like that — bea miller
Гермиона хмыкнула, опуская голову. Туфли в её руках рухнули на пол, когда она разжала ладонь, чтобы потянуться к боковой молнии на платье. Оно упало на пол следом за каблуками. Грейнджер стояла перед Малфоем практически полностью обнажённая и даже не пыталась прикрыться. Совсем наоборот. Она смахнула назад волосы, чтобы оголить грудь, которую приятно холодил морозный воздух, проскальзывающий через приоткрытую форточку в окне. Ветер лёгкими дуновением задевал чувствительные соски, что мгновенно затвердевали. Воздух всё продолжал проникать в комнату, а Гермионе казалось, что одним своим жадным, блуждающим по женской фигуре взглядом Малфой полностью выкачал кислород из её легких. Он даже не пытался скрыть, что откровенно пялился на плавные изгибы тела. Она потянулась к краям кружевного белья, медленно спуская лоскуток бежевой ткани по ногам, и отбросила его к той же куче, что осталась лежать позади. Шаг. Ещё один следом. Абсолютно наглым, практически бесцеремонным образом, не ожидая, когда он посадит её сам, Гермиона перекинула через его бёдра свою ногу и забралась сверху. Нижнее бельё промокло ещё в тот момент, когда она увидела самую искреннюю, пробудившуюся в нём злость. И унять агрессию, что бушевала внутри него смерчем, можно было лишь одним способом — подчинить себе. Направить на себя. Натравить всполыхнувшее собственничество, что проявлялось каждый раз ослепляющим гневом. Они ведь буквально были готовы перегрызть друг другу глотки. Из-за неё... Ёрзая на нём, Гермиона ощущала растущую эрекцию, что упиралась прямо в промежность. Она склонила голову и уткнулась лицом в мужскую шею, вдыхая носом аромат. Его парфюм, по звучащим ноткам которого она… — Так скучала. Я так скучала по тебе. — М-м, да? — протянул Драко, скользнув рукой по её подбородку. — Покажешь мне, как сильно? Ощущать его — не всегда что-то физические. Ощущать его — это визуализировать образ в голове по одному только звучанию низкого голоса с легкой хрипотцой. Это продолжать слышать его запах на каком-то неподвластном пониманию уровне, что дурманил и сводил с ума. Ощущать — это представлять его объятия и касания губ в голове, чувствуя тепло. Как будто бы это были его невидимые ладони, проходящиеся по её телу в ночи. Порой, чтобы ощутить его рядом, достаточно лишь... Представлять. Представлять каждую важную деталь и особенность, что, воссоединяясь вместе, становились чем-то цельным. Становились им. Гермиона опустила взгляд к месту соединения их тел и заметила оставленные на его джинсах влажные пятнышки. Не одна она это заметила… — Вся течёшь, — едва ощутимо, словно касание тонкого пёрышка, мазнул он пальцами по её складочкам. — Да. И тебе давно пора что-то с этим сделать. Драко толкнулся бёдрами в ответ на её движения, отчего она только сильнее сжала его плечи подушечками пальцев. — Пожалуйста, Драко, — заскулила Грейнджер, когда его ладони огладили ягодицы. Девушка уткнулась носом ему в угол нижней челюсти и прошлась кончиком языка, вызывая в парне дрожь. Она повторно втянула парфюм парня, выдыхая от долгожданного утоления мучающей жажды. Будто не могла надышаться, будто легкие нуждались не в кислороде, а в его аромате. Господи… Она чертова наркоманка, зависимая Малфоем. Больная и одержимая: больная рядом с ним — одержимая им. Понятие «нормальные отношения» никогда даже близко не описывало то, что происходило между ними. У нормальных пар не было эмоциональных качелей, которые грозились однажды раскачаться так сильно, что смогли бы подбросить её высоко над невесомостью, чтобы потом разбить. Нормальные пары не трахались каждый раз, как в последний, оставляя на телах друг друга всевозможные метки. Нормальные пары не боролись с внутренними демонами по имени «ревность» и «собственничество», находясь вдали друг от друга, что умолкали только тогда, когда они воссоединялась в объятиях. Они и «нормально» — две параллельные прямые, что не пересекались ни в одной из плоскостей. Ненормальные — это было про них. Она снова насадилась на него, прикусив нижнюю губу, чтобы подавить рвущийся наружу стон. — Грейнджер, остановись… — губы Драко замерли на изгибе её плеча. — Я не хочу срывать на тебе свою злость. Гермиона зарылась пальцами в его волосы, заставляя парня поднять голову, чтобы тот увидел её умоляющий взгляд. Умоляющий взгляд, от которого его самообладание крошилось до мельчайших частиц с каждым невинным взмахом её ресничек. Было так просто делать это с ним. Сведённые брови, выпяченная губа — и он собственноручно передавал в её раскрытые ладони право на управление собой. — Салазар... и опять этот взгляд, — издал он почти страдальческий вздох. Гермиона коротко хихикнула и притянула его к себе за воротник водолазки, обводя своим языком его губы. Она вела — он следовал. Какие-то никчёмные пару секунд контроля, прежде чем его ладонь вновь легла на шею, а губы продолжили грубо истязать её рот. Он кусал, посасывал, ласкал нёбо языком, а ей только и оставалось, что поспевать за темпом голодного поцелуя, от которого чувства, словно сладкая патока, стекали к центру возбуждения. Его пальцы сильнее вжались в её бедра. Так сильно, что Гермиона вдруг зашипела, прикусывая губы Драко. Но зашипела-то она вовсе не от боли… — Вот об этом я и говорю, — неправильно был распознан Малфоем изданный девушкой звук. — Я не хочу делать тебе больно. …от удовольствия. — Используй меня, — выдохнула она ему в губы, играясь с его кончиком языка. — Используй моё тело, чтобы избавиться от злости. — Нет, Грейнджер. И тогда она пустила в ход притаившийся в рукаве козырь: — За стенкой номер Ройса. Ты же так хотел доказать ему, что я — твоя. Так сделай это, — зашептала она ему на ухо, ведя дорожку поцелуев вдоль шеи. — Трахни меня так, чтобы он понял, кому я принадлежу отныне. — Чёрт возьми, какого же дерьма ты набралась от меня. — Тебе не нравится? — Ты сидишь на моём члене, — усмехнулся он. — Не говори, что не чувствуешь ответа. Ширинка его джинсов врезалась в самые чувствительные места, усиливая интенсивность стимуляции, пока она вся извивалась, сидя на нём. Стон, сорвавшийся с её губ, как брошенная спичка в залитое вокруг бензином пространство. Его язык творил что-то невероятное, в то время как бёдра прижимались к ней сильнее, усиливая трение. — Пожалуйста. Пальцами она смяла нижнюю окантовку его чёрной водолазки и потянула наверх, избавляя от ткани, что мешала соприкосновению полыхающих от жара тел. Ладонями она обвела точёные изгибы его мускулов и, останавливаясь на плечах, притянула его к себе. Слилась с ним. — Давай, детка, покажи мне, как сильно ты хочешь меня. Она, упираясь руками в его колени за спиной, развела ноги и открыла вид на собственное желание, смазкой вытекающее из неё. — Ну, пожалуйста, Драко, — просила она. — Хватит дразниться. Ухмыльнувшись, он потянулся к ширинке джинсов. Медленно, специально изводя её, Драко расправился с кожаным ремнём и приспустил штаны, высвобождая член. Она протянула к его основанию свою руку, желая провести по нему в ласкающих движениях. Однако Малфой остановил девушку, переложив маленькую ладонь на её же грудь. Послушавшись безмолвного указа, она начать выводить круги на эрогенной зоне, пока Драко наблюдал за действиями Гермионы, ублажая себя собственноручно. Его руки вновь сжались на тонкой женской талии, принимаясь бродить по голым участкам кожи. Внезапно он дёрнул Грейнджер на себя и в один резкий толчок насадил её на член, заполняя собой полностью. Она громко вскрикнула и откинула назад голову, сжимая грудь правой рукой. Оба замерли в этом положении, сталкиваясь грудными клетками. Прошло меньше секунды, прежде чем он вновь приподнял Гермиону за бёдра и вошёл, заполняя её собой практически целиком. Давление сдвигающихся стенок заметно ощущалось низом живота с первых же толчков Малфоя, который задал интенсивный темп. У неё буквально не было времени, чтобы привыкнуть. Да и возможности подстроиться под него Драко её лишил, вцепившись руками в бёдра и насаживая на себя с каждым разом всё грубее. Уловив общий ритм, они начали двигаться практически синхронно. Хлёсткие шлепки сопровождали каждое соприкосновение. Гермиона откинула назад волосы, обнажая линию шеи для Малфоя, который приблизился к мочке уха, задевая чувствительное местечко под ней. Девушка выгнулась навстречу обвившей её грудь руки. С уст Грейнджер посыпались хныканья, когда он зажал между пальцев её сосок и принялся выводить на нём большим пальцем спиралевидные формы. Драко погрузился в неё до предела и замер, Грейнджер протяжно застонала, оттянув пальцами пряди его волос. Её несдержанные, скулящие звуки заполняли собой всё пространство комнаты. А он всё ухмылялся ей в шею. Дразнился после наполнившего её целиком толчка, от которого под веками девушки посыпались звёзды. Чуть выйдя из неё, Малфой провёл головкой члена между ног девушки, пока та покачивала бёдрами в ответ, пытаясь вернуть заданный неумолимый темп. Эти грёбаные качели. Даже во время секса он перебрасывал её из одного состояния в другое — держал в чёртовом тонусе. Даже когда Малфой трахал её, она не могла до конца расслабиться, ожидая, что следующее действие парня подожжёт фитиль фейерверков внутри неё, которые начнут поочередно взрываться. — Пре-прекрати мучать меня, — прошептала Гермиона, притягивая парня ближе. Шептала прямо ему в губы, пока он вновь погружался в неё дюйм за дюймом. — Ты даже представить себе не можешь, сколько наслаждения мне приносит твоя податливость, — тяжело дыша, провёл он кончиком носа по её скуле. — Всегда такая послушная, когда хочешь меня. Чуть шершавыми губами Драко прикусил участок кожи на её шее, оставляя багреющее пятнышко. Очередное. Она издала сиплый стон, склоняя голову навстречу его дразнящим поцелуям, что ласкали чувствительную зону. — Тебя всю трясет, Грейнджер, — трахал он её, лишив всех попыток перехватить возможность задавать темп самостоятельно. — Блядство… Как же охуенно. — Ещё-ещё, пожалуйста, — умоляла она, соединяя их губы в поцелуе, несмотря на сбившееся дыхание. Несмотря на то, как лёгкие тяжелели с каждым новым вздохом. Целовала, оставляя слюну на нижней губе парня, чтобы он проводил следом языком, вбирая в себя её часть. Он вошёл в неё под новым углом, заставляя откинуться корпусом назад. Воздух наполнялся хлюпающими звуками, что издавало влагалище при каждом более мощном толчке. Одной рукой Драко продолжал до отпечатков на её нежной коже сжимать талию, второй же скрещивал руки за спиной, фиксируя их в подобном положении. Уровень самоконтроля снижался. Гермиона зашипела, когда следующие фрикции стали отдавать внизу живота сладостной дрожью. Пульсации усиливались в каждой части тела: учащенное сердце, что не поспевало за ритмом происходящего; грудная клетка, сбивающая ровное дыхание и превращающая каждый выдох в прерывистые всхлипы; стенки, сдавливающие его член, толкающийся в самое скопление нервных окончаний. Она не выдерживала. Тонкая трещина внутри неё преломилась и постепенно разрасталась до гигантского разлома, от которого всё вот-вот должно было посыпаться. Гермиона повторяла его имя мольбой. Когда девушку охватили судороги подошедшей разрядки, Малфой потянулся к ней, захватывая её губы своими. И как там любят говорить? Звёзды посыпались, метеорит разбился, фейерверк взорвался, магия заискрилась вокруг. Грёбаное комбо. Он сплёл их пальцы, пронзительным взглядом запечатлевая в голове момент, как она рушилась изнутри. Драко приостановил движение, позволяя девушке пережить пик повышенной чувствительности. Она судорожно дышала, каждый раз соприкасаясь твёрдыми сосками с его грудью. Гермиона запутала пальцы в платиновых прядях и снова накрыла его рот своими губами. Приняв поцелуй медлительно скользящих друг по другу языков за «зелёный свет», Малфой возобновил толчки, но когда Грейнджер зашипела от соприкосновения головки с клитором, сдавленно выдохнул и упал на диванную подушку. — Детка, мне нужно кончить, — нежно поглаживал он её бедра. — Потерпи пару минут, прошу. — Подожди, я... Она слезла с него, тем самым вызвала страдальческий вздох. Но страдания быстро переменились вожделением, как только Грейнджер села на колени между его ног и опустила губы на затвердевший от почти достигшего экстаза член. Ладонью она обхватила его, чувствуя пульсацию переплетающихся венок, и стала водить ей по тем местам, в которых не могла его вобрать. — Блять, — тяжело сглотнул он. Малфой потянул её за копну растрепавшихся волос, намотав их на кулак. Парень обхватил пальцами её шею и начал направлять движение головы Гермионы в темпе, от которого хрипло дышал с приоткрытым ртом, втягивая в себя воздух сквозь зубы. Его взгляд с жадностью наблюдал, как усердно она прижималась к члену своими скользящими по стволу губами. Она посасывала верхушку, смакуя его вкус, что оставался на раскрасневшихся губах. Драко проникал всё глубже и резче, окончательно теряя контроль от каждого мазка её языка по головке, что каждый раз тёрлась о нёбо, пока член болезненно дёргался. — Возьми глубже. Грейнджер втянула щеки, насаживаясь, как он приказывал — до задней стенки горла — пока спустя пару небрежных касаний языком уздечки Малфой не кончил с тихим шипением. Она с причмокиванием выпустила член изо рта, чтобы сглотнуть вязкое семя, капли от которого слегла забрызгали уголок рта, и взглянула на лицо парня. Лицо, что приняло беспечный и расслабленный вид. Она по пальцами могла посчитать моменты, когда Драко будто пропадал с радаров реальности, выпадая из пучин собственных мыслей. Когда он рисовал, до него можно было докричаться — если повёзет — с раза третьего. Когда фокусировался на изучении учебной литературы по архитектуре, он будто мысленно записывал в голове каждую прочитанную строчку на плёнку. И когда он был с ней... Она отчётливо видела, как все не дающие Малфою покоя мысли прекращали своё безостановочное прокручивание в голове. Она млела от осознания, что рядом с ней он позволял себе расслабляться и просто проживал моменты, когда они становились единым целым. Казалось, что в такие моменты обнажались вовсе не переплетённые в чувственных движениях тела, а души. Души, которые, как единый ансамбль, созвучно наигрывали одну гармоничную мелодию. В мире магии истории о соулмейтах приравнивались к сказкам, которые магглы рассказывали своим детям и даровали тем веру в светлое волшебство: о старом-добром колдуне Мерлине, о фее-спасательнице принцесс с утерянными туфельками, о забредших в страны чудес маленьких мечтательницах. Грейнджер бы так и продолжала с насмешкой читать фолианты, в которых упоминалась древняя магия родственных связей, если бы не парень, сидящий перед ней, от взгляда которого всё внутри полыхало адским пламенем. Только вот... Смешно больше не было. Её волновало то, как сердце отбивало удары подобно баскетбольному мячу при одном только взгляде на Драко. Безумная глупость — влюбиться так сильно подростком.***
— А здесь будет переговорная. Драко отворил дверь в комнату, которая делила общее пространство огромного помещения на две зоны: одна была занята выставленными в ряд столами для будущих сотрудников компании, другая предполагала будущий кабинет их…Начальника? Представлять Малфоя в роли чьего-то босса для неё было всё равно, что размышлять о параллельной вселенной. Он пропустил её вперед, предоставляя Гермионе возможность рассмотреть обстановку комнаты повнимательнее. Длинный стол занимал практически всё пространство, рядом были выставлены недавно привезённые кожаные стулья, упакованные в целлофан. Прямо напротив двери от самого потолка вниз опускались окна, из которых открывался вид на небольшую зелёную посадку рядом с парковкой. Эта зона офиса была расположена ближе к маггловской части Лондона, если она правильно определила местоположение по редко проезжающим поздней ночью машинам и застроенном небоскрёбами Сити. Как и говорил ей когда-то Драко — здание заняло точное расположение на границе, отделяющей маггловский мир от волшебного. Она только успела подойти к книжным стеллажам, как сзади раздался грохот вновь распахнувшейся двери и к ним влетели Забини с Дафной. — Эта жадная сволочь уже рассказала, как оттяпала себе два кабинета? — О-о, завались, — фыркнул Драко, толкая друга в плечо. — Мы уже обсуждали, что это будет переговорная. — Запомни, Грейнджер, перед тобой стоит будущий дипломированный юрист, — деловито поправил Блейз несуществующий галстук на шее, — который настоятельно рекомендует в первую очередь заключить брачный договор, прежде чем связывать себя узами с этим жмотом. — Будущий дипломированный юрист уже неделю не может сдать зачёт по регулированию магического правопорядка, — цокнул Малфой, закатывая глаза. — Вы вообще знали, что Визенгамот еженедельно вносит поправки в законодательство? — возмущённо воскликнул Забини, разводя руками. — Невозможно заучить то, в чём отсутствует хоть какой-то намёк на стабильность. А в следующем году мы изучаем маггловское право, и если там такая же херня, то я умываю руки. — И что же, мы потеряем лучшего специалиста? — заговорщически протянул Драко. — О, малыш, — навалился Забини на Малфоя, — мне очень льстит, что ты так ценишь мою кандидатуру на должность соучредителя. — Скорее твой кошелёк, пополняемый Джейн, которая ежемесячно отваливает тебе грёбаное состояние. — Как я и говорил, меркантилен и мелочен, — отвернулся мулат, изображая глубочайшее разочарование. — Запомни, Грейнджер. Запомни мои слова, — он чуть склонился к ней, чтобы преувеличенно громким шепотом произнести: — Визитку услуг юриста предоставлю позже. Дафна рядом закусила нижнюю губу, пытаясь не рассмеяться. Наблюдать за взаимодействующим с друзьями Малфоем с недавних пор стало чем-то вроде увлечения, к которому ты не особо привязан, но если возвращаешься к нему, то ощущаешь разрастающееся внутри приятное чувство удовольствия. Между Драко, Блейзом и Тео существовала какая-то неподвластная её пониманию связь, — нечто родное — что неудивительно, ведь парни буквально росли вместе. Малфой редко предавался воспоминаниям, но рассказы о чудачествах и приключениях, которые они находили на свои задницы, никогда не оставляли девушку равнодушной. — Весь прошлый год мы с Тео только и делали, что защищали Забини от попытки кастрации со стороны Пэнси, — рассказывал Драко, провожая взглядом прошедших мимо них Блейза с Дафной. — Зная Пэнси, он натворил что-то действительно страшное, раз она была готова к таким кровожадным мерам, — обернулась по направлению взгляда парня Гермиона, наблюдая за мило воркующей у книжного стеллажа парой. — Он был невыносимой занозой в одном месте, — фыркнул парень, закидывая руку на спинку её стула. — Я только и слушал его оправдания вроде: «Дафна для меня, как сестра, но мне не нравится видеть её с другими парнями». — По-моему, после таких фраз всё мгновенно становится очевидным. — Но не для Забини. Говорят, в отношениях с девушкой и с друзьями общение парня может разниться. Грейнджер практически не замечала подобного за Драко. Возможно, только с парнями он становился более язвительным, а саркастичный тон с каждой брошенной будто невзначай фразой прослеживался всё отчетливее. — Ну давай, милый, — развалился на стуле уже слегка захмелевший Тео, делая глоток сливочного пива. Факт, который она заметила за Теодором и Блейзом: они всегда использовали ласкательные обращения по отношению к Драко. — Мы попросим всех в баре закрыть глазки, а ты, наконец, поцелуешь Грейнджер и угомонишь сидящего внутри тебя дрочилу. — Честное слово, жалкое зрелище — то, как каждые полчаса вы сбегаете подышать на улицу, — присоединился Забини, снабдив отборной порцией издёвки свои слова. — У меня уже нервный тик от твоего дёрганья, зайчик. — Почему вы всегда обращаетесь к нему ласкательными словами? — вмешалась Гермиона. Блейз с Тео переглянулись, одновременно издав смешки. — Потому что его это бесит, — ответил Забини, ухмыляясь. Драко фыркнул, продолжая молча буравить испепеляющим взглядом друзей. — А наше с Блейзом любимое развлечение — это изводить Малфоя. — Они врут, — хмыкнул Малфой, слегка пригубив стакан. — В них говорит зависть и детская обида на своих матерей, которые, когда мы были втроём, всегда обращались ко мне ласково, а их агрессивно окликали Теодором, — по слогам произнёс он имя. Тео скосил на него раздражённый взгляд. — И Блейзом Пер... — Ротик на замочек! — с хлопком накрыл Забини рот Драко, не позволяя продолжать. — Только назови ей моё полное имя, и я выдерну твой член, раздроблю его на кусочки, пропустив через мясорубку, а после буду мучительно медленно пришивать его обратно. — Вы бы с Гринграсс заканчивали свой киномарафон триллеров, — одёрнул Малфой руку Блейза, отвечая сарказмом. Но вся эта язвительность пропадала в миг, — словно по щелчку, который слышали только они трое, — когда в парнях активировалось заступничество друг за друга. Один случай произошёл неделями ранее. Тогда Грейнджер окончательно убедилась, что их отношения были не просто дружескими. Между ними было нечто братское. Их компания сидела за партами в кабинете по французскому, ожидая преподавателя. Они слишком рано пришли в пустующий класс с обеда и тихо переговаривались на тему всяких мелочей, вроде планов на вечер или похода в Хогсмид на выходных, когда мимо прошёл Кормак со своим пустоголовым окружением, пренебрежительно бросив: — Отвратительно, — скривился Маклагген, показательно скосив взгляд на обнимающихся Брайана и Тео. — Хоть бы не выносили это на всеобщее обозрение. — Единственное, что стоит перестать выносить на всеобщее обозрение, — твой маленький мозг, Макнаггетс, — вкрадчиво ответил Малфой. — У парня, видать, комплекс неполноценности, — подал голос Блейз. — Вот и пытается выставить большим одно, когда кое-чем другим обделён. — Зато выставлять себя большим дураком у него каждый раз получается превосходно, — так беспечно говорили друг с другом парни, будто вели непринуждённый разговор о последних новостях. — Всё пытаюсь найти изъян, но увы... Никто в этом тонком искусстве долбоебизма его ещё не переплюнул. Вот и сейчас они ещё пару раз перебросились колкими фразами, прежде чем Блейз ускакал обратно к Дафне, и пара, усевшись на лакированную поверхность стола, что-то защебетала. Их смех наполнял комнату шумом из-за ни на секунду не умолкающего мулата, который то и дело вбрасывал игривые комментарии. Гермиона закатила глаза на ехидный блеск в глазах Забини и подошла к Драко, обнимая его со спины. Сам парень со скрещенными руками вглядывался в темноту ночи по ту сторону окна. — Ты в порядке? — тихо спросила Грейнджер. — Выглядишь задумчиво. Он развернулся в её объятиях, закинув руку на плечи девушки, и вовлёк Гермиону в диалог вопросом: — Что ты ощутила, когда подписала контракт с лейблом? — Нечто, похожее на эйфорию, — без раздумий ответила она. — Пару дней я буквально витала в облаках, теряясь в реальном мире из-за ощущения порхающих внутри меня бабочек. — Тогда ты поймешь меня, как никто другой, — подарил он ей мягкую улыбку. Пальцами он нежно коснулся её ушка, заправляя выбившуюся из-под шапки прядку. — Каково это — не верить, что мечта, о который ты только и делал, что грезил последние годы, начала реализовываться. — Поговорим о материальности мыслей? — усмехнулась Грейнджер. — И приплетём сюда веру в силу Вселенной? — с нарочитой серьёзностью уточнил парень. — Тут дело не только в мыслях, — ответила она, возвращая прежнее настроение обсуждению. — Ты не из тех людей, которые только и делают, что пустоголосят о своих целях, а на деле и пальцем не шевелят, чтобы они воплотились. — Ты слишком меня расхваливаешь, Грейнджер, — ехидно прищурился он. — Говорю лишь то, что вижу. Ты стараешься, вкладываешь всего себя в исполнение этого вашего грандиозного плана по завоеванию собственного места под солнцем, — Драко фыркнул на её чересчур экспрессивное описание. — Каждое твоё действие, даже если порой и незначительное, приводит тебя к конечной точке устремлений. Запомни это уже, наконец, и перестань вечно сомневаться в своих поступках, — легонько ударила она кулачком ему в плечо. — Сомнения не в поступках, а в их правильности, — его голос звучал ровно, однако мышцы мгновенно затвердели. Как и в любой из предыдущих разов, когда они возвращались к обсуждению темы, что поселила в грудь Малфою чувство тревоги, разрастающееся ледяной, неприступной глыбой. — Мне часто кажется, что мой следующий шаг точно будет проигрышным: отец всё узнает и разнесёт вдребезги каждую нашу маленькую победу. Будто я хожу по канату над пропастью, ожидая, что совсем скоро нога соскользнёт, а там внизу скалы, о которые всё тут же разобьётся. — Но ведь не было ни одной предпосылки. — Мне становится чуть легче, когда я заранее готовлюсь к предполагаемым последствиям. Так я хотя бы способен контролировать свои эмоции. Ей не дала возможности ответить Дафна, подбежавшая к ним с озорным, даже каким-то детским блеском в глазах. — У нас появилась идея! — произнесла Гринграсс, обернувшись на Блейза, который развалился на одном из кресел, закинув при этом на стол ноги. Драко щёлкнул языком, заметив беззаботно покачивающегося друга. — Опять? — ворчливо спросил Малфой. — Да, опять! — воскликнула ему в ответ взвинченная Дафна. — Хватит быть такой злюкой, Драко, — ткнула она своим пальцем ему в плечо. — Мудачество приносит моему мальчику каплю радости в его жизнь, — подал голос мулат, на что Малфой даже не обернулся. — Не лишай его этого, милая. — Но теперь-то у нас в рукаве припрятан козырь в виде Гермионы, которая... — Что за идея у вас появилась? — грубо прервал подругу Малфой. Дафна фыркнула на поведение парня и вернулась к прежней теме: — Не хотите прогуляться по городу? Посидеть в каком-нибудь баре? Или можно сходить в боулинг! Он как раз в следующем квартале, — Гринграсс скосила взгляд к Гермионе, уже обращаясь к ней: — Вечером ты говорила, что устала, может, это поможет немного сбросить напряжение. Грейнджер замялась: — Уже два часа ночи... Вряд ли что-то ещё работает. — Мы и до этого не спали практически трое суток, и тебя это не смущало, — отмахнулась Дафна. — Тем более, что сегодня суббота, всё работает до утра. Ну давай, Гермиона, — соединила вместе ладони подруга в умоляющем жесте. Девушка шумно выдохнула, посмотрев на Драко. Он лишь пожал плечами, предоставляя ей возможность решить самой. Часом ранее они с Малфоем только успели выйти из душа, как в её номере раздался стук. Первые пару секунд пара провела в лихорадочных метаниях с предположениями, кто бы мог стоять по ту сторону двери и стоит ли ей прятать Драко в шкаф или накладывать на парня дезиллюминационные чары, пока не раздался громкий голос Забини: — Открывайте уже! Мы слышали, как вы мирились. Пара влетела в номер с растянутыми до ушей улыбками, как только они с Драко успели надеть на себя хоть что-то из одежды. Оба мокрые и растрёпанные с застывшей на лицах эмоцией испуга из-за пережитой минутами ранее суматохи они смотрели непонимающе на парочку. Объяснение их внезапного порыва забрести в комнату Гермионы не заставило себя ждать — Тео с Брайаном уже крепко спали к тому моменту, как Блейзу взбрело в голову показать Дафне офис, а они с Драко были запасным вариантом. Друзья чуть ли не силком потащили их с собой за компанию под предлогом Забини: «Иначе вы будете трахаться всю ночь и мешать спать нам». Они бродили по городу часа два, прежде чем добрались до офиса, и было в этой прогулке нечто... Особенное. Каждую минуту, что друзья провели вместе, пятым путником их сопровождал смех, вызванный нелепыми шутками парней. Память в телефонах забивалась частыми снимками и видео, которые после они обязательно будут просматривать с теплыми улыбками, расцветающими на губах. Человек, который услышал бы их обычный девичий разговор с Дафной, вряд ли бы нашёл в нём какой-либо глубокий смысл, но подруги находили в моменте их сближения нечто важное. Кожей Грейнджер запоминала каждое касание их с Драко пальцев, что в игривых сплетениях никак не могли отделиться друг от друга. И поцелуи… Эти украденные обрывистые прикосновения губ в опустившемся на город сумраке, от которых, казалось, в груди Гермионы распространялся такой свет, которым можно было бы осветить всю эту темноту вокруг. Они просто жили. Жили, существовали в моменте и наслаждались лучшими мгновениями, что позже превратятся в незабываемые воспоминания. Ведь когда, если не сейчас, создавать те самые воспоминания? Когда, если не подростком, можно впервые до безумия влюбиться? Когда ещё можно обрести настоящих друзей, которые порой будто и вовсе забывали, кем она являлась? Они были с ней... Они ценили её, а не выдуманный образ Гермионы Грейнджер, с которой они никогда не были знакомы и вряд ли познакомятся, ведь даже она сама ещё не до конца изучила ту девушку, что жила внутри неё жизнью своей мечты. Когда, если не сейчас, можно совершать ошибки, чтобы потом их исправлять? Когда принимать кардинальные решения, которые изменят сюжетную линию твоей жизни? Когда, если не восемнадцатилетним подростком, что стоит на распутье своей истории и раздумывает, куда его приведет следующий шаг? Когда?..***
Повсюду слышался звонкий стук падающих кеглей от столкновения с шарами. Оглядывая количество людей, что толпились у дорожек и забронированных рядом столов, Грейнджер убеждалась, что по выходным жители попросту забывали о правильном распорядке дня. Она в очередной раз за последние полтора часа подошла к дорожке, та выделялась неоновыми светодиодными лентами по бокам, что подсвечивали лакированное напольное покрытие. Девушка чуть отвела назад ногу и размахнулась голубым шаром, совершая бросок. Шар быстро прокатился по длинному отрезку дорожки, и только ей показалось, что последует страйк, как он съехал вбок, сбивая лишь две из оставшихся четырёх фигур. С губ посыпалось недовольное ворчание, когда Гермиона задрала голову к подвесному табло, чтобы взглянуть на счёт, где повторно загорелись их с Драко имена. Где повторно количество им набранных очков превосходило её… — Ты выиграл. Губы парня, склонившегося к ней, изогнулись в самодовольной ухмылке. — Ты ведь умеешь играть в боулинг, да? — задала она вопрос, на который по одному хитрющему взгляду напротив получила безмолвный ответ. — И на что я надеялась, когда поверила твоим словам о незнании правил. — Я пытался поддаваться, — поднял он руки в поражении. — Ты сама лишила себя возможности воспользоваться попытками. — Да-да, конечно, — фыркнула Гермиона, заставляя Малфоя рассмеяться. — Ты сама солидарность, Драко. Он расхохотался ещё громче. Драко закинул ей на плечо руку и, прижимаясь к спине торсом, склонился к ушку: — Итак… Мои три вопроса. Блейз с Дафной оставили их на первых минутах начавшейся третьей партии. До этого они играли вчетвером и ни один бросок не обошёлся без кичиния парней друг перед другом страйками или изображениями кидания шаров прямо в голову. — И Блейз Забини замахивается, — изображал голос диктора Драко. Гермиона с Дафной уже задыхались от смеха, утирая в уголках глаз слёзы. — Он бросает шар и… Вот так неудача! Шар скатывается прямо в жёлоб. — Тебе это приносит какое-то особое удовольствие, да? — раздражённый неудачным броском Блейз обратился к Малфою. — Отвлекать меня! — Собственное имя на первом месте в табло приносит мне удовольствие, неудачник. — Слыхала, Грейнджер? У Малфоя стоит на катание шариков. Думаю, тебе уже стоит начинать ревновать. И смотрите, какое совпадение, — всё не унимался Забини, — отверстие в шарах, как под размер его чл… Незаметно брошенное Малфоем жалящее заклинание не позволило Блейзу договорить. Лицо парня перекосилось, а сам он принялся изображать болезненные страдания, пока Драко ухмылялся, явно довольный своей выходкой. Пара скрылась где-то на втором этаже боулинга, где располагались игровые автоматы, поэтому, чтобы разнообразить игру, они с Драко решили добавить в неё элементы «Правды или действия». — Мне понадобится ещё алкоголь. Я знаю, на что ты способен. — Нет, Грейнджер, — рука сильнее обхватила её шею, заставляя девушку положить голове ему на плечо. Драко прижался губам к её ушку, отчего по позвоночнику пробежала дрожь, и произнёс: — Тебе хватит. Завтра снова съёмки, а ты едва на ногах стоишь. — Значит, ты донесёшь меня до номера, воспользовавшись замечательной возможностью проявить свои джентльменские качества. — Может, у меня выдастся замечательная возможность воспользоваться твоим неконтролируем состоянием? — протянул он, накручивая прядку её волос себе на палец. — Ты уже им пользуешься. Малфой фыркнул. Она перехватила его ладонь и уволокла парня в сторону едва освещещённого дальнего края у барной стойки. Он уселся на стул, и, когда Гермиона заняла соседний, парень за деревянные ножки притянул девушку ближе. Между его разведённых ног, её колени упирались прямо в сидушку кресла. — У меня три вопроса? — положил Драко ладони на её бёдра, начиная поглаживающими движениям подниматься к краю юбки. Грейнджер кивнула, прикусив губу. — И ты будешь отвечать абсолютно честно? — Честно-пречестно. — Хорошо. Начну с простого. Если бы не пункт в контракте, ты бы афишировала наши отношения? В последнее время она думала об этом всё чаще. Эта секретность начинала надоедать и больше не казалась особенностью их романа. Перед сном, вдыхая аромат его футболки, Гермиона продолжала повторять себе, что Драко принадлежал ей. И неважно, насколько были осведомлены окружающие, главное, что они знали: она — его, он — её. Два собственника до кончиков пальцев решили поиграть в тайные отношения, но всё чаще проигрывали раунд за раундом. Злость Драко становилась почти осязаемой, когда он замечал её в компании Ройса или любого другого парня с факультета. Её же колотило всю изнутри, когда какая-то очередная девчонка крутилась вокруг парня. Он мой. Хотелось ей крикнуть порой, подойти к Малфою и на глазах у окружающих завладеть его губами. Мой. Мой. Мой. Слово ярко подсвечивалось в голове в те моменты, когда ревностные чувства накатывали волной, из которой выбраться на поверхность Грейнджер не могла. Она бездействовала, ведь по собственной же воле стала заложницей ситуации, которую сама и создала. — Больше нет, чем да, — Драко изогнул бровь вопросительно на её ответ. — Одни мои отношения уже получили публичную огласку и это был не самый приятный опыт. Если бы о нас знали, тебя бы постоянно сравнивали с Ройсом. Большая часть людей ненавидела бы тебя, обвиняя в разладе нашей с ним пары. — Как будто меня бы волновало то, что они говорили, — фыркнул он, обводя пальцем края гранёного бокала, в котором плескалась янтарная жидкость. — Это ты сейчас так говоришь, — утвердительно ответила Гермиона. — На самом деле их гнев — давление. Будто на спине ты постоянно таскаешь бетонный блок. Не каждый способен выдержать… Я не выдержала. — Вы поэтому с ним расстались? — Лейбл настоял на нашем расставании, когда увидел, что их гениальный план — свести двух самых обсуждаемых на тот момент артистов — провалился, — неловко поджала она губы. — А когда ты только приехала в Хогвартс… Ты ещё думала о нём? — последовал следующий вопрос, звучание его голоса ожесточилось. — Он — причина, почему ты долго не подпускала меня к себе? — Я наоборот старалась отгородиться от мыслей о нём, — качнула Грейнджер головой инерционно. — Может быть, поэтому заинтересовалась тобой так быстро. — Хочешь сказать, что воспользовалась мной, чтобы забыть другого? — прищурился он, ухмыляясь. Малфой старательно изображал веселость всей мимикой лица, но глаза продолжали выдавать правду о том, как сильно парня на самом деле волновали её предыдущие отношения. — А ты коварнее, чем я предполагал, Грейнджер. Гермиона хмыкнула и, найдя его ладонь, переплела их пальцы. — Возможно, я научилась кое-что скрывать о себе, — беспечно пожала она плечами. — У тебя остался один вопрос. — Не-не, — помахал Драко указательным пальцем в стороны, прямо перед лицом девушки, — нихера подобного. Я задал всего один вопрос, остальные были наводящими. — Я отвечу ещё на два вопроса, если ты ответишь на мои, — заговорщически протянула Гермиона. — Таковы условия, Малфой. — Мы так не договаривались. — Есть что скрывать от меня? — брови Грейнджер приподнялись. — Я полон тайн, — нараспев протянул Драко, сжав её бедро свободной рукой. — Возможно, есть пару секретов, которые разрушат твоё представление обо мне, как о хорошем мальчике. — Ты никогда не был хорошим мальчиком, Драко, — рассмеялась она над невинным видом парня, который тот старался изобразить. — Но я стараюсь… Правда, — пытался произнести он свои слова убедительнее, сдерживая поднимающиеся вверх уголки губ. — Правда? Тогда, как хороший мальчик, ты честно ответишь на мой вопрос: было ли у вас что-то с Асторией в День святого Валентина? Драко провёл языком по нижней губе, собирая вкус алкоголя, и поднял на неё тяжёлый взгляд. — Ты до сих пор не доверяешь мне? — его тон мгновенно покрылся тонкой коркой льда. — Я не доверяю Астории. — Она пыталась, — правдиво ответил он. — Но знаешь, что я понял, Грейнджер? Ты действительно жестокая, — Гермиона прищурилась, когда парень направил указательный палец в её сторону. — Ведь, блять, из-за тебя мой член даже не дёрнулся в ответ на каждую наивную попытку Гринграсс. Её губы изогнулись в ухмылке. В его манере. — Я постаралась на славу. Драко хмыкнул. — Даже перестаралась, я бы сказал. Грейнджер не смогла сдержать смешка. Драко обхватил рукой стакан и опрокинул в себя остатки алкоголя. Парень подозвал бармена и сразу после того, как попросил обновить содержимое, задал свой следующий вопрос: — А ты как в целом провела вечер? — голос звучал почти беспечно. Почти. Если бы не замелькавшее в глазах лукавство, их диалог со стороны мог показаться безобидным. Будто двое давних знакомых, что случайно встретились после долгой разлуки. — Неплохо, — поддержала его тон Гермиона. — М-м, — поджал он губы, сдерживая улыбку. — Это не соревнование, конечно, но со мной бы ты провела его потрясающе. — И как бы я его провела? — Я бы увёл тебя с вечеринки, прихватив бутылку вина. Мы бы сбежали в твою комнату и выпивали там, болтая о всяких глупостях. На заднем фоне играли песни, слова которых ты бы периодически пропевала мне на ушко. Мы бы много целовались и ласкали друг друга. Потом в один момент, когда сдерживаться уже не было бы сил, — он сделал паузу, прожигая своим прямым взглядом, — я бы снял с тебя платье, опрокинул на кровать и трахал до тех пор, пока мы пьяные и удовлетворённые окончательно не вырубились в объятиях друг друга. Малфой внимательно проследил, как дёрнулось горло Грейнджер, когда девушка сглотнула вязкую слюну. У неё внутри словно распустились цветы, лепестки которых приятно щекотали всю нервную систему до последней клетки. Закинув ногу на ногу, она поёрзала на стуле и сжала бёдра. Стаканом, который парень вновь поднёс к губам, он скрыл украсившую его лицо ухымылку. — Твой черёд задавать вопрос, Грейнджер, — как ни в чём не бывало продолжил Малфой, обращаясь к ней с самым непринуждённым видом. — Я… — она прочистила горло и достаточно быстро собралась, чтобы спросить запланированный вопрос: — Архитектура — попытка доказать отцу, что ты способен реализоваться без его подачек? — Относительно. — Есть еще какие-то причины? — Это второй вопрос, Грейнджер. — Наводящий. Играю по твоим правилам. — Правила имеют свойство быть переписанными. — Но не эти. Отвечай на вопрос. — Архитектура — способ реализации моего потенциала. Я не хочу всю жизнь быть привязанным к отцовскому делу, которое не приносит мне никакого наслаждения, — скривил он губы. — Банковские счета, финансы… Всё это не для меня. То же самое, если представить, что у тебя забрали музыку и сказали: «Добро пожаловать в мир бюрократии Министерства Магии». Тебе бы такое понравилось? Гермиона отрицательно помотала головой. — Вот и мне не нравится, что он вечно всё пытается решать за меня, — нотки пробуждающегося раздражения заскользили в его речи. — Рано или поздно тебе придётся признаться ему. — Предпочитаю поздно, — фыркнул Драко. — Желательно, когда в компанию уже наберутся люди, появится первый проект, вместе с ним деньги, и он, наконец, отвяжется от меня. — А что если… Твой отец способен помешать вам? — Ты думаешь, почему я скрываю? — Нет, Драко, я говорю о другом. Представь, что вы уже начали работу, он будет способен мешать вашим проектам? Малфой нахмурился, обдумывая сказанное. — Я никогда… Никогда не задумывался о подобном. Но думаю, что нет. Я знаю, что порой выставляю его в ужасном свете, но, мне кажется, если он увидит мои успехи в деятельности, которую я выбрал сам, он… Мне хочется верить, что он поддержит. — Уверена, так и будет. Возможно, однажды вам стоит лишь поговорить. Один разговор решает тысячи проблем, я убеждаюсь в этом раз за разом. И сегодня, в том числе. — А что было сегодня? — Мы поговорили с Брэдли и, похоже, у нас всё налаживается. Он услышал меня, а я впервые поняла его мотивы. — Знаешь, что я думал первые пару недель, когда ты только приехала? Что ты трахаешься с ним. — Серьёзно? — её голос подскочил от удивления. — Идиотизм, знаю, — скривился Малфой. — Но мне казалось, что между продюсером и артистом должна существовать некоторая субординация, а ты называла его просто Брэдли, а не мистер Уэбстер, как те же близнецы. Это выглядело странно. — Возьму на заметку называть его по фамилии на людях. Драко хмыкнул. — Да, это избавит от лишних вопросов. И, говоря о вопросах, мой черёд. — Я вся внимание, — облокотилась Гермиона локтем о барную стойку, кладя на сложенную в кулак руку подбородок. — Отработка у Слизнорта, — Малфой откинул голову, осушив бокал, и продолжил: — Мне нравится думать, что у нас бы всё началось ещё тогда, если бы я не остановился по твоей просьбе и поцеловал. Отсюда вопрос, я ведь прав, что ты бы не оттолкнула меня? — Ты же знаешь ответ. — Понятия не имею, — ухмыльнулся он, склоняясь ближе. — Нет. Я бы не смогла тебя оттолкнуть. Спустя секунду после ответа его губы прижались к её в неторопливом поцелуе. Они потирались кончиками языков в скользящих движениями, словно смаковали вкус друг друга. Гермиона положила ладошку на его лицо, притягивая парня к себе. Он поднялся со своего стула и встал между её разведённых ног, склоняя голову. Грейнджер наоборот приходилось тянуться, чтобы не позволить этой минуте их уединения в шумном пространстве прекратиться. Она сдавленно выдохнула прямо ему в рот перед тем, как он под конец поддел её нижнюю губу, пропуская между своих зубов, и отпустил, останавливаясь. Её руки по-прежнему обвивали его талию, не позволяя парню отодвинуться. Драко поглаживал большим пальцем углы её нижней челюсти, периодически задевая гвоздик в ушке. Они глотали воздух, повторно наполняя лёгкие украденным в минуты ласки кислородом, и прижимались друг к другу лбами. — То, что ты сказала тогда в коридоре в День святого Валентина, правда? — спросил он тихо, вглядываясь в её глаза. Вокруг них было сосредоточено множество шумов: сталкивающиеся с кеглями шары, разлетающаяся нотами в пространстве музыка, болтающие за барной стойкой компании, а они будто были накрыты прозрачным куполом, что огораживал пару от лишних звуков. Что концентрировал их внимание лишь друг на друге. — Я влюблена в тебя, — ей даже не нужно было уточнять, что он имел в виду. — Я без ума от тебя. Я так сильно влюблена в тебя, что не могу провести и минуты без мыслей о тебе, — поцелуями Гермиона стала прижиматься к случайным участкам его лица, оставляя на них вкус её покрытых блеском губ, и безостановочно повторяла: — Влюблена, влюблена… Я влюблена в тебя так сильно, что буквально чувствую, как сердце до краёв наполняется этим неописуемым одними словами чувством.