Только никому не говори

— Это всё? — стоя над княжной со скрещенными на груди руками, Геральт был мрачнее тучи. Ожидая откровений и признаний от своей названной дочери, он никак не думал услышать такого. Все оказалось гораздо хуже и опасней, чем опасался ведьмак. Тихонько шмыгнув носом, Цири коротко кивнула. Виновато пряча взгляд, она, словно пытаясь оправдаться, добавила: — Я не знаю, как это получилось. Я не хотела… Просто испугалась. — Страх — один из сильнейших источников силы, — задумчиво рассудила Трисс, стараясь успокоить девушку, — тебе не за что извиняться. Съежившись у стенки, княжна утерла заплаканные глаза рукавом. Наконец-то она рассказала о том, что хранилось на ее душе тяжелым грузом. То, что пугало, и то, о чем Цирилла не хотела вспоминать. Черный всадник, застилающая глаза ярость, треск черного монолита, раскалывающегося на две половины. Чудовищная, неизведанная сила, подчинившая себе даже нерушимый камень. Княжна не знала ее границ, не знала, может ли она обернуться во вред против кого-то, кто был ей дорог. Мысли об этом пугали ее не меньше чудовищ из ночных кошмаров. Долгое время девушка предпочитала держать рот на замке. Как будто считала, что умолчав о том, чего боится, сможет избавиться и от самой причины. Но так не работает. Замалчивать страхи и боль — лишь позволять им глубже запускать в тебя крепкие корни. После всего, что случилось ночью, после того, как в пух и прах разругалась с ведьмаком и целый час проревела в своей комнате, упрямство и сила воли княжны дали заметную трещину. Будь что будет. Признается Геральту и чародейке во всем, что гложет, а дальше пускай они сами решают ее судьбу. Хотят — увозят в храм Мелитэле, хотят — привяжут к дереву в лесу и оставят на растерзание монстрам, жаждущим ее крови. Чувствуя себя маленькой и ослабевшей девочкой, затерявшейся в темной чаще, Цири была готова принять любой исход. — Я должен это увидеть, — уверенно отрезал Геральт, обменявшись взглядом с задумчиво притихшим Весемиром, — может это натолкнет на новые следы. — Я пойду с тобой, — не спрашивая, а спокойно констатируя факт, отозвалась Трисс, — без чародея ты все равно будешь метаться там как слепой котенок. Если разлом и правда есть, нужно измерить его глубину… Треснувшая твердь — это далеко не самое худшее. — Думаешь, разлом мог затронуть иные сферы? — вздернул седую бровь Весемир, — отсюда и новые монстры… Не хотелось бы, чтобы это оказалось правдой. Хватит с нас и одного сопряжения. — Пока не увидим, сложно сказать наверняка, — пожала плечами чародейка. Геральт, судя по каменному лицу, изо всех сил пытался придумать причины, почему им не стоило ехать вместе. Увы, найти их никак не удавалось. — Значит, я пока остаюсь здесь? — неуверенно переспросила Цири, переводя взгляд то на Весемира, то на Геральта, то на Трисс. Слишком занятые своей заумной беседой, они как будто и позабыли о княжне. — Нет. Медлить с отъездом нельзя, — покачал головой ведьмак, — в Каэр Морхене все знают дорогу до храма. Кто-нибудь сможет отвезти… — Эскель, — к неожиданности для всех троих, вдруг заявил старик, поглаживая бороду, — они с Неннэке неплохо знакомы. Сможет объяснить ей, что к чему. — Эм… А может я лучше поеду с Ламбертом? — вдруг робко возразила Цири, прикусывая губу. Девушка еще не успела остыть после ссоры. Обиженная на Эскеля, она не видела никаких приятных перспектив в том, чтобы провести с ним несколько долгих и муторных дней пути, пребывая в мрачном молчании. Уж лучше всю дорогу слушать идиотские каламбуры от Ламберта. Не исключено, что уже очень скоро княжна пожалеет о своем мимолетном капризе, но пока все еще продолжала кривить носом и упрямиться. — Нет, Весемир прав, — кивнул наставнику Геральт, — я поговорю с Эскелем. До храма отсюда пару дней пути. Пойдете под широким хребтом. Так дольше, но безопасней. А мы с Трисс доберемся короткой дорогой. Отправимся все вместе утром и на южном истоке разойдемся. — Я могла бы предложить и портал, но пока не разберемся, какие последствия повлек за собой разлом, я не стала бы рисковать, — задумчиво подметила чародейка, постукивая длинными пальцами по столу. — Вот и прекрасно! — с нескрываемым облегчением выдохнул ведьмак, округлив глаза, — черт бы побрал эти ваши порталы.

***

— Я? Почему я? — с нескрываемым раздражением переспросил Эскель, как только услышал от Геральта внезапную новость. Мороз звонко хрустел, обильно присыпая землю снегом. Желая немного остыть и проветриться после нескольких часов, проведенных на кухне, мужчина бесцельно шатался по двору. Откуда-то сверху доносился то хриплый смех Ламберта, то заунывные завывания барда, выдумывающего новый романс. Прохаживаясь из стороны в сторону, ведьмак то и дело вскидывал хмурый взгляд к окнам, где находилась комната княжны. Ну и взбесила же она его этим утром! Не привыкший к дамским истерикам и капризам, Эскель был растерян и сбит с толку. Чего Цирилла от него ожидала? Что он сейчас пойдет, выбьет ногой дверь в комнату Геральта и заявит, что княжна никуда не поедет? И плевать, что все, кто находился в Каэр Морхене, только и пеклись, что о ее безопасности. Но как бы ни старались, ее царскому высочеству все равно не угодишь! — Ну только ты не начинай! — красноречиво закатил глаза ведьмак, — Цирилла меня и так уже замучила своими «Не хочу и не буду». Передашь ее Неннэке и можешь спокойно возвращаться обратно. Геральт ободряюще хлопнул Эскеля по плечу. Он нисколько не сомневался, что старый друг не подведет его доверие. Вот и как тут откажешь? Понимая, что в очередной раз угодил в капкан, мужчина нехотя буркнул: — Ладно. Езжай с Трисс. С княжной твоей как-нибудь управлюсь. — Понимаю, компания Трисс была бы для тебя приятней, — усмехнулся Геральт, покачав головой, — но с ней вы еще успеете… Что бы там у вас ни было. Едва не забыв о своей вчерашней лжи, Эскель чуть не прокололся, собираясь скорчить недоуменную физиономию. — Только с ней об этом не говори, — стараясь не выглядеть подозрительным, криво улыбнулся ведьмак, — а то разозлится еще, что я проболтался. А еще больше чародейка взбесится, если узнает, что Эскель прикрывался ей перед Геральтом, приписывая себе несуществующие подвиги в ее постели. В нынешнем положении мужчины только и оставалось, что уповать на удачу.

***

Завернувшись в мех, Цири, демонстративно выпрямив спину и развернув плечи, вышла из своей комнаты. Должно быть, сюда она уже никогда не вернется. Да и не будет сильно скучать — уж точно не по холодным сквознякам и пищащим в углу крысам. Медленно вышагивая по коридору, девушка нехотя поглядела на одну из стен. В памяти мигом всколыхнулись яркие образы: тесные объятия, сбившееся дыхание, грубый натиск горячего сильного тела, вжимающего ее спиной в холодные камни. На миг зажмурившись и отряхнувшись, княжна ускорила шаг. Воспоминания больно царапали по сердцу, но Цирилла, преисполненная чести и гордости, не собиралась показывать свою слабость. Не перед мужланом-ведьмаком, оскорбившим ее в лучших чувствах и ожиданиях! Остаток вчерашнего дня девушка провела в несбывшихся надеждах. Эскель так и не соизволил объясниться с ней после ссоры на кухне. Давясь в ужин похлебкой, которая отчего-то отдавала привкусом сырой земли, княжна то и дело обменивалась с мужчиной обиженными взглядами. А ему-то чего обижаться? Разозлился, что Геральт заставил его тащиться через весь Каэдвен, чтобы доставить Цири в новый приют? Ну так это и не ее вина! И все же, несмотря на твердолобое упрямство и самоуверенность, девушка ощущала себя до странности неуютно. Может она и перегнула палку, когда накинулась на Эскеля с утра пораньше, даже не удосужившись поблагодарить его за очередное спасение? Помимо непрошеного чувства вины, к ночи на княжну накатило еще и отчаяние. Она ведь рискует больше его не увидеть… То есть совсем. Никогда. Словно «Никогда» звучало в голове тяжелым траурным набатом. Тоже самое «Никогда» уже коснулось и ее бедных родителей, и бабушку Калантэ, и придворного чародея Мышовура. Их у Цириллы забрала смерть, а навсегда разлучиться с Эскелем грозила суровая жизнь. Жизнь, гордыня и собственная глупость. Стоило ли оно того? Темные гнетущие мысли, терзавшие девушку ночью, почти отступили с рассветом. А может это и сама княжна упрямо отгоняла их прочь. Собрав все свои скромные пожитки, успевшие скопиться у нее за время пребывания в Каэр Морхене, она была готова покинуть его стены. — Хорошо спалось, княжна? До Элландера путь не близкий, — ободряюще улыбнулся ей Весемир, встречая в припорошенном снегом дворе. — Неплохо, благодарю, — вежливо улыбнулась Цири, напоследок обнимая старика. Пожалуй, ей будет его не хватать. Такой спокойный, добродушный и рассудительный. Не то что некоторые, которые заводятся с пол-оборота… Прощаясь с ведьмаками, собравшимися у конюшен, княжна старательно игнорировала высокий плечистый силуэт, маячивший неподалеку. Не нужно было и оборачиваться, чтобы ощутить и заметить, как Эскель сверлил ее взглядом. — Не пропадай, красавица, — похлопав девушку по спине, хмыкнул Ламберт, — как вернешь себе корону, в гости позвать не забудь! Не даром же мы тебя за казенные харчи столько кормили… — Да заткнись ты! — со смехом оборвал друга Койон, целуя княжне руку, — хорошей вам дороги. — Это с Эскелем-то? — насмешливо хрюкнул Ламберт, округляя глаза, — ты с ним хоть раз куда-то ездил? К концу пути уже всю задницу об кочки отобьешь и с голоду взвоешь. — Вы там языками еще долго чесать будете? — гаркнул на них Эскель, пока ведьмаки продолжали шутить и посмеиваться, припоминая былое. — Да, уже пора, — согласился с другом Геральт, подгоняя Цири поскорее забраться в седло. — Еще нет! — звонкий голос эхом прокатился по двору, а следом из замка на всех парах выбежал Лютик. Едва не проспал, чтобы успеть попрощаться с княжной. — Я буду скучать, — искренне улыбнулась девушка, обнимая поэта, от которого вновь попахивало перегаром, — надеюсь, еще встретимся когда-нибудь. — Непременно, княжна! — заверил ее бард, целуя поочередно в обе ладони, — вот увидишь, я еще и на твоей свадьбе сыграю! — На кладбище ты скоро сыграешь! — снова встрял в разговор Эскель, с каждой минутой все больше срываясь на рычание вместо человеческой речи, — поехали уже! Пока ведьмак продолжал сердито пыхтеть и пинать ногами снег, к нему незаметно приблизился Весемир. Судя по неоднозначному хитрому взгляду, старик явно хотел сказать ему о чем-то, о чем не должны были услышать остальные. — Тебя сильно потрепало за это лето, Эскель. Думаю, будет не лишним, если ты немного задержишься у Неннэке. В прошлый раз она отлично тебя подлатала, — тихо проговорил он, заботливо потрепав ученика по плечу. Не ожидав таких напутствий, мужчина растерянно моргнул и нахмурился. И отчего же Эскеля не покидало подозрение, что предложение Весемира остаться в храме как можно дольше, относилось не только к беспокойству о его здоровье? Неужто старый черт что-то знал? — Я подумаю, — невольно пряча глаза, пробурчал ведьмак себе под нос. Пока он перешептывался с Весемиром, княжна наконец-то соизволила забраться на запряженную кобылу. Беглый взгляд, на миг брошенный в сторону Эскеля, гордо взметнулся к серым облакам. Ведьмак не смог удержаться, чтобы не цыкнуть, закатив глаза. Ох и веселое их впереди ожидает путешествие!