***
— Так… А где здесь… Эт самое… Отлить можно? — оглянулся по сторонам Лютик. — Там, — неопределенно махнув куда-то рукой, ответил Эскель. Ведьмака уже клонило в дрему. Подперев голову кулаком, он был готов захрапеть в любой момент. — “А та-а-ам, за рекой, где русалки…” Нет, какие к сраному лешему русалки? — запев, а после оборвав себя самого, задумался поэт, — да где тут нужник-то у них? На ходу расстегивая штаны, мужчина шатался от стены к стене. Голову кружило так, что прямой коридор начинал казаться ему запутанным лабиринтом. Ну и накидались же они с господином ведьмаком! И чего Лютик раньше так шарахался от Эскеля? Славный мужик! Туповат и вредноват, конечно, зато куда разговорчивее Геральта. Всю душу ему почти излил. Правда из услышанного бард запомнил лишь какие-то отдельные слова и фразы. Что-то там про Цири, про отца и про гребаный Нильфгаард. А может ведьмак ничего из этого и не говорил, а Лютику просто приснилось? Сейчас, когда мраморные колонны бродили перед его глазами ходуном, мужчина вполне мог допустить такую мысль. — О, уважаемый! — встрепенулся поэт, замечая вдалеке чей-то силуэт, — не поведаете, где здесь можно облегчить душу, так сказать?.. Силуэт замер на месте. Черный и невнятный. Так и не разглядишь - это кто-то из прислужников или прихожан решил проветриться по храму на ночь глядя? Кажется Лютик разглядел, как мельком блеснула сталь. Оружие? Не успел поэт сообразить, что к чему, к безмолвному силуэту вдруг присоединились еще несколько фигур. Как будто из пустоты появились. И что-то Лютику подсказывало, что прибыли они сюда совсем не с добрыми намерениями. Вспышки стали в лунном свете замелькали тут и там. — Пардон, господа! — фальцетом пропищал бард, попятившись назад. Дело дрянь. Скорее к ведьмаку, пока тот еще не отключился! Совершенно позабыв о том, что собирался по малой нужде, Лютик с одичалыми глазами влетел обратно в зал. Эскель, развалившись на столе, уже блаженно сопел и видел сны. — Эскель, вставай! Там какие-то мордовороты с мечами! Ну, давай же!.. — пытаясь растолкать ведьмака, мужчина яростно тряс его за плечи. — Чего? — нехотя приоткрыв один глаз, прохрипел мужчина. — Пей уже какую-нибудь свою ведьмачью сраную микстуру и спасай нас! — в панике тараторил Лютик, не прекращая тормошить Эскеля, — я сюда пришел, не чтобы сдохнуть! Все еще изрядно пьяный, мужчина с трудом навострил слух. Сквозь перепуганный писк барда пробивался звук тяжелых шагов и лязг железа. Похоже, что в Мелитэлле нагрянули незваные гости. “Цири!” — первым же делом вспомнил Эскель, так резко поднимаясь из-за стола, что чуть не рухнул задом на пол. — Под ноги не суйся! — рявкнул ведьмак, отгоняя от себя Лютика. В глазах все кружилось и расплывалось, но времени на то, чтоб протрезветь, у мужчины не было в запасе. Действуя чисто по наитию, Эскель схватил со стола нож. Еще недавно им фрукты и сыр нарезали. Ничего, сойдет и для пары-другой глоток. Шаги приближались и ведьмак понимал, что не успеет сгонять за мечом. Плевать. Бывал он раньше в передрягах и похуже. — Что нам делать-то? Господи боже, ну почему, куда не пойду, я всегда в заднице?!.. — метаясь из угла в угол, истерил поэт, — а что, если… — Заткнись! — снова зашипел на него Эскель. Быстро прихватив Лютика за шкирку, он без особо труда согнул его и забросил под стол, — сиди и не вякай! — Благодарствую, сударь, — язвительно, и все же с искренней благодарностью пролепетал бард. Встав на карачки, он отполз подальше в темный угол. На ведьмака вся надежда, выползет ли он из под этого стола живым. Крепко сжав нож за рукоять, мужчина вылетел в коридор. Непрошеные визитеры, судя по шепоту и стуку шагов, сейчас находились ближе к западному крылу. Их там около дюжины, если на вскидку. Не самый благоприятный разброс сил. Учитывая еще и то, что в крови Эскеля по-прежнему бурлило крепленое вино. Ну а куда деваться. Собрав всю концентрацию и волю в кулак, ведьмак устремился вперед. Только бы княжна не вздумала высунуться из кельи, услышав шум. Эскель столько раз предупреждал ее вести себя осторожней. Должно же было хоть что-то из его наставлений отложиться в белокурой царской головушке! И все же, зная Цири, мужчине было, за что переживать. Уж слишком девица себе на уме. — Ты иди налево, а я там посмотрю… — А чего это ты туда пойдешь, а мне в сраные катакомбы спускаться? — Пасть заткни! — Сам за… Не успел один из мужчин закончить фразу, как по горлу полоснуло холодное лезвие. Второй, замерев от страха, даже не успел заорать. Зарезав разом двоих, Эскель внимательно оглядел одежду на трупах. Никакой гербов и знамен. Обычные наемники в замызганном тряпье. Перешагнув через бездыханные тела, ведьмак незаметно протиснулся в соседний коридор. Сейчас бы остановиться где-нибудь в уголке, да проблеваться как следует… Мутило - сил нет! Но отдыхать не время. Выбравшись из тени, мужчина направился прямиком к пятерке неизвестных бандитов. Его до сих пор слегка пошатывало, ноздри тяжело раздувались от напряжения, а глаза налились кровью. Вид воистину был устрашающий, и никаких эликсиров не надо. — Кельи вроде вон там… Эй! А это что за хрен?.. Блядь!.. Эскель не пытался вилять и крутиться в пируэтах, как их обучал Весемир. Владея всего одним ножом, он целенаправленно и коротко бил в нужные точки. Кровь брызгами полетела по сторонам. Началась потасовка. Кое-как уклоняясь от ударов мечей, мужчина продолжал вскрывать артерии. Людей убивать всяко проще, чем чудовищ. Уж слишком хрупка оболочка. Вопли, топот и звон металла. Голоса глохли по одному вместе с тяжелым стуком тела о холодный мрамор. Изляпавшись в чужой крови, Эскель не сразу заметил, что оказался ранен и сам. Кто-то из наемников успел вспороть ему плечо. Не слишком глубоко - пустяк. Кто же притащил сюда этих скотов? Ведьмак был уверен, что еще не успел добраться до главного. Если тот вообще явился в храм, а не решил отсидеться в безопасности, заплатив головорезам. — Так значит, ты и есть охрана? Издевательская насмешка прозвучала совсем близко. Не успел Эскель развернуться, как взвыл от боли. Руку словно каленым железом прижгли. Отступив на шаг, он наконец разглядел ублюдка. Высокий, худощавый с мерцающими черными глазами и уродливым ожогом на лице. Вальяжно покачиваясь, он играл пальцами в воздухе, удерживая в тех красное пламя. Выходит, чародей. Этого, блядь, еще ведьмаку не хватало.***
Переполненная праведным гневом, Цири поднялась с постели и только потянулась за халатом. Издалека послышался подозрительный скрежет и стук. Неизвестно, что это было, но сердце княжны мигом замерло с испугу. И не столько за себя, сколько за Эскеля. Это ведь его обугленное тело сегодня показалось ей в видении. Все еще дрожа от страха, девушка прислушалась, прижимаясь ухом к двери. Да, где-то из глубины храма явно доносились незнакомые голоса и шаркающий топот. Успел ли ведьмак уже учуять прибытие посторонних? Смотря, как сильно успел напиться вместе с Лютиком. Нервно сглотнув, княжна забегала взглядом по комнате. Будь Эскель сейчас рядом, наверняка бы заявил, чтобы из кельи и носу не высовывала. И это, несомненно, было разумное решение. Все, что должна была сделать Цири - это пересилить себя и послушно переждать заварушку в безопасности. Вот только что ей делать, если опасность, одолев прихмелевшего ведьмака, сама заявится к ней на порог? До боли кусая губы, княжна рассеянно схватилась за сферу, что валялась на столе. Что с ней делать, она до сих пор так и не придумала. Зато эта штука была тяжелой и запросто могла вынести мозги тому, кому прилетит в голову. Затаившись в углу, поджав ноги, Цири с лихорадочным дыханием вслушивалась в каждый шорох. Когда по храму зазвучали вопли и лязганье оружия, княжна прижала ладони ко рту, на глаза навернулись слезы. Только бы не закричать самой. Только бы не узнать в какофонии голосов крик Эскеля, который может стать последним. Нет, он не имел права умирать! И тут произошло то, чего Цири больше всего боялась. Этот хриплый, полный ожесточенной боли рев она не могла спутать ни с кем другим. Как будто получив удар плетью, княжна вскочила с места, стиснув ладонями сферу. Однажды она уже уберегла Эскеля от страшного пророчества, отвадив от него смерть. Рискнет и в этот раз.***
На чародея, да с кухонным ножом - глупее истории и не придумаешь. Откровенное самоубийство, которое грозило свершиться в любую секунду. У гада с огнем не осталось подмоги, но это не сделало его уязвимей. Должно быть, привел сюда прихвостней чисто для отвода глаз и грязной работенки. Надеялся, что если натолкнутся на охрану, наемники запросто с ней разберутся. А сам чародей в это время займется тем, ради чего и явился. И Эскель нисколько не сомневался, что его целью была именно княжна. Зачем? Явно не ради того, чтобы доставить к Эмгыру. Тот имел при дворе своих чародеев и армию, а этот ублюдок больше походил на отщепенца и одиночку. Если ведьмаку посчастливится пережить эту схватку, он бы с превеликим удовольствием устроил тому допрос с пристрастием. Не то чтобы Эскель был кровожаден до пыток, но глядя в ухмыляющуюся морду этой мрази, у него так и чесались руки. Вот уже несколько минут ведьмаку приходилось укрываться по углам и отступать. Чародей и не думал вести честного боя. Прекрасно осознавая все свои преимущества, он готов был поджарить Эскеля как барана на костре. Вот только отчего-то не спешил, словно растягивая удовольствие. Медленно мучить и загонять своих жертв в ловушку - вот это магу явно по душе. Мужчина сбился со счета, сколько подпалин уже успел получить своей шкурой. Одежда прикипала к свежим ранам, кожа краснела и вздувалась волдырями. Чародей был куда проворней и хитрее своей дохлой свиты. Перемещаясь магией в пространстве, он каждый раз ускользал от удара, при этом успевая оставить Эскелю еще пару ожогов. Казалось, он нарочно тянул время, истощая силы ведьмака, на котором вскоре не останется живого места. — К такому ценному трофею и такая бездарная стража? — продолжал издеваться чародей, лениво следуя за Эскелем, — еще бы безногого калеку с ней оставили. Враг едва успел увернуться от ножа, летевшего ему прямо в лицо. Добравшись до того зала, где оставил Лютика, ведьмак рискнул попытать удачу. Увы, та по-прежнему стояла к нему спиной. Теперь в вооружении Эскеля остался только один крошечный ножик. Таким разве что в зубах ковырять. Хотя, если воткнуть чародею в глаз, может и сгодится. — Как устрашающе! А какая самоотверженность! — искренне глумился противник, в очередной раз выпуская вспышку пламени из рук, — еще не надоело? — Вот дерьмо! Ты зачем сюда его привел?! — зашипел себе под нос поэт, выглядывая из под стола. Если Эскель его и услышал, то был слишком занят, чтобы нарычать в ответ. Судя по перекошенному яростью лицу, по многочисленным ожогам и крови на одежде ведьмака - дело было худо. Нападающий, кем бы он ни был, уверенно приближался к победе. Теперь все зависело от того, как надолго еще хватит Эскеля. — Вот сука! — в панике просипел Лютик, отползая подальше от места, где сцепились ведьмак с чародеем. А то еще и его задницу ненароком поджарят. Пробираясь под столом, бард случайно задел скатерть. На пол с грохотом посыпались серебряные чаши и вилки. Вот его убежище и скомпрометировано. Невнятно что-то пропищав, Лютик на четвереньках пополз к выходу. Авось его в пылу сражения и не заметят. Но все пошло совсем не так, как ожидал поэт. Чародей, что уже готовился нанести решающий удар по Эскелю, зажатому в угол, вдруг споткнулся и полетел носом в пол. Лютик, что случайно и послужил препятствием под ногами противника, испуганно ойкнул. Ну а дальше произошло что-то совсем уж из ряда вон. Всех, кто находился в зале, оглушил внезапный грохот. Казалось, даже стены затряслись от взрыва, с потолка посыпалась белая пыль. Понимая, что это был последний и единственный шанс, ведьмак рванулся вперед, придавливая коленом чародея. Короткое лезвие воткнулось в жилистую шею. Вот только не успел Эскель выдернуть нож, выпустив фонтан крови, как враг испарился в воздухе. Потерпев поражение в схватке, он поспешил смыться. Живой он был или уже дохлый, куда успел переместиться - оставалось только гадать. — А-а-а!!.. Я оглох, я ни черта не слышу! — в ужасе голосил Лютик, хватаясь за голову, — это что за срань сейчас была?! Не сумев набраться сил подняться с пола, Эскель огляделся по сторонам. Кажется, соседнюю стену зала разнесло в куски. В дыму и пыли так сразу и не разглядишь. Черт знает, откуда взялся взрыв и успел ли кто-то от него пострадать. Пока что из очевидных пострадавших были только их с поэтом уши. — Эскель!.. — если бы не взрывная волна, ведьмак бы даже услышал, как княжна прокричала его имя. Выступив из облака пыли, она появилась перед ним бледная как смерть. Не в состоянии ни выругаться, ни заорать, Эскель лишь молча уставился на нее исподлобья. Вот же дрянь, не сиделось ей все-таки в келье! Не успело и пары секунд пройти, как вокруг засеменили разбуженные грохотом прислужники. Вот так и ночка выдалась сегодня!