Только никому не говори

Птичьи трели шумно провожали закат. Бледно-розовое небо с тонкими прожилками облаков предвещало окрестностям скорые холода. А ведь лето стояло на самом пороге. Поспевала клубника, распускались розы и высокие заросли ирисов. Обидно, если все это сгинет теперь под ветрами и ливнями. Вслушиваясь в мелодичное щебетание малиновки, Цири задумчиво то заплетала, то расплетала косы на волосах. Келья постепенно погружалась в темноту, пока девушка отсиживалась на широком подоконнике, выглядывая в сад. Надо было зажечь свечу, пока солнце совсем не спряталось за горизонтом. Но сейчас княжну волновали другие мысли и заботы, чтобы обращать внимание на пустяки. Вчерашний вечер, такой прекрасный поначалу, закончился ссорой. Девушку до сих пор душило обидой. Отчасти за несправедливые нападки ведьмака, отчасти за то, что он до сих пор не извинился. Переночевав в своей келье в одиночестве, Цири надеялась, что к завтраку мужчина успеет осознать, что был слишком груб. Увы, ни за завтраком, ни за обедом, ни за ужином, который княжна решила и вовсе пропустить, Эскеля она так и не застала. Черт знает, где ведьмака носило целый день. Ни в саду, ни в залах храма, где прислужники наводили порядок, он не появлялся. Спросила Лютика - и тот рассеянно развел руками. Ведьмака он за сегодня не встречал. Изводимая тревогой, неизвестностью и отголосками недавней ссоры, Цири вздрогнула всем телом, услышав снаружи шаги. И не подумав постучать, незваный посетитель со скрипом отворил дверь. Княжна и хотела бы выдохнуть с облегчением, да не смогла. Эскель заявился на ее порог мрачнее тучи. Лицо бледное, глаза в обрамлении темных кругов. Похоже, что мужчина не проспал со вчерашнего дня и минуты. Заерзав на подоконнике, девушка в нерешительности поглядела на Эскеля. С одной стороны, она все ждала извинений, но с другой… Уж слишком болезненным и пугающим ей показался его вид. — Идем, — опередив вопросы Цири, буркнул ведьмак. Он пытался напустить на себя небрежный вид, но лихорадочный румянец и виноватый взгляд выдавали мужчину с головой. И что его так растревожило? Едва ли их с княжной ночная склока. — Куда? — растерялась девушка, пока за ее спиной угасал последний солнечный лучик. Ночь на носу, а ведьмаку вздумалось устроить ей прогулку? — По пути объясню, — покачал головой Эскель, торопливо поглядев в окно, — пошли уже! Когда ведьмак говорил так решительно и строго, Цири не привыкла спорить с ним. А так он вел себя только в моменты нешуточной угрозы. С виду в Мелитэле все было тихо и спокойно, но мало ли, что Эскелю успело подсказать его чутье. Почти забыв про свои недавние обиды, княжна соскользнула с подоконника. Только приблизилась к мужчине, как тот, не рассчитав силы, больно сжал ее предплечье и повел за собой в коридор. Да что происходит-то? — На нас кто-то напал? — ведьмак вышагивал так быстро, что Цири запыхалась, стараясь поспеть за ним, — что случилось? — Нас кое-кто ждет, — сухо отозвался Эскель, глядя себе под ноги, — держись рядом. Чтоб никуда не отходила, поняла? Цири шумно сглотнула. По коже холодной волной забегали мурашки. А ведь несколько минут назад еще ничто не предвещало ей беды. Не ослабляя хватки, ведьмак уводил девушку все дальше и дальше. Через сад и прямиком к воротам, ведущим за охраняемую территорию храма. Тем временем, из-за дальних кустов, откуда только что доносились тихие стоны и хихиканье, Лютик с удивлением отвлекся. Тиская одну из прислужниц, что первой принялась вешаться ему на шею, бард с любопытством глядел в спины Эскелю и Цири. Медленно растворяясь в сумерках, они в спешке покидали Мелитэле. Чего это им на ночь глядя в храме не сиделось? — Что такое? — недовольно заныла барышня, пытаясь обратно привлечь внимание Лютика, — ты же еще не?.. — Пардон, мадам! — встрепенулся поэт, возвращаясь к тому, чем был занят ранее. Мало ли, куда ведьмак с княжной намылились. Слишком важный и ответственный момент, чтобы думать сейчас о такой ерунде. Темная синева опускалась над лесом. Все громче и тревожней стрекотали сверчки. Не зная, что и думать, Цири послушно следовала за Эскелем, хотя сердце изводили сомнения. Он постоянно повторял, что выходить за пределы храма опасно. А уж тем более ночью, когда на охоту выбирались не только звери, но и мерзавцы, вооруженные до зубов. А Нэннеке хоть знала, куда и зачем они ушли? Дурное предчувствие подсказывало, что нет. Происходящее, накаляемое тишиной и неизвестностью, не на шутку испугало Цири. Вдруг уперевшись ногами в землю, она потянула Эскеля за рукав, пытаясь остановить. — Объясни уже, что случилось? — потребовала она, не в силах унять дрожь. Поймав взгляд мужчины, княжне стало еще страшней. Вид Эскеля внушал уверенность и непоколебимость. Но этот его взгляд был слишком знаком Цири. Такой же был у ее бабушки, когда враги нагрянули на Цинтру штурмом: суровый, жесткий, решительный, но обреченный и готовый к худшему. — Я знаю, что делаю, — нисколько не развеяв опасений девушки, отозвался ведьмак. Он снова потянул ее за собой, грубо сдернув с места. Цири пришлось подчиниться рывку, чтобы не рухнуть носом в землю. Последняя фраза мужчины прозвучала так запальчиво и самоуверенно. Вот только непонятно, кого этим враньем Эскель пытался убедить больше - себя или княжну? Один неверный шаг и все его планы полетят в тартарары. А может они и уже туда летели. Промаявшись в мучительных раздумьях целый день, ведьмак едва не упустил заветный час. Торопливо шагая по лесной прогалине вместе с Цири, мужчина опаздывал к назначенной встрече. Только бы Зеркало не обозлился за мелкую оплошность. Буквально до последних минут, пока небо не окрасилось в цвета заката, Эскель продолжал взвешивать все за и против. Искал варианты, пытался предугадать возможные ходы. Как ни погляди, от сделки ему не отвертеться. Откажется, попытается провести О’дима вокруг пальца - сделает только хуже. Причем не только себе, но и Цири. А ей он рисковать никак не мог. Словно зажатый между молотом и наковальней, ведьмак собирался с духом и готовился принять удар. Ох и полетят же скоро искры… Княжна тяжело сопела за его спиной. Эскель видел, как сильно она напугана и сбита с толку. Спохватись он раньше, может и успел бы успокоить девушку. А так, решил действовать по методам Весемира. В те моменты, когда наставник был вынужден сделать что-то крайне неприятное, но необходимое. К примеру, вправить одному из ребят вывихнутый после тренировки сустав. Резко, страшно, больно - зато быстро. Вот и ведьмак спешил как на пожар. В конце тропы, поросшей по окраинам кустами крыжовника, показалось исполинское кряжистое дерево. Та самая ива на развилке, о которой говорил Зеркало. Возвышаясь над молодыми деревцами и подлеском, она уныло поглядывала на путников из-под длинных ветвей. А у ее подножия, сцепив руки за спиной, уже блуждал знакомый силуэт. — Кто это? — еще сильней занервничала Цири, сжимая руку Эскеля, — что ему нужно? — А вот и вы! Признаться, Эскель, я уже начал переживать, что не дождусь, — мягко укорил О’дим, вслед за чем радушно улыбнулся девушке, — рад снова приветствовать, ваше высочество. “Снова?” - в замешательстве подумала Цири. Разве этот странный лысый и крючконосый тип уже встречался ей раньше? Впрочем, разглядывая мужчину, княжна подметила, что его холодные, как будто отлитые из стали глаза показались ей знакомыми. Похожие были у прихожанки храма, с которой они мило побеседовали о васильках в саду. И с тех пор Цири ни разу не встречала эту загадочную женщину. А может она и не прихожанка была вовсе?.. — Эскель, ты уже объяснил княжне, для чего мы здесь сегодня собрались? — деловито уточнил Зеркало, покачиваясь с пятки на носок. Ведьмак шумно сглотнул. Цири, как и О’дим, выжидательно уставилась на него. Зеркало с вежливым любопытством, княжна с испуганным недоумением. Эскель аж покраснел и покрылся испариной. — Не совсем, — глухо пробубнил он, пока девушка продолжала впиваться ногтями в его локоть, — в общем… Его зовут Гюнтер О’дим. Он предложил помочь в обмен на услугу. Я помогу ему, а он тебе. Взгляд Цири в панике заметался с Эскеля на О’дима и обратно. Что еще за странные уговоры? Что за помощь, и чем ведьмак был обязан за это подозрительному незнакомцу? Ох и не понравилось это княжне. Прямо холод забегал по спине, заставляя все мелкие волоски на теле встать дыбом. Это гнетущее молчание, эти виноватые, опущенные в землю глаза… Эскель не предупредил ее лишь по одной причине - знал, что Цири будет против. Как и Нэннеке, от которой он шарахался последние недели. Как и Геральт, что вот-вот должен был нагрянуть в храм, и с которым ведьмак предпочел разминуться. А значит на кону сделки стояло нечто очень важное. И цена была высока. — Нужно поторапливаться, — О’дим задумчиво бросил взгляд на бледный полумесяц, что только-только появился из-за облаков, — мы уже немного задержались. А времени, господа, у нас в обрез. С этими словами мужчина щелкнул пальцами. Цири вздрогнула от яркой вспышки, которая открыла перед ними портал. Ноги мигом вросли в землю. Вот уж нет - не пойдет она с этим жутким типом никуда. И Эскеля не пустит! — Что он вам пообещал? — вдруг зарычала девушка, прижимаясь к руке ведьмака, — если жизнь его взамен на мою забрать хотите, я вас сама убью! — Тише-тише! — с тихим смехом вскинул руки О’дим, — не беспокойтесь, миледи. Жизнь вашего преданного спутника мне совершенно ни к чему. Как и ваша. От мертвых, если вы еще не успели заметить, ваше высочество, толку меньше, чем от живых. — Дай мне минуту, — сипло обратился к Гюнтеру ведьмак, на что получил одобрительный кивок. Взяв Цири в охапку, Эскель быстро оттащил ее подальше от О’дима, чтобы успеть поговорить наедине. Последние недели у него была на эта масса времени. Мог подобрать слова, придумать, чем приободрить княжну, признаться ей в лучших чувствах в конце-то концов. А сейчас, выкроив у Зеркала жалкие последние секунды, ведьмаку придется сказать Цири только самое главное. — Это было лучшее, что я мог сделать. О’дим та еще сволочь, но слово свое держит. Обещал тебе безопасность, если я соглашусь ему помочь. Ты ж и так знаешь, что защитник из меня паршивый… А с кровью твоей, отцом и всей этой дрянью, жизни спокойной тебе не видать. Взяв лицо княжны в ладони, Эскель сбивчиво бормотал, не отводя от нее глаз. В их яркой зелени, казалось, сейчас можно было утонуть. Что ведьмак бы с радостью и сделал, если б только мог. — Почему ты говоришь так, будто я больше тебя не увижу? — дрожащим голосом прошептала она сквозь комок в горле. От волнения и страха, Цири почти не услышала, что пытался втолковать ей мужчина. Ведьмак ненадолго умолк. Слеза медленно покатилась по лицу девушки и он рассеянно стер ее большим пальцем. Собрав всю волю в кулак, Эскель заставил себя улыбнуться. — Да не бойся ты так. Из дерьма и похуже выбираться приходилось. Ты главное сейчас молчи, не брыкайся и слушай. А поорешь на меня еще потом, княжна. Его улыбка и то, как он в шутку обратился к ней по титулу, заставило Цири неуверенно улыбнуться в ответ. Уже легче. Но осталось еще кое-что. Быстро вытянув из-за пояса маленький нож, Эскель вложил его в руки княжны. — Спрячь, — строго велел он ей, понизив голос, — отдашь, как вернемся обратно. Девушка снова задрожала, нерешительно сжимая пальцы на гладкой рукояти. — Вряд ли понадобится. Просто на всякий случай, — подбодрил ее мужчина, после чего аккуратно взял за подбородок. Поцелуй вышел коротким и небрежным. Ведьмака так трясло от волнения, что тело скверно ему подчинялось. Не теряя больше времени, Эскель уверенно потянул княжну за руку. Обратно к О’диму, который терпеливо дожидался их у портала.

***

— Как же давно я не была здесь! — Йеннифер с теплотой окинула взглядом знакомые колонны и скульптуры у входа в храм. Наконец-то они с Геральтом добрались до старой-доброй обители Мелитэле, где чародейка когда-то гостила еще неопытной девчонкой. Звездное небо простерлось над лесом и крышами. К ночи заметно похолодало, из-за чего дыхание усталых путников вырывалось в воздух клубами пара. Сейчас бы горячую ванну и мягкую постель - по крайней мере именно об этом раздумывала Йеннифер. Ведьмаку, привыкшему спать, где судьбой доведется, сгодилась бы и лежанка у камина. Оставив лошадей в саду, Геральт с чародейкой прошли через главный портал. Надо бы отыскать и предупредить Нэннеке о прибытии. Но не успел ведьмак выцепить глазами кого-то из прислужников, которые гасили в зале свечи, как его слух уловил нечто неожиданное. — Вот же холера… А Лютика-то что сюда занесло? — усмехнулся ведьмак. Знакомое пение и брынчание струн долетали из дальних залов храма. С кем-с кем, а с поэтом здесь увидеться Геральт никак не ожидал. Йеннифер, небрежно фыркнув, отбросила волосы с плеч. — Куда ни приду, везде твои друзья и ярые поклонники, — ехидно подметила чародейка, стуча каблуками по мраморным плитам, — любопытно, а княжна уже спит? — Вряд ли. В Каэр-Морхене она до самой полуночи по крепости шаталась, — покачал головой мужчина, — небось, вместе с Лютиком там и сидит. Добравшись до места, откуда звучала музыка, Геральт окинул пространство внимательным взглядом. Бард, устроившись с лютней на краю стола, воодушевленно развлекал прислужниц, собравшихся вокруг. Улыбаясь, хихикая и подмигивая, они вели себя немногим лучше девок в сельской корчме. Вот тебе и строгое воспитание храмовниц. — Геральт! — радостно воскликнул Лютик, как только заметил друга, — как же я рад снова видеть твою хмурую рожу, кто б знал!.. Оу… И Йеннифер тут? На последней фразе счастливая улыбка немного сползла с лица поэта. Встретившись взглядом с чародейкой, он шутливо присел перед той в реверансе. — Ну и кто же в этот раз пообещал надрать тебе зад, что ты решил спрятаться среди монашек? — хмыкнула чародейка, поглядев на барда с нескрываемым снисхождением. — Обожаю твою проницательность и чувство юмора. Не представляешь, как скучал по ним, — давя натужную улыбку, процедил сквозь зубы Лютик. — Где Цири? — прервал праздную болтовню ведьмак, еще раз оглядев небольшой зал, — и Эскеля где носит? — А черт их разберет, — беспечно пожал плечами бард, — Эскель сегодня с самого утра шлялся непонятно где. Княжна его уж обыскалась. А где-то час назад в саду их вместе видел, шли за ворота. Вроде спешили куда-то. Геральт мигом нахмурился, предчувствуя неладное. Ночь за окном, а княжны из храма след простыл. На кой черт Эскелю уводить ее куда-то в поздний час? — А я предупреждала, что нельзя доверять такую ценность идиотам! — прекрасно считав тревогу ведьмака, зашипела на него Йеннифер. — Раз видел, что они из храма уходили, чего не спросил, куда и зачем? — вызверился на Лютика мужчина. — Ну, извините! Я в тот момент своими делами занят был!.. Когда спущены штаны, знаете ли, не до разговоров с ведьмаками, — обиженно заоправдывался поэт, — и вообще, это ты ее названный отец! Не надо на меня теперь собак спускать! — Он прав, Геральт, — нехотя признала чародейка, зыркнув на Лютика, — нужно найти Нэннеке. Может хоть ей что-нибудь известно. Поднялась суета. Сперва прислужники все же обыскали кельи и другие уголки обители, где могла бы случайно оказаться Цири. Это заняло немало времени, но так и не принесло никаких результатов. Ни ведьмака, ни княжны. Как сквозь землю провалилась. Похоже, что Эскель и правда увел девушку незнамо куда, не предупредив об этом даже настоятельницу. Нэннеке оказалась сбита с толку их пропажей не меньше Геральта. — Вот же паразит! — злилась и причитала настоятельница, метаясь по лаборатории, — эй, Злата! Из вещей княжны принеси мне что-нибудь! Отправив помощницу в келью Цири, Нэннеке принялась настраивать мегаскоп. Нужно отыскать девчонку и ее горе-охранника прежде, чем случится беда. Если только они не спохватились слишком поздно. — У тебя хотя бы есть предположения, куда твой прекрасный друг мог ее повести? — сердито спросила Йеннифер, сверкая глазами. — Эскель не дурак и не чокнутый. У него явно были веские причины, — монотонно пробубнил Геральт. — Да уж… Надеюсь эта причина окажется не в том, что он решил сводить княжну на романтическую прогулку под луной, — съязвила чародейка, — хотя какая, к черту, романтика у ведьмаков… Ведьмак не знал, чем отвечать на нападки Йеннифер. Да и был ли в этом смысл? Эскеля он знал очень много лет. Со всеми его недостатками, страхами и болевыми точками. Он никогда бы не стал рисковать жизнью и безопасностью тех, кем дорожил. Вот только друг был вспыльчив. Особенно в те моменты, когда считал, что его загнали в угол. Мало ли, что могло взбрести в его голову сгоряча? Желая уберечь Цири, Эскель не видел границ: хоть в огонь, хоть в омут с головой. Оставив княжну на его попечительство, Геральт понимал, что рискует. Надеялся и был почти уверен - хотя бы Нэннеке сможет держать товарища в ежовых рукавицах. Также, как это в свое время делал Весемир. Как ни печально это признавать, чародейка была права. Геральт должен был взять всю ответственность на княжну на себя, а не доверять друзьям. Пускай и самым близким. — Это подойдет? — спросила прислужница, вернувшись в лабораторию спустя пару минут. В ее руках оказался резной гребень и амулет на длинном шнурке. Тот самый для защиты от чар, который Нэннеке просила Цири носить не снимая. Удрученно покачав головой, настоятельница кивнула, велев сложить все на стол. — Хорошо, что вас здесь двое, — пробормотала женщина, засыпая гребень и амулет каким-то синим порошком, — я найду место, а вы сразу отправляйтесь через портал. Вряд ли они далеко убежали… Если только сюда не вмешался кто-то третий. Не даром за девчонкой даже Риенс сюда пожаловал. — Риенс? Огнеплюй? — удивилась и сразу нахмурила брови чародейка, — и давно он здесь был? — Эскель должен был сказать мне! — недовольно прорычал Геральт вслед за Йеннифер. За все это время от друга не приходило и весточки. И как оказалось, не потому, что их с Цири дни в Мелитэле были спокойны и безоблачны. — Отшлепаете его как-нибудь потом, — устало отмахнулась Нэннеке, — этот поганец только и делал, что отмалчивался. Хоть пытай его. Над горстками синей пыли взвился дым. Закручиваясь в вихри, он поднялся к мегаскопу, который слабо засиял изнутри. Настоятельница внимательно вгляделась в стеклянную сферу. — Они не одни, — мрачно подытожила женщина, тут же засуетившись у стола, — Йеннифер, возьми это и отправляйтесь. Нужно спешить! Нэннеке вручила чародейке малую сферу мегаскопа, чтобы та не потеряла ориентир, создавая портал. Геральт поспешно обратился к настоятельнице: — Кто с ними? — Вы их знаете. Обоих, — ответ женщины прозвучал тревожно и зловеще. Но времени на расспросы больше не было. Открыв портал, Йеннифер решительно потянула ведьмака за локоть.