***
Даррен буквально зашвырнул альфу к себе в спальню, держа за ворот футболки здоровой рукой. Откуда в хрупком бете вдруг нашлось столько силы, Томас не мог даже представить, а когда Даррен захлопнул дверь, отрезая путь к бегству, так вообще испытал почти что трепет жертвы перед хищником — хоть он и не собирался никуда бежать (даже под налитым кровью взглядом любимого босса). — Ты что, чёрт возьми, творишь? — прорычал совсем Даррен тихо, явно опасаясь, что его услышит папа на первом этаже, но оттого звучал ещё более зловеще. — Какой ты мне, на хрен, альфа? Какой, в жопу, партнёр? — он злобно толкнул Томаса в грудь, однако тот, к большому разочарованию, не сдвинулся ни на шаг. — Что за помутнение нашло на твою чугунную башку?! Из-за слишком большого тела до мозга не доходит достаточно крови? Смотри на меня, когда я с тобой говорю! — Вы же сами меня предупредили, — Томас послушно глянул в медово-карие глаза. — О чём? — Чтобы ваш папа не узнал, что вы — мафиози, а я — ваш телохра… Договорить не получилось, потому что Даррен с размаху стукнул Томаса по плечу. — И для этого нужно было заявлять, что мы с тобой грёбаная парочка?! — Пожалуйста, перестаньте меня бить. — Перестану, если скажешь, что нам теперь делать, — Даррен с раздражением указал на дверь и прошипел. — Он будет ходить за нами по пятам и следить за каждым действием. Ты даже не представляешь насколько мой папа любопытный человек! Грузно плюхнувшись на кровать и закрыв лицо ладонями, Даррен протяжно застонал. Как же его это всё достало! Его жизнь шла по такому хорошему плану, а теперь всё висело на волоске. Сплошные покушения — и на его жизнь, и на его невинную задницу. — Я так устал, — тихо выдохнул Даррен. Смотреть на такого непривычно отчаявшегося босса Томасу было до ужаса больно. Почему-то страшно хотелось сесть рядом, успокоить и поддержать, а лучше — обнять за узкие плечи и бережно притянуть поближе. Положить тёмную голову себе на грудь и поцеловать в такую лохматую сейчас кудрявую макушку. Которая Томасу, в отличие от Алана, казалась безумно очаровательной. — На вас слишком много навалилось, босс, — тихо сказал Альфа и, всё-таки осторожно опустив руку на спину Даррена, почувствовал его мелкую дрожь. — Это такой период. Беда никогда не приходит одна, знаете… Зато потом все закончится, и наступит белая полоса. Вот увидите. Всё обязательно наладится.***
— Даррен, ты помнишь моего друга Филла? — спросил Алан, допивая очередную чашку чая, подсунутую сыном, чтобы закрыть его рот — увы, абсолютно безуспешно. — Того Филла, который работает со мной в школе, помнишь? А помнишь Сэмми — его младшего сына-омегу? Такой симпатичный блондин с голубыми глазами… Так вот, Сэмми выходит замуж! Филл на седьмом небе от счастья — два сына-омеги и оба с мужьями. Первый уже и ребёнка ждёт, через два месяца срок. Ах, что может быть лучше для старого человека, чем внуки, правда? В гостиной их было трое, и Даррену не оставалось ничего, кроме как благодарить небеса, что время летит быстро и папа скоро ляжет спать. — Сэмми захотел сыграть какую-то там очень модную и современную свадьбу в Париже, — увлечённо продолжал Алан. — В Париже, представляешь? А ещё записывать это всё на видео и одновременно выкладывать в интернет. Как это называется? Эфир? — Сейчас говорят «стрим». — Странное слово… В общем, свадьба будет в субботу. Филл уже полетел в Париж, помогать Сэмми готовиться. Он так счастлив! Это же самые приятные заботы на свете — помогать сыну перед свадьбой… Как бы я хотел тоже выбирать своему мальчику свадебный костюм! — Пап… — Я полечу в Париж в четверг. Но так как аэропорт всё равно находится в Дублине, и мне в любом случае пришлось бы ехать сюда из Карлоу, после нашего разговора мою голову посетила просто блестящая мысль. — Догадываюсь, какая… — Я приеду в Дублин на два дня раньше и проведу время со своим Дарреном. И заодно познакомлюсь с его альфой. Но что-то у меня такое ощущение, что ты не рад своему старому одинокому папе! — Нет, пап, я рад, — Даррен попытался выдавить бледное подобие улыбки. — Просто это очень неожиданно… Нужно было хотя бы предупредить… — А я предупреждал. — Меня? — Да, проверь телефон. Даррен удивлённо моргнул и глянул на экран. — Пап, я же просил тебя не писать мне важные вещи в сообщениях! — застонал он, открывая мессенджер. — Говорил же, что не читаю их, и просил звонить! — Я звонил, ты не отвечал. — Что? Когда? Отец кивнул на телефон в руке сына, и Даррен открыл историю звонков. Пропущенный от папы был вчера почти в одиннадцать вечера. Да… В это время они с Томасом уже начали основательно накачиваться текилой. Супер. Пьяный мафиози банально не услышал звонок. — Хватит портить всем настроение своим ворчанием, — заявил Алан и, решительно повернувшись к Томасу, тут же расплылся в ослепительной улыбке. — Томас, мальчик мой, расскажите теперь вы что-то о себе. — Томас — бывший морпех, — быстро отозвался Даррен. Алан подпёр рукой подбородок и уставился на альфу любопытным взглядом: — Вот это да! Мой сын отхватил себе военного? — Папа! — Томас, а чем вы занимаетесь сейчас? — Он находится в поиске, — снова ответил Даррен. — Думаю, Томас тоже умеет говорить, — Алан недовольно стрельнул глазами в сторону сына. — Так что, мой дорогой, расскажете мне о себе? — Да, сэр, — смущённо прокашлялся тот, ощущая как от этих двоих у него начинает слегка кружиться голова. Всё-таки военная служба — ничто по сравнению с семейкой Моран. — Даррен прав, я сейчас в поиске работы. Но у меня есть планы: я хотел бы открыть своё кафе. Оба омеги уставились на альфу: — Кафе? — Да, — кивнул Томас, — на берегу моря. — Какая прелесть! — Алан всплеснул руками. — Вы любите готовить? — Да. — Обожаю, когда альфы хорошо готовят. Это так замечательно, когда альфа сам может накормить детишек. Даррен почувствовал, как его зад буквально начинает гореть, и вскочил с дивана. — Господи, вы только посмотрите на время! — Он театрально зевнул. — Как поздно, надо срочно ложиться спать! Алан отмахнулся: — Если хочешь, можешь идти, а мы пока здесь поболтаем, — он смотрел на «будущего зятя» влюблёнными глазами. — Вы же хотите детей, Томас? — Да, сэр, — смущённо ответил альфа. То, что тема рождения детей для бет довольно трепетна, он отлично понимал. По своей природе те не могли зачать ребёнка, хоть сейчас наука и начала преодолевать эту проблему. — Слава богу, современная медицина позволяет рожать и бет… — Нет, я останусь! — завопил Даррен, заглушая слова Томаса, и быстро уселся обратно на диван. — Я так скучал по тебе папуля, расскажи, как у тебя дела? — Даррен, ты ведёшь себя просто ужасно. Томас ещё не договорил. Сколько детей вы бы хотели, мой хороший? Альфа смутился под пристальным взглядом пожилого омеги: — Пока не знаю точно. Тем более это не только мне решать, верно? Зависит, скольких захочет мой муж… Но, если честно, я всегда мечтал о большой семье. Чтобы у детей было много братьев. Может, троих или четверых. — Четыре внука! Мечта любого дедушки! Но, думаю, вам стоит поторопиться, если хотите четырёх. Даррену уже тридцать два, а дальше рожать будет всё сложнее. — Господи! — воскликнул белый как бумага Даррен. — Как же я хочу спать! А вас ещё в сон не клонит, нет? — Даррен, встань и выйди из кухни, — строго скомандовал отец. — Ты мешаешь нам общаться. — Папа, мы не на уроке, чтобы выходить из класса. — А вот ты ведёшь себя как двоечник. Кстати, Томас, — омега улыбнулся, — вы тоже можете называть меня папой. — Думаю, для этого ещё очень рано, — Даррен отчаянно затряс головой. — Очень рано. — Ну тогда хотя бы по имени, — добавил омега. — Алан. На лице Томаса появилась смущённая улыбка: — Хорошо, Алан. — Какой вы воспитанный молодой человек! Надёжный и ответственный. Сразу видно, что из приличной семьи. Кстати, как вы познакомились с моим сыном? Даррена же с дивана не выгонишь. Тот нервно подскочил на месте: — Это неинтересная история, папа… — Даррен, иди приготовь нам чай. — У тебя ещё половина чашки. — Он остыл, — шикнул Алан. — Быстро! Томас, мой хороший, я вас внимательно слушаю. Даррену не оставалось ничего, кроме как, бросив на Томаса предостерегающий взгляд, встать и обречённо поплестись на кухню. — Томас, — Алан наклонился ближе к альфе, заглядывая в голубые глаза. — Пока Даррена нет, хочу задать вам один вопрос. Какие у вас планы на моего сына? Понимаю, это немного прямолинейно. Но поймите меня правильно, сейчас многие молодые люди годами живут вместе и даже не собираются заводить семью. А потом ещё и разбегаются, как ни в чём не бывало… Вы производите впечатление ответственного человека. Но войдите в моё положение — я должен вас спросить об этом. — Я понимаю, вы волнуетесь о сыне. Глядя в красивое лицо пожилого омеги, альфа невольно размышлял, будет ли Даррен с годами выглядеть так же. Будет ли у Томаса возможность наблюдать, как с возрастом его волосы седеют, а в уголках глаз появляются очаровательные морщинки? Наверняка, возраст пойдёт этому бете только на пользу… — Да, — уверенно ответил альфа. — Я очень хочу создать с Дарреном семью.***
— Ты спишь на полу, солдат, — заявил Даррен, как только за ними закрылась дверь спальни. — Как скажете, босс. На полу. Что ж, без вопросов. Томас и не рассчитывал, что его пустят на кровать. Даррен был злой как чёрт — Алан провожал «новобрачных» многозначительным взглядом, постоянно подмигивая сыну — так что спасибо, что хоть на улицу не отправил. — Отвернись, — буркнул бета, — мне нужно переодеться. Томас покорно встал лицом к стене. О том, что Даррен за его спиной сейчас медленно стягивает с себя одежду, обнажая молочно-белую кожу с россыпью родинок, он отчаянно старался не думать. Расслабляться было нельзя, ни в коем случае. Ведь впереди целая ночь, проведённая в одном замкнутом пространстве с боссом — пространстве, слабо пахнущем сиренью… — Чёрт… — выругался знакомый голос после глухого звука, с которым обычно бьются локтем о шкаф. — Вы точно сами справитесь? — уточнил Томас на свой страх и риск. Если босс покалечит себя, то ухаживать за ним придётся именно телохранителю. Хотя, будем честными, он был не против опять носить Даррена на руках и помогать принимать ванну… — Уж что-что, а раздеться я смогу, — проворчал Моран в ответ, но в следующий миг снова стукнулся о что-то гипсом. — Чёрт! — Может, всё-таки помочь? — Себе помоги, — рявкнул голос, и в спину Томаса тут же прилетела большая подушка. — Держи. Чтоб слаще спалось на полу. И можешь повернуться. — А я уж было подумал, что подушка мне не достанется, — улыбнулся Томас, наблюдая, как Даррен расстилает свою постель, и невольно задерживая взгляд на мелькнувшей между краем футболки и поясом штанов полоске бледной кожи. Интересно, если провести по ней пальцами, у Даррена забегают мурашки? Чёрт, не надо об этом думать… — И предупреждаю, солдат. — Моран выпрямился и глянул на телохранителя. — Будешь храпеть — выброшу в окно. — Понял… Вы дадите мне одеяло? — А что, альфы тоже им пользуются? — довольно оскалился Даррен. — Я думал, такие самцы, как вы, сами выделяют достаточно тепла. Даррен открыл двери высоченного шкафа. На верхней полке виднелось свёрнутое в рулон одеяло голубого цвета. Он потянулся за ним, но было слишком высоко. Даррен поднялся на носочки и старался подцепить толстую ткань хоть кончиками пальцев, однако ничего не получалось. — Вот зараза… — выругался он. Внезапно Даррен ощутил, как сзади к нему прижалось что-то большое и очень тёплое. Обернувшись, он моментально покраснел, увидев, как Томас сам тянется к этой несчастной верхней полке. Тело альфы вытянулось, мышцы красиво напряглись. Телохранитель находился до безобразия близко, Даррен ощущал, как бьётся чужое сердце, а ужасно горячее дыхание шевелит волосы на его макушке. Одеяло было успешно вытащено с верхней полки. Даррен сглотнул, когда Томас опустил взгляд и посмотрел прямо ему в глаза. Голубые радужки потемнели от слабого освещения в спальне, а может, от почему-то расширившихся зрачков. Шея начинала затекать от слишком сильного наклона, но Даррен продолжал смотреть высоко над собой в мужественное и спокойное лицо своего телохранителя. Грудь Томаса вздымалась очень часто, и Даррен чувствовал каждый его вдох собственным телом. — У вас ресница упала, — вдруг сказал Томас и аккуратно коснулся чужой щеки. — Загадывайте желание. — Глупая детская игра, — фыркнул Даррен и просто смахнул ресницу. Томас пожал плечами и улыбнулся. — Тогда, может, загадаете желание просто так? Вдруг сбудется? Даррен кивнул, будто загипнотизированный улыбкой этого огромного морпеха. Они стояли близко друг к другу. Слишком близко. — А вдруг не сбудется? — прошептал Даррен, заглядывая в потемневшие голубые глаза. — Попробовать стоит. Двое людей замерли в непозволительной близости друг от друга. Даррен был зажат между шкафом и большим горячим телом альфы, но, к своему удивлению, не чувствовал дискомфорта от такого уязвимого положения. Он ненавидел ощущать собственную беспомощность — в мире мафии ты обязан иметь глаза на затылке, и не только на своём, — но сейчас Даррен, внезапно и совершенно необъяснимо, позволил зажать себя у шкафа. Рядом с ним находился альфа, вдвое превосходящий его по силе и размеру, но почему-то Даррен не испытывал ни толики тревоги. Он не чувствовал себя загнанным в угол, не чувствовал, что кто-то может причинить ему зло. Нет, сейчас рядом с ним находился, безусловно, сильный, но заботливый самец, который защитит, согреет и нежно залижет все раны. От него пахло морем и… домом. Не зданием или квартирой, а тем самым мифическим местом, в котором тебе бесконечно хорошо безо всякой на то причины. Впервые за четырнадцать лет Даррен почувствовал, что омегой быть не так уж и плохо. Омегой быть приятно. Его резко выбросило обратно в реальность, когда тяжелая ладонь легла на талию и уверенно притянула ближе к чужому горячему телу. Даррен тут же ощутил многозначительную твёрдость в паху альфы. Стоп, что происходит? Каким образом они перешли от ехидных колкостей к такому откровенному интиму? Даррен грубо толкнул Томаса в грудь. Тот бы даже не сдвинулся с места от этого удара, но понимающе отстранился сам с застывшей в глазах странной тоской. — Простите, босс, — хрипло сказал Томас, на что Даррен только глухо рыкнул. — Это что сейчас было? — Мне жаль, я прошу прощения. — Не смей меня лапать, — голос был тихим и страшно осипшим. — Никогда не смей меня лапать, понял? Если нужно помочь мне — сначала спрашивай разрешения, а уже потом делай. — Я понял. Этого больше не повторится. Даррен тяжело дышал. Он как ужаленный отбежал от шкафа, где только что был готов растаять в сильных руках альфы, окутанный его убаюкивающим запахом. Какой же Даррен идиот. Что он творит и о чём вообще думает? Это просто гормоны. У него сто лет не было секса, ему нужно подрочить. Именно из-за этого он так реагирует на Томаса. Всё дело в природном влечении и физиологии. Но сейчас Даррен не был просто возбуждён. Чувства, что он испытал в руках альфы, не походили на похоть или страсть. В объятиях Томаса хотелось свернуться калачиком, уткнуться носом в крепкую шею и заснуть. Даррен быстро скользнул под одеяло, накрылся до самого подбородка, а потом и вовсе с головой. Сейчас он не мог смотреть в глаза этого альфы. Томас всё ещё стоял у шкафа. Он чувствовал себя так, будто начал смотреть любимый фильм, а вместо этого ему показали сухую сводку городских новостей. Тело уже разгорячилось от возбуждения в присутствии потенциального партнёра, пусть даже беты. Тестостерон хлынул в кровь для того, чтобы защитить свою пару, уберечь, обогреть и прогнать всех возможных обидчиков. Он с тоской посмотрел на кровать, где под толстым одеялом еле вырисовывалась хрупкая фигура. Морпех сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, но рецепторы опять защекотал слабый аромат сирени. Нет, Томас был уверен, он никогда не слышал о том, что тело бет имеет способность выделять запахи. Может, это аромат геля для душа или парфюма? Но прошлой ночью альфа ощущал его прямо на коже Даррена. Томас покачал головой, прогоняя мысли. Ему нужно успокоиться и остыть. Злосчастное одеяло было брошено на ковёр рядом с подушкой, и он устало лёг на импровизированную постель, задумчиво уставившись в тёмный потолок. Сейчас Даррен находился совсем близко, стоило только протянуть руку. Но преграда в виде обычной кровати была теперь самой большой пропастью в мире. Альфа протянул руку к светильнику на тумбочке и выключил свет. Спальня погрузилась во мрак. Нужно просто пережить эту ночь. Всего-то около восьми часов.***
— Ты разбудил меня, — зло пробормотал Даррен и потёр сонные глаза. Томас виновато прошептал: — Извините. — Ты очень громко дышишь, — заворчал Даррен. — А ещё постоянно ворочаешься. Твоё тело создаёт такой грохот, что я даже передать не могу. — Я постараюсь быть тише. — Можешь не стараться, теперь я уж точно не засну, — огрызнулся босс. Они молча лежали вдвоём в одной спальне, уставившись в тёмный потолок. Очень близко, но одновременно с этим очень далеко. Один на полу, а другой на кровати. Уставший разум Томаса хаотично прокручивал прошедший день. Голова уже не вмещала всё количество событий, неужели прошло чуть меньше суток? Казалось, за сегодняшний день он пережил целый месяц. Но больше всего Томасу не давала покоя одна конкретная мысль. Он задумчиво посмотрел на лежащую на кровати стройную фигуру. Даррен ощутил на себе чужой взгляд и раздражённо повернулся. — Что ещё? Он больше не был накрыт с головой, и Томас осмелел, решив, что босс больше не злится так сильно, как вечером. — Босс, можно вас спросить? — Уже спросил, — съязвил Даррен, однако потом добавил: — Ну, чего тебе от меня нужно? Томас напрягся от предвкушения своего вопроса. Он обязан спросить это — сейчас или никогда. — Получается, вы, — Томас подбирал слова, — вы из этих бет? Ну, которые с нетипичными предпочтениями… Он не шевелился и даже перестал дышать, ожидая ответа Даррена. — Что? — только и сказал голос босса. Томас страшно смущался произнести эти слова вслух. Чёрт, он же видел его голым, пьяным и даже возбуждённым (как альфа надеялся). Чего же тогда до сих пор смущается рядом с ним? — Вы из тех бет, которые интересуются альфами? — Томас выпалил это на одном дыхании и тут же добавил: — Ваш папа очень спокойно воспринял новость, что у вас есть альфа. Такие пары — большая редкость. Значит, — в животе Томаса что-то перевернулось, — у вас уже были альфы? — И ты имеешь наглость спрашивать у меня такое? А не охренел ли ты часом, солдат? Томас стушевался. — Ну, мы лежим почти в одной кровати, так что я подумал… — Мы не в одной кровати! — отрезал Даррен. — Ты лежишь на полу, понял? И не дай бог твоя солдатская туша хоть немного переместится в сторону моей постели. — Я и не думал об этом, босс. Даррен побледнел. Господи. Что ему ответить? Томас же всё равно узнает. Утром они встретятся с отцом, и Даррен уже сильно сомневался, что судьба опять пощадит его. Алан мог задавать самые неловкие вопросы, начиная от будущих внуков, заканчивая тем, провёл ли уже Томас течку с Дарреном. А хотя, вдруг пронесёт? Вдруг вселенная сжалится над ним и передумает рушить его идеально отстроенную жизнь? «Перед смертью не надышишься», — это, конечно, правда. Но так говорят те, кому не угрожает неминуемая казнь. Сейчас Даррен ценил каждый вдох. Пусть его счастье будет иллюзией и скоро рассыпется, как карточный домик, но он сможет насладиться последними моментами своей прежней жизни. Даррен попытается надышаться перед смертью. Лучше пусть солдат думает, что его босс — бета, что спит с альфами, чем узнает всю правду. Из двух зол выбирают меньшее. — Да, — ответил Даррен, — в юности у меня был опыт с альфой. Отец знает это. Томас перестал дышать. В голове судорожно крутилось одно: «Даррену нравятся альфы, Даррену нравятся альфы». Это не означало, что босс питает симпатию к телохранителю, он это понимал. Но факт того, что бета не был асексуален, вселял в трепетное сердце сурового морпеха светлый лучик надежды. — Но это давно в прошлом, — послышался холодный голос со стороны постели. — Я был глупым озабоченным подростком. Теперь я больше не страдаю такой ерундой. Вы, альфы, совершенно не в моём вкусе.***
Было четыре часа ночи. Томас ворочался. Усилившийся запах сирени не давал ему заснуть. Он чувствовал себя до странности взбудораженным, готовым сорваться и бежать без остановки несколько километров. Тело стремительно нагревалось, становилось жарко. Откуда идёт этот чёртов запах? Почему он становится всё сильнее? Повинуясь инстинктам, Томас сел и принюхался. Нет, пахнет точно от кровати, где сейчас спит Даррен. Во сне он раскрылся, и теперь Томас мог видеть острые плечи и стройные ноги, запутавшиеся в смятом одеяле. Неведомая сила, что превозмогала его собственную волю, толкнула Томаса приблизиться к кровати. Даррен хмурился во сне. Здесь, в отличие от людного ресторана, Томас осмелел. Хотя причиной смелости стало всё же то, что босс спал и не мог оттолкнуть руку альфы, которая уже потянулась к чужому лицу. Томас провёл указательным пальцем по морщинке меж тёмных бровей и довольно улыбнулся, когда увидел, что она разгладилась. Запах определённо исходил от Даррена, а, когда Томас подошёл, стал даже насыщенней. Он боролся со жгучим желанием снова уткнуться носом в тонкую шею и захлебнуться в аромате сирени. Даррен заворочался во сне, открывая взгляду вид на сонную артерию, у которой обычно находились пахучие железы омег. Именно оттуда почему-то и шёл этот божественный аромат. Нет, сопротивление бесполезно. Томас не может и не хочет с этим бороться. Альфа нагнулся к Даррену. — Ты что, оборзел? — Моран распахнул глаза и таращился на нависшего сверху телохранителя. Томас тяжело дышал, опаляя босса жарким дыханием, а расширенные на всю радужку зрачки было видно даже в темноте. — Чем это пахнет? — прохрипел Томас, смотря в перепуганное лицо Даррена затуманенным взглядом. Даррен моментально сжался, натягивая одеяло до подбородка. Он тоже почувствовал усилившийся запах альфы — такой, какой бывает во время возбуждения. Запах был в разы сильнее чем тогда, у шкафа. Феромоны сильного самца начинали бить по сознанию, и Даррен ощутил, как между ягодиц становится мокро от выступившей смазки. Инстинкты просыпались вблизи альфы, кружа голову, заставляя развести ноги и покорно подставить шею для укуса. Нет. Какой Даррен идиот. Он не выпил дополнительную дозу подавителей перед сном. Если обычно он мог принять их один раз утром, то сейчас, рядом с сильным половозрелым альфой, такая тупость была просто непростительна. Ночью тело омеги выделяло естественный запах, смешанный с потом. На него и отреагировал Томас. Даррен собрал в кулак всю свою выдержку, отбросил мысли о том, насколько красиво напрягались мышцы на теле морпеха, и прошипел: — Я не знаю, чем тебе здесь пахнет. Но быстро отвалил от меня. Иначе я за себя не ручаюсь. Холодный тон босса отрезвил Томаса, и он сморгнул наваждение. Помутнённое сознание начало приходить в себя, и Томас внезапно понял, что нависает над Дарреном, зажав его между своих рук, в то время как сам Даррен смотрел на него расширенными глазами и судорожно прижимал одеяло к груди. — О, боже… — Томас отшатнулся. Он что, был готов накинуться на спящего? Томас почти отлетел от кровати к противоположной стене. Последнее, что он хотел увидеть в карих глазах босса — это страх. Желание, нежность, любовь. Но не страх! Но именно его отчётливо там разглядел. Запах сирени всё ещё раздражал чувствительный нюх, но Томас сжал кулаки, используя всё своё армейское терпение. — Пожалуйста, простите, — сбивчиво забормотал он. — Даррен, я безумно извиняюсь. Наверное, мне что-то приснилось. Я ходил во сне. Умоляю, извините. Я ужасно сожалею, что напугал вас. Томас заметил, что чужие пальцы перестали настолько панически сжимать пододеяльник. Даррен ничего не ответил на признание, но вдруг метнулся к тумбочке у кровати и вытащил что-то с нижней полки. Томас услышал, как хрустнул блистер с таблетками, а потом Даррен всухую проглотил две из них. — Выйди, подыши воздухом, — просипел он, всё ещё натягивая на плечи одеяло. — Здесь есть балкон. — Не нужно, я в норме. — Взял и вышел на балкон! Быстро! — закричал Даррен, но потом осёкся, вспомнив, что в доме сейчас спит его отец. Томас замер от резкого обращения, уставившись на босса — тот выглядел ужасно напряжённым, с перекошенным лицом и горящими глазами. — Как скажете, — кивнул Томас. С Дарреном лучше не спорить, да и этот запах всё ещё пытался медленно, но верно свести альфу с ума. Он подошёл к шторе, что, по его мнению, всегда скрывала окно, и отодвинул тяжёлую ткань, тут же утыкаясь взглядом в стеклянную дверь, ведущую на свежий воздух. Холодный ночной ветер приводил мысли в порядок, и теперь Томас мог соображать хоть немного яснее. Вместе с пониманием накатывало раскаяние, когда он начал осознавать, что натворил. Господи, он же вёл себя, как животное, охваченное азартом… Какой бы запах Томас ни ощутил, он не имел права набрасываться на босса! Томас с отвращением вспомнил одного альфу, который точно так же, почувствовав запах Уилла, накинулся и силой овладел им. Подобным человеком Томас хотел быть в самую последнюю очередь, но только что чуть не поступил именно так. Простояв на ледяном ветру около двадцати минут, он с облегчением ощутил, что жар полностью покинул тело, и только когда он уходил с балкона, в голове мелькнула мысль: что-то не сходилось. Томас отреагировал, как обычный альфа в присутствии сильно симпатичного ему омеги. Однако Даррен не был омегой. Откуда такая реакция на бету? Но сейчас четыре часа ночи, и мозг явно не желал об этом размышлять. Томас вошёл в комнату и заметил, что запах сирени полностью выветрился через открытую дверь балкона. Теперь ему было до жути стыдно. — Даррен, — Томасу показалось, что такое обращение будет звучать искреннее в данный момент, — пожалуйста, простите меня за то, что произошло. С кровати не раздавалось ни звука. Даррен лежал, снова накрывшись с головой, и Томас решил бы, что тот спит, если бы не заметил, как подрагивает тело под одеялом. — Ничего не произошло, — вдруг глухо прозвучал голос Даррена. — Тебе что-то приснилось. Ты ходил во сне. Вот и всё.***
Оставшиеся несколько часов Томасу снился темноволосый бета. Тот утопал в кустах сирени и звал альфу к себе, и как только он приблизился, то увидел, что на Даррене нет одежды. Тот обвил тонкими руками чужую шею и начал просить за что-то прощения, хоть Томас почему-то уже не слышал его слов. Он лишь бережно сжимал в своих руках хрупкую фигуру, ощущая пальцами бархатную нежность кожи. Тук-тук-тук. — Солдат! Даррен коснулся губами шеи Томаса, и он зарычал от удовольствия. Тук-тук-тук. — Солдат, твою налево! Даррен покорно прогнул поясницу, когда широкие ладони надавили на неё чуть сильнее. Руки Томаса скользнули ниже, сжав упругие ягодицы. Тук-тук-тук. — Солдат!!! Что-то ударило его по голове, вынуждая моментально проснуться. На его лице лежала подушка, которую в него только что кинул Даррен. Даррен… Однако сейчас тот не был обнаженным и не смотрел блестящими от возбуждения глазами, а лежал на кровати и наоборот — гневно таращился на сонного Томаса. Чем недоволен босс с самого утра, когда он ещё даже не успел разлепить веки? Тук-тук-тук. — Голубки, вы одеты? — вдруг за дверью спальни раздался голос Алана. — Солдат, хватит тормозить! — зашипел Даррен. — Быстро залезай в постель! При иных обстоятельствах Томас был бы на седьмом небе от счастья, услышав от него эти слова. Но сейчас сонный Даррен выглядел как разъярённый дикобраз, готовый броситься в атаку, и Томасу уже в который раз стало страшно перед этим человеком, что был меньше его самого в два раза. Тук-тук-тук. Даррен округлил глаза. — Ты оглох?! Томас вздрогнул и наконец отошёл ото сна. Очень реалистичного сна. — Да, сейчас, — забормотал он и уже принялся выпутываться из одеяла, как обнаружил, что у него сейчас был самый что ни на есть крепчайший стояк. — Пап, секунду! — тем временем крикнул Даррен, а потом снова зарычал на Томаса: — Давай скорее! Надо лечь так, чтоб он поверил, что мы спим вместе. Томас почувствовал, как по позвоночнику прошлась странная дрожь. Он быстро выскочил из-под своего одеяла, запихивая его под кровать, и тут же залез под чужое, стараясь, чтобы Даррен не увидел его до боли возбуждённый член. Босс заворочался, устраиваясь поближе с таким лицом, словно рядом был не альфа, а туша раздавленного на трассе дикого лося. — Ты меня обними как-то, что ли? Ну там, руку на плечо положи. Да блин, придвинься, что ж ты лежишь почти на другом конце кровати? Ох, чёрт! — стоило Даррену прижаться плотнее, как он подскочил, чуть ли не до потолка, уставившись на Томаса почерневшими от гнева глазами. — Это что ещё, папашу твоего, такое?! — Обычная физиология альфы, — буркнул тот, смущенно стараясь отодвинуть от тела босса свой выдающийся стояк. — Держи свою физиологию подальше от моей задницы, ясно?! — зашипел Даррен, но быстро положил голову на плечо телохранителя, когда в дверь снова постучали. — Молодёжь, я вхожу, — прозвучал голос. Ох, здравствуй, новый день. Он обещает быть длинным…