Кто бы мог подумать!

      Голова болела, ровно как и все тело — ощущения были такими, словно его вывернули наизнанку, протряхнули хорошенько, а потом собрали обратно, причем сделали это на скорую руку — неаккуратно и очень криво.       Гарри попытался открыть глаза, но был вынужден их тут же захлопнуть обратно — его ослепил свет ночника, стоявшего на прикроватной тумбочке. «Тумбочка» — поставил галочку в голове парень. Соображать было тяжело, но он старался, и вскоре его попытки увенчались успехом — гриффиндорец пришел к первым осознанным выводам: «Если рядом есть прикроватная тумбочка, то я, должно быть, на кровати. Это логично. Но если я на кровати, значит меня сюда перенесли. А если меня перенесли, то я долго не мог очнуться. Но долго — это сколько? Трудно сказать сразу. Значит сначала нужно понять величину этого «долго».       И первым делом Гарри постарался все же открыть глаза.       Раз за разом, проливая слезы, которые мгновенно вытирал углом одеяла, Поттер размыкал веки, постепенно привыкая к свету. Минут через десять он, наконец, смог оглядеться.       Гарри находился в их с Гермионой спальне. Из окон пробивались лучи солнца, бежали по подушкам, одеялам, рукам, мягко щекотали и растворялись в тени балдахина.       Все вокруг дышало спокойствием.       Как вдруг двери с грохотом распахнулась и ударились о стены комнаты. — ГАРРИ! — в спальню ворвался вихрь из кудрявых каштановых волос, в котором гриффиндорец мгновенно узнал невесту и попытался сесть, желая обнять ее, но голова заболела вновь, и парень был вынужден рухнуть обратно. — Гермиона… — просипел он, мягко улыбаясь и, с трудом подняв руку, касаясь ее щеки, — Гермиона, драгоценная моя Гермиона…       Поттер шептал ее имя, трогал ее лицо, руки, будто боясь, что девушка может исчезнуть. — Ты живой! — из глаз гриффиндорки хлынули слезы, — А я… Я… Думала ты умер! Т-ты лежал, не д-двигался! Даже твое с-сердце, оно… — Не плачь, — мягко произнес Гарри, — Все закончилось! Ничего страшного, теперь все уже хорошо! Ну, чего ты… — Если бы я тебе доверилась, ничего этого бы не случилось! — Не правда!!! Это я вел себя как идиот, и именно я из-за своей гордыни натворил дел! Не разобравшись до конца, уже побежал использовать малоизвестные чары! Мерлин…       Только сейчас он до конца осознал, какую же глупость совершил. Ведь пойди хоть что-то не так, не было бы больше ни Ареса Деара, ни Гарри Поттера.       По телу прокатилась волна мурашек. Парень дернулся, и всеми силами постарался унять дрожь.       Как глупо… Десятки раз он был на волоске от смерти, однажды даже умер, но почему же сейчас это так проняло? Неужели из-за того, что Гарри сам себя чуть не убил?       Да. Наверное, именно поэтому.       Гермиона погладила жениха по плечу и сказала: — Мы оба натворили дел. Соревноваться в их количестве сейчас некогда, так что давай просто сделаем все, чтобы таких ситуаций больше не было — например, доверимся друг другу. — Хорошо, — кивнул гриффиндорец.       Ясность сознания окончательно вернулась к нему, и Гарри задал сильно беспокоивший его вопрос: — А сколько я провел без сознания? — Четыре дня.       Парень застыл. Столько времени Регулус гулял на свободе и мог устроить все, что угодно!       С этим срочно нужно было что-то решать. Благо, теперь Блэку было не скрыться от заслуженной кары.

***

      Гарри стоял возле небольшого, покосившегося от старости деревянного дома.       В окружавшем его огромном круге, диаметром в несколько миль сложно было отыскать хоть одну живую душу. Воздух пропах затхлостью, сгустилась в нем мрачная, неприглядная энергия. Едва очутившись здесь, маг светлый чувствовал себя несчастным, испуганным, ничтожным, а волшебник темный — напротив, восторгался чарующим оркестром безумных звуков.       О, это место действительно было прекрасным. Восхитительным в своей безжалостной грязи.       Темный Лорд медленно направился в сторону ветхого крыльца, через пару шагов с мрачным удовлетворением ощутив тягуче-горьковатую магию последнего из Блэков.       Путь Гарри преградила крошечная сигналка, жалобно пискнувшая в момент уничтожения. Это не было заклинание, способное даже задержать незваного гостя, что уж и говорить об остановке. Сигналка — это просто посыльный, который даст хозяину знать о посетителях.       Регулусу уже известно о приближении Ареса, но почему-то Блэк медлит. Неужели жаждет продать свою жизнь подороже?       Темный Лорд усмехнулся и продолжил свой путь. Молчаливый и непоколебимый, словно сама смерть. Безразличный к человеческим желаниям, равнодушный, холодный.       Остановившись у двери, Арес толкнул ее, ожидая чего угодно. С пронзительным скрипом она распахнулась, являя мрачному взгляду изумрудных глаз запыленный и обшарпанный коридор. Кое-где ещё сохранились обрывки обоев, на полу валялись целые куски обвалившегося в некоторых местах потолка.       «Идеальное место для смерти такого, как он», — злорадно хихикнул внутренний голос.       Деар не мог не согласиться.       Откуда-то из глубин дома потянуло гнилью, и Арес подозрительно сощурился. Неужели у Блэка хватило глупости провести какой-то ритуал?       Поджав губы, Темный Лорд быстрым шагом двинулся вперед. Коридор все тянулся и тянулся, уводя куда-то вниз, под землю, пока не превратился в небольшой зал, с пляшущими на мутных зеркалах отблесками свечей.       Настоящий, безмолвный склеп.       Последний раз стукнул каблук начищенных до блеска ботинок, и Арес остановился, разглядывая представшие перед ним три двери.       Деар, заметно нахмурившись, подошел к левой и дотронулся до ручки.       Ничего не случилось. Металл приятно холодил пальцы, а сами доски пахли тем затхлым запахом дерева, который можно почувствовать в старых, давно забытых домах.       Темный Лорд подошел к двери и вновь ухватился за ручку.       В ту же секунду кисть обожгло огнем, голова заболела, разрываемая на десятки частей, а по телу прошла волна бешенства, быстро сменившаяся могильным холодом.       Но все же, несмотря на мучения, Арес руку не отдернул. Он чувствовал, как робко и нерешительно пробивается сквозь боль столь знакомая и столь ненавистная магия.       Энергия Регулуса Блэка.       И в тот же миг глаза застелила знакомая пелена алой ярости. За спиной взметнулась мантия, как от сильного ветра, а от пальцев, с ненавистью сжимающих ручку двери, поползло черно-зеленое пламя. На задворках сознания появился глухой шелест, глухим свистом разнося по каждой извилине лишь одно слово: «Убей!»       На мгновение Гарри замер, словно не решаясь идти дальше, но тут в мыслях вспыхнуло перепуганное лицо Гермионы со ссадинами и царапинами, и бешенство полыхнуло в нем с новой силой.       На губах Ареса расцвела ужасающая хищная усмешка.       И в тот миг его сознание помутилось, глаза застелил кровавый туман, и все чувства обострились до предела: он слышал каждый запах, даже самый ничтожный, каждый шорох, всей кожей ощущал мерзкую гнилостность этого места.       Гарри мчался вперед, и все вокруг сливалось в безумную какофонию информации — то свет, то звук, то тошнотворный запах и вновь бело-желтое пятно в черноте стены…       Темный Лорд безумным вихрем ворвался в крошечную каменную каморку, в которой и увидел своего врага. Кровь вскипела в венах гриффиндорца.       Блэк стоял спокойно, даже расслабленно, глядя на Поттера с насмешкой и презрением. Неужели Регулус совсем не боялся своей смерти? Или же был настолько глуп, что верил в свою победу?       Но все эти мысли исчезли в тот же миг, как опьяненный ненавистью Гарри ударил своего врага в живот. Кулаком, совершенно по-маггловски, но кому его было осудить?       Однако Регулус не боялся: согнувшись пополам от боли, он широко усмехался, глядя прямо в глаза Темному Лорду.       Кровь вскипела у Ареса в жилах, и он с новой силой ударил Блэка. Деар вкладывал в свой кулак всю ненависть, всю ярость, скопившуюся за последние полгода, и вымещал ее на злейшем враге. Каждую свою ошибку, каждую неудачу. Регулус должен был познать всю боль.       Прекрасное лицо Гермионы испещрено сеткой порезов, шрам кровоточит и на щеке у Рона. Они едва выжили в организованном Блэком покушении.       Гарри наконец выхватил палочку и чужим, хриплым и низким голосом проревел: — Круцио!       Брат Сириуса забился, заизвивался, разрываемый изнутри нестерпимой болью, невнятно замычал, но кричать так и не начал. Арес не останавливался: одно за другим заклинания врезались в тело наглого ублюдка, однако тот все еще держался.       Выход оставался только один.       Гарри склонился над избитым, израненным и исхудавшим Регулусом, надеясь увидеть сломленного и уставшего человека, но натолкнулся лишь на насмешливый взгляд серых глаз, сверкнувших сталью. — А ты храбр… — усмехнулся Арес, хватая пленника за подбородок и резко дергая ближе к себе, — Я бы даже сказал «безрассуден». Регулус громко рассмеялся, легко вырвавшись из рук Поттера. — «Безрассуден»? Ох уж, увольте — я давно этим переболел. Умен, полон достоинства, смел — но не безрассуден. — Будь ты умен, не пошёл бы против меня, — бросил Гарри. — Возможно, — не стал отпираться Блэк, — Однако я ещё и свободолюбив — не люблю тиранов и злобных выродков.       Тёмный Лорд сжал зубы, и Регулус это заметил. — Странно, что ты вообще попал на Гриффиндор. Трусливый, жестокий, властолюбивый… О, ты не Тиран. И даже не тиранишка. Ты — ребёнок, дорвавшийся до власти. Глупый, капризный ребёнок, не знающий ни чести, ни досто… — ЗАКРОЙ РОТ!!! — рявкнул Гарри, со всей силы заряжая Блэку кулаком по лицу. Что-то хрустнуло, и на лице Регулуса появилась кровь.       Однако тот не испугался — напротив, лишь широко усмехнулся. — Даже так, — мужчина сплюнул кровь и вновь засмеялся. — А ты докажи, что взрослый, что хочешь чего-то, кроме власти, или же я прав в своих выводах? — Боюсь, ты будешь уже мертв к тому времени, когда я добьюсь своих целей.       Гарри склонил голову на бок, а после позволил Аресу вновь захватить контроль над телом. Жесткость       Быстрый росчерк палочки, и Регулус повис, зафиксированный заклинанием в воздухе. Ещё один проверил Блэка на наличие артефактов, способных помочь своему хозяину выбраться из западни. И нашел. Заклинание, скрывающее тонкую полоску кожаного браслета с нанесенными на нее рунами, исчезло с тихим треском. И у парня загорелись глаза в предвкушении: артефакт был рассчитан на защиту своего хозяина, но на весьма своеобразную — не позволяет умереть, какими бы страшными не были раны до того момента, пока у мага есть резерв.       И сегодня браслет должен был пригодиться как нельзя лучше, ведь то, что хотел сделать с ним Темный Лорд точно потребует помощи артефакта.       Арес хищно улыбнулся и в два шага оказался рядом с Регулусом, заглядывая в серые глаза. В них не было страха, не было ужаса. — Говоришь, я дорвавшийся до власти ребенок? — палочка красиво описала полукруг и уперлась Блэку в подбородок, заставляя открыть рот. — Ты считаешь меня трусливым и жестоким? Но ведь именно ты отдал приказ напасть на Афину, не так ли? Ты первый поступил как трус, когда решил не сражаться со мной, а лишить меня моей любимой. И после этого я должен быть милосердным?       Деар захохотал и хлестким взмахом вырвал язык мужчины, хрипло вскрикнувшего от боли. Одно движение, и на палочке загорелся огонек, которым Арес прижег рану. — Что ж, теперь я, наконец-то, избавлен от твоих бредней.       Темный Лорд медленным шагом обошел висящего в воздухе Регулуса и вновь оказался прямо перед ним. Взгляд парня остановился на идеально ровных зубах мужчины, сейчас окрашенных в ярко-алый из-за крови. В голове Ареса промелькнула занятная идея. — Говорят, — Арес откинул непослушные волосы со лба, не обращая внимание на запачканную в крови ладонь. — Что удалять зубы без анестезии очень больно. — на мгновение в глазах пленника показался проблеск неуверенности. — Вот на тебе и проверим!       Продолжая улыбаться, Деар сделал ещё один шаг вперёд и жёстко схватил Блэка за подбородок, просунув большой палец внутрь рта и сильно надавив на слизистую. Регулус дернулся. И так уже грязные руки Темного Лорда оказались окончательно перепачканы кровью.       Но Аресу нравилось.       Нравился этот терпкий, металлический запах, который, казалось, никогда больше не исчезнет с рук, нравилось сжимать в своих пальцах чужую жизнь. Да, в этом Регулус не ошибся: Гарри действительно жесток. Но ведь именно Блэк, не он, Арес, и не Гарри, первыми начали эту войну. Не тронь эта сволочь Афину, Темный Лорд милостиво подарил бы ему лёгкую смерть. «Лжешь, все равно пытал его за срыв твоих планов»       Парень захихикал, когда тихо прошептал «Акцио!», вырывая зубы предателю. Растянул губы в широкой улыбке, когда тот выл от боли. И весело смотрел своими темными изумрудными глазами, в которых плескались безумие и жажда крови, в глаза напротив, когда в голове складывался план, что он сегодня покажет зарвавшемуся щенку. Кровь стекала по подбородку мужчины, заставляя воротник некогда белой рубашки окрашиваться в красный и грязно-бурый. — И правда, — засмеялся Арес. — Это правда больно! Представляешь? Ну конечно же, ты представляешь! — по ранам прошёлся небольшой язычок пламени. — Вот так! Мы же не хотим, чтобы ты умер?       Лорд принюхался, с каким-то ненормальным упоением вдыхая запах горелого мяса и крови. Регулус обмяк в его хватке, потеряв сознание. — Ну нет, так дело не пойдет! — расстроенно покачал головой парень. — Энервейт!       Серые глаза Блэка больше не смотрели с превосходством. В них плескалось отчаяние и безудержное желание умереть. Но ведь Гарри никогда не давали того, что он хочет. Так почему он должен исполнять чью-то просьбу?       Да и артефакт все еще работает, не давая собаке сдохнуть. — Не смей терять сознание, ты ещё не почувствовал и трети того, что я хочу сделать с тобой за нападение на мою невесту!       Регулус никак не отреагировал — сил на анализ уже просто не было. А потому Арес, победоносно усмехнувшись, прошептал одно из самых темных проклятий, найденных в библиотеке. И тут же с мрачным наслаждением стал пожирать взглядом левую руку Блэка, где некогда была темная метка. Кожа медленно синела, а сама конечность начала распухать. Постепенно, мучая своего хозяина, кожа руки слезала мерзкими лоскутами, обнажая гниющую плоть.       Регулус уже не мог кричать, лишь хрипеть. А Аресу было интересно. — Я читал, что заклинание невозможно остановить, — таинственным шепотом поделился он с пленником. — Так что у нас не очень много времени, прежде чем разложение затронет жизненно важные органы. Как думаешь, что еще тебе стоит прочувствовать на себе, м?       Ответом ему стал надрывный хрип. — Почему же ты ничего не говоришь? — со смешком спросил парень. — Ах да, прости, как же я мог забыть! — он театрально хлопнул себя по лбу, оставляя на коже кровавый отпечаток руки. — Я же вырвал твой гнусный язык!       Арес с почти детским любопытством разглядывал, как проклятие распространяется вверх по руке. Вот уже плечо некрасиво вздулось и пошло трупными пятнами. А следом медленно, но верно, проклятие поползло к сердцу.       Нет уж! Этого мало! Мало!!!       В голове ярко вспыхнула картинка распятого Блэка с обломанными костями позвоночника и ребрами, раскрывающими вид на его внутренности. И Деар кивнул себе, в тот же миг взмахом палочки переворачивая Регулуса спиной вверх и сдирая с него остатки рубашки. Почему-то перед глазами вспыхнуло воспоминание, как точно так же он собирался пытать Люциуса.       Но тот отделался куда легче.       Что ж, теперь пора пробовать что-то новое. — Ты знаешь, я совсем недавно решил вплотную заняться изучением истории, — негромко произнес Лорд, проводя палочкой по выпирающим ребрам. — И нашел там весьма занимательный вид казни. Называется «Кровавый Орёл». Слышал, может?       Блэк задушено хрипнул, и Арес понял — слышал. — Так к чему это я? — с деланым недоумением спросил у себя парень, в то же мгновение шепча слова нового проклятия, ломая первое ребро и отводя его в сторону. Вопль разорвал спертый воздух комнаты — Я, как ты, думаю, уже заметил, хочу попробовать это на тебе. Конечно, изначально я подумывал о «Колумбийском галстуке», но… — Арес выдержал паузу, наслаждаясь хрипами и сторонами мужчины. — Но после я подумал, что языка у тебя все равно уже нет, так что не обессудь.       И едва он договорил последнее слово, как с громким хрустом сломал три соседних ребра, с улыбкой глядя на треснувшую ещё сильнее кожу, из которой торчали белые, в кровавых ошметках, кости, что некогда надёжно защищали сердце. Регулус бился в невидимых путах заклинания, практически вырываясь, но Арес усилил обездвиживающее, вновь ведя палочкой вдоль ещё целых ребер. На этот раз он молчал, лишь шумно дыша, с удовольствием вдыхая мерзкий для других, но прекрасный для него запах крови, отдающий металлом на языке. Почти вся одежда Темного Лорда залита кровью, а кое-где можно даже заметить небольшие кусочки кожи или внутренностей. На полу собралась большая лужа крови, пачкая дорогие ботинки. Совсем скоро Блэк должен был умереть, но это не значит, что Деар отпустил бы его так просто.       На этот раз треск ломающихся костей показался особенно громким. Возможно, это потому, что парень не удержался от соблазна и сломал сразу все ещё целые ребра? Под воздействием заклинания кости расходятся в разные стороны, образовывая подобие крыльев. А остатки натянутой кожи могут сойти за своеобразные перья. Жадный взгляд Ареса прикован к истерично сокращающемуся сердцу, что так старательно гоняет кровь, пока ещё не осознавая, что это конец. — Вот и все, — он осторожно протянул и погрузил руку вовнутрь, осторожно обхватывая едва трепещущий орган. — Сейчас все и закончится, ты ведь этого так желал, не правда ли?       Ему, конечно же, никто не ответил. Блэк уже мертв, а даже если его сердце и продолжало каким-то чудом отстукивать один-два удара в минуту, то это было совсем ненадолго.       И он, Арес, сделает то, чего хочет.       Темный Лорд крепко сжал кулак, и кусок живого человека окончательно перестал быть таковым.       Регулус Блэк был мертв. Теперь уже — окончательно. Конец жестокости       Гарри встал. Тело тряслось от возбуждения, адреналин кипел в крови, хотелось вершить судьбу миров, идти в одиночку против целой армии…       Ведь враг — его враг, его злейший враг пал от его руки!       Поттер рассмеялся — весело, звонко, так, как смеется ребенок, бегая по зеленой лужайке ранним летом.       Но вдруг он случайно пробежался взглядом по мертвому телу, и словно очнулся. Не было времени веселиться — надо было отдать жертву Хель. Ведь, спасая Фреда, он поклялся, что отдаст Смерти другую душу.       И Гарри вскинул отвратительно пахнущую и ужасно грязную палочку, шепча нужные слова: — Ego, tui fidelis servus, mea mater, sum offerens sacrificium, peto misericordiam!       В комнате сгустилась мрачная аура, заставляя пропитавшийся запахом крови, боли и отчаяния воздух заледенеть и начать давить на плечи. Поттер чувствовал, что Госпожа явится совсем скоро, но все равно не может отказать себе в удовольствии бросить последний взгляд на Регулуса и вновь усмехнуться.       Арес Деар упивался своей победой, с наслаждением вдыхая какофонию из мерзких запахов этого места.       Он справился. Так много вытерпев от Блэка, Темный Лорд все же победил. Как и всегда, как было, есть, и будет! — Здравствуй, дитя, — раздался совсем рядом мягкий, знакомый голос. — Приветствую вас, Госпожа, — Гарри низко поклонился Смерти.       Она же медленно обошла кругом тело Регулуса и присела рядом с ним, гладя по голове. — Хороший мальчик, умный. Меня почти совсем не боится. — «Боится»? — удивленно спросил Арес. — Разве он не умер, Госпожа? — Тело-то ты растерзал, — она хитро сверкнула глазами в сторону парня, — Да вот до души не дошел. — Я-я-я… — Я не мать тебе, чтобы за жестокость корить. Поступил так — сам с совестью мучайся, да последствия разгребай. — Последствия? Все ведь закончилось! — «Все» никогда не закончится. Пока течет время, что-то да будет, и уж не тебе застать его конец… — вдруг Хель резко развернулась к телу Регулуса и строго сказала, протягивая вперед руку: — Хватит подслушивать, вылезай. Нам уже пора.       Гарри с удивлением наблюдал за крошечным шариком света, отделившимся от трупа Блэка и скрывшегося в ладони смерти. — Удачи, дитя, — с улыбкой сказала Смерть и исчезла, слово и не было никогда.