Кто бы мог подумать!

— Ну как тебе, Афина? — осторожно спросил Гарри, с волнением глядя на подругу. — Если честно, — очень тихо ответила девушка, — То отвратительно. Гриффиндорец мгновенно подлетел к ней и сгреб в свои объятия, мягко поглаживая по кудрявым волосам. Гермиона в его руках мелко подрагивала, словно после их первого настоящего сражения. — Тебе… Противно? — пересохшими от волнения губами прошептал Гарри. — Нет… Наверное. Просто… Мне жутко от того, что это сделала я! — выпалила Афина. — Я тоже это делал. Неужели теперь ты боишься и меня? — Тебя?! Нет, Гарри, я боюсь себя! Я же наслаждалась его страданиями, его болью! Гарри, я же чудовище!!! — проревела девушка ему в грудь, — Даже желать таких мучений кому-то ужасно! Отвратительно! Мерзко! Жестоко! А я… Я это делала!!! Продолжая обнимать плачущую Гермиону, Гарри все больше и больше мрачнел, вспоминая себя. Нет, у него не было таких слез. Первый раз в новой роли он применил пыточное заклятие на той, кого страстно ненавидел, и позже не испытывал стыда. Беллатриса Лестрейндж все заслужила. Гарри было проще, ведь в детстве он так и не узнал любви. Друзья и миссис Уизли пришли позже, тогда, когда он уже практически полностью стал личностью, и не смогли в полной мере стереть годы прозябания у Дурслей. Как бы Гарри не ненавидел Волдеморта, он понимал, что разница между ними лишь в одном — в умении контролировать свою тёмную сущность, в умении держать её на поводке. Вообще, заслуги Гарри в этом было немного — не попади он на Гриффиндор и не найди там друзей, парень стал бы таким же сумасшедшим, как и Волдеморт. Сейчас, после столь продолжительных и жестоких пыток, Гарри как никогда ясно видел, что стал другим. Что стал Аресом Деаром. И, как бы это ни было больно, Гермиона должна пережить то же самое. — Скажи, — прошептал парень, — Ты… Ты считаешь меня чудовищем? — Т-тебя?! — удивленно распахнула глаза девушка. — Да. Ты называешь себя монстром, но ведь я тоже там был. Тоже пытал. — Н-но… — Я ничем не лучше, даже наоборот, в тысячу раз хуже. Я убийца, мучитель, садист. Я разрушал чужие жизни из-за личной прихоти. И после этого ты все еще можешь назвать меня нормальным? — Да! Ведь ты — это ты! Ты хороший! Ты не такой, как Волдеморт! — Я во много раз хуже, — вздохнул Гарри, — Я мог оглушить тех авроров и стереть им память. Я мог пощадить Марио и сохранить ему жизнь, мог. Но мне просто этого не захотелось, и в итоге все эти люди погибли. Я ни на каплю не лучше Волдеморта. И мне остается лишь надеяться, что я не сойду с ума. — Что ты хочешь этим сказать, Гарри? — сглотнула Гермиона. — Я хочу сказать, что нужно уметь ставить себе четкие границы, за которые ты точно не выйдешь. Чтобы ни случилось. Нужно уметь разделять себя и Афину. Афина — избранница Ареса Деара, Темная Леди и ледяная аристократка. А Гермиона Грейнджер — невеста Гарри Поттера, милая, умная и добрая девушка, талантливая волшебница. Холод и тепло. Ночь и день. Называй как хочешь, но всегда разделяй. Он не знал, почему ответ на вопрос перерос в лекцию, смешанную с горячей мольбой. — Но ведь ты так не делаешь, — всхлипнула Гермиона, — Ты не разделяешь Ареса и Гарри! — Она посмотрела ему в лицо и тихо произнесла, — В твоих глазах… На дне их я вижу тьму! Ты… Ты ее сдерживаешь, но не противишься! — она всхлипнула громче, — Как же все сложно! Гарри! Почему все так сложно, ответь?! Почему вдруг мир вокруг стал таким безумным?! Хватит! Прошу! Пусть снова будут плохие пожиратели и хорошие мы! Девушка громко заревела и чуть не упала на пол. Гарри едва успел ее поймать. — Тихо-тихо, — произнес парень, — Я тебя понимаю. Не бойся. Я всегда буду рядом с тобой и никогда не сделаю больно. Миона, — гриффиндорец мягко взял ее за подбородок и взглянул в заплаканное лицо, — иногда, чтобы победить, нужно отступить. Гермиона несколько секунд просто смотрела ему в глаза, а потом поцеловала. Гарри чуть улыбнулся, отвечая. Губы Гермионы были слегка солеными от слез, но от этого поцелуй не становился менее приятным. Напротив. Лишь спустя долгие две минуты они смогли оторваться друг от друга, все еще сидя рядом. И вдруг, разрушая всю сложившуюся атмосферу, по руке Гарри пробежал холодок, а перед глазами четко встала картинка кабинета Малфоя. Мордредов вызов. Сейчас. После их выступления. Да ни один здравомыслящий человек не решился бы его побеспокоить по пустякам! И пусть только у Люциуса окажется что-то недостаточно значимое… — Что-то случилось? — тихо всхлипнув, спросила Гермиона, почувствовавшая перемены в настроении жениха. — Да. Малфой. — Опять? Что ему может быть нужно? — Пока не знаю, но вряд ли бы он стал рисковать зазря. — Иди, — вздохнула девушка, — Только не убей его, и вернись скорее. Я буду ждать тебя. — Я скоро, — Арес улыбнулся и, оставив на губах невесты легкий поцелуй, исчез с хлопком трансгрессии.

***

Появившись в кабинете Люциуса, Гарри мгновенно оценил обстановку: перевернутое кресло, легкий шлейф чуть горькой магии и бледный Малфой. «Вспомни, где ты чувствовал эту магию?» — прошелестело у Ареса в голове. «Позже разберусь». — Люциус-с, мой скользкий друг… Что заставило тебя вызвать меня сегодня? — Темный Лорд чуть склонил голову на бок, растянул губы в угрожающем оскале. Малфой, и без того дрожащий как осиновый лист, побелел и рухнул на колени. — Милорд! — Скажи-ка мне, дорогой мой, неужели ты не умеешь читать между строк? — парень, продолжая холодно улыбаться, опустился в ближайшее кресло, — У тебя есть ровно минута, чтобы оправдать свой вызов. Итак, время пошло! — и в воздухе засеребрились цифры таймера. — Милорд, я виноват, я готов понести любое наказание, — тихо произнес Малфой, не поднимая головы. Но Арес молчал, покачивая палочкой в такт уходящим секундам. Не дождавшись какой либо реакции, Люциус решился поднять глаза: пустое лицо Лорда и расползшаяся ядовитой змеей по губам усмешка стали ему ответом. Таймер показал 00:42. — Со мной связался человек! — в панике выкрикнул мужчина, — Он заставлял меня делать то, что он хотел! Я… Мне было страшно, Милорд, прошу! Пощадите! Я посмел усомниться в вас, и я готов понести за это наказание, только молю, не убивайте! Моя семья… — быстрый взгляд на таймер: 00:12. — Милорд, но только что я отказался выполнить его требования, потому что моя верность теперь непоколебима, и вызвал вас, но он сбежал! Комнату огласил своим тихим отзвуком щелчок таймера, и он замерцал, показывая, что время вышло. Люциус Малфой сжался на полу, не смея поднять глаз. — Итак, что мы имеем? — Арес вскочил с кресла и подошёл к окну. Окинув расстилавшийся внизу роскошный, устланный снегом сад, Гарри вновь обернулся к Люциусу, — А имеем мы измену. Малфой позеленел от страха, в то время как Арес молча осклабился. Мордредова улыбка сводила мужчину с ума, ровно как и мечтательность, скрытая в зелёных глазах. — Ты действительно думал, что меня убедит весь этот горячечный бред? По комнате разнесся тихий смешок. — Ох, Люциус, — Арес прикрыл рот рукой, словно пытаясь успокоиться, — Ты прервал мой отдых, не дал мне насладится временем с моей невестой, — улыбка сползла с лица парня, оставив только неприкрытую ярость, — И в оправдание этого несешь какую-то чушь. Ну что ж. Твой выбор. Легилеменс! Перед Лордом пролетали картинки прошлого: завтрак с Нарциссой, поход в Гринготтс, заседание Визенгамота, однако все это было не то. Все это было лишь мусором, который ни на каплю не приближал Гарри к раскрытию столь сильно угрожающей его жизни тайны. Но вдруг промелькнуло видением кабинета и темного силуэта в кресле. Гарри едва не вскрикнул от радости. «Я освобожу тебя от метки, ты вновь станешь себе хозяином и не будешь зависеть от прихоти мальчишки. Всего одна услуга взамен, неужели ты откажешься?» — сладким медом лились слова. Арес знал, что ответит Малфой. Знал, но все равно нетерпеливое «Что нужно сделать?» неприятно кольнуло в сердце. Он, разумеется, не верил в преданность этой семьи, ну кроме, может быть, Драко. Гарри понимал, что для большинства пожирателей он все еще мальчишка, от каприза которого зависят их жизни. Не смотря ни на какие его усилия. Он понимал, он знал… И все равно, сейчас ему хотелось мести. Арес простил Люциуса после рождественского нападения. Да, наказал, но не убил. А ведь мог. Но сейчас все естество парня желало почувствовать на своих руках его горячую кровь, услышать полный боли крик… — Так вот значит что. Сделка!!! — рявкнул парень. Его взгляд уперся в портрет отца Люциуса, висевший над столом. Абраксас старался выглядеть безучастным, но глаза его выдавали, — Неужели снятие метки — это твоя цена, Люциус? А главное — кому? — Арес медленно повернулся, и губы его расплылись в хищной ухмылке, — Советую отвечать максимально честно, ведь от твоих слов зависит жизнь двух очень дорогих тебе людей. Гарри видел, как в панике распахнулись глаза мужчины, видел сверкавший в них безудержный страх: но не за себя, а за жену и сына. Удивительно, но что-то человечное в этом мужчине все-таки осталось. Арес улыбался, глядя на это. Он искренне наслаждался страданиями Малфоя, наслаждался тем, что человек, которого опасались все сливки общества магической Британии, был столь ничтожен, стоя на коленях перед ним — перед Гарри Джеймсом Поттером. Какие мерзкие, грязные чувства! Какая завораживающая грязь. Но не смотря ни на что, гриффиндорца что-то беспокоило. Что-то скреблось на душе, мешая в полной мере насладится своей властью. Как будто бы он в чем-то ошибался. — Скажи, Гермиона, ты считаешь меня чудовищем? — Т-тебя? — Я ничем не лучше, даже наоборот, в тысячу раз хуже. Я убийца, мучитель, садист. Я разрушал чужие жизни из-за личной прихоти. И после этого ты все еще можешь назвать меня нормальным? — Да! Ведь ты — это ты! Ты хороший! Ты не такой, как Волдеморт! Арес замер. Неужели Гермиона в нем ошиблась? Неужели он стал таким же, как его злейший враг? Нет! Это невозможно! Он не Волдеморт! Он другой! И даже если он наказывает, то он не садист! Просто предатели заслуживают этого! — Я жду, Люциус, — выплюнул Гарри. — Это… Это был Регулус Блэк. Он требовал от меня слежку за вами в обычных и экстремальных ситуациях в обмен на снятие метки. Я… Отойдя на пару шагов, Лорд презрительно сощурил глаза, задумчиво оглядывая распластавшегося на полу мужчину. — Ах, Люциус, а я же предупреждал. Не стоит мне врать — Регулус мертв больше двадцати лет. Глупо спихивать все на инфернала, — Арес почти с искренним сожалением покачал головой, — Видимо, все же стоит позвать сюда Драко. Забыв про все, Малфой вскочил и из последних сил вцепился в мантию господина. — Умоляю! Не надо, Милорд! Клянусь, я не вру! Это действительно был Регулус, такой же, как и в семьдесят девятом! Арес одним резким движением вырвал черную ткань из цепкий длинных малфоевских пальцев и ледяным голосом произнес: — Круцио! Ни один мускул не дрогнул на лице юноши, когда мужчина на полу забился в конвульсиях. — Надеюсь, это достаточно непрозрачный намек на мою нелюбовь к прикосновениям таких, как ты? — Д… Кха-кх, Да. — Отлично. Тогда я повторю вопрос: ты расскажешь все сам, или мне вызвать Драко? — Я рассказал все, что знал! — хрипло выдохнул Малфой. — Да? — Арес насмешливо приподнял бровь, — Да?! Ты серьезно думаешь, что я поверю такой глупости, особенно из твоих уст? Из этого грязного, насквозь испорченного рта? Люциус молчал. — Хотя… Ты не подумал, что мне просто нравится пытать тебя за измену, а? Ведь я только нашел в своих рядах предателя, раскрывшего мое имя аврорату, как буквально через пару часов я узнал о твоей измене. Невероятно, правда? — фыркнул Арес и вновь помрачнел, — А ведь я к тебе хорошо относился. Прощал. А знаешь, чего я больше всего хочу сейчас сделать? — кровожадно усмехнулся Гарри, — Убить тебя. Убить жестоко… Но не могу — ты все еще можешь быть полезен. Тебя сильно калечить нельзя, послезавтра ты должен появиться в Визенгамоте… Но с другой стороны, есть ведь еще Нарцисса и Драко, не так ли? Арес отвернулся к окну, давая Люциусу все обдумать. Но вдруг, абсолютно случайно, взгляд парня зацепила за портрет Абраксаса Малфоя, прошептавшего одними губами: — Волдеморт… И, словно раскаленной иглой, Гарри пронзило воспоминанием. — Я согласна. Гарри, я согласна встать на твою сторону. Мне не важно, что ты Темный Лорд, ведь ты не Волдеморт. Ты все тот же Гарри, который спас меня от тролля семь лет назад. ТЫ мой друг, Гарри. «Не Волдеморт.» «Не Волдеморт!» «НЕ ВОЛДЕМОРТ!!!» Арес заскрипел зубами, изо всех сил пряча свою боль. Нет, Нарцисса и Драко не виноваты. Последний даже помочь пытался. Мордред, он не сможет их наказать. Не сможет жить с этим, не сможет взглянуть потом в глаза Гермионе, Рону, другим Уизли. «Не Волдеморт!» Во всем виноват только Люциус. Его семья не знала об этом. «Мне не важно, что ты Темный Лорд, ведь ты не Волдеморт.» — Но я могу и поступить по другому. Наказан будешь только ты, как главный виновник. Не отрицаю, будет больнее, однако твои жена и сын не пострадают. Что скажешь? Он врал, когда говорил Гермионе, что хуже Волдеморта. Сам того не зная. Он — лучше, добрее, милосерднее. Он — лучший из возможных лидеров для Пожирателей смерти. А предатели… Что ж. В конце концов, даже Петигрю позже был полезен. — Да! — смиренно кивнул Люциус. Парень вздрогнул, увидев в серых глазах решительность, быстро сменившуюся радостью и облегчением. — Что ж, ты выбрал. Начнем. И помни, я все еще жду правдивого ответа на свой вопрос, — на секунду парень задумался, а потом приказал, — Протяни руки. Безмолвно повиновавшись, Люциус замер, приготовившись к боли. Долго ждать не пришлось: она последовала за коротким «Секо». Первая алая линия легла на белую кожу мужчины, раскрашивая кремовую рубашку кровью. — Как звали заказчика? — Регулус Блэк, — твердо произнес Люциус. Арес ничего не ответил, вместо этого лишь прочертив новую кровавую полосу на руке Сиятельного Лорда. Медленные взмахи волшебной палочки превращали некогда идеальные и ухоженные запястья, предплечья и ладони в кровавое месиво. Кое-где парень полностью срезал кожу, где-то, напротив, лишь слегка царапал. Малфой шипел сквозь зубы, но руки не опускал. Дрогнул он лишь однажды, когда заклятие прошлось точно по венам, и на пол хлынула струя горячей крови. Но Гарри этого словно не заметил, методично продолжая покрывать руки паутиной ран. Вдруг бузинная палочка замерла, и в следующую секунду в левой руке у Гарри оказалась обычная солонка. — Все еще уверен, что заказчиком был Блэк? Малфой гулко сглотнул, прекрасно понимая, что его ждет, но все так же уверенно ответил: — Да. Легкое пожатие плеч, и Люциус не выдержал. Задушенный было крик разбил тишину кабинета, но Арес словно не услышал его, продолжая методично посыпать руки мужчины солью. — Всё ещё «да»? Ответом ему стал полный боли тихий выдох: — Да. Новый крик сорвался с губ Малфоя, когда Деар вдавил кончик палочки в центр самой глубокой раны. — Ты все еще можешь просто сказать мне его имя, и боль закончится. Зачем тебе лишние мучения, ммм? На этот раз голос Лорда звучал мягко, словно успокаивая. Но когда Люциус вновь выдохнул: «Регулус», Арес молча протянул левую руку и поймал прилетевшую в нее свечу. — Разговор у нас какой-то скучный и однообразный. Знаешь, я не хочу причинять тебе боль, но ты меня вынуждаешь, — капля воска упала Люциусу на руку, и раздался новый вскрик, — Ты ведь не сможешь сопротивляться вечно. Подумай, каково будет Нарциссе увидеть тебя в таком состоянии? Крики уже не прекращались, пока предплечья Сиятельного Лорда, и без того израненные и измазанные кровью покрывались горячим воском. — ИМЯ!!! — неожиданно рявкнул Арес, выплескивая на Люциуса струю горячей воды из волшебной палочки, — Скажи мне его имя!!! — Регулус Блэк!!! — в отчаянии выкрикнул мужчина. — Ну нет, так нет, — философски заметил Гарри, сдирая с Малфоя заляпанную кровью хозяина рубашку, — То, что будет дальше, ты уже стерпеть не сможешь. Не проще ли будет сказать? — Р-ре… Гулус… — просипел Малфой. — Жаль, очень жаль, — протянул Арес, мягко проводя рукой по лопаткам мужчины, — Видит Мерлин, я этого не хотел, но ты не оставил мне выхода. Инсендио! Маленький огонек весело заплясал на кончике волшебной палочки. Люциус встрепенулся, испуганно глядя на пламя, не будучи в силах даже шевельнуться от страха, и прекрасно понимая, что его ждет. — Милорд, умоляю! Не надо! Я уже сказал все, что знал! Хватит! — Я все еще жду имя, — покачал головой Гарри, — Назови его, и я покину твой дом. Что сложного? — Это Блэк, клянусь! — Пф! Так глупо упустить свой шанс! — фыркнул парень, поднося палочки совсем близко к белоснежной коже. Из глаз Люциуса хлынули слезы, но Арес уже не слушал. Он давно поверил Малфою и теперь лишь наслаждался его болью, ставя иллюзию выбора. В конце концов, Малфой все это заслужил, а Регулус Блэк потом получит не меньше. Нет, Блэк получит больше. За Дамблдора, за Добби, за всех тех, кто пострадал за полгода волдемортовской тирании, пока они с Роном и Гермионой искали украденный медальон. И за то, что осмелился следить за ним, Темным Лордом, Регулус тоже заплатит с лихвой. Но пока Арес решил сосредоточиться на другой своей жертве. Одним резким движением он прижал палочку к спине Малфоя, проводя длинную прямую линию. Мужчина забился, задергался, попытался отползти, но был остановлен железной хваткой левой руки Гарри. — Куда же ты? — гаденько осклабился Гарри, еще глубже вдавливая палочку в кожу, — Мы же еще не закончили! И Люциус закричал. Закричал громко, срывая голос и переходя на измученные хрипы. Арес видел его боль, но молчал. Предатели заслуживают наказания. Уж этот урок он выучил. На лице Гарри сияла хищная улыбка, глаза налились кровью, ровно как и рукава мантии. Он уже очень и очень слабо походил на человека — Арес Деар был животным, потрошившим свою добычу. Уже не важно было не имя заказчика, не было границ. А на спине Люциуса Малфоя медленно расцветал черный знак Даров Смерти. «Остановись, Поттер!» Гарри замер. Чужая мольба пробивалась через пелену хищного марева, воцарившегося у него в мозгу. И вдруг, его голову словно разорвало. Сотня воспоминаний, приятных и не очень, старых и новых, любимых и ненавистных прорывалась к нему. Вот они с Роном одолевают тролля на первом курсе, вот он летит, почти вплотную прижимаясь к метле, преисполненный желанием поймать крошечный золотой мячик, вот он улыбается. смеется, вот танцует в палатке с Гермионой, вот слышит ее смех, вот целует ее… И слова. Его слова. — Я хочу сказать, что нужно уметь ставить себе четкие границы, за которые ты точно не выйдешь. Чтобы ни случилось. Нужно уметь разделять себя и Афину. Медленно, и словно нехотя, пелена, застилавшая его глаза, пала. Больше не было желания убивать, исчезло чувство удовлетворения от страданий. Остался лишь голый расчет. «Молодец», — устало прошелестел внутренний голос. Гарри оглядел Люциуса, и поджал губы. — Сегодня тебе повезло. Предашь еще раз — умрешь. Но Люциус ответить уже не мог. 28 декабря 1998 года, маленькая гостиная Малфой-мэнора — Мадам! — в гостиную, где Нарцисса и Драко Малфой сидели холодным декабрьским утром, влетела испуганная домовушка, — Там… Там хозяин… Хозяину плохо! Оба подорвались почти мгновенно, и Нарцисса, испуганно округлив глаза, спросила: — Что случилось? Где Люци?! — Хозяин в своей спальне… Весь в крови! — заревела эльфийка. — Мерлин… — прошептала женщина, — Витси, срочно перенеси нас туда! Секунда, и все три Малфоя собрались в одной комнате. — Люци! — воскликнула Нарцисса, подлетая к лежащему на кровати мужу. Зрелище было поистине ужасающим. Руки Лорда были в крови, царапинах и порезах. На спине красовался черный, выжженный символ Даров смерти. Платиновые волосы растрепались по плечам, а на лице остался отпечаток ужасной боли. — Отец! — побледнел Драко, бросаясь к Люциусу, — Кто это с тобой сделал?! Только скажи, отец, и я с ним разберусь! Драко забыл обо всех своих обидах, с ненавистью думая об уроде, который посмел сделать это с его отцом. Да кто бы это не был, он заплатит! Пускай Люциус использовал Драко, пускай и относился так ужасно — какая разница? Он все еще был его отцом! — Нет, — испуганно просипел Люциус, — Не надо… Он… — Кто, отец?! Я его не прощу! — Нет, сын! Не… кх-кх… Нет! Он… Не человек… Кха-кха! Он сущий дьявол… «ДА ПЛЕВАТЬ!» — взбеленился Драко, — «Кто бы он ни был, хоть сам Мерлин, он получит по заслугам!»