***
Еще перед началом операции их разделили на несколько маленьких групп, каждая из которых должна была захватить кого-то из преподавателей. Драко возглавлял отряд, посланный за Горацием Слагхорном. Их шаги не отдавались привычным гулким эхом в коридоре, из-за обилия наложенных дезиллюминационных чар не трепетали тени освещенных факелами фигур. В замке царила гробовая тишина, нарушаемая лишь редким воем кого-то из приведений. Возможно, для кого-то со стороны эта картина показалась бы жуткой, но точно не для тех, кто провел здесь свою юность. Слизеринцам был знаком каждый камень, каждая трещинка. Драко тряхнул головой, выгоняя из нее все ненужные мысли. Задание — вот что первостепеннно, а камни — это просто камни, что бы за ними не скрывалось. Апартаментов декана пожиратели достигли через пару минут торопливой ходьбы. Малфой юркнул к двери и быстрым движением распахнул ее. Зазвенели сигналки, поставленные профессором, и в смежной с гостиной спальней раздался испуганный вскрик. Пожиратели уже разлетелись по комнате, мгновенно накрывая себя пологом невидимости. Только Драко черным неотвратимым призраком остался стоять посередине. Выбежавший из спальни Слагхорн в шелковом халате и с палочкой наизготовку заставил Малфоя на секунду грустно улыбнуться: во время Битвы за Хогвартс против Волдеморта декан выглядел точно так же. — Мистер Малфой? — Профессор Слагхорн, — Драко уважительно кивнул. — Что вы тут делаете?! Блондин хмыкнул, переводя взгляд на стеллажи с книгами. Не хотелось огорчать профессора словами о том, что он здесь не один. — Я там же, где и мой Лорд, профессор. Слагхорн все понял правильно, мгновенно вскидывая палочку. — Вас послали за мной, — кивнул мужчина. — Только вы ведь понимаете, что я не сдамся просто так? Слишком многих уже унесла война. И если в моих силах помешать новой, я сделаю все для этого. Малфой негромко рассмеялся, поворачиваясь к бывшему декану и все так же не доставая палочки. — Арес Деар отдал приказ, чтобы никто из находящихся в замке не пострадал. Как думаете, стал бы он это делать, если ему было все равно на чужие жизни? Гораций медленно покачал головой, сверля парня полным боли взглядом. — Он все равно напал на школу. Драко пожал плечами, поправляя волосы. Он чувствовал, как приготовился сорваться вперёд по первому же слову отряд, прятавшийся в тени. Всего их восемь человек с Драко во главе, и этого должно хватить на одного декана, ведь он явно не в лучшей форме. Наверное, это понимал и Слагхорн, потому как начал отступать к ближайшей стене, не чувствуя дыхания массивной фигуры Гойла. — Если бы он действительно напал на Хогвартс, то замок лежал бы в руинах, — холодно парировал вмиг посуровевший Драко. — И напал бы он тогда, когда в школе были бы дети. Ведь вы бы сделали все, лишь бы они не пострадали. Да и по правде говоря, это вовсе не война, а избиение младенца. — Малфой оскалился. — Уж поверьте, войну бы вы точно ощутили. В тот же миг Гойл резко схватил мужчину за руку, выбивая палочку, а остальные скинули невидимость, окружая профессора и направляя на него палочки. Драко с печалью смотрел на декана, понимая, что все гладко не будет. И парень оказался прав: Гораций, как и говорил, не желал сдаваться так просто, и с силой бросился в сторону, пытаясь вывернуться из крепкой хватки своего бывшего ученика. Астория, стоявшая рядом с женихом дернулась и, выбросив руку вперед, воскликнула: — Остолбеней!!! Профессор вздрогнул и рухнул на пол. Что-то больно хрустнуло, и лицо мужчины исказилось гримасой боли. — Мордред! — прикусил губу Драко, предчувствуя ярость Лорда.***
Блейз Забини уверенным шагом вел свою небольшую группу из пяти человек по коридорам Хогвартса. Быстро и тихо они спустились в холл, незаметно выскользнув из школы. На дворе была ясная июльская ночь. Тихо стрекотали сверчки, шуршали кронами деревья, пищали комары. Ярко горящие в небе звёзды и луна освещали путь пожирателям, позволяя не использовать заклинания или фонари. Перед ними вскоре появилась теплица номер семь, в которой, если верить словам Лорда, сейчас находилась профессор Спраут. Дверь открылась быстро и решительно, они не медлили ни секунды. Декан Хаффлпаффа не успела даже вытащить палочку, когда оказалась под прицелом других, шокировано смотря на них из-за горшка с кусачей лилией. — Что происходит? — женщина выпустила горшок из рук, и он разбился с громким стуком, заполняя теплицу мерзким сладковатым запахом гниения, из-за которого слезились глаза и кружилась голова. Дафна закашлялась, стягивая маску и пытаясь вдохнуть. Блейз взмахнул палочкой, пытаясь очистить воздух, но профессор вдруг бросилась на него с криком: «Пожиратели!», и парень, не успев среагировать, рухнул на пол. — Профессор, нам надо покинуть, кха-кха, помещение! — попытался он достучаться до декана барсуков, сейчас отчаянно ищущей свою палочку. Женщина его не слушала, а воздух в теплице становился все неприятнее. Двое пожирателей, скрыв головы чарами головного пузыря, быстро приблизились к своему командиру, пытающемуся выбраться из-под Помоны, и с силой подняли сопротивляющуюся преподавательницу. Забини, слегка покачиваясь, тоже встал, опираясь на руку Дафны, оказавшейся рядом. — Профессор, — сквозь кашель вновь позвал парень. — Нам надо покинуть теплицу как можно скорее! Остальные пожиратели быстро вышли из теплицы, пытаясь не задохнуться. Внутри остались только Блейз и уже шатающаяся, но упорно отказывающаяся уходить, Помона. Забини осторожно подошел к подрагивающей женщине, протягивая ей руку. — Профессор Спраут, — негромко начал он, стоя с протянутой рукой. — Мы не желаем вам зла, да и не имеем права причинять его кому-либо из находящихся в школе. Это приказ нашего Лорда. Он хочет поговорить со всеми вами, и в его планах нет того, чтобы кто-то пострадал. Мы правда сюда пришли не за войной, Хогвартс — наш дом, и мы не желаем его лишаться. Помона молчала, глядя на протянутую руку парня. В ее голове прокручивались его слова, но ей нереально сложно было понять, чему можно верить. Гарри Поттер был ее учеником почти семь лет, и слова Блейза не походили на ложь. Но ведь и министерство не лгало людям о убийствах и нападениях. — Пожалуйста, профессор, — тихо окликнул ее слизеринец. — У нас не так много времени. Кто знает, был ли запах кусачей лилии ядовит. Декан барсуков помолчала ещё некоторое время, а после мотнула головой, все же принимая руку Забини. — Нет, он всего лишь вызывает галлюцинации в большом количестве, и тошноту с головокружением в небольшом. Вы плохо учили травологию, мистер Забини. Парень облегчённо улыбнулся, помогая женщине выйти из теплицы, и сам без сил осел на траву. Лорд будет доволен, профессор не пострадала сильно.***
Теодор быстро пересчитал вверенных ему пожирателей. Нотт не хотел неожиданностей, и тем более не хотел разочаровать Лорда, который доверил ему командование. Кивнув своим соратникам, он нырнул в тайный ход, который ему показал Арес. Остальные последовали за Тео. Выйдя прямо в большой комнате, гостиной апартаментов Варрингтона, Теодор взмахнул палочкой, отключая сигналки. Тихо скользнув дальше по комнате, к небольшой двери, ведущей в спальню, парень прошептал «Алохомора» и оказался в темном помещении. Следом за ним в спальню прошли и остальные. — Да уж, — едва слышно прошептал Нотт. — Если это один из лучших авроров, то Милорд может не беспокоиться за министерство, взять его будет проще простого. Остальные фыркнули, соглашаясь с предводителем. Быстрые «Инкарцеро» и «Силенцио», и вот уже разбуженный преподаватель ЗоТИ яростно задергался, будучи не в силах издать ни звука. — Готово! — громко объявил Теодор, оставляя палочку профессора себе. — Забираем его и в учительскую. Вошедшие в комнату двое рослых парней из новобранцев легко подхватили отчаянно брыкающегося мужчину под руки и поволокли в сторону коридора.***
Они остались наедине друг с другом. Учитель и ученик, знакомые и вместе с тем чужие, разделенные чередой испытаний. Он — Темный Лорд, она — директор Хогвартса. Такие разные, разделенные десятками лет, молодой парень и пожилая женщина не знали даже, как им говорить. Мыслей и чувств было много, и слов не хватало совершенно. Они бы так и стояли, молча глядя друг на друга и ведя какой-то свой, странный, молчаливо-безумный диалог, если бы Гарри-таки не решился и не сделал первый шаг. — Счастлив встрече, профессор. — Не могу сказать того же. — Ну что же вы, директор? — тяжко вздохнул Арес, — Никто ведь не пострадал. — У профессора Слагхорна вывихнута рука, а у профессора Стебель — лодыжка. Домовики мне уже донесли. Парень на это лишь отмахнулся. — Пфф, такие травмы лечатся за ночь. — Вы совсем не раскаиваетесь. — А разве от этого есть польза? Разве мои извинения вылечат травмы? Раскаяние — лишь отговорки слабых и наивных. Я знаю человека, который способен искренне кориться, а уже на следующий день строить козни, и вместе с тем видал и другого — честного лишь в своей ненависти, не приносившего извинения, но исправившего свои ошибки действием. Так скажите, — его голос стал громче, как у привыкшего к выступлениям оратора, — Кто из них поступает правильнее, и творю ли я тогда ошибки, отказавшись от раскаяния? Женщина с ног до головы оглядела парня и тихо сказала: — А вы повзрослели, мистер Поттер. — Уж пришлось. Между ними снова повисло неловкое молчание. — Скажите, чего вы хотите? Власти над миром? Парень громко рассмеялся. — Что вы, профессор! Захват даже Британии требует много сил, что уж говорить про мир! Да и всем этим потом как-то управлять надо. А я ужасно ленив, вам ли этого не знать? — А что тогда? — Как бы это не звучало, но я хочу спокойной счастливой жизни. Хочу жениться на Гермионе, завести детишек и передать им Мудрость Мародеров… Спокойно поспать, в конце концов. — Пока ваши действия прямо противоположны целям, — выразительно приподняла брови МакГонагалл. — Почему же? Просто так уж вышло, что я постоянно оказываюсь ввязан в самый центр какой-нибудь нелицеприятной истории. Так и в этот раз: стоило мне одержать победу, как от меня стали зависеть жизни огромного количества людей. Они бы умерли без меня, а я — с ними… Да, я испугался, но чтобы не выглядеть так жалко в своих глазах, скрылся за стеной совести и высокой морали. Это было так легко, так приятно — чувствовать себя великодушным спасителем, защитником заблудших сердец. До тех пор, пока я не стал чудовищем. Не помню, когда это началось — когда убил Миртл, — директриса вздрогнула, но не подала виду, что испугалась, — Да-да, это был я, — глаза Гарри горели нездоровым огнем, — А может быть, человечность я утратил позже? Или раньше, когда впервые применил Круциатус на Амикусе Кэрроу? Когда?! — Вы не монстр, мистер Поттер. Вы лишь мните себя таковым. — Почему же?! Я убивал, даже пытал, и часто не ради цели, а по прихоти! Мне этого хотелось, и я это делал! — Но вы осознаете, что делаете. Вы осознаете, что это жестоко. Разве монстр может понимать, что творит зло? Ведь даже захватывая Хогвартс, вы дождались отъезда всех учеников. — Нет! — рявкнул Гарри, — Нет… — повторил он резко севшим голосом, — Я лишь хотел, чтобы в замке было как можно меньше тех, кто может сражаться и помешать мне! Профессор взглянула на бывшего ученика с жалостью, и положила руку ему на плечо — недопустимый прежде шаг. — Я не буду вас разубеждать, — тихо сказала женщина, — Однажды вы сами все поймете, мистер Поттер.***
Их собрали в учительской, рассадили по креслам и даже позволили переговариваться, однако целая туча молчаливых конвоиров стояла у стен, дверей, окружив круглый стол. МакГроу затравленно огляделся. Кто бы мог подумать, что Хогвартс, его Хогвартс, ставший аврору практически родным домом, будет захвачен пожирателями всего за пару часов. Другие профессора выглядели даже более подавлено. Слагхорн сгорбился, голова его опустилась почти до самой груди. Со стороны казалось, что он уменьшился в росте, сжался, похудел и сморщился, словно старый изюм. Подруги, Септима Вектор и Аврора Синистра, дрожали, как листочки осины. Мелко тряслись их пальцы, губы и ресницы, женщины с трудом сдерживали рвущиеся наружу слезы. Крошечный Флитвик пустым взглядом смотрел в стену, ровно между голов двух пожирателей. Его и без того тонкие губы сомкнулись в нитку, выдавая безумное напряжение и страх. И лишь один из них, Мейдл Варрингтон, смотрел на тюремщиков с неприкрытой ненавистью, отчаянно вырывался из рук, когда его затаскивали в учительскую, за что получил подзатыльник. Но и это не сломило духа бравого аврора — даже сейчас, будучи единственным, над кем стояли аж трое волшебников в масках, он не переставал осыпать их нескончаемым потоком угроз и брани. Пожиратели хмурились, но проучить излишне строптивого пленника почему-то не решались. — Вы пожалеете! — рявкнул Мейдл, пытаясь вскочить с кресла, — Министерство этого так не оставит! — Да заткните его уже, — устало бросил подошедший немолодой мужчина. Младшие тут же кинулись исполнять. Меньше чем через секунду аврор застыл бессловесной куклой в своем кресле. Все преподаватели вздрогнули, стараясь не смотреть на коллегу, и лишь МакГроу не мог отвести от Варингтона глаз. — Буду краток, — обратился взрослый пожиратель к учителям, — Красивые речи вам будут произносить другие. Я объясню главное. Во-первых, не рекомендую пытаться сбежать, напасть на охрану, подбивать кого-либо на бунт или причинение вреда вышестоящим. Пока вы почетные пленники, но в любой момент ваш статус может смениться. Это понятно? Армейская речь напрягла привыкших к Дамблдоровской велеречивости или МакГонагалловской вежливости людей. Еще больший страх сковал их, и кивки вышли дергаными, неестественными. — Во-вторых, Хогвартс теперь принадлежит нам, и никаких саботажей мы не потерпим. Если кого-то поймают на вредительстве, вы об этом сильно пожалеете. На данный момент это все, что вам необходимо знать и понимать. Пожиратель уже повернулся к выходу, но был остановлен негромким вопросом. — А что… Что будет с нами? С Хогвартсом? С учениками? — Вам ничего не грозит до тех пор, пока вы не встанете на нашем пути. А насчет остального, это решать не мне, а… — Мне. Все головы синхронно развернулись на звук ледяного голоса, и по преподавательскому столу прокатилась волна предательской дрожи. Даже Уильям, аврор со стажем, едва удержал непроницаемое лицо. — Милорд, — поклонился взрослый пожиратель, — Я их обо всем предупредил. — Спасибо, — кивнул Поттер и подошел к торцу стола. Преподаватели смотрели на него, не веря до конца своим глазам. МакГроу внимательно рассматривал парня, считывая все знакомые жесты, крошечные движения, мимику. А потом наткнулся на странно-одобряющий взгляд смеющихся глаз. Темный Лорд опустился в директорское кресло, сложил пальцы домиком и, усмехнувшись, спросил: — Ну что, господа, — веселые искорки в его взгляде сменились ледяным спокойствием, — Поговорим?