходу. — Мерлин! Ты ещё спрашиваешь? Конечно! Он тихо посмеялся над реакцией девушки и пропустил её вперёд на улицу, которая сразу же встретила пару шумом проносящихся мимо автомобилей. — Ты как-то рассказывала, что в основном посещала Лондон проездом, — он предложил ей свой локоть, когда они свернули в переулок, где по обеим сторонам от них были расположены рестораны с открытыми террасами, на которых проводили свой субботний вечер британцы. — Я подумал, было бы здорово показать тебе город. — Так, значит, ты сегодня мой гид? — Драко Люциус Малфой к вашим услугам. И следующие пару часов он, как и обещал, выполнял каждую из запрошенных ею просьб. Гермиона чувствовала себя маленьким ребёнком в парке аттракционов — ей хотелось увидеть и попробовать всё. Они бродили по множеству улиц, где она отмечала уникальность архитектуры каждого дома, пока Драко в это же время рассказывал ей, как самый настоящий гид, что именно на одной из прошедших ими улиц он разбил себе нос, когда пьяный неудачно споткнулся о порог паба. Теперь Гермиона знала историю этого маленького, едва заметного шрама в зоне между носом и верхней губой — Пэнси была не очень хороша в исцеляющих заклинаниях, и применённый «эпискеи» закончился их походом в Мунго. Грейнджер правда пыталась держать лицо ровным и не засмеяться над всей этой разгневанной тирадой парня из-за той ситуации, но смешки, которые она прикрывала кашлем, так и вырывались из девушки. Они остановились у какого-то парка рядом с центром, когда оба почувствовали, что ноги из-за безостановочной ходьбы уже начали противно ныть. Сидели на скамейке, наблюдая за резвящимися на вечерней прогулке собаками. Ни одному городу так не шла зима, как Лондону. Она буквально царствовала в нем. Запах мокрого асфальта от подъявшего снега и ледяной ветер от Темзы, уже давно безлистные ветви деревьев чуть присыпанные белым пушком — всё это освежало мысли, расставляя их по полочкам в голове Гермионы. Если бы у неё только была возможность в выборе момента, который она хотела бы проживать раз за разом, — это был бы он. Момент, когда она сидела с подтянутыми к себе коленями и опущенной на плечо Драко головой. Пока парень перебирал её пряди и бросал нелепые комментарии из-за очередной стычки собак, которых пытались оттянуть друг от друга хозяева. Гермиона поражалась, как на её телефоне ещё не закончилась память от количества снимков, когда они наконец добрались до того самого места скопления всех туристов. Тауэрский мост, широкая Темза, холодный ветер от которой разносился по всему городу, Биг-Бен прямо перед ними и Букингемский дворец — всё казалось ей в два раза меньше, когда она проезжала эти места мимо. Сейчас же её сердце буквально замирало, когда девушка в очередной раз оглядывала огромные размеры достопримечательностей и бесконечно упрашивала сделать Малфоя ещё один снимок. Она вела себя как самая настоящая туристка. И пускай теперь она жила в Англии. Пускай она была здесь не один раз. Но только тогда она почувствовала этот город. Почувствовала то, чем дышат и живут англичане. Почувствовала, что Лондон сместил Нью-Йорк в списке городов, в которых она бы мечтала провести каждую секунду своей жизни. — Драко, пожалуйста, давай сделаем ещё один снимок, — буквально заскулила Гермиона, глядя на парня. — Мы сделали уже сотню фотографий, Грейнджер, — покачал он головой, но открыл камеру в своём телефоне, — а тебе всё мало. Он сфотографировал её в тот момент, когда они сворачивали с переулка, и заворожённая открывшимся видом Гермиона в ступоре остановилась напротив знаменитого на весь мир Большого глаза Лондона. Драко смеялся с её лица на фотографии, до того момента пока сам не поднял взгляд и резко замолк. Он же видел его миллиард раз. Причина его оцепенения была для Грейнджер не объяснима. — Салазар, — отрешённо вымолвил он. — Я думал, её больше не проводят. Гермиона нахмурилась, оглядываясь назад, где огромное колесо обозрения было украшено мерцающими гирляндами. — О чём ты? — Рождественская ярмарка, — они возобновили свой путь до места, пока он рассказывал. — Я был здесь последний раз лет в одиннадцать. — Я читала, что это самая большая маггловская ярмарка в Англии. — Родители водили меня на неё каждое Рождество. Я возвращался домой с деревянными ёлочными игрушками, купленными у какого-то самого крикливого зазывалы в палатке. Это было традицией — украшать ими новогоднюю ёлку. Он кивнул головой в сторону накрытых шатрами в красно-белую полоску палаток с едой, где толпились в очередях люди, и различными новогодними сувенирами, пестрящими своим разнообразием. Только они зашли на ярмарку, как Драко сразу же притянул её к себе ближе и спрятал холодную ладонь девушки в кармане своей куртки, потирая и пытаясь согреть. Настоящее волшебство укутало набережную реки. Там, где раздавался радостный детский хохот. Там, где пары, подобные им, не обращая внимания на толпу, согревали друг друга в объятиях. Там, где было так шумно и тихо одновременно. Она словно попала в эпизод одного из тех самых рождественских фильмов, марафон которых устраивала в канун праздника. — Здесь потрясающе, — подняла Гермиона голову наверх, откуда свисали гирлянды. — Тебе нравится? — Я в восторге. В Испании Рождество выглядит иррационально. Там даже снега не бывает, — Малфой хмыкнул на её возмущения, — и представь эту картину с огромной елью в центре площади и людьми в шортах и юбках вокруг неё. — Я бы хотел посмотреть на это. — Думаю, когда-нибудь и я побуду для тебя экскурсоводом. Гермиона Джин Грейнджер к вашим услугам. — Джин? — Сокращённое имя моей мамы. От Джиневрель. Папа поменял моё второе имя после её смерти. Она вертела головой в разные стороны, заглядывая в каждую из лавок, пока Драко сквозь сплошной поток людей вёл их по центральному переулку. — А каким был первый вариант? — Офелия. Он хмыкнул: — Гермиона Офелия Грейнджер. Твои родители довольно оригинальны. — Это ты мне говоришь? Драко Люциус Малфой, — он играючи стянул ей на глаза шапку за издёвку. Пара добралась до центра площади, где красовался главный атрибут приближающегося торжества — рождественская ель, увешенная огромными шарами в перемешку с деревянными щелкунчиками. Гермиона потёрла глаза из-за яркости огней. Мерлин, они были буквально повсюду. Они обошли её вокруг пару раз, пока Грейнджер не заметила ларёк, который моментально притянул к себе всё внимание девушки. Банально. До жути. Но как же ей хотелось окунуться в эту банальщину сегодня. — Там тир, — кивнула она на аттракцион позади парня. — Ты ведь не?.. — Пойдём. Она слышала страдальческие вздохи Малфоя, пока тянула его в сторону палатки, где из-за отсутствия клиентов уже скучал зазывала. Когда они подошли, парень даже не оторвался от телефона, пока перед его носом не появилась пара протянутых купюр. Оператор около пяти минут диктовал ей все правила безопасности с такой монотонностью, что Грейнджер уже начала сомневаться в надобности этой мягкой игрушки. По крайней мере, теперь она поняла, почему это была единственная палатка без посетителей... Продавец был гораздо больше увлечён просмотром VH1 на телефоне, чем извлечением выручки из аттракциона. Она старалась сосредоточиться на цели, не отвлекаясь на насмешливую улыбку Драко, которой он её наградил, когда Гермиона чуть не уронила только выданное ружье. — Семь мишеней. Попадаете в каждую, получаете приз. Один промах игра проиграна. В детстве папа часто водил их с Гарри на аттракционы. Жить в Испании и ни разу не побывать во втором после «Диснейленда» самом известном парке развлечений «ПортАвентура» — просто-напросто преступление. Она не просто так пошла именно к тиру, когда вокруг было обилие более оригинальных аттракционов, — Грейнджер всегда попадала в мишени. Не было ни раза, когда девушка промахивалась. Вот и сейчас она успешно выбила уже пять мишеней, одновременно пытаясь побороть рвущуюся наружу самодовольную ухмылку, когда краем глаза заметила, как брови Драко от волны удивления изогнулись. Наверняка он ожидал картины, как и в остальных палатках с девушками, нарочно проигрывающими и мило хлопающими своим парням глазками, прося о помощи, чтобы потешить хрупкое мужское эго. Гермионе оставалась всего одна мишень, прежде чем та игрушка, запримеченная ею ещё в самом начале, наконец окажется в её руках, но в последний момент пуля отскочила от красной отметки и отлетела в сторону. — Но я попала! Она была уверена, что последняя мишень была закреплена прочнее остальных, из-за этого её не отбило в сторону, как предыдущие. — Правила есть правила, девушка, — пожал плечами аттракционист, всё это время наблюдавший за ней со скучающим видом. Конечно, «Семейство Кардашьян», что он смотрел до их прихода, было гораздо увлекательнее, чем работа, которая приносила ему средства на пропитание. — Мишень не откинулась, как предыдущие. — Мы сыграем ещё раз, — вытянул из кошелька очередную купюру Малфой. — Ты позволишь? — обратился он к ней, протягивая руку к ружью. Гермиона сняла со своего плеча ремешок и передала его Драко. Он стоял в выжидающей стойке и, как только оператор аттракциона вернул цели в прежнее положение, начал выбивать мишени одна за другой. Настал черёд Грейнджер поражённо хлопать ртом то открывая, то снова закрывая его. Ладно... Возможно, знаменитое мужское достоинство снова одержало победу над женским, потому что, дойдя до той самой не выбитой мишени Гермионой, Драко выстрелил в неё, попав в самую центральную метку. Его лицо оставалось невозмутимым, когда он снимал с себя оружие и после положил прямо на тот самый телефон парня. Треск стекла ей точно не послышался. Ей пришлось закусить щёку изнутри, чтобы придать выражению лица менее довольный вид. — Выбирай, милая, — склонил он голову к девушке. — Тот зелёный дракон. Мерлин. Если бы не это плюшевое чудовище, она бы уже давным-давно забила на этот тир и предложила бы Драко пойти к другому шатру. Но главная загвоздка была в том, что это зелёное чудо, казалось, было единственным на всю ярмарку, потому что ассортимент других представителей плюшевого мира остановился на медведях, зайцах и единорогах. Она перевела хитрый взгляд на Малфоя, пока продавец, громко пыхтя, доставал игрушку с самого верхнего крючка, и столкнулась с ответным лукавым изгибом губ. — Что за любовь к драконам у тебя, Грейнджер? — подначивал её парень, когда они отходили от палатки в сторону колеса обозрения. — Всегда мечтала в детстве оседлать дракона. — Мечты имеют свойство сбываться. — Вот и узнаем, — она напрягла все мышцы лица, чтобы не засмеяться от его выражения.***
Они, наконец, вышли из кабинки колеса обозрения, прокатившись два раза. В первый раз Гермионе не удалось насладиться пейзажем открывшегося перед ней ночного Лондона из-за того, что Малфою вдруг приспичило поцеловать её. А она разве могла ему противостоять? Скорее нюхлеры угомонят своё пристрастие к золоту, чем Грейнджер научится не поддаваться очарованию Драко. Выйдя после первого круга, она пыталась не подавать вида, что слегка осталась огорчённой из-за упущенной возможности, но это не ускользнуло от внимания парня, который сразу же потянул её к очереди в кассу на ещё один круг. Вторые пятнадцать минут парень молча стоял сзади, обнимая её со спины, пока Грейнджер безостановочно щебетала что-то о времени, проведённом на вершине целой Англии. — Смотри-смотри, — дёрнула она Драко за рукав его куртки. — Там фотобудка! — У тебя, правда, помешанность, Грейнджер. Навскидку, сколько фотографий ты сделала за один вечер? — Но они нематериальные, понимаешь? — начала объяснять Гермиона, пока пара шла к фотокабинке. — Я люблю делать фото на полароид или печатать плёночные фотографии, чтобы хранить в альбоме. В цифровом варианте всё воспринимается иначе. То же, что и с книгами, — хочется потрогать и почувствовать. Отодвинув шторку, они увидели, что пространства в будке едва ли хватало на одного человека, не говоря уже о двух. Гермиона нахмурилась, поджимая губы, и уже собиралась предложить ему пойти дальше, когда Драко прошёл внутрь и хлопнул по коленям: — Ну же, иди ко мне, — намекнул сесть на него, протянув девушке руку. — Ты ведь хочешь красивые кадры, кудряшка. — Кудряшка? — она пересекла разделявшее их пространство и села на бёдра Малфоя, сцепляя руки замком на его шее. Табун мурашек из-за холодных ладошек, коснувшихся оголённого участка кожи, пробежал под её пальцами. — Только ты меня так называешь. — Тебе не нравится? — Гермиона сморщила носик, безмолвно отвечая на вопрос. — Хм… Тогда, что насчёт… Детка? Она пыталась выдержать его зрительный контакт, но смущение прямо-таки сковало девушку от настолько откровенного флирта со стороны парня. — Или малышка?.. — Киска? — Грейнджер фыркнула и вызвала веселье в Малфое своей реакцией. — Или тебе по душе львёнок? — Мне станет по душе, если ты начнёшь называть меня по имени. — По имени? Они кивнула и произнесла своё имя, деля его на слоги: — Гер-ми-о-на. — Гермиона, — повторил он, растягивая гласные, и заправил её выбившийся из-под шапки рыжий локон. — Как скажешь, Грейнджер. Она возмущённо закатила глаза и укусила его за губу, отчего Малфой снова рассмеялся. Драко достал из кошелька купюру, и Грейнджер в очередной раз стало неловко. Сколько бы раз она не пыталась взять инициативу с оплатой на себя, Малфой всегда бросал на неё взгляд, которым безмолвно можно было бы послать человека далеко и надолго. Как только автомат съел банкноту, экран мгновенно загорелся, и следующие пять минут пара буквально «атаковала» фотобудку. Автомат заглатывал купюру за купюрой, пока они делали фотографии в различных темах, корча в камеру разные рожицы. Они целовались, дурачились, просто громко смеялись и под этот же громкий хохот, наконец, оставили фотокабинку в покое. — Смотри! — взвизгнула она, вытягивая выпавшие и только напечатанные фотографии. — Это определённо мой любимый, — указала Грейнджер на кадр, который вовремя запечатлел, как Драко оставил короткий поцелуй на её губах. — Мне нравятся каждая, ведь на них только ты и я. Руки парня опустились на талию девушки, прижимая её к себе. Гермиона потянулась к нему на носочках, соединяя их губы в неторопливом поцелуе. Она берёт свои слова назад. Вот тот момент, который она хотела бы проживать раз за разом. Каждый момент сегодняшнего дня. Каждый момент с ним.***
Они проходили мимо бутиков с громоздкими вывесками, кофеен, тех самых красных телефонных будок, в одну из которых он уже успел её завести и провести следующие пару минут, так пылко зацеловывая её, что Грейнджер была уверена, теперь под воротничком её рубашки скрывались бордовые следы от Малфоя. Пока, наконец, пара не остановились у одного из ресторанчиков, про который Драко рассказывал ей последние пару минут. Малфой никогда ещё не был так откровенен с ней, как сегодня. Гермиона уже знала сотню историй, связанных с ним. Ей удалось побывать в его любимых местах. Каждый раз, выходя на очередную улицу под его рассказ, в голове девушки словно автоматически визуализировалась картинка. Теперь, даже если бы она сильно попыталась, Грейнджер не смогла бы отделить своё представление о Лондоне от Малфоя. Этот город шёл этому порой заносчивому блондину. Лондон ассоциировался у людей с постоянной слякотью и холодом. Драко казался ей неприступной ледяной глыбой. Сейчас Гермиона воспринимала Лондон как город-лабиринт, в котором способен был заплутать даже самый искушённый лондонец, но если же он прошёл этот путь — город впускал его к самому центру, его сердцу. И тогда их ритмы переплетались. Они звучали единой мелодией. Так же было и с Малфоем. Грейнджер знала, что едва ли дошла до половины его лабиринта. Фактически, она только перешла его начало. Но парень впустил её, а это означало, что они начали этот путь… Путь их доверия друг к другу, их откровений. В ресторане их встретил радушный администратор, которого Драко сразу же оповестил о забронированном заранее столике — теперь Гермиона понимала, почему Малфой был так категоричен, когда она предложила перекусить им в одной из закусочных на ярмарке. Пока их провожали к столику, она бегала глазами по залу, оценивая обстановку вокруг. В поздний вечер субботы было ожидаемо увидеть полную посадку. Семьи, в основном. Заведение своим интерьером и атмосферой уюта, царящего вокруг, располагало посетителей к долгим ненавязчивым беседам, перебиваемым разве что игрой музыкантов. Там также было много дерева вокруг и зелени. Лоза переплеталась на потолке и спускалась длинными ветвями со светильников, падая прямо на белые скатерти столов. Пару пригласили за столик напротив окна, от которого доносились шумы ночного города и виднелись пики Вестминстерского аббатства — одна из достопримечательностей, которую они сегодня не смогли посетить из-за раннего закрытия церкви. Драко помог ей снять пальто, и Гермиона, на фоне всех этих женщин в вечерних платьях, начала чувствовать себя нелепо в джинсах и промокших из-за постоянных хождений по лужам конверсах. — Вы готовы сделать заказ сейчас или вам нужно время? — материализовался официант рядом с ними, стоило администратору оставить пару. Вид Малфоя выдавал, что он уже готовился сделать заказ, — вероятно, парень был частым посетителем этого заведения — пока сама Гермиона безостановочно бегала глазами по меню, пытаясь зацепиться за знакомые названия. И кто придумал убрать из меню составляющие блюд. Как, скажите на милость, Грейнджер должна определить, что из себя представляет это «Вителло Тонатто», выписанное графичным шрифтом по фактурной бумаге, как и остальные блюда. — Принесите нам пока два горячих шоколада, — заметил её заминку Драко. — Лондон становится всё морознее по вечерам. Не помешало бы согреться. — Я бы мог предложить вам более крепкие напитки. У нас обширная винная карта. — Нет, спасибо. Может, позже. Официант покинул их. И она наконец-то остались наедине с момента прихода в заведение. — Тебе помочь? Гермиона оторвалась от меню, взглянув на Малфоя. — Да, я бы не отказалась... Порекомендуешь что-нибудь? — Мне нравятся прожарки их стейков. Обычно я… — Нет, — покачала головой Грейнджер, тем самым остановив его. — Я больше любитель рыбы, наверное. — Закажи сибас. Моя мать обычно тащит нас с отцом сюда во время каникул как минимум пять раз только ради этой рыбы. Когда парень с именным бейджиком Роджер снова подошёл к их столу с двумя кружками горячего шоколада, от которых поднимался пар, они озвучили свои заказы, и тогда Гермиона начала разговор, который оттягивала весь вечер. — Знаешь, я надеялась, что конечной остановкой нашего свидания будет какое-нибудь подобное место. — Конечной остановкой? Что, даже не пригласишь к себе в комнату, когда мы вернёмся? — Я приглашу, — она опустила подбородок на ладошку, — а ты, как истинный джентльмен, отклонишь моё предложение. — Я не джентльмен, Грейнджер, — он сдул горячий пар с чашки, прежде чем сделать глоток. — Уж точно не с тобой. Джентльмен бы точно никогда не сказал, что надеялся закончить это свидание в горизонтальном положении. Ну или в вертикальном... Как пожелает дама, разумеется, — кокетливо подмигнул ей Драко. Гермиона тяжело сглотнула скопившуюся слюну и увидела, как это не ускользнуло от цепких глаз Малфоя. — Ты обещал рассказать мне. — О конце свидания в горизонтальном положении? Ну, знаешь, обычно, когда парень и девушка… — Драко, — перебила она его паясничество. — Ты знаешь, о чём я. Его челюсть тут же напряглась. Она перешла ту грань, которая всегда миновала этот разговор. — Тебе, правда, это интересно? — Мне интересен ты. А это напрямую связано с тобой. На его лице отразились признаки внутренней борьбы, но Драко всё же ответил: — Моя мать была сторонницей моего всестороннего образования. Будь воля отца, он бы, вероятно, оставил в моем обучении только экономические и языковые предметы, — презрительно фыркнул Малфой. — Я лет с пяти находился под постоянной опекой гувернанток. Одна из них и заметила, что вместо изучения новых тем, я отдавал предпочтение наброскам на пустом клочке бумаги. Когда она порекомендовала нанять мне учителя, родители даже обрадовались, что во мне появилась это тяга к искусству. Они сами увлекаются меценатством. Его рассказ прервался, когда официант молча принёс столовые приборы и оповестил о скорой подаче блюд. Гермиона вернула Драко внимательный взгляд, намекая продолжить. — У меня был очень самобытный преподаватель, но этим и привлекал. Он преподаёт в той академии во Франции, куда прошлым летом ездила Дафна, если она тебе рассказывала. Это был единственный урок, которого я ждал и на который чуть ли не бежал, — пара одновременно испустила короткие смешки. — Родители силой вытаскивали меня из мастерской, где мы с ним регулярно изучали новые техники, графику, работали в разных направлениях. Он был больше другом, чем учителем, поэтому пытался помочь мне найти нишу, которую я бы мог занять в творчестве. И мы её нашли... Очевидно, он имел в виду архитектуру. Все эскизы, которые она видела, были выполнены в технике черчения. Хоть Гермиона и не особо разбиралась в искусстве, проекты Драко разнились с тем же зарисовками Дафны. Гринграсс хватало пары набросков на бумаге для визуального представления, а остальную работу она переносила в материальный вид на манекены. У Малфоя же все чертежи были детализированы — каждый фрагмент был вымерен и сопоставлялся с различными ракурсами и иными объектами на плане. Его работы проектировались в соответствии даже с самыми незначительными на первый взгляд деталями. Порой она поражалась его вымеренности. Потому что сама привыкла к душевному подходу к работе. Если её вгоняли в рамки, Гермиона наоборот останавливалась. Вдохновение невозможно было включить по щелчку. Оно как приходило, так и уходило, оставляя только ощущение пустоты. Так и происходило с ней и с её музыкой. Ей было важно проникнуться своей мелодией — связать её с конкретными чувствами, которые она испытывала на момент её написания. Строчки в «Be alright» описывали их отношения с отцом, которые он, как мантру, всегда повторял им с Гарри, видя эмоциональные метания детей.У них всё будет хорошо.
Она написала «Leave me lonely», когда впервые пережила глупое подростковое разочарование в отношениях с её первым парнем.Разве это любовь, когда мы сдаёмся, даже не попытавшись?
Разве это любовь, когда нет никакого душевного спокойствия?
Сейчас ей было смешно с тех строчек, которые она, шестнадцатилетняя, агрессивно выводила на бумаге, когда слова расплывались из-за стекающих на страницы слёз. «Jason's Song» была её фаворитом. Никто не понял, о ком были те строчки, кроме Гарри, которому она за день до того, как представить песню лейблу, выговорила всё накопившееся мнение об её отношении к продюсерам. Они сидели с довольными лицами, слушая трек, даже не догадываясь, о ком на самом деле поются те грязные строчки. Такие же, как и их намерения. И их отношение.Ты обходился со мной, как с дешёвкой с распродажи.
Тебе всегда было плевать на меня.
Я тебе не надувная кукла для плотских утех.
Я не рабыня, согласная на все.
И подобный ассоциативный ряд она проводила с каждой песней. Они были её личными дневниками, которые она позволила прочесть миру. Позволила прочесть, но дать понять их истинность далеко не каждому. — Мой отец не оценил задумку месье Дюбуа с архитектурой. Он позволял мне рисовать, потому что воспринимал это как затянувшееся детское увлечение. Но стоило мне заикнуться о том, чего я на самом деле хочу, как учитель был уволен, а мастерская уничтожена. Конец. Гермиона ковырялась вилкой в еде, принесённой им минутами ранее, собирая все мысли воедино после услышанного. — Но почему… — она сбилась на полуслове, всё ещё пытаясь подобрать правильный вопрос. — Почему он так категоричен? — Я уже говорил. Ему нужен наследник, — пожал Драко плечами, озвучивая очевидный факт. — И я бы мог относиться к этому с пониманием, если бы получал его в ответ. Я прекрасно знаю о компании, зачинателем которой был ещё мой дед. И обо всех претензиях, о моей несерьёзности к семейному делу я тоже прекрасно наслышан. Но, чёрт, какой реакции он ожидал от меня, когда на моих же глазах сжёг всё то, над чем я работал сутками каждую свободную минуту? Гермиона положила свою ладошку поверх его. Повела пальчиками по выступающим косточкам, пытаясь своим нежным жестом разбавить повисшую над ними угнетающую атмосферу отчаяния, скользившую между словами Малфоя во время его рассказа. — Прости, — игрался он с её пальчиками, перевернув ладони. — Вот почему я не хотел говорить об этом. Испортил вечер семейной драмой. Семейной драмой. Гермиона усмехнулась. Если бы он только знал, насколько меткое они совершили попадание, выбрав друг друга, даже не зная изначально, как сильно оба были обременены этим. Их личной драмой. Где они, по указу судьбы, были главными героями.