***
— Так скажи мне, Киф… почему это ваши с Зимом сочинения написаны одинаковым почерком? От мисс Биттерс по классу будто бы расползалась сама тьма. Такая же древняя и злобная, как и сама учительница. Расползалась стремительно и угрожающе, грозясь обрушиться немыслимой карой на всех присутствующих, а не только на застывшего рядом со своей партой Кифа. — Я требую объяснений немедленно, иначе обе ваши писульки отправятся в компост! — Да? Одинаковым? — Киф, кажется, вышел из внезапного оцепенения и заторможенными ломаными движениями повернулся обратно к мисс Биттерс. — Зим… И в этот момент Диб уловил странную перемену. Голос Кифа будто бы специально выделил это слово, лицо болезненно дернулось, словно в судорогах, а затем на миг расплылось в мечтательной улыбке. Всего на миг. Но Дибу этого мига хватило, чтобы заметить и понять, что прямо сейчас происходит что-то уж совсем странное. — … Зим сейчас не может писать сам, — продолжил Киф после недолгой паузы — У него… Сломаны руки!... Да… Очень сложный перелом! Все руки от плеча до кончиков пальцев в гипсе и все-все переломаны! Все-все пальцы!... И ноги! — он громко сглотнул, силясь унять расплывающееся по лицу жуткое мечтательное удовольствие. — Он вообще сам сейчас ничего не может. Даже из дома выйти… Его грузовик переехал! Мусоровоз! Который асфальт раскатывает! Но его вовремя заметили… По его бегающим глазам и нервно переплетающимся пальцам было очевидно — Киф лжет. Причем лжет очень криво и неумело. Однако мисс Биттерс, кажется, было абсолютно плевать. Ее вполне устроило это абсурдное и комканое объяснение, и о Кифе все забыли. Все, но не Диб. Он буквально не мог сидеть спокойно. Постоянно крутился на стуле, поворачивал голову в сторону рыжего чмыря, грозясь свернуть себе шею, чем очень злил мисс Биттерс. — Да сядь ты уже ровно! Тебе там что, медом намазано?! А может быть, тебе внезапно приобретенные глисты не дают жить спокойно?! — зло шипела училка, под одобрительные ядовитые смешки класса. А Диб сходил с ума от наводнивших голову вопросов. Он едва не свихнулся, кое-как дождавшись звонка с урока, а стоило тому прозвенеть, мгновенно подскочил к парте Кифа и уставился на него безумно и немигающе. Киф, до этого мирно дремлющий за столом, будто почуял наличие у своего места кого-то постороннего, резко распахнул глаза и выпрямился, вперившись в Диба пустым взглядом. — Говоришь, Зима каток переехал? — решил начать издалека Диб. — Вот бедняжка… Наверное он так страдает! — попытался изобразить он искреннее сочувствие, но получилось фальшиво. На редкость фальшиво. Да и прозвучало оно все как будто с издевкой. А еще Диб понял, что он улыбался все это время. Дерьмо. Вот ж дерьмо. Кифу такая интонация явно не понравилась. Он скривился, не то в возмущении, не то в отвращении и нервно забегал взглядом из стороны в сторону. — Даа, каток… — выдал он после недолгой паузы. — И как же он, бедный, под него угодил? Это же надо было еще постараться, чтобы под него попасть! — скрывать злорадство, перемешанное с издевкой, становилось все труднее, а попытки убрать с лица дебильную улыбку приводили лишь к тому, что та дергаными движениями расползалась лишь шире. Киф слушал и стремительно мрачнел, нервно жевал губу и очевидно не знал, что ответить. А Диба тем временем продолжало нести: — Говоришь, и руки, и ноги переломало? Так это что получается, он лег под него и ждал, когда тот проедет?! — представив Зима в виде злобной лепешки на асфальте, Диб уже не мог сдержаться и, неожиданно для самого себя, взорвался на весь класс каким-то уж совершенно имбецильным смехом. — И что же его, несчастного, сподвигло на такое?! Приступ истерического веселья сошел на нет далеко не сразу. Но когда Диб, немного отдышался и, вновь переключил фокус своего внимания на Кифа, совершенно раскрасневшегося и не знавшего куда себя деть, класс вновь сотряс приступ нездорового хохота. Непонятно, что они там с Зимом напару затевали, но сидящий напротив и медленно обтекающий Киф выглядел насколько по-потерянному и по-идиотски, что это лишь усугубляло всю ситуацию. В приступе безудержного веселья Диб не сразу заметил, как к нему со спины незаметно подкралась мисс Биттерс и, стоило Дибу немного поутихнуть, тут же злобно проскрипела ему прямо в ухо, что он издает слишком громкие звуки и наверняка хочет остаться после уроков дежурить. — Ещё один вяк — и ты будешь перемывать все окна в классе! И не только в классе! И пол! — Но у нас сроду никто никогда пол не мыл! — попытался возразить Диб. — Тогда ты будешь первым! Живо за шваброй! Тратить свое время на подобную ерунду Диб хотел менее всего, а потому моментально ретировался из класса и до конца уроков предпочел не возвращаться. Весь остаток дня он болтался по школе без дела, а под конец уроков вернулся к классу, желая подкараулить прихвостня инопланетной мрази и все же попытаться допросить того поподробнее. Но мерзкая рыжая макушка в поле зрения так и не появилась. Диб прождал минут двадцать или тридцать, но Киф, кажется, выходить не спешил. Потеряв всякое терпение и осторожность, Диб как можно тише подошел к двери кабинета и заглянул внутрь. Кифа в классе не было. Зато была мисс Биттерс. — Вернулся полы мыть?! — мгновенно оживилась она — А где швабра?! Ну и дети пошли, невозможно даже за шваброй послать! Вы неспособны справиться даже с таким простым делом! В семнадцать-то лет! Потерянное поколение! Еще более потерянное, чем предыдущее!...***
Киф был невыносим. Просто невыносим. Зим чуть с ума не сошел, пока дождался утра, чтобы это отродье убралось прочь в свою вонючую школу. Чтобы не ошивалось в опасной близости! Чтобы Зим, наконец, смог что-то сделать с начавшей опухать и, судя по всему, сломанной ногой! Но мало того, что этот настырный ублюдок не спал всю ночь, словно зомби слоняясь по дому и немыслимо раздражая, так еще и с утра в школу не очень-то уж и спешил. Ходил вокруг, щебетал что-то гадкое и бесил. Чертовски бесил. А Зиму, ничего более не оставалось, кроме как пялиться на тошнотворную яичницу и нервно вертеть в пальцах вилку, мысленно прокручивая в голове, как он, Зим, втыкает эту самую вилку Кифу прямо в глаз. Как из проткнутого глаза хлещет кровища и Киф наконец затыкается... — ...Мисс Биттерс обязательно понравится твое сочинение! Да… Обязательно понравится! Я уверен, что оно будет лучшим в классе! И… знаешь… …А потом Зим выдергивает вилку, но та вынимается вместе с глазным яблоком и тянет, тянет за собой длинный нерв, капая на пол красным. — ...Я мог бы помогать тебе с домашней работой! Я… заметил… что твои оценки в последнее время стали немного хуже, чем обычно… Может, тебя что-то беспокоит? Ты не стесняйся, я всегда буду на твоей стороне! Всегда постараюсь помочь! Резким движением Зим проворачивает вилку в руках, и нерв наматывается на нее, словно спагетти, обрывается и повисает, капая кровью. Но главное, Киф наконец молчит. — Ой… У тебя же совсем нет ничего попить… Тебе налить сока? Но… ты ведь ничего не ешь… Как ты себя чувствуешь? А Зим почти не слушает. Перед внутренним взором Зима стоит Киф с выколотым глазом и молчит. В кои-то веки молчит, прикрыв свою мерзкую варежку! И полностью захваченный этим прекрасным видением Зим непроизвольно расплывается в злорадной улыбке. — … Зим? Когда плеча осторожно коснулась ладонь Кифа, Зим подскочил, будто его шарахнуло током, дернулся в сторону, потерял равновесие и полетел на пол вместе со стулом, хорошенько приложившись плечом об пол. Что-то громко и сухо хрустнуло. Первое, что тогда пришло захватчику в голову — он снова что-то себе сломал… — Зим?! Мерзкое отродье материализовалось тут же. Засуетилось вокруг, прямо как в тот раз, в подвале, попыталось его поднять, но было оперативно отпихнуто прочь. Зим вскочил, оскорбленный и возмущенный таким посягательством на свое личное пространство, совершенно забывшись, наступил на покалеченную ногу и взвыл от прошившей позвоночник боли. Естественно, такой прокол не мог остаться незамеченным, и Киф, совершенно изменившись в лице, бросился к нему — Зим? Тебе больно? Где тебе больно? Ногу больно? Ты в подвале наступил на стекло? Дай посмотрю! При виде того, как Киф своими культяпками тянется к его больной ноге, Зим окончательно запаниковал. Еще не хватало, чтобы это человеческое отродье заподозрило, что с Зимом что-то не в порядке. Вдруг он все поймет, прознает про слабость Зима! Вдруг попытается его лечить или еще хуже — позовет на помощь земных врачей! Какой кошмар! Допустить этого было никак нельзя! Попасться в руки человеческим лекаришкам — это катастрофа во всех смыслах! А вдруг эта мразь позовет еще кого-нибудь на помощь? Соседей? Диба? Если Кифу, видящего перед собой сейчас Зима без всякой маскировки, не хватило мозгов понять, что Зим — пришелец, то абсолютно, абсолютно нет никакой гарантии, что этих мозгов не хватит и у всех остальных. Поэтому, окончательно распаниковавшись, Зим сделал, наверное, самую опрометчивую вещь в своей жизни. — С Зимом все в порядке! Никогда в своей жизни Зим еще не чувствовал себя так хорошо! Киф попытался что-то возразить, но вошедший в раж Зим его перебил. — Ты думаешь, что Зим лжет, мерзкий человечишка?! Да Зим в жизни своей никогда никому не лгал! И с ногой Зима абсолютно все и полностью в порядке! И нет там никакого осколка! — и, абсолютно не соображая от затопившей мозг паники, Зим со всей дури топнул. Больной ногой. Об пол. Со всей силы. Внутри что-то надрывно и громко чавкнуло, и Зим явственно ощутил, как обломки кости, цепляясь друг о друга и ломаясь еще больше, ходят ходуном внутри ноги. Как осколки впиваются прямо в мышцы. Было подзабытая боль стрельнула в колено, отозвалась невыносимой дрелью в позвоночник, щелкнула где-то в затылке. На миг все вокруг резко погрузилось в темноту, а потом взорвалось немыслимо ярким светом. Он едва сдержался, чтобы вновь не завопить от боли, но вовремя взял себя в руки. Сжал посильнее челюсти, задержал дыхание, неожиданно для самого себя вытянулся в струнку и стиснул кулаки, до боли впиваясь когтями себе в ладони. Эффект это возымело ровно противоположный. Киф замер, молча и совершенно ошарашенно уставившись на его перекошенную физиономию, которую Зим отчаянно пытался растянуть в улыбке. Киф ему не верил. Определенно не верил. Ситуация стремительно выходила из-под контроля. И вот тут-то Зим решил давить на больное. — Что?! Ты не веришь мне?! Ты хочешь сказать, что мы больше не друзья, Киф?! — визгливо-истеричные интонации в этот момент давались ему особенно натурально. — Что? Нет, нет! Конечно друзья! Самые лучшие! Да… Друзья… — судорожно закивал Киф, словно бы забыв о разворачивавшейся перед ним ещё мгновение назад картине. — Тогда заткнись! Заткнись и отойди! — взвыл еще громче Зим. Окончательно растерявшийся Киф смотрел куда-то на пол, под ноги Зима, не двигаясь и не моргая, с застывшим в глазах немым ужасом. Зим, следуя внутреннему порыву, проследил за его взглядом и в конечном итоге уставился на свои ступни. Правая посинела и распухла. Дерьмо… Какое же дерьмо… — Зим… — выдал после недолгой паузы Киф. — А почему… у тебя на ногах так мало пальцев? О нет, Зим был уверен, что Кифа сейчас интересовало вовсе не его количество пальцев, а нечто совершенно другое. Но даже если эта сволочь обратила внимание даже на такую мелочь в сложившейся ситуации, то дело дрянь. Зим еще никогда не был так близко к провалу! Фатальному ужасающему провалу! Наверняка этот гаденыш уже начинает что-то подозревать! Наверняка! О нет, Зим такого не допустит! Зим не позволит этому бесхребетному отродью так просто его раскусить. — Заткнись! Заткнись-заткнись-заткнись! Закрой свой поганый рот и иди уже в свою отупляющую школу, ты, мерзкий отброс! Киф было открыл рот, вновь попытавшись что-то вякнуть, но не успел. — Линзы! Парик! Затем ты еще и стащил сапоги с перчатками?! Чтобы Зим выглядел как идиот?! Ты что, хочешь, чтобы все узнали, что Зим болен своим кожным заболеванием?! — и не дождавшись, пока Киф откроет рот, чтобы возразить, продолжил: — А дальше что?! Ты стащишь с Зима штаны?! Ты, мерзкий кусок дерьма?! При упоминания штанов лицо Кифа дернулось в странной улыбке, а глаза крайне подозрительно забегали по сторонам. Так и есть. Мерзкий ублюдок отобрал у него все! Даже сапоги! А теперь решил присвоить себе последнее, что у Зима оставалось! И пока Зим возмущенно хватал воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, Киф проморгался, раскраснелся, что-то очень неразборчиво промямлил, сгреб с пола рюкзак и спешно скрылся за дверью. Оставшийся в полном одиночестве Зим злопыхал недолго. Стоило шагам Кифа стихнуть за дверью, как иркен моментально провозгласил стремительное отступление Кифа очередной маленькой победой Зима! О да! Такими темпами дом Кифа, этого несносного мямли, в скором времени окажется присоединен к базе Зима! Зим построит туннель и перенесет сюда часть своего оборудования! А позже, возможно, вообще оставит свой маленький зеленый дом лишь в качестве приманки для вонючего Диба! Гениально! Поистине гениально! А затем он заманит Диба в бывший когда-то базой фальшивый дом и поджарит заживо! Ну разве не гениально?! Осталось только окончательно сломить волю блядского Кифа! Заставить чувствовать себя лишь гостем во втором доме Зима! А потом у Зима будет много домов! Целая сеть! Все дома в этом городе будут принадлежать Зиму! Центральный компьютер пустит свои метастазы в каждый дом! Каждую семью! Полностью возьмет тупорылых людишек под свой контроль! Человечество будет сломлено! А начнется все с мерзкого Кифа… Прекрасно! Ну разве это не прекрасно?! Вдохновленный и безмерно довольный своим гениальным планом Зим, совершенно забывшись, шагнул к дивану, параллельно рассуждая, на что бы ему попялить глаза в телике. Пока Киф не вернется и не решит проблему с маскировкой. Но… Стоило ему наступить на правую ногу, как та выстрелила мгновенно отрезвляющей болью. В глазах потемнело, а в мозгах будто бы что-то оглушительно взорвалось. Зим пошатнулся, но не упал. Он вовремя успел ухватиться за край стола и облокотиться на него. С треклятым переломом надо было что-то делать. Пока до начавшего что-то подозревать Кифа не дошло, что с ним, с Зимом, что-то не так. Зим огляделся вокруг, мысленно прикидывая, чем можно было бы зафиксировать конечность, и первым, на чем задержался взгляд, оказался предательский стул, чуть было его не раскрывший. Тот по-прежнему лежал на полу, как его и оставили, и буквально светил надломанной спинкой. Так вот что тогда хрустело, когда Зим полетел на пол! Недолго думая, захватчик сполз на пол, дотянулся до стула, подтянул его к себе и принялся расшатывать деревянную рейку спинки. Та поддавалась с трудом, оставляя в ладонях множество деревянных игл, но тем не менее поддавалась! Спустя несколько минут мучений Зиму таки удалось ее разломать. Но одной дощечки, чтобы зафиксировать перелом было недостаточно, а потому вслед за уже надломанной спинкой в расход был пущен весь стул. Но наматывать все это добро поверх штанины было бы глупо. Киф бы сразу все заметил. И сразу бы все понял. И позвал бы соседей! И медиков! И Диба! И вот тогда точно всем его гениальным планам придет конец. Нужно было что-то придумать. И поскорее… Долго, однако, Зим думать не стал. А потому предпринял первое, что пришло на ум. Шипя от боли и ругаясь на родном наречии самыми страшными словами, он с трудом закатал штанину. Нога при малейшем прикосновении отдавалась тупой пульсирующей болью. Ситуация с ночи заметно ухудшилась, и теперь к выступающей буграми кожи и отечности прибавилась еще и жуткого вида синева. Все, что было ниже колена, теперь чертовски распухло и более того, было горячим на ощупь. Началось воспаление перелома. Продолжать затягивать с нормальной медицинской помощью становилось просто опасно. Вот же ж ирк, да Зим бы теперь даже согласился на такое публичное унижение как проехаться с Кифом на велосипеде до базы, как только тот вернется сюда с его маскировкой. И сапогами. Наконец, примотав два куска деревяшки к конечности чем попало и насадив себе кучу заноз, Зим мог хоть немного облегченно выдохнуть и осторожно натянуть штанину поверх получившейся конструкции. Получилось почти незаметно. Если не присматриваться. Но блядский Киф будет присматриваться! Надо что-то срочно придумать, чтобы это уебище ничего не заметило… Надо срочно что-то…***
Киф никогда не чувствовал себя настолько уставшим. Лишь плетясь из школы по казавшейся бесконечной улице, он осознал, насколько вымотался за эти двое суток. Спас Зима. Отмыл весь дом до блеска. И даже написал за Зима его домашнюю работу! Да как написал! Мисс Биттерс, конечно, долго и нервно жевала губу, когда проверяла ее и, хоть и совершенно с неохотой, поставила Зиму отлично! Это же замечательно! Первая пятерка Зима за столь долгое время! Правда, со своей работой Киф налажал хуже некуда, и довольная таким феерическим провалом мисс Биттерс долго поносила его перед всем классом, уверяя, что такую чушь мог написать только Зим. Но Зим вовсе не глупый, Зим просто не замотивирован — так думал Киф, едва переставляя ноги на пути к маленькому зеленому дому. Вот Киф принесет Зиму его проверенное сочинение, и Зим будет рад. Да, наверняка будет рад! А еще больше Зим будет рад, когда Киф наконец принесет ему его парик и линзы, за которыми его, собственно, и попросили зайти. Бедный Зим из-за своей болезни так стесняется своего внешнего вида, что всюду, абсолютно всюду вынужден ходить вот так! А как, наверное, у него болят от этих линз глаза! Он, наверное, так страдает! Какая же это пытка — всю жизнь жить вот так, скрывая свои дефекты внешности, боясь выйти из дома без тщательной подготовки! А что если раньше над Зимом из-за этого издевались? Может, именно поэтому он так нервничает? У него же налицо такая глубокая психологическая травма. Бедный, бедный Зим! Совершенно один во враждебном мире, полном жестоких людей! Киф должен что-то предпринять, просто обязан — теперь, когда стал близок ему как никогда раньше и почти готов довериться своему лучшему другу. Да, Киф позаботится о Зиме, Киф всё для него сделает — чтобы Зим почувствовал себя в безопасности и наконец-то стал счастлив! Киф покажет ему, на что способна настоящая дружба! Лучшая жизнь начнётся совсем скоро! Окрылённый мечтами о светлом будущем, Киф занес руку, чтобы постучать, но сделать этого не успел. Совершенно внезапно дверь распахнулась, чуть не огрев самого Кифа по лбу, и из глубин дома вывалилось смердящее перегаром нечто, увидело Кифа и заголосило на всю улицу: — Да это же Джерри! Вы только поглядите! Пришел наш покойный Джерри! В следующий миг оно сгребло остолбеневшего Кифа за руку и гогоча потащило внутрь. Киф и сообразить ничего не успел, как оказался посреди гостиной. Руку отпустили, а жуткое вонючее тело, улюлюкая, мгновенно затерялось в толпе незнакомых людей. Киф стоял в центре комнаты, совершенно шокированный, и пытался судорожно сообразить, что делать дальше. Его появления здесь, кажется, никто не заметил. Он был бы рад убраться отсюда немедленно, но Зим вряд ли будет рад, если Киф заявится домой без того, зачем его, собственно, и посылали. Зим наверняка расстроится. Очень расстроится. Почувствует себя преданным. Воображение мгновенно нарисовало картину безудержно рыдающего в подушку Зима, и Киф явственно ощутил, как сжимается его собственное сердце от столь душераздирающего зрелища. Нет, подвести, а уж тем более расстроить Зима Киф позволить себе не мог. Он нервно выдохнул в прокуренный воздух и огляделся, ища в толпе родителей друга, но тех нигде не было видно. В этой какофонии грохочущей музыки, запаха сигарет и травы он совершенно случайно заприметил Гира, сидящего на диване и увлеченно жующего какую-то дрянь. — Гир, Гир! Что происходит?! Кто все эти люди?! — тут же бросился к нему Киф. — Аааа! Это мои новые друзья с помойки! — пропел Гир уж как-то совсем безмятежно. — Новые друзья откуда?! — взвыл Киф, не в состоянии поверить в происходящее. — Они дали мне волшебную пыыыль! Хочешь попробовать? Вопрос в данном случае, скорее, был какой-то изощренной формой утверждения. Потому что Киф и рта открыть не успел, как Гир всучил ему прозрачный пакетик с желтовато-белым порошком, спрыгнул с дивана и, весело напевая, удалился на кухню. Киф же недолго думая последовал за ним. — Гир, Гир! А где мистер и миссис… — и тут Киф к своему ужасу понял кошмарную вещь. Он не знает фамилии родителей Зима. Более того, он не знает фамилию Зима! Он, получается, вообще ничего не знал о его семье до этого момента?! Гир остановился, развернулся и удивленно уставился на Кифа своими щенячьими глазками снизу вверх. — Ты имеешь в виду родителей? — поинтересовался он после недолгой паузы. — Да! Где они? — Даааавно сторчались! Ты опоздал… — весело пропел песик и продолжил свое шествие на кухню. — Что?! — Киф просто не мог поверить своим ушам. Он ведь всегда, абсолютно всегда считал семью Зима образцово-показательной! Немного странной, конечно, но абсолютно благополучной! И он никак не мог ожидать, что придя однажды вот так, чтобы передать Зиму его личные вещи, он попадет в самый настоящий наркоманский притон! Бедный Зим, он что, видит весь этот кошмар каждый день?! А Гир тем временем совершенно невозмутимо прошествовал на кухню, пододвинул к захламленному столу табурет, нелепо вскарабкался на него, оказавшись прямо промеж двух пугающего вида громил, преспокойно стянул у одного из них гигантскую пустую кружку и громко стукнул ей об стол, сопровождая все диким воплем: “Пива! Гир хочет пива!” И Гиру налили. Пива. Но Гиру этого показалось недостаточно. Вооружившись кружкой, Гир крутанулся на табурете и ткнул лапкой в Кифа. — И ему тоже пива! Человек-Тако хочет пива! Дожидаться своего пива Киф не стал. Он пулей вылетел из дома и бросился бежать прочь. О том, чтобы возвращаться, забирать парик и линзы, не могло быть и речи. Вернуть Зиму парик — чтобы что? Чтобы Зим вернулся домой, в этот кошмар? К родителям, которые ничуть не обеспокоились о его пропаже и почти тут же устроили дома пьянку?! Еще двое суток назад, когда Киф звонил им, они уже были не в себе! Как до Кифа не дошло это сразу? Так, может, Зим поэтому и сбежал из дома, потом ему стало плохо, и он упал в озеро? Да, наверняка так оно и было! Бедный Зим! Киф и предположить не мог, в каком беспросветном ужасе тому приходится просыпаться день ото дня! Он ведь совсем никому не нужен… Дома творится чёрте что, никаких условий для нормальной жизни. А ведь он наверняка нуждается в лечении и режиме! Вдруг он даже не может позволить себе лекарства? И постоянно плохо себя чувствует. Какой же это стресс! Ничего удивительного, что оценки Зима становятся всё хуже. Киф остановился на светофоре, хватая ртом воздух и пытаясь выровнять дыхание. Что же ему теперь делать? Что же сказать Зиму? Рассказать ему все как есть? “Зим, я тут заходил к тебе и обнаружил там полный дом байкеров и вульгарно одетых девок, поэтому ничего не принес!” Нет, такое объяснение его вряд ли устроит. Бедный Зим наверняка, наверняка уже привык ко всему этому дерьму. Настолько привык, что наверное уже даже считает это нормой! Какой кошмар! Нет, нет… Зиму определенно нельзя об этом говорить. Ведь он может даже не осознавать, в какой опасности находится ежедневно! Нет, Зиму будет лучше у Кифа. Намного лучше! Ведь Киф будет заботиться о нем, чего бы это ему ни стоило! Если потребуется — Киф даже бросит школу, чтобы устроиться на работу и покупать Зиму все необходимые лекарства! Киф сделает все, чтобы Зиму не пришлось возвращаться в этот кошмар! Все, как и положено настоящему другу! И Зим это обязательно оценит со временем! Возможно, они даже вновь смогут дружить… как раньше… Возможно даже намного больше, чем просто дружить… С этими мыслями Киф сам не заметил, как добрался до дома и уже стоя на крыльце он внезапно понял, что так и не придумал оправдание тому, что вернулся ни с чем. Зиму это не понравится. Он минут пять помялся на крыльце, судорожно перебирая в голове все возможные варианты, пока ему наконец не подвернулся один, как ему тогда показалось, наиболее правдоподобный. И все бы ничего, но от осознания, что ему прямо сейчас придется лгать Зиму, Кифу делалось как-то нехорошо. Но стоять на крыльце вечно было тоже нельзя. К счастью, страшный миг был отсрочен на неопределенное время. Зайдя наконец домой он обнаружил Зима мирно дрыхнущим на диване, закутанного в плед с головой. На фоне оглушительно работал телевизор. Наверняка Зим пытался создать вокруг себя привычный шум, под который он обычно привык засыпать, — решил Киф, и от этой мысли сердце вновь болезненно сжалось. Тем не менее, телевизор он решил не трогать, чтобы случайно не разбудить Зима внезапной тишиной. И, чтобы не тревожить друга, Киф как можно осторожнее прокрался на кухню, где неожиданно для самого себя обнаружил полный раздрай. Весь пол был завален щепками, кусками древесины, и посреди всего этого безумства лежал, накренившись вбок, совершенно раскуроченный стул с выпущенными из сидушки внутренностями. Неготовый к такому повороту событий Киф замер в дверях, взирая на учиненное безобразие. Что произошло, пока его не было? Это Зим таким образом вымещает эмоции? Так значит, его психологические проблемы не заканчиваются тем, что он без парика не выходит из дома? Учитывая то, что происходит у него дома, это даже как-то не удивительно. Бедный, бедный, глубоко травмированный Зим. Похоже, Кифу предстоит намного больше работы по залечиванию душевных ран, чем он предполагал ранее! Какой кошмар! Что же Зим должен был чувствовать, чтобы сорваться вот так? Может, Киф сказал или сделал что-то не то? Наверняка он ляпнул что-то не подумав и сам не заметил, а Зим… Боже, бедный Зим. Надо убрать все это поскорее, пока Зим случайно не наступил в это все и не насажал себе заноз или еще чего похуже. Но… что если Зим уже успел это сделать?! Что если он поранился гвоздем или засадил себе щепку под кожу так глубоко, что не смог достать ее самостоятельно и теперь страдает?! Он ведь так и ходит босиком по всему дому! Даже без тапок! Вспомнив, как на предложенные утром тапочки Зим их сначала зачем-то брезгливо обнюхал, а затем запустил обратно Кифу в лицо, Киф очередной раз внутренне содрогнулся. А что если и с такой приятной и обыденной вещью как домашние тапочки у Зима связана моральная травма?! Что если его били тапочками?! Какой кошмар, Кифу не стоит больше быть таким неосмотрительным! Нужно начать более осторожно подбирать слова, спрятать все тапочки в доме, чтобы не травмировать Зима лишний раз их видом! И вообще… Киф накручивал себя все больше и больше, заметая мелкий мусор в совок. Он так разнервничался, что в какой-то момент случайно обнаружил себя, сидящего на полу и в каком-то трансе отламывающего кусочки от груды рухляди, еще утром бывшей стулом. Он быстро опомнился, собрал все это в мусорный пакет, с расстройством скинув туда же и засохшую за день яичницу, к которой Зим, судя по всему, так и не притронулся. Неужели Киф настолько ужасно готовит?... Совершенно морально уничтоженный Киф на негнущихся ногах вышел из дома и побрел к мусорным бакам возле подъездной дорожки, удрученно волоча за собой мешок. Но, к сожалению, на этом череда ужасных событий не закончилась. Абсолютно ничего не подозревая, Киф добрел до мусорки, поднял крышку и чуть не заорал от испуга, моментально отдернув руку и с грохотом обрушив крышку на место. Из вонючей темноты, злобно сверкая глазами из-под толстых стекол очков, на него смотрел Диб.