***
Утро не принесло Гарри столь желанного успокоения, поэтому на завтрак он отправился мало того, что с огромным опозданием (наколдованный в спешных сборах Избранным Темпус показал 9:30), так еще и в отвратительном настроении. Благо, была хотя бы суббота, и на уроки идти не требовалось. Тут Гарри вспомнил о столь опрометчиво назначенной им встрече со слизеринцами и остановился посреди коридора. Выматерился. От души, на трех языках: родном английском, не менее родном парселтанге, между прочим весьма богатом на ругательства, и русском, чей матерный запас парень знал в совершенстве благодаря Дадли. Сильно легче не стало, но желание убить первого встречного пропало, и Гарри счёл это вполне неплохим результатом, и с куда более спокойной душой продолжил путь. Когда он вошёл, все те слизеринцы, которые смотрели на двери в ожидании него, опасливо отвели взгляды. Да уж, муштра, которой подвергал их Волдеморт, была пугающе действенной. Сделав вид, что ничего не заметил, Гарри прошел к гриффиндорскому столу. — Гарри, да что с тобой такое! — сердито воскликнула Джинни, стоило парню сесть на скамью и положить себе в тарелку пару тостов, — Ты совсем перестал обращать на меня внимание! Юноша промолчал, сердито жуя свой хлеб. Ругаться и спорить он сейчас был не настроен. — Сегодня мы идём в Хогсмит, в «Три метлы», «Зонко» и «Сладкое королевство», — категорично заявила рыжая. — Нет, — твердо произнес Гарри. Еще со времён войны его стали бесить люди, диктующие ему свою волю. — Да как тебе..! — визгливо начала Джинни. — Вот так, — бросил Поттер, — Я пойду, прогуляюсь. В одиночестве, Джиневра, — частично срываясь на парселтанг, прошипел парень. Утро действительно было отвратительным.***
Сложно сказать, чем так очаровывало Гарри Черное Озеро. То ли спокойствием и молчаливостью, которых в жизни избранного было так мало, то ли величественностью и красотой своих темных вод, заставлявших забыть о мирских проблемах. Впервые Гарри пришел сюда на четвертом курсе, когда все отвернулись от него. Потом через год, на пятом, видел в отражении укоряющий взгляд серых глаз Седрика. Оплакивал Сириуса на шестом. И теперь ждал пожирателей смерти на восьмом. «Иронично, не правда ли?»— хмыкнул его внутренний голос. И это действительно было безумно иронично. Гарри поднял голову и посмотрел на противоположную сторону озера, где виднелся замок, из которого только что вышли четыре закутанные в черные мантии фигуры. Одна из них была заметно ниже и тоньше, и гриффиндорец счел, что пожиратели смерти — в том, что это они Гарри не сомневался — послали на переговоры с ним трех парней и девушку. Что ж, умно. Разговаривать с двумя курсами было бы довольно затруднительно. И Герой отвел заинтересованный взгляд своих зеленых глаз от группы слизеринцев. Под ногами хрустнула галька, и Гарри невольно усмехнулся, вспомнив единственное свое маггловское развлечение. Присев на корточки, юноша довольно быстро отыскал необходимый камень — гладкий, приплюснутый, раза в полтора больше золотого галеона, и, отведя руку назад, швырнул камень в воду. Гарри невольно представил, что это все его проблемы сейчас пронеслись над поверхностью озера и потонули в его черной глубине. Увы. Лишь серый камень отсчитал семь блинчиков. — Доброе утро, Милорд, — произнес голос из-за спины гриффиндорца. Тот краткий миг свободы, который у него был, подошел к концу. — Доброе утро, — ровно произнес Гарри, поворачиваясь к слизеринцам. Парни мгновенно склонились в поклонах, а девушка присела в реверансе, из-за школьной юбки смотревшемся несколько глупо. Поттер прошелся цепким взглядом по каждому, подмечая какие-то мелкие нюансы и изменения, произошедшие с его однокурсниками. Первым был огромный и светловолосый Блейз Забини. Прежде вечно веселый слизеринский охотник, задира и бабник сейчас походил лишь на бледную тень самого себя. Он осунулся, похудел и сгорбился, а золотистые кудри превратились во что-то неприбранное, отросшее и разбросанное по массивным плечам. Вторым стоял Драко, лишь немного более похудевший с их последней встречи. Блондин тоже не отличался особой аккуратностью прически, во многом походя на Забини. Только вот если Блейз за счет своих габаритов выглядел терпимо, то Малфоя можно было принять за инфернала. Рядом с Драко находился тщедушный темноволосый юноша, чье имя Гарри даже не вспомнил сразу. Теодор Нотт, а это был именно он, сохранился сильно лучше двоих своих однокурсников. Вообще, если не обращать внимание на чуть более бледную кожу и впалые щеки, то можно было бы сказать, что слизеринский отличник в полном порядке. И, наконец, Пэнси Паркинсон. Тварь, хотевшая отдать его на растерзание Волдеморту во время Битвы за Хогвартс выглядела прекрасно. Бледность, портившая остальных, придавала ей образ типичной кисейной барышни, а нарумяненные щеки лишь подтверждали эту догадку. Волосы были уложены по последней моде, а глаза, сейчас опущенные к земле — ярко накрашены. Тварь, что страстно желала быть красивой, таковой не являясь. — Встаньте. Они мгновенно подчинились, все еще не решаясь поднять на него взгляд. — Я хочу предложить вам сделку. На Гарри воззрились четыре пары удивленных глаз. — Вы, разумеется, знаете о исчезновении призрака Плаксы Миртл, — дождавшись утвердительного кивка слизеринцев, он продолжил, — Но не думаю что знаете, кто стоит за этим. Не буду томить — это я ее убил. Стоит ли говорить, что слова Гарри произвели на слизеринцев ошеломительный эффект: Нотт и Паркинсон застыли, открыв рты, Малфой потерял дар речи, а Забини присвистнул и спросил, будучи, видимо, самым смелым: — Милорд, это же не шутки? Драко очнулся и наступил другу на ногу. — Милорд, пожалуйста, простите Блейза. Он не осознает, что говори… — Гарри поднял руку, и Малфой послушно замолк. — Нет, Забини, я не шучу. Я действительно убил Плаксу Миртл — она мешалась под ногами, — гриффиндорец не знал, что заставило его произнести именно эту, заставившую вздрогнуть всех слизеринцев фразу, — И именно с ней и связана моя сделка. Условия просты — вы скажете на допросе то, что нужно мне, а я в свою очередь стану лидером вашей… организации. Они были согласны на что угодно, и Гарри это прекрасно понимал. И их согласие было лишь формальностью, ведь все решилось куда раньше. — Мы принимаем Ваши условия, Милорд. — Прекрасно, — улыбнулся брюнет, — Малфой, Паркинсон, Забини. Ваша задача проста. На допросе вы со всей доступной вам убедительностью сообщите Варингтону и его шайке, что вчера, в промежуток между двумя часами и половиной третьего, когда и исчезло привидение, вы видели меня в библиотеке. Главное — не переигрывайте, в глазах всех мы с вами далеко не в лучших отношениях. Сегодня, в четверть седьмого вы должны быть готовы. Вопросы? Гарри и сам не знал, почему полное повиновение его однокурсников так его вдохновляло, с каких пор? С Битвы за Хогвартс, когда в перерывах между стычками с пожирателями он отдавал приказы огромной толпе учеников, родителей, и Мерлин знает кого еще? Или раньше, когда члены ОД смотрели ему в рот, ловя каждое слово? Одно можно было сказать точно — Гарри нравилась власть. — Милорд, а что с подробностями? — решился спросить Блейз Забини, очевидно, действительно самый храбрый из четверки. — Я думаю, вам не составит труда их придумать, — фыркнул Мессия Света, — Главное не забудьте потом посвятить меня во все тонкости. Еще вопросы? Никто не сказал ни слова, и Гарри повернулся к Драко. — Порт-ключ с собой? — Да, Милорд. — Прекрасно. Перемещай, — приказал Поттер. Блондин сжал протянутую Гарри руку, вздрогнул, будто по его телу прошла волна электрического тока, дождался, пока остальные слизеринцы дотронуться до него и прошептал, почти касаясь губами своего кольца: — Малфой-менор!