***
— Почему так долго? К чему ты тянешь? — возмутился Истредд, стукнув ладонью по столу так сильно, что зазвенела посуда. Терзаемый скверными предчувствиями, он с подозрением глядел на позднего гостя. В такое время приличные люди по чужим домам не ходят. Впрочем, Гюнтер О’дим никогда и не был человеком в полном понимании этого слова. С уютом расположившись у самовара, он наливал себе уже четвертую по счету чашку чая. Огонек свечи нервно подрагивал на подоконнике, бликуя на мутном стекле. В воздухе подвисло неприятное ощущение тревоги. — Не стоит беспокоиться, — беззаботно отозвался О”дим, похрустывая баранками, — я никогда и ничего не делаю второпях. Ты попросил привести к тебе княжну - уже через десять дней она будет у твоего порога. — А что ведьмак? Уже убил его? — недоверчиво переспросил чародеи, расхаживая из угла в угол. — Это лишние хлопоты. Он сам и доставит сюда девчонку, — покачал головой мужчина, шумно отхлебывая чай. — С чего бы вдруг? Чем таким ты его заманил? — еще сильней засомневался Истредд, сощурив темные глаза. По словам Риенса, охранник княжны скорее животом на вилы прыгнет, чем позволит кому-то ей навредить. Что-то Зеркало сильно мутит воду. — Предложил ему то, от чего ему сложно было отказаться, — загадочно подмигнул Гюнтер, не вдаваясь в подробности. Как и всегда немногословен и хитер. — И ради этого даже княжной поступиться готов? — уже нисколько не скрывая скепсиса, Истредд скрестил руки на груди. — Этого я не говорил. Он приведет ее сюда. А дальше уже твои заботы, как от него избавиться, — и бровью не повел О’дим, стукнув чашкой о фарфоровое блюдце. Последние слова гостя окончательно истощили терпение чародея. — Об этом мы не договаривались! — в гневе зарычал Истредд. — Вот уж не думал, что для талантливого чародея станет проблемой какой-то ведьмак, — ехидно подметил Зеркало, — разделаешься с ним в два счета. С таким-то сокровищем в тайнике разве тебя сможет кто-то одолеть? Гюнтер перевел взгляд в сторону сундука, из под крышки которого пробивалось слабое свечение. В стальных глазах гостя на секунду вспыхнула алчность. Но Истредд, погруженный в свои тревоги, не заметил ничего подозрительного. — Как ведьмак явится с девчонкой, держи его поближе, — с видом заботливого друга посоветовал чародею О’дим, — а то кто знает, что может вдруг пойти не так…XXX
24 июня 2022 г. в 19:08
— Раненых туда! Мертвых пока оставьте в саду… Ну же, быстрее! Этот весь сейчас кровью в коридоре истечет!
Мимо пронесли стонущего от боли мужчину с оторванной до колена ногой. Проводив его взглядом, Эскель снова посмотрел на Нэннеке. Раздавая поручения и размахивая руками, она пыталась навести хоть малейший порядок в неразберихе и хаосе, учиненными чудовищем. Его нападение обернулось храму в пару десятков жертв и не менее дюжины раненых. И это не говоря уже о потерях в виде разгромленных стен, ворот и восточной части сада. Старинную мраморную ротонду и вовсе раскололо надвое вместе с землей. Впрочем, если бы не эта огромная трещина, Мелитэлле с его обитателями мог пострадать куда сильнее. Должно быть, провалившись в излом, монстр угодил не просто под землю. Всплеск сил княжны распорол пространство как ножом, загнав лютую тварь обратно в измерение, откуда она и притащилась.
Эскель подобрал Цири у развалин фонтана. Дрожащая и обессилевшая, она едва соображала, что происходит. Прижавшись к ведьмаку, княжна молча уткнулась лицом в его шею. Так и сидела до сих пор, когда мужчина отнес ее в вестибюль, устроившись сам на краю парапета. Цири пришлось усадить прямо себе на колени - отцепляться от него хоть на секунду она отказалась наотрез.
— О, вы уже тут! — с облегчением воскликнул запыхавшийся Лютик, упираясь руками в колени, — а я все бегаю ищу… Там какому-то бедолаге пол туши сожрали по самое пузо, представляете! Меня чуть не вырвало…
Ведьмака еще не отпустило после эликсира, так что одного взгляда звериных черных глаз оказалось достаточно, чтобы заткнуть поэта.
— Ты как вообще живой-то остался? — не удержавшись, полюбопытствовал Лютик спустя пару минут, — и куда эта гигантская жаба подевалась?
Присев рядом с Эскелем, он потирал ушибленное плечо. Вот так поэт явился в храм дух перевести, а выйдет отсюда весь в синяках и царапинах. Какая ироничная насмешка от судьбы.
— Тебя, костлявого, оно уже не сожрет, не дергайся, — фыркнул ведьмак, продолжая рассеянно укачивать княжну, — воды не принесешь?
— Для княжны принесу. А ты обойдешься, — ехидно передразнил Лютик, поднимаясь на ноги. Но не успел отойти, как к ним троим подлетела Неннэке. И судя по хмурому выражению лица, ничего хорошего она им не сказать не собиралась.
— Ну и привели ж вы сюда лихо! — удрученно покачала головой настоятельница. Во взгляде женщины без труда читались досада и укор. А в тишине как будто зависли несказанные слова: “Знай, что так будет, и на порог бы не пустила вас двоих!”.
— Она-то в чем виновата? — ощетинился Эскель в ответ, — не сама сюда монстров сидит и приманивает!
С раздражением рявкнув на Нэннеке, ведьмак еще крепче прижал к себе Цири. Вот тебе и всепрощающие праведники! Нашли самую крайнюю! Княжна, тихонько шмыгнув носом, прерывисто выдохнула. Ну вот, снова плачет.
— Да угомонись ты! Разошелся тут! — закатила глаза настоятельница, уперев руки в бока, — княжна, а вот вы извольте со мной пройти. Поговорим с глазу на глаз.
— Не хочу! — едва слышный, но отчаянный шепот Цири услышал, наверное, только Эскель.
— До завтра подождет, — сердито пробурчал ведьмак, — если б не княжна, от храма вашего и места мокрого бы не осталось! Пусть ночь хоть отдохнет.
Обычно мужчина и сам нападал на Цири с расспросами, не давая выдохнуть, пока та не выложит всю подноготную. Но сейчас, чуя недовольство и враждебность, Эскель готов был вывернуться наизнанку, лишь бы не дать княжну в обиду.
Не дожидаясь, пока Нэннеке ответит на его дерзость, ведьмак решительно поднялся с парапета. Цири обняла шею мужчины, доверчиво повиснув на его руках. Казалось, во всем мире для нее сейчас было только одно безопасное место - и находилось оно у груди Эскеля. Молча прошаркав по коридорам, он донес ее до кельи, отворив ногой дверь.
— Ты отдохни тут. А я пойду помогу им, чем смогу, — пробормотал он, укладывая княжну на кровать, — только не…
Эскель не успел договорить. На миг встретившись с ним взглядом, девушка потянулась вперед, отчаянно хватая мертвенно-белое лицо ведьмака в ладони. Неужто ей было приятно целовать его таким?..
— Не уходи, — шепотом взмолилась княжна, отстраняясь от его губ. Буквально на ее глазах к лицу Эскеля вновь вернулись человеческие краски. Действие эликсира наконец закончилось. Уставший, если не сказать замученный, он поглядел на нее в ответ.
— Я Нэннеке и так уже как кость поперек горла. Хоть какая-то польза с меня ж тут должна быть, — попытался объясниться он, но Цири пропустила слова мимо ушей. Снова закрыв его рот своими губами, она тихонько возразила:
— Ты мог умереть, пока защищал всех, кто здесь прятался. Думаешь, этого мало?
В ее голосе и заплаканных глазах без труда читались досада и непонимание. Эскель ценил свою жизнь не больше, чем ломаный пятак. И эта мысль злила и сбивала княжну с толку. Себе живым и невредимым он может и не нужен. Но Цири-то нужен! Неужели он до сих пор не мог осознать, как сильно она им дорожит?
— Да с моей шкуры им-то что?.. Ай!.. Ты чего?!
Только Эскель выдал небрежное замечание в свой адрес, как княжна принялась в гневе хлестать его ладонями по плечам и груди. Да как ему не стыдно!
— Перестань! Прекрати уже! — в ярости шипела Цири, продолжая колотить растерянного мужчину кулачками, — не смей так больше говорить!..
— Так, ну хорош! — на этот раз гаркнул уже Эскель, перехватив ее руки, — чего взбесилась?
А ведьмак-то думал, что княжна после вспышки своей магии была вусмерть истощена и обессилена. А она вон, как бодро руками размахалась! Только успевай уворачиваться.
— Ты хотел знать, что у меня были за видения тогда?! — терпение у Цири лопнуло окончательно, — я видела, что ты умрешь! И тогда в лесу, и в храме, когда на нас напали!
Бровь Эскеля чуть удивленно вскинулась наверх. Не та реакция, которую девушка ожидала увидеть после своего признания. Ни потрясения, ни страха. Как будто княжна сказала ведьмаку не пророчество о его гибели, а про погоду на вечер. Его безразличие обозлило Цири до слез. Всхлипнув, она на секунду отвернулась к окну. В витражных стеклышках уже алели первые лучи заката.
— Хватит, — устало покачал головой Эскель, привлекая девушку к себе, — не реви ты. Видишь же, живой еще сижу.
Осторожно поглаживая по спине и затылку, мужчина пытался успокоить Цири. А на душе так и скребли кошки. Княжна боялась его кончины во сто крат сильнее, чем ведьмак боялся ее сам. И это девушка еще не знала о сделке с О’димом, которой Эскель, вполне вероятно, уже подписал себе смертный приговор. Справедливо было бы сейчас ответить откровенностью на откровенность, но…
— Полвека как-то прожил и еще век проживу. Куда я денусь, — натянуто подбодрил он княжну, хотя и сам не верил собственным словам.
— Сколько?! — вдруг оторопела Цири, заглядывая ведьмаку в глаза. От удивления слезы даже высохли.
Эскель не удержался и прыснул от смеха. Забавно. Они с княжной уже успели стать близки, а такой мелочи как возраст, она до сих пор о нем не знала.
— Ведьмаки подольше смертных живут. Забыла?
Цири растерянно хлопала глазами. Разумеется, она понимала, что Эскель был старше. Но может лет на десять-пятнадцать… Но уж точно не пребывал в возрасте, когда мог оказаться ее дедушкой. Смущенная неловкой паузой, княжна заметно покраснела.
Мужчина продолжал тихо посмеиваться вместе с тем радуясь, что удалось резко сменить тему. Нечего Цири сейчас переживать о том, что еще не случилось. Такое чуткое сердце надобно беречь, а не растрачивать его на пустые беспокойства. Вдруг потянув княжну к себе за шею, он самоуверенно впился в ее губы. Робость княжны отчего-то раззадорила Эскеля. Чем рыдать и причитать о смерти, лучше девушке расслабиться, да раздвинуть ноги. А обо всем остальном позаботится уже ведьмак. Тем более, что всплеск адреналина после встречи с монстром все еще не угас в его крови.
Цири попыталась было возразить. В отличие от Эскеля она не посчитала их разговор завершенным. Но тот и слышать ничего не захотел. Завалив девушку на спину, ведьмак в возбужденном нетерпении задрал ей платье. Теплые бедра княжны скользнули по коже под рубашкой и сжали его бока. Манкая западня, из которой не хотелось выбираться.
Девушка все еще злилась на Эскеля, пускай уже и не противилась его рукам. Не научится сам ценить собственную жизнь, княжна его заставит! Чтоб наследница Калантэ да не нашла управу на твердолобого ведьмака? Ее бабушка еще и не таких упрямцев ломала об колено. Впрочем, пока что ее львиные суровые амбиции тихонько отсиживались в уголке. А как иначе? Под нахальными поцелуями и ласками мужчины Цири робела как котенок. Порой он был таким напористым, что это немного пугало. И все же княжна любила в нем эту необузданную диковатость. Не всякому мужчине галантность и воспитание к лицу - и Эскель прекрасный тому образец.
Шумно выдохнув девушке в шею, ведьмак заерзал, приспуская штаны. Он редко раздевался целиком, когда они с княжной добирались до постели. Не из смущения. Скорее из привычки все делать на бегу. Ведьмачьи странствия - дело непростое. Мало ли, что вынудит отвлечься от приятного занятия? То монстр нападет, то ревнивый муж не вовремя домой вернется. А искать потом брошенные непонятно где портки - то еще удовольствие.
В нетерпении облизнув губы, Цири с игривым хихиканьем сжала пальцами обнажившиеся ягодицы ведьмака. Кто бы мог подумать, что эта часть мужского тела окажется для нее столь привлекательной на ощупь и на вид. Эскель всякий раз ухмылялся, но не возражал. Пускай тискает его, сколько захочет. Да и кому, как не княжне мужчина был готов выдать позволение на любые шалости? Жаль, только смелости и опыта в ней было пока маловато. Будь ведьмак наглее, уже растлил бы юную девочку без всяких угрызений совести. Но Цири - не его игрушка. Чужая. А потому Эскель до сих пор чувствовал в глубине души вину, забавляясь с ней.
На секунду поймав замутненный взгляд мужчины, княжна с трепетом потянулась к его губам. Простонала сквозь поцелуй в тот самый момент, когда его плоть оказалась внутри. В этот раз он был слишком тороплив, из-за чего Цири малость поморщилась от боли. Эскель замедлился, ненадолго замирая в ней.
— Простите, ваше величество — прохрипел он шепотом, шепча девушке в губы. Ухмылка слегка скривила его рот. Еще и издевается.
Мстительно сощурившись, княжна вдруг толкнулась в сторону. Быстро сообразив, чего она хочет, Эскель довольно оскалил зубы и перекатился на спину. С волнением оседлав ведьмака, Цири изящно изогнулась. Отчего-то насаживаться на него самой показалось девушке еще более откровенным и развратным занятием. Но вместе с тем, это придавало княжне наглости. Достаточно лишь заглянуть в глаза мужчины, который смотрел на нее так, будто ничего лучше в этой жизни он больше не увидит. С жадностью блуждая взглядом по нагому телу, он мял руками ее бедра. Нарочно тянул и подталкивал двигаться резче. Охнув и заныв, Цири уперлась ладонями в его грудь. Она и спохватиться не успела, когда Эскель принялся вталкиваться в нее сам. Еще и так быстро, что дыхание перехватило.
Солнце за окнами опустилось еще ниже, окрашивая келью в багровые тона. Даже серебристые волосы княжны ненадолго засияли ярким золотом. Открыть бы ставни, впустив свежего воздуха, да друг от друга им с ведьмаком уже не оторваться. Успев вновь свалиться на влажную простынь, Цири запрокинула руки над головой. Как будто безмолвно выдавая право ведьмаку творить с ней дальше, что только душа пожелает. И Эскель не преминул этим воспользоваться. Решительно забросив ее ноги на свои плечи, мужчина уже низко зарычал в предвкушении, как вдруг…
— Мамочки родные, господи прости!!!.. — заверещал непрошенный гость, на кой-то черт вломившись в келью без стука.
Цири мигом взвизгнула, хватаясь за ведьмака, пытаясь прикрыть тем собственную наготу. Эскель, ни черта не понимая, обернулся назад, тут же натыкаясь взглядом на перепуганную физиономию Лютика.
— Тебе жить, блядь, надоело?! — тут же заорал ведьмак, дергая наверх штаны.
— Откуда я знал, что это ты ревешь как кабан недобитый?! Мимо шел, думал, княжну тут опять убивают! — оправдания поэта отнюдь не спали его бедственного положения. Сверкая глазами от ярости, Эскель уже надвигался на него с видом кровожадного головореза.
Не прошло и секунды, как Лютик в панике бросился наутек. Ведьмак, что-то неразборчиво прорычав, кинулся следом. И только Цири, оставшись в келье в гордом одиночестве, захлебывалась хохотом, катаясь по кровати. Вот так неловкая оказия.
Эскель вернулся в келью спустя минуту-другую. Запыханный, красный и злющий как собака. Ругаясь себе под нос, от с грохотом захлопнул дверь, в этот раз не забыв запереть ту на замок. А княжна все продолжала смеяться, только и успевая утирать слезы с уголков глаз.
— Поймаю - убью к хренам собачьим! — прошипел ведьмак сквозь зубы. Присев на край постели, он потер лицо руками, отбрасывая растрепанные волосы назад.
— Не надо, — хихикая, отозвалась Цири, прижимаясь к нему со спины, — он же не нарочно… И не слушай, что он там сказал про кабана! Я вот люблю, как ты рычишь.
Эскель недоверчиво оглянулся. Игриво улыбаясь, девушка целовала его в шею и уже тянула назад за собой. Такая мягкая, теплая, пахнущая мускусом и терпким медом…
К черту поэта! Содрать с него шкуру он еще успеет. А вот барышню маяться в ожидании оставлять было негоже. Не теряя больше ни секунды, Эскель навалился на княжну. Оставляя поцелуи на ее груди, снова погружаясь в тесную и влажную плоть, мужчина не хотел думать больше ни о чем другом. Целая ночь впереди, а беспокойства и дрязги смогут подождать и до рассвета.