***
Машина уже полтора часа ехала по абсолютно пустой трассе. Дождь усиливался, и теперь даже дворники на лобовом стекле не справлялись с обезумевшими водными потоками. Промокший до нитки, Даррен сжался в комок на заднем сиденье и пытался хоть как-то согреться после, пусть и короткой, но такой запоминающейся прогулки под дождём. Он отказался взять куртку Томаса, чтобы закутаться в неё. Во-первых, Даррен полностью игнорировал всё, что говорил ему Макларен, после того, как они покинули Уэстпорт — хоть Томас и не произносил ничего кроме неловких коротких фраз. А во-вторых… Даррен боялся. Боялся, что, как только он окажется укутанным в личную вещь Томаса, запах альфы вскружит ему голову и заставит отбросить последние крупицы самообладания, которые он с трудом хранил, борясь с подступающей течкой. Вдруг машина дёрнулась, и Даррена швырнуло вперёд так, что он впечатался носом прямо в водительское кресло. В автомобиле раздалось странное гудение, и через несколько секунд машина резко остановилась, снова прикладывая Даррена о сиденье. — Что ты творишь?! — возмутился он, бросая гневный взгляд на затылок Томаса за рулём. — Кажется, машина заглохла… — одеревенелым голосом ответил тот. — Что? — Даррен моментально похолодел. — Не может быть. Нужно глянуть под капот. — В такую бурю? — Я хоть что-то предлагаю! Даррен, матерясь, выскочил из авто и побежал поднимать крышку капота, пытаясь руками прикрыться от дождя и ветра. Томас тут же ринулся за ним и стащил с себя куртку, расправляя ее над головой босса, чтобы хоть как-то оградить от обезумевшего дождя. — Не знал, что вы разбираетесь в машинах, — перекрикивая ветер признался он. — Немного, — сухо бросил Даррен, ковыряясь в запчастях. — Блять… — Что? — Херня собачья… Блять! — Даррен, что такое? Он выпрямился и тут же ударил ногой по бамперу. — Этот говнюк продал мне полную развалюху! Двигателю лет сто — удивительно, что он не взорвался ещё по пути в Уэстпорт! А я идиот, что не проверил ничего в той спешке… Если бы он только знал, кого посмел надурить. Приеду в Дублин — оторву ему руки… — Я предлагаю сесть в машину, — Томас перебил его ворчание. Дождь с ветром продолжали усиливаться, а Томас заметил, что губы Даррена уже посинели от холода. Тот сбивчиво кивнул. Его одежда и волосы уже промокли насквозь. Сев в авто, Томас с глупой надеждой ещё раз попытался завести двигатель и включить печку, но мотор был мёртв. — Связи нет, — глухо произнёс Даррен, в сотый раз пробуя позвонить по телефону. — Можно надеяться, что мимо нас проедет какая-то машина, но глядя на погоду… — он не договорил, издав только тихий и обречённый стон. — Значит, мы застряли здесь, — выдохнул Томас, скорее утверждая, чем ожидая услышать ответ. — Мы где-то в районе графства Голуэй. Если я не ошибаюсь, то до деревни Гленнамадди несколько километров пешком. Когда дождь закончится, мы могли бы попытаться до неё дойти. — Будем ждать, когда ливень стихнет, — глухо ответил Даррен, обхватывая себя руками. Мокрая одежда заставляла содрогаться всем телом, а с волос капала вода. — К ночи буря только усилится. — Томас покачал головой. — Нужно дождаться утра. Даррен ничего не ответил. Томас испытал почти физическую боль, когда в зеркале заднего вида увидел, как тот закрыл лицо руками, дрожа от холода и отчаяния. Было ужасно осознавать, что он ничего не может изменить. Они застряли в сломанной машине без любой связи с внешним миром. Буря набирала обороты, а ночь, которую им предстояло провести вдвоем, стремительно приближалась.***
Небо окончательно почернело, когда Томас внезапно понял, что в машине больше не пахнет сиренью. Он обернулся и увидел, что Даррен свернулся, лёжа на сиденье и судорожно обхватив себя руками, а его зубы практически стучат друг о друга. — Даррен! — Томаса резко прошибло понимание, что его омеге плохо. Он быстро перелез назад и подхватил Даррена на руки. Тот был настолько замёрзшим, что даже не мог сопротивляться, наоборот, — он лишь сильнее пытался прижаться к горячему телу альфы. Какой Томас идиот. Ему-то холод не страшен, природа дала ему хороший теплообмен, позволяющий переносить любой мороз, а служба во флоте усовершенствовала способность альфы выживать в самых экстремальных условиях. Омеги же были гораздо чувствительней к перепадам температуры, а особенно к холоду. — Господи, почему вы не сказали, что так замёрзли? — Томас принялся растирать хрупкие плечи Даррена своими большими ладонями. — Только не вздумайте говорить, что всё нормально. У вас губы посинели… — Хватит читать нотации, — дрожащим голосом перебил его Даррен, тем не менее сильнее прижимаясь к источнику тепла рядом. — Вы же просто ледяной, — не унимался Томас, всеми силами пытаясь согреть Даррена, разгоняя кровь по окоченевшему телу. — Ну как можно так себя не беречь? Вам нужно заботиться о своём здоровье. — Это потому, что я омега? — сердито прошипел он куда-то в грудь альфы. — Нет, Даррен, — устало вздохнул Томас, — просто каждый человек должен следить за своим здоровьем. Господи, ну неужели они с Дарреном никогда не смогут просто мирно общаться? Почему на каждую фразу Томаса у того есть какой-то язвительный ответ? Томас продолжал растирать тело омеги, но с горечью осознавал, что дрожь не прекращается. Казалось, Даррену становится только холоднее. — Вы в мокрой одежде, — покачал головой Томас. — Это очень нехорошо. — Там есть сухие вещи, — почти стуча зубами, Даррен указал на сумку, что валялась под ногами Томаса. — Они сейчас мало помогут, — тихо ответил он. — Вы сможете их надеть, когда согреетесь, но сейчас… Томас вдруг покраснел от собственных мыслей. Сырую одежду нужно срочно снять, но даже если сменить её на сухую, то и это не поможет Даррену, почти синему от холода. По всем правилам выживания в экстренных условиях они должны были оба раздеться и прижаться друг к другу как можно плотнее. Горячая кожа альфы тут же поделилась бы теплом с омегой. Но как сказать Даррену о том, что им нужно сидеть голыми в обнимку, и не получить после таких слов по шее? Томас нервно прочистил горло: — Сейчас единственный источник тепла — это наши тела. Но так как вы замёрзли, то только я могу вас согреть. — К чему ты клонишь? — ледяным тоном произнёс Даррен, и Томас ощутил, как тело босса напряглось в его руках. — Лучшим решением будет… передать тепло напрямую. — Напрямую? — Кожа к коже. — Томас покраснел от смущения и обрадовался, что кровь хлынула к голове, а не куда-то ниже пояса при мыслях о том, что он буквально попросил Даррена раздеться. — Что? — Несколько секунд Даррен пытался осознать слова Томаса, а после воскликнул: — Что?! Ты с ума сошёл?! Да ни за что на свете! — Из-за переохлаждения у вас может случиться воспаление лёгких, — хрипло проговорил Макларен. — Я не буду раздеваться здесь с тобой! — Вы не один будете без одежды, я тоже разденусь, — попытался поддержать его Томас, но тут же понял, какой бред сморозил. — Ты издеваешься?! — Даррен, вы дрожите — вам нельзя оставаться в этих мокрых вещах. «Тем более прямо перед течкой, когда ваш организм такой чувствительный», — печально подумал Томас. — Я лучше умру, чем буду обжиматься с голым альфой, — зло выдавил Даррен, однако в противовес своим словам только плотнее прильнул к нему, в надежде спастись от мучительного холода. Томас тяжело вздохнул. — Даррен, я обещаю, что не трону вас в этом смысле, если проблема кроется здесь. — Проблема кроется в тебе, — огрызнулся он в шею Томаса, от чего по коже последнего забегали мурашки. — Почему? — тихо спросил Макларен. — Я больше недели знаю, что вы омега, но это никак не повлияло на моё отношение к вам. «Правда, мне начали сниться сны, где я повязываю вас своим узлом и оставляю метку на шее…» Чёрт, зачем Томас об этом подумал? Он почувствовал, как кровь резко прилила к паху. Даррен зажмурился от раздирающих голову мыслей. Ему становилось настолько холодно, что он не чувствовал ног. Обувь промокла, в ней хлюпала вода, а рубашка и штаны гадко липли к телу. Томас был прав: он действительно никак не воспользовался тем, что Даррен оказался омегой. Но станет ли он держать себя в руках, когда они окажутся без одежды, прижимающиеся друг к другу? — Даррен, я обещаю, что вам нечего бояться, — будто в ответ на его мысли раздался бас Томаса. — Вы же знаете, после всего, что случилось с Уиллом, я просто не способен относиться к омегам так, как некоторые альфы. Клянусь вам, что не буду вести себя… — он запнулся, подбирая подходящее слово, — неприлично. — Хорошо, — еле слышно выдавил Даррен, его голос звучал до ужаса обречённо. — Только отвернись. Томас кивнул и нехотя выпустил из объятий дрожащего Даррена. В свою очередь тот с не меньшим разочарованием отпрянул от согревающего чужого тела, вновь окунаясь в пронизывающий холод салона машины. Задубевшие пальцы не слушались, с трудом пытаясь расстегнуть пуговицы на отсыревшей одежде. Оказавшись наконец-то без рубашки, Даррен почувствовал себя абсолютно беззащитным. Живот скрутило в панике, когда сквозь темноту он увидел, что Томас тоже начинает раздеваться, оголяя массивное мускулистое тело. Тот повернулся спиной, и Даррен разглядел перекатывающиеся бугры гладиаторских мышц. Чёрт… Как он мог так влипнуть? Даррен мечтал просто исчезнуть, сбежать, оказаться как можно дальше от уже полностью обнажённого альфы, на которого он всеми силами старался не смотреть. Но холод пронзал кожу тысячами иголок, и Даррен только быстрее снимал с себя остатки насквозь промокшей одежды, едва сдерживая подступающую истерику, пока стаскивал трусы. — Если вы готовы, — раздался неуверенный голос Томаса, — я обхвачу вас руками, а вы прижмитесь ко мне как можно плотнее, чтобы быстрее согреться. Даррену хотелось кричать от отчаяния. Он, ослабленный и голый, буквально заперт в машине посреди бури с обнажённым альфой, в два раза превосходящим его по размеру и силе. «Это не просто какой-то альфа, — из последних сил успокаивал себя Даррен, — это Томас. Томас не обидит. Он обещал, что не тронет. Он не может так поступить после того, что случилось с Уиллом». Даррен неуверенно подполз ближе к Томасу, уже не понимая, от чего дрожит больше: от холода или страха. В следующую секунду сильные чужие руки сгребли его в охапку и затащили на колени к Томасу. Даррен невольно вскрикнул, напрягаясь всем телом. — Всё хорошо, — тут же прозвучал обеспокоенный голос над самым ухом, — я просто согрею вас. Пожалуйста, не бойтесь. Даррен кивнул, даже не задумываясь, увидел это Томас или нет. В другой ситуации он бы уже давно огрызнулся, ответив, что совершенно не боится, ведь грозный мафиози видал в жизни многое… Но когда его обнажённые ягодицы оказались прямо над пахом Томаса, Даррена накрыла настоящая паника. — Обхватите меня руками, — очень мягко попросил успокаивающий баритон. — Пожалуйста, это нужно для того, чтобы вы согрелись. «Томас не обидит… Он обещал…» — Даррен, я клянусь, что не причиню вам вреда. Моран задержал дыхание и робко обвил руками мощный торс Томаса. Как только его продрогшее тело прижалось к альфе, из его головы исчезло всё, кроме единственной мысли — тепло, ему тепло… Томас был горячим. Ужасно горячим. Даррен инстинктивно жался к нему, как к единственному спасению в сыром и холодном салоне машины, утыкаясь носом куда-то в сгиб шеи, неосознанно щекоча дыханием и провоцируя стадо мурашек пробежать по плотной коже Томаса. Удостоверившись, что Даррен умостился на коленях, Томас принялся снова растирать его ладонями. На этот раз получалось лучше — напрямую грея кожу горячими руками, однако теперь Томас отчётливее ощутил, насколько сильно дрожит Даррен. — Господи, вы совсем холодный… — горько прошептал Томас в его волосы. — В следующий раз, если вам станет плохо, просто скажите мне, умоляю. Даррену было до жути стыдно, но от контакта с телом альфы по коже начало разливаться пока слабое, но такое спасительное тепло. Его разум испытывал отвращение к самому себе, в то время как его собственное тело рьяно и безысходно прижималось к Томасу. Руки альфы, казалось, были повсюду. Длинные пальцы оглаживали кожу, посылая по ней импульсы тепла и комфорта. Вдруг ладони Томаса скользнули по ноге вниз и сжали ледяные ступни Даррена, начиная усердно растирать их, разгоняя кровь. Внезапно для самого себя он взвизгнул и сжался. — Больно? — тут же растерялся Томас, наклоняя голову и сквозь темноту заглядывая в тёмные глаза. Даррен сглотнул. Прикосновение к ступням неожиданно показалось настолько интимным, что ему даже стало стыдно в этом признаться. Раньше никто не делал ему массаж ног, и горячие ладони альфы, обхватившие его ступни, посылали в замёрзшее тело странные ощущения. Прежде Даррен и не думал, что его ноги окажутся такой чувствительной зоной. — Нет, — пробормотал он, радуясь, что в темноте Томас не видит его покрасневших щёк. — Просто бесит вся эта ситуация… — Я понимаю, — вздохнул Томас, принимаясь снова массировать его. — Мне жаль, что вам приходится испытывать такой дискомфорт. Их обнажённые тела были прижаты друг к другу настолько, что между ними не оставалось и миллиметра. — Вам становится теплее? — тихо поинтересовался Томас, невольно вдыхая запах волос Даррена. Тот слабо кивнул на груди блондина. В одну секунду Томаса накрыла необъятная нежность и одновременно — тоска. Он был готов отдать всё что угодно, лишь бы Даррен льнул к нему по доброй воле, полностью доверяясь и не ожидая подвоха. Но тот жался к альфе исключительно из-за собственного безвыходного положения. В другой ситуации Даррен уже давно бы оттолкнул его от себя. Однако сейчас Томас старался выбросить из головы все мрачные мысли и сполна насладиться моментом этого фиктивного счастья, готового в момент исчезнуть от одного неправильного слова. Прерывистое дыхание Даррена щекотало ключицы Томаса, а тонкие пальцы отчаянно сжимали чужую талию, неосознанно пытаясь притянуть огромного альфу ближе. Томас не знал, сколько времени они сидели прильнув друг к другу. Он невольно улыбнулся, когда до его обоняния опять долетел слабый запах сирени. Слава богу, Даррену становится легче. Его дрожь почти сошла на нет, а дыхание замедлялось и успокаивалось. Было похоже, что Даррен проваливается в сон. Томас дал себе волю и осторожно приник носом к его волосам, делая глубокий вдох и наполняя лёгкие пьянящим ароматом. Господи, что будет, когда запах станет насыщенней, а у самого Даррена начнётся течка? К своему ужасу Томас понял, что возбуждение начало нарастать, отдаваясь пульсацией в паху, прямо под упругими ягодицами Даррена. Нет, он должен держать себя в руках… Нельзя позволить этому аромату одурманить голову. Как назло, Даррен слабо заворочался в объятиях, пытаясь удобней устроить затёкшее от долгого сидения в одной позе тело. Запах тут же ударил в нос Томаса сиреневой волной, а бёдра Даррена случайно потёрлись прямо о чувствительную плоть Томаса. Кровь стремительно прилила к члену, заставляя его твердеть, и он еле сдержал возбуждённый рык, закусив щеку изнутри, с трудом пытаясь вернуть сознание в реальность. Томас обязан держать себя в руках. Даррену сейчас плохо, он замёрз, устал и — самое главное — он не хочет Томаса. Однако, несмотря на все уговоры, его тело предательски отзывалось на хрупкое тело в его руках. Даррен снова зашевелился, а потом Томас внезапно почувствовал, как тот оцепенел. — Что это? — сонно прохрипел Даррен, но уже в следующую секунду подскочил как ошпаренный. — Что это такое?! Он быстро отполз от Томаса и вжался в дверь машины, обхватывая колени руками, однако тут же об этом пожалел. Теперь Даррен мог хорошо видеть всё тело Томаса с титанического вида мышцами и… огромным членом, что даже находясь в полувозбуждённом состоянии был чуть ли не в два раза больше, чем орган самого омеги. — Даррен, умоляю, извините, — сбивчиво забормотал Томас, пытаясь прикрыть внушительный стояк. — Я сейчас возьму себя в руки. Просто физио… — Физиология альф, блять, помню! Даррен всеми силами старался не смотреть на обнажённого телохранителя. Чёрт, как можно быть таким здоровенным?! Мозг Даррена стал выдавать жуткие флешбэки многолетней давности, заставляя вновь почувствовать себя юным студентом, с которого стащили штаны и вдавили лицом в пол, прижимая к голым ягодицам твёрдый липкий член. Он понимал, что его начинает колотить от накатывающей панической атаки. — Извините, — снова раздался ужасно растерянный голос Томаса, — мне очень жаль. Это просто природа, инстинктивная реакция альфы на омегу. Я ненамеренно, поверьте. — Ах природа? — Даррен чувствовал, как горло стискивает страх, не давая вдохнуть, и он ещё сильнее вжался в дверь машины. — Ах инстинктивная реакция? Да я уверен, что именно так и говорил этот твой адмирал, когда насиловал Уилла! Томас замер. Каждая мышца в его теле напряглась, а брови нахмурились на переносице. — Даррен, не упоминайте… — Нет, я буду упоминать! — Его трясло, он чувствовал подступающую тошноту. — Все вы так говорите — что это природа и физиология. Альфа хочет трахнуть, а омега мечтает, чтобы его трахнули, да?! Это, по-твоему, и есть природа?! Томас хотел ответить, но Даррен продолжал: — Я понимаю, почему Уиллу было так плохо, ведь после всего, что случилось, рядом находились именно такие альфы, которые всё равно продолжали считать, что это — обычная физиология! Как там говорил Фрейд: «Каждый альфа жаждет быть насильником, а каждый омега — шлюхой»?! — Даррен, замолчите! — отчаянно прохрипел Томас, сжимая кулаки. — Я не буду молчать! — По щекам Даррена потекли горячие слёзы, но он этого не заметил. — Я молчал четырнадцать лет, я никому ничего не говорил! Хочешь знать, почему я с восемнадцати лет выдаю себя за бету? Вот из-за таких как ты, которые оправдываются природой, а потом трахают тебя вдвоём в туалете, пока ты рыдаешь и умоляешь отпустить! Из горла Даррена вырвался судорожный всхлип, и он закусил кулак, стараясь сдержать истеричный плач. Томас сидел с широко раскрытыми глазами и ошалело смотрел на Даррена, в попытке переварить услышанное. «…С восемнадцати лет выдаю себя за бету…» — проносилось в его голове — «…из-за тех, которые трахают тебя вдвоём в туалете…». — Господи, неужели это правда? — «…пока ты рыдаешь и умоляешь отпустить…» — Даррен… — тихо начал Томас, его голос дрожал. — То, что вы сказали… Это… — он запнулся, — это случилось с вами? Даррен отвернулся и спрятал лицо в коленях. Его плечи дрожали. Послышался сдавленный всхлип. Томас был в шоке. Нет — в ужасе. Неужели Даррен пережил такой кошмар? Этот хрупкий и изящный омега, с его тонкой шеей и нежной кожей. Как можно было повести себя с ним так грубо и бесчеловечно? Просто схватить и взять силой! Двое альф на одного омегу! Что за животным нужно быть, чтобы сотворить такое? Тело Даррена тряслось от беззвучных рыданий, пока сам он отчаянно обнимал себя за колени, стараясь сохранить тепло. Даррену снова становилось холодно вдали от горячего тела альфы, но при мысли о том, чтобы приблизиться к нему, его охватывала удушающая паника. Томас молча наблюдал за Дарреном, таким непривычно беззащитным и слабым, от чего сердце сжималось от боли. Что он — огромный сильный альфа — мог сказать омеге, пережившему насилие? — Вы имеете полное право злиться, — почти шёпотом произнёс Томас. — Я бы лично разорвал этих двоих альф, встреться они мне. Их поступок омерзителен, его нельзя оправдать природой. Но вы, Даррен, — вы восхищаете меня. Даррен недоверчиво поднял на Томаса покрасневшие от слёз глаза. — Что? — После пережитого вы нашли силы не сдаваться и идти дальше. — Томас наоборот опустил голову, чтобы ненароком не напугать Даррена прямым зрительным контактом. — Тем более — вы пошли в преступный мир, где правят альфы, и заняли там высокую позицию. Это достойно восхищения. Даррен снова спрятал лицо в ладони и замотал головой. — Я умоляю вас, — мягко продолжал Томас, — поверьте, что я не причиню вам никакого вреда. Мне очень жаль, что моё тело отреагировало на вашу близость таким недвусмысленным образом, но клянусь, что, несмотря ни на какую физиологию, я к вам не притронусь. «Без вашего согласия», — мысленно добавил он. — Все вы так говорите, — сорванным голосом прошептал Даррен. — Обещаете, что не тронете, а потом… — Я не все, — уверенно сказал Томас. — Вы же виделись с Уиллом. Разве я могу причинить омеге вред после того, что пережил мой брат? Даррен опасливо поёжился, но потом отрицательно замотал головой. — Видите, вы сами это понимаете. — Томас слабо улыбнулся. — Просто вы привыкли бояться. — Я не боюсь, — тихо буркнул Даррен, однако его голос дрожал. — Вот, вы уже спорите со мной, — Томас улыбнулся шире, — это другое дело. Теперь я узнаю своего босса. Если вам станет легче, можете ударить меня пару раз. — Что ты несёшь? — Даррен невольно закатил глаза. — Не буду я тебя бить. — Это тоже радует. — Томас вздохнул с облегчением, когда увидел, что Даррен перестал закрывать своё лицо руками. — Вам не угрожает никакая опасность, понимаете? Это я заперт с грозным мафиози, мне стоит трепетать от ужаса. — Боже, что ты мелешь? — Даррен нервно засмеялся. — Зато вы улыбаетесь. — Томас увидел, что плечи Даррена больше не были такими напряжёнными, как прежде. — Лучше подшучивайте надо мной, чем бойтесь. У вас нет ни одного повода для опасений насчёт меня, я клянусь. Вы мне верите? — с надеждой спросил Томас, на что Даррен нерешительно кивнул. — А сейчас, пожалуйста, перестаньте жаться к этой двери, она же холодная, а вы замёрзли. Даррен потупил глаза. Томас был прав: он опять дрожал всем телом. — Я просто согрею вас, обещаю, — мягко произнёс Томас. — В прошлый раз ты говорил так же. — Простите, — искренне сказал он. — Я правда не думал, что это произойдёт. Даррен закусил губу. — Я должен тебя предупредить, — неуверенно начал он. Чёрт, как же он не хотел это говорить, но, видимо, другого выхода в этой чрезвычайной ситуации нет. Раз уж они застряли здесь с этим альфой, лучше обойтись без сюрпризов. Даррен выпалил на одном дыхании: — У меня скоро начнётся течка. — Я знаю. — Знаешь? — Даррен удивлённо уставился на телохранителя. Томас неловко почесал затылок. — Да, простите. Я заметил по вашему поведению — Уилл похоже вёл себя перед течкой. Ну и… ваш запах изменился. Брови Даррена поползли вверх. — Ты чувствуешь мой запах? Он мысленно чертыхнулся. Даррен и так увеличил дозу подавителей до предела, а тут оказывается, что этот альфа всё равно слышит его феромоны. — Чувствую. — Томас кивнул и потупил взгляд. — Если честно, я почувствовал его ещё до того, как узнал, что вы омега. Но это абсолютно ничего не меняет, Даррен! Я не тронул вас тогда и не трону сейчас. Даррен поджал губы. Ему было ужасно сложно это признать, но Томас прав: он чувствовал феромоны омеги, но при этом держал себя в руках. Неужели Томас действительно отличается от других альф, которые берут силой и прижимают к стенке против воли? Мозг Даррена отказывался в это поверить, но все факты указывали, что Томас не обманывает — он действительно не собирается причинять ему вред. — Даррен, вы дрожите, — снова раздался шёпот Томаса. — Пожалуйста, не нужно мёрзнуть, идите сюда. Даррен сглотнул. А потом приложил колоссальное усилие, чтобы медленно подползти обратно к Томасу. Оказавшись совсем близко к чужому, массивно возвышающемуся над ним телу, Даррен испытал новый приступ паники, но уверенный и спокойный голос Томаса тут же произнёс: — Всё хорошо, слышите? Я не буду вас трогать. Обхватите меня сами, чтобы вам было комфортнее. Даррен неловко залез на колени Томаса, стараясь не прижиматься слишком близко к области паха, и неуверенно обвил руками его торс, чуть не замурчав, когда кожа наконец ощутила долгожданное тепло. — Вот видите, ничего страшного, — над ухом снова прозвучал мягкий баритон, — теперь разрешите, я вас обниму? Так будет теплее. Даррен судорожно втянул воздух, прежде чем выдохнуть: — Хорошо. Его тут же заключили в крепкие тёплые объятия, отчего Даррен опять тихо взвизгнул. — Не бойтесь, — прошептал Томас в чужую тёмную макушку. — Я и не боюсь, — недовольно буркнул Даррен, на что Томас только усмехнулся. — Ты там что, смеёшься надо мной? — Ни в коем случае, — но по голосу было слышно, что Томас улыбался.***
Томас проснулся первым. В машине всё ещё было темно, хоть через запотевшие окна уже виднелось пасмурное небо. Буря поутихла, но моросящий дождь и сильный ветер, терзающий редкие деревья вдоль трассы, говорили о её скором возвращении. Мышцы затекли от неудобной позы — заднее сиденье автомобиля было катастрофически мало для двухметрового альфы, тем более, когда под его боком тихо сопел омега. Омега… Томас не мог не расплыться в глупой влюблённой улыбке, глядя на спящего Даррена, так доверчиво прижимающегося к его груди. Обнажённый, тот выглядел настолько прекрасно, что Томас не сумел побороть в себе желание целомудренно коснуться бледной щеки Даррена кончиками пальцев. Господи, как это хрупкое и прелестное создание посмели обидеть какие-то ублюдки? Теперь Томас прекрасно понимал, почему Даррен избрал такой путь. Он имел полное право на свой выбор, но… Но, чёрт возьми, почему всё не может быть иначе?! Почему Даррен не может поверить, что Томас не такой, как те мудаки, — он не причинит вреда, не сделает больно. Но Даррен не верил, считая, что лучшим решением будет просто уволить телохранителя. Неужели ему действительно придётся покинуть Даррена? Сейчас он проснётся, и, пока буря снова не разыгралась, они пойдут в Гленнамадди, откуда всеми возможными способами постараются вернуться в Дублин. А что потом? Томас попрощается с Дарреном, так и не признавшись, что мечтал бы завести с ним большую и счастливую семью? Сможет ли он видеть бывшего босса хоть иногда? Возможно, наблюдать за ним издалека? Нет, это уже преследование… Сегодня феромоны омеги ощущались гораздо сильнее, чем накануне, заставляя рот Томаса наполняться слюной, а глаза мутнеть от возбуждения. Видимо, течка наступит совсем скоро. Однако после того, что Томас узнал ночью, он приложил все свои усилия, чтобы задушить любые физиологические реакции на корню, пусть сегодня это и было в разы труднее по сравнению с предыдущими днями. Даррен пах просто великолепно… — Даррен? — хрипло позвал Томас, борясь с непреодолимым желанием нежно коснуться губами его открытой шеи. — Даррен, просыпайтесь, уже утро. Тот разлепил сонные глаза и озадаченно уставился на Томаса, будто не понимая, что происходит. Размытый взгляд медленно пополз вниз, и лицо Даррена внезапно залила краска от осознания, что они с Томасом лежали в машине совершенно без одежды. — Ой, — только и выдохнул Даррен, растерянно уставившись на обнажённый торс Томаса, — ты голый? Это был самый тупой вопрос, который он задавал в своей жизни, и тут же смутился ещё сильнее. При свете дня ситуация стала просто невыносимо неловкой. Ночная темнота больше не скрывала подробности наготы Томаса, и Даррен всеми силами старался не смотреть на чужие каменные мышцы с выступающими венами. О том, что было ниже кубиков стального пресса, Даррен старался и вовсе не думать. Как только он вынырнул из тревожного сна, то сразу понял, что до начала течки осталось катастрофически мало времени. Жар окутывал тело всё сильнее, а чувствительная дырочка между ягодицами становилась влажной. В замкнутом пространстве запах альфы ощущался ярче и был таким умопомрачительным, что Даррен чуть ли не до крови закусил щеку в попытке вернуть мысли в нужное русло. Однако глаза сами продолжали разглядывать атлетическую фигуру Томаса, похожую на статую античного бога… Чёрт, нужно срочно выбираться из этой долбаной машины! Дойти до ближайшей деревни оказалось труднее, чем изначально предполагал Даррен: его ноги стали ватными, низ живота скрутило мучительно-сладким спазмом, а глаза теряли возможность фокусироваться на чём-либо. Течка была уже совсем близко… Если сегодня он не вернётся в Дублин, то ближайшие три дня омежьей горячки ему придётся провести неизвестно где. Только проснувшись, он, под хмурым взглядом Томаса, закинулся четырьмя таблетками подавителей, но и они не сняли всех симптомов, которые в этот раз проявлялись намного ярче. Видимо, непосредственная близость