Только никому не говори

Притихнув у корней ветвистой липы, Цири наблюдала то за яркими искорками, летящими над костром, то за угрожающе молчаливым Эскелем. С мрачным остервенением тот с такой силой ломал палки об колено, что при желании мог бы переломить и целое дерево. От этого треска княжна то и дело вздрагивала, еле сдерживаясь от желания заткнуть уши. С самого утра ведьмак пребывал не в духе. А все потому, что девушка по-прежнему не хотела признаваться, что за чертовщина приключилась с ней несколько часов назад. Цирилла молчала, словно воды в рот набрала и это заметно злило Эскеля. Ради нее он сегодня впервые поступился своим самолюбием и принципами — и что в ответ? Пока ведьмак продолжал дуться и хрустеть сухими ветками, в голове княжны снова и снова звучали слова Мышовура: «Пророчества, ваше высочество, полезная, да опасная вещь. Коль скажете кому-то, что ждет его скорая гибель — так тому и быть. Беги, спасайся, пытайся схитрить — судьба все равно настигнет. А потому, никогда не разбрасывайтесь словами попусту. Что сказано, что предречено — обратно уже не воротишь». Зловещий наказ придворного чародея еще тогда, в светлые и безобидные детские годы, заставил девушку поежиться от страха. А сейчас ее так и вовсе трясло от ужаса. Встретив в чаще кошмарное чудище, как будто прибывшее сюда из иных миров, им с Эскелем повезло улизнуть от него незамеченными. Быстро и тихо пробираясь в густом подлеске, Цири боялась даже дышать, чтобы не натравить на себя монстра. Вдруг учует, вдруг услышит… Риск был слишком велик. Прихватив лошадей, дальше они двинулись обходной дорогой. И это несмотря на предостережение Геральта, который просил Эскеля не сворачивать с пути. Лишь в тот момент, когда лес ожил и в кронах деревьев снова послышался щебет птиц, сердце княжны умерило свой бег. Значит тварь не стала их преследовать, оставшись в дальней части леса. Пророчество миновало, они спасены. Вот только девушку по-прежнему не отпускало мрачное предчувствие. И приходило оно всякий раз, стоило ей только взглянуть на ведьмака. Казалось, будто грозная черная тень затаилась за его спиной. Злой рок, готовый нанести удар, когда настанет час. Пускай мужчина злится и упрекает ее, но ради его же безопасности княжна о своем видении и слова не скажет. Больше княжна не позволит погибнуть тому, кто был ей дорог. Медленно подняв глаза, Цири задумчиво посмотрела на звезды, проглядывающие из-под темного кружева переплетающихся ветвей. Правду ли говорят, что все любимые, кого мы потеряли, тайком наблюдают за нами с ночного неба? Наверное нет… Зная бабушку Калантэ, княжна не сомневалась, что та не стала бы прятаться и скромничать, присматривая за своей внучкой даже с того света. Эта печальная и в то же время до-странности забавная мысль заставила ее немного улыбнуться. — А сегодня уже теплее, чем вчера, — все еще пребывая в теплых ностальгических воспоминаниях, подметила Цири. Обнимая руками коленки, она с робкой улыбкой поглядела на мужчину, надеясь встретить улыбку в ответ. — О погоде поговорить захотелось? Как интересно… — язвительно отозвался Эскель, оскалив зубы, — может еще обсудим, как нынче хлеб подорожал? И на что она наделась? Прикусив губу, княжна шумно выдохнула. Сейчас она пребывала не в том настроении, чтобы бушевать, топать ногами и выяснять отношения. Девушке просто хотелось умиротворения и немного тишины. А еще надежного и крепкого плеча рядом, на которое можно опереться. — Эскель… — жалобно заныла Цири. А ведьмак все сильнее закипал от злости. И кажется, что звук собственного имени, произнесенного так вкрадчиво и ласково, окончательно довел его до белого каления. — Знаешь, что… Вместо того, чтобы морозить задницу и шататься по всему Каэдвену, я мог бы сейчас спать, нажираться в три горла и смотреть, как Ламберт блюет «Чайкой» на заднем дворе… Хищно сверкая глазами, мужчина остановился в нескольких шагах от княжны. Руки, сжатые в кулаки, мелко подрагивали, ноздри раздулись. Выдавливая каждое слово сквозь зубы он еле контролировал себя, чтобы не сорваться на крик. Долго же он копил их в себе. — И я здесь даже не как ведьмак, мать твою! А будто сраный батрак на побегушках у ее высочества! Конечно, зачем мне, тупому, объяснять какие-то там замудрые видения? Я ж не Геральт, и не Трисс! Чего я там вообще пойму! «Гони до храма, а о большем тебя, холопа, тут и не просили!» Эскеля так и распирало от гнева. А вместе с тем, еще и от черной зависти. Геральт — непогрешимый белый рыцарь без страха и упрека, чтоб его за ногу! Конечно, ему княжна не боялась доверить свои секреты. Не раздавала царственных указаний и не закатывала истерик. Мало того, что его брат по ведьмачьей доле умудрился обзавестись бабой (пускай и чародейкой), так еще и дочь себе отхапал! Морда-то не треснет?! Это мерзкое, грызущее душу чувство зародилось в Эскеле еще очень давно. Они с Геральтом росли бок о бок. Как верные друзья и братья, которые приходили друг к другу на помощь, и вместе отхватывали от Весемира за детские шалости. Но чем старше становились, тем чаще Эскель стал замечать, что ему ни в чем не удавалось превзойти своего товарища. Геральт был куда выносливей, сильнее и ловчее. А еще и внимательней, ибо не считал ворон на уроках по алхимии и прочим дисциплинам. Быть может, причина таилась в том, что Геральт, в отличие от Эскеля, никогда не пытался отрицать свое новое естество? Не противился мутациям, не проклинал судьбу и искренне считал Каэр Морхен родным домом? Если Геральт принял Путь, увидев в том истинный смысл своей жизни, то Эскель шагнул на него вопреки. Он никогда не хотел быть ведьмаком. Не хотел упахиваться до седьмого пота, голодать и копошиться в чьих-то зловонных трупах. Так уж сложилась жизнь и ничего с этим теперь не поделаешь. — Чего вцепилась в меня утром?! Думала, я эту тварь не завалю?! Я что тебе, щенок какой-то сыкливый?! Кишка тонка?! Я за свою шкуру не боюсь! Только за тебя и боюсь, чтоб тебя черти драли! — мужчину несло словно камень с крутого склона. Но даже сейчас, отрывисто выплевывая слова и размахивая руками, он не выглядел устрашающе и грозно. В каждом движении, в каждом отчаянном взгляде сквозила такая болезненная беспомощность… Словно он пытался сразиться с тем, что было заведомо превыше его сил. Таращась на мужчину широко раскрытыми глазами, Цири невольно подскочила, когда мимо нее пролетел камень, врезавшись в ближайшее дерево. Выместив злобу на несчастном булыжнике, Эскель что есть силы пнул его ногой. Громко сопя, будто стараясь отдышаться от изнурительного бега, мужчина отошел к лошади и снял с той флягу. Не с водой, а с остатками мутной браги, которую он медленно цедил всю дорогу. Усевшись на землю подальше от княжны, ведьмак с жадностью приложился к пойлу. Нервно облизнув пересохшие губы, девушка с дрожью вдохнула холодный воздух. Брошенные в пустоту слова эхом стояли в ушах. Сердце болезненно засаднило в груди. «Ну и идиот!» — подумала про себя Цири, удрученно качая головой. Неужели Эскель правда считал, что княжна держит его за прислугу? А вдобавок к тому — за труса и слабака? Какая чушь! И как в эту упрямую кудрявую башку только приходили подобные мысли? Да, порою Цири бывала резка и не сдержана, вот только и подумать не могла, что ее поведение может предстать в таком свете. Мужчина предполагал, что молчание княжны о видениях и прочих важных вещах — это камень в его огород. Если бы только Цирилла знала об этом раньше! Привыкнув к Геральту, такому спокойному, уверенному и рассудительному, она не представляла, что другие ведьмаки могут оказаться настолько ранимыми. Да, за время, пока они с Эскелем осторожно сближались, тот успел приоткрыть ей свою душу. Совсем немного… Недостаточно для того, чтобы Цири поняла, насколько хрупким было его сердце. Не крепче уязвимого самолюбия — случайно оставь царапину и кровь хлынет рекой. Растерянно хлопая глазами, девушка неуверенно обернулась к Эскелю. Тот все еще давился брагой, буравя взглядом костер. Такой сгорбленный, нахохлившийся и сердитый. Сидя в сторонке, он пытался успокоиться и остыть, пока не наговорил еще больше грубостей. Кажется, что о части из них он уже успел пожалеть, но не собирался в этом признаваться. Помешкав в нерешительности, Цири медленно поднялась на ноги. Осторожные шаги с шорохом касались жухлой травы. Зябкий ветерок неприятно подул в лицо, заставляя щеки раскраснеться. Эскель не взглянул на княжну даже и краем глаза, когда она приблизилась к нему вплотную. Всем своим видом он давал понять, что не хочет продолжать с ней в разговор. По крайней мере сейчас. Присев на землю, девушка, не сказав ни слова, молча обняла его руку. Плечо ведьмака дернулось в молчаливом протесте. Не сильно, не слишком резко. Прижавшись щекой к шершавой ткани куртки, Цири прикрыла глаза. Дыхание мужчины, шумное и натужное, постепенно становилось тише. Напряженные мышцы слабели под натиском объятий. Так тихо и спокойно… — Я тоже боюсь за тебя, — шепнула княжна, продолжая сидеть неподвижно. Не хотела спугнуть столь долгожданный и важный момент. После ее слов Эскель как-то странно заерзал. В глазах мужчины промелькнуло нечто похожее на стыд и сомнения. Продолжать отмахиваться и отпираться или к черту это всё? Без толку было отрицать, якобы слова княжны ничего для него не значили. — Да мне-то что будет? — негромко буркнул он, блуждая взглядом по темным силуэтам деревьев, — за себя уж постоять могу… — Постоять за себя, и лезть на рожон — это не одно и тоже, — мягко возразила Цири, недовольно дернув бровью. Эскелю оставалось лишь скорчить гримасу в ответ. Ладно уж, с этим ему не спорить. — У нас там пожрать еще осталось? — рассеянно поинтересовался он, желая поскорее замять свою недавнюю истерику. — Немного, — вздохнула девушка, надеясь, что треск костра заглушит голодное урчание ее желудка, — мы ведь завтра уже доберемся до храма, верно? — Если по прямой, то где-то к закату, — прикинув в голове, отозвался ведьмак, — лишь бы из темерских солдат никто не прицепился на границе… А то любят шмонать. Осторожно отстранившись от княжны, Эскель поднялся с земли, чтобы порыться в узелке с остатками провианта. Стараясь сберечь побольше еды для Цири, сам он ел в последний раз еще вчера. Наблюдая за тем, как мужчина с жадностью впился зубами в черствую булку, княжна не сдержала улыбки. Скорей бы уже оставить дорогу позади и позволить себе заслуженный отдых. В тепле и сытости, почти без забот и страхов, что среди ночи может нагрянуть монстр. Этот отдых был необходим не только Цири, но и измученному Эскелю. Он ведь останется с ней? Не рванется сразу возвращаться в Каэр Морхен, не дав себе и дня на передышку? Зная ведьмака, девушка опасалась, что такая идея запросто могла прийти ему в голову. Княжна уже успела открыть рот, чтобы задать волнующий себя вопрос, как ее отвлек непонятный шорох. Вглядевшись в темноту за спиной у Эскеля, девушка резко подскочила и шарахнулась назад, разглядев несколько мерцающих пар глаз. К ним приближалось что-то живое! Вот только почему ведьмак, который продолжал сосредоточенно жевать засохший хлеб, даже и бровью не повел? — О, вы смотрите, кто у нас тут! — к неожиданности для Цири, шутливо протянул мужчина, оглядываясь назад, — что, погреться прибежали, черти? Нечто, что так сильно напугало княжну, выступило на свет. Несколько крошечных пушистых волчат осторожно выбрались из чащи, тут же закружившись у ног Эскеля. Улыбнувшись широкой, совершенно непривычной улыбкой, ведьмак поднял одного из волчат на руки, принявшись трепать того за ухом. — Не бойся, они кусаться еще не умеют, — простодушно успокоил он озадаченную Цири. А девушка так и продолжала растерянно таращить глаза. Присев обратно на землю, не выпуская волчонка из рук, мужчина спокойно позволил остальным прыгать и забавно мельтешить вокруг него. То залезая к Эскелю на колени, то пожевывая край его куртки, маленькие зверьки вели себя точно как дружелюбные щенята. Чувствуя в нем родную кровь, они доверчиво и игриво ластились под руки. Но даже не это удивило Цири. Ведьмак выглядел таким беззаботным и счастливым… Как будто разом скинул пяток последних лет, проведенных в изнурительных странствиях и тяжелой работе. А как ласково и мило обращался с этими непоседливыми малышами. Ну просто взгляд не оторвать! — Да не прячься ты там! Говорю ж, не укусят, — с усмешкой подозвал ее Эскель, после того, как волчонок коротко лизнул ему нос. Княжна неуверенно улыбнулась в ответ, но все же рискнула подойти ближе. Опустившись на землю рядом с мужчиной, она боязливо вытянула руку, желая погладить одного из волчат. Ведьмак-то для них родной, а вот ее, простую смертную, они могут и испугаться. А то и разозлиться. Волчонок, вскинув любопытный, немного настороженный взгляд, осторожно понюхал ее ладонь. Ощутив, как влажный шершавый язычок пробежал по пальцам, Цири невольно рассмеялась от облегчения. Ну до чего же очаровательные создания! — Видать, мамка на охоту убежала, — пояснил Эскель, почесывая мягкое пузико разомлевшего в руках волчонка, — повезло мелким, что на капкан не напоролись. Здесь, у границы, их полно. Улыбнувшись, княжна вдруг поймала себя на грустной мысли. На воспоминании о том, что однажды говорил ей Геральт. Ни у кого из ведьмаков не бывает детей. Это их плата за все те силы, которые они получают после обращения мутагенами. Как и чародейки, они не могли иметь потомства. Разумная ли цена? Наверное, не Цири об этом судить. До сегодняшнего дня, она почти и не думала об этом. А сейчас, наблюдая за Эскелем, что нянчился и возился с волчатами словно с родными детьми, на сердце княжны стало так горько… Тяжко вздохнув, она потупила взгляд. Лучше ей было промолчать о своих мыслях, чтобы не погасить улыбку на лице мужчины. — А вот и она, — хмыкнул Эскель, первым замечая высокую и грациозную волчицу, выступившую из кустов. Смерив ведьмака и его спутницу внимательным взглядом желтых глаз, она коротко заскребла передней лапой по земле, подзывая к себе детей. — Давайте, бегите, — тихонько пробормотал мужчина, подгоняя малышей, — и к деревне близко не лезьте. Сбившись в маленькую стайку, волки медленно скрылись в ночи. Пламя костра опустилось ниже, тени на поляне стали еще глубже и черней. Поежившись не то от зловещей тишины, не то от холода, Цири обернулась к ведьмаку. Его силуэт показался ей печальным и задумчивым. Как будто и не было той сияющей мальчишеской улыбки на покрытом шрамами лице. — Ты останешься? — шумно сглотнув, пролепетала она, не сводя с мужчины глаз, — когда мы приедем… Я не хочу быть там одна. Эскель растерянно моргнул, как будто несколько секунд соображая, о чем шла речь. — Зачем я там тебе? — покачал он головой, — Геральту ты явно доверяешь больше… Да и в храме защита тебе будет уже не нужна. — Ты — нужен, — шумно сглотнула Цири, заливаясь румянцем, — я не прошу защиты. Просто останься. Пожалуйста… Холодные пальчики несмело коснулись грязноватой мозолистой руки. Опустив взгляд, ведьмак немного помедлил, прежде чем сжал ее ладонь. — Только пообещай, что не будешь мне врать, — снова возвращаясь к своему привычному сварливому тону, предостерег Эскель, — ты когда врешь, у тебя сердце аж выскакивает. Я ж все равно услышу. Оно и сейчас выскакивало. Вот только не из-за выдумывания лжи, а от предвкушенного волнения, пробирающего девушку до самых костей. Он согласился. А значит ему не все равно. Значит их дорогам еще слишком рано делать развилку. Впереди, как и прежде, ждала неизвестность, но больше она не пугала княжну. Она не одна.