Только никому не говори

— Ты бы отдохнул хоть чуток, — усмехнулся Весемир, приближаясь к гребенке со сложенными за спиной руками, — с самого рассвета тут скачешь… Опять не спится? Нехотя остановившись, Эскель тяжело задышал, упираясь руками в колени. Несмотря на мороз, рубашка на нем пропотела уже насквозь, а непослушные кудрявые волосы неприятно прилипли к лицу и шее. Ну и загнал же он себя с утра пораньше! Надеясь избавиться от череды странных мыслей, блуждающих в голове со вчерашней ночи, ведьмак уже не чувствовал ни ног, ни рук. — Спускайся, давай! — добавил старик, кивая воспитаннику, — поешь и тогда иди, прыгай тут хоть до ночи. Быстро, я сказал! Скорчив недовольную мину, Эскель осторожно соскочил с одного бревна на другое, пока не спустился на землю. Весемир, отчего-то пристально его разглядывая, уже вкрадчивей спросил: — Ничего не хочешь мне рассказать? — О чем? — все еще стараясь отдышаться, прохрипел мужчина, утирая испарину рукавом со лба. Удрученно покачав головой, старый ведьмак шумно вздохнул. — Эскель, мне уже очень много лет. А тебя я помню еще с тех пор, когда ты мамку звал по ночам, да в штаны писался. И я хорошо вижу, когда пытаются скрыть что-то прямо у меня под носом. Говори, во что ты опять вляпался? И чтобы никаких «Ничего». В последний раз твое «Ничего» нам могло всем обойтись слишком дорого. Если бы не Трисс. Ох, ну всё… Сейчас папочка Весемир оттаскает кого-то за уши. Медленно разогнувшись, мужчина нервно облизнул пересохшие от холода губы. Ведьмак скорее согласится глаза себе выколоть, чем скажет то, что наставник ожидал от него сейчас услышать. — Да это все гарпии… Помнишь, как мы с Геральтом ходили пару недель назад? Нога до сих пор в себя прийти не может. Болит, скотина, сил нет терпеть… — А глядя на твои пируэты на гребенке что-то не похоже, — подозрительно хмыкнул Весемир, — и это всё? — А что мне еще скрывать? — состроив невинный взгляд, развел руками Эскель. Да, старик знал их всех как облупленных и прекрасно видел, когда ему врут. И этот раз был не исключением. — Ладно, — наконец сдался Весемир, хлопнув парня по плечу, — иди в замок. А со своим больным коленом чтоб сегодня заглянул к Трисс! Хромой ведьмак — мертвый ведьмак. Радуясь, что так легко отделался, Эскель поспешил скрыться подальше с глаз наставника. Бредя по заиндевевшей траве, он не забывал немного прихрамывать, чтобы не проколоться на своей лжи. Хотя кого он пытался обмануть... Из главного зала уже доносился гул голосов, звон ложек и на удивление — вполне аппетитный запах еды. Интересно, кто сегодня дежурил на кухне? Не привлекая к себе большого внимания, мужчина взял деревянную миску из стопки чистой посуды и не глядя приблизился к общему котлу с похлебкой. Но стоило поднять глаза, как он заметил знакомую, лазурного цвета рубаху, стянутую корсажем. Послышался громкий звон. Напуганная неожиданным появлением Эскеля, княжна случайно обронила половник, попутно забрызгав себя похлебкой. Ведьмак успел поймать ее взгляд лишь на секунду. Заливаясь застенчивым румянцем, девушка стремительно ретировалась к столу. Даже не поздоровалась, словно язык себе откусила. Как интересно… До сегодняшнего утра Эскель все еще пребывал в сомнениях и растерянности. Если честно, куда проще было поверить, что вчерашний поцелуй от княжны ему попросту приснился. И что это на девчонку вдруг нашло? Может менестрель за ужином наговорил ей всякой ерунды, из-за чего Цири воспылала сочувствием и жалостью к несчастному? Но даже если это было так, чего княжне теперь так смущаться и шарахаться от него? Наполнив миску едой, Эскель ненадолго замешкался. Эти горящие алым щеки и стыдливо опущенные глаза все больше раззадоривали в нем любопытство. А может даже и охотничий азарт. Задумчиво сощурившись, мужчина медленно подобрался к скамье. Ведьмаку не нужно было видеть и лица княжны, чтобы заметить, как та напряглась и удивленно застыла, как только он перебросил ногу через скамью, усаживаясь рядом. За все время, что им приходилось уживаться на территории одного замка, Эскель предпочитал держаться подальше от Цири. А сейчас уселся так близко, что едва не столкнулся с ней локтями. Острый ведьмачий слух различил, как участились дыхание и пульс девушки. Бесцельно скребя ложкой по дну миски, она молча таращилась на бурую жижу с вареными грибами. Кажется у княжны резко пропал аппетит. — А я уже думала идти тебя будить! — в негодовании воскликнула Трисс, появляясь в дверях, — я же предупреждала, что сегодня нужно начать пораньше! — Извини, — едва слышно пробубнила Цири, сидя словно на иголках. Подойдя ближе, чародейка смерила ученицу и ведьмака удивленным взглядом. Зная, в каких сложных взаимоотношениях те находились, довольно непривычно было увидеть их рядом. Еще и с такими странными лицами: Цири как будто провинившийся в шалости ребенок, а Эскель с таким сосредоточенным видом, словно сидел сейчас не за завтраком, а в окопе, выслеживая чудище. Казалось, что даже воздух вокруг них сгустился и то и дело потрескивал искрами. — Доедай и живо в лабораторию! — строго подогнала девушку Трисс, надеясь призвать ту к дисциплине, — Эскель, хорош уже смущать девочку! Не видишь, ей кусок в горло не лезет! — А я-то что? — притворно возмутился мужчина, даже не стараясь скрыть кривой улыбки. Пускай чародейка ворчит, сколько влезет. Сама же настаивала, чтобы ведьмак наконец прекратил скрывать свои чувства. Хотя попытки загнать девчонку в угол, заставляя ту сгорать от неловкости, едва можно было назвать проявлением теплых чувств и симпатии. Но что поделать, Эскель проявлял их так, как умел. — Скоро приду, — вяло отозвалась Цири, продолжая ковырять ложкой в тарелке. Но стоило Трисс удалиться из поля зрения, как девушка содрогнулась всем телом, резко опуская взгляд вниз. Как будто случайно и ненароком колено ведьмака только что коснулось ее ноги. Кажется он выжидал ее реакции. Отпрянет или нет? Скажет ли что-нибудь или сделает вид, что ничего не заметила? Напряжение в воздухе опять накалилось, сердце болезненно застучало о ребра. Не в силах выдавить и слова, Цири громко сглотнула слюну. Словно диковинную добычу, ее медленно и умело загоняли в ловушку. Неприятное ощущение. Или же наоборот?.. Похоже, что девушка и сама успела в этом запутаться.

***

— Цири, ты вообще меня слушаешь? — А, что? — рассеянно переспросила княжна, захлопав глазами. Чародейка уже битый час пыталась объяснить ей основы магии земли, но добиться внимания ученицы ей никак не удавалось. Вместо уроков Цири продолжала витать где-то в облаках. — Если ты и дальше собираешься считать ворон, мы далеко не продвинемся, — укорила ее Трисс, упирая руки в бока, — будь ты студенткой Тиссаи, тебя уже как следует бы выпороли! Девушка виновато потупила взгляд. Что поделать, сегодняшним днем знания никак не хотели лезть в ее голову. Она была слишком переполнена другими вещами. Теми, которые заставляли Цири то и дело краснеть и испытывать странные ощущения в теле. А кроме всего перечисленного княжну терзал еще и страх. Ее вчерашняя выходка была большой ошибкой. Ну с чего она взяла, что вешаться на шею ведьмаку могло стать хорошей идеей? Пускай она и заглядывалась в его сторону уже несколько месяцев, пускай он был ей совсем не безразличен. А что, если Эскель расскажет обо всем Геральту? В этом случае Цири наверняка ждет крайне неприятный разговор. Прямо как те беседы, которые иногда устраивала ей бабушка, недовольная возмутительным поведением юной княжны. А тут еще и настолько щекотливая ситуация… Раньше Цири ругали исключительно за отлынивание от своих царских обязанностей и поддержания этикета. Сейчас же княжне могло влететь не много не мало — за постыдное распутство. И не с кем-нибудь, а с одним из лучших друзей своего приемного отца! Большего позора Цири не могла себе и представить. И чем она раньше только думала? Обычно девушка просыпалась в замке и приходила на утреннюю трапезу едва ли не раньше всех. Сегодня же намеренно провозилась в своей комнате так долго, как только смогла. Княжне было страшно. А вдруг ведьмак уже успел нажаловаться Геральту? Или же начнет осыпать едкими насмешками, заставляя Цири сгорать от стыда. От такого вспыльчивого и скрытного типа как Эскель можно было ожидать всего, что угодно. Вот же и угораздило княжну! Столкнувшись с мужчиной за завтраком, Цири едва сдержала себя в руках. Первым ее желанием было сейчас же дать деру на глазах у всех остальных ведьмаков. Но такое поведение вызвало бы лишь больше подозрений в ее адрес. А вот что касается поведения Эскеля — княжна до сих пор находилась в замешательстве. Эти странные испытывающие взгляды, якобы случайные прикосновения, от которых у Цири так сильно ёкало в животе. Чего он добивался? Захотел поиграть с девушкой в кошки-мышки? В этом случае у княжны заведомо не было никаких шансов на победу. Инстинкты охотника у ведьмаков в крови, а княжне только и оставалось, что прятаться по углам, надеясь на удачу. — Сосредоточься, Цири! — велела Трисс, придвигая старый затертый фолиант поближе к девушке, — вот поэтому в Аретузу никогда и не пускают мужчин. Да-да, и не смотри на меня так удивленно! Не мне заниматься твоим воспитанием как леди, но не забывай, что ты уже не во дворце, а ведьмак — не благородный рыцарь. С их манерами только и делать, что в хлеву свиней гонять. — Я ничего не делала! — тут же принялась оправдываться княжна, замотав головой, — я просто… Ну… — Давай потом вернемся к этой у разговору, — уже мягче улыбнулась чародейка, погладив ученицу по плечу, — а теперь еще раз повтори мне третье правило!