Жребий брошен

Во время течки организм омеги имеет только одну цель — зачать потомство. Природа сделала всё возможное, чтобы обеспечить гарантированное продолжение рода, поэтому выделение феромонов достигает максимума для привлечения альфы, а тело испытывает мучительную, даже болезненную, потребность в партнёре, который наполнит изнутри и крепко повяжет узлом. — Пожалуйста, — застонал Даррен в ухо Томасу, судорожно обхватывая его дрожащими руками. — Не уходи. Томас, умоляю, останься. Желание сцепки становится одержимостью, мозг отключается и перестаёт думать о чём-либо другом, а кожа обретает максимальную чувствительность, отзываясь на любое, даже самое незначительное касание альфы. Сейчас, в этом крошечном гостиничном номере, насквозь пропахшим густым запахом сирени, Томас буквально сходил с ума. Даррен извивался, прогибая поясницу и выпячивая ягодицы в немой мольбе о прикосновении к чувствительному текущему местечку. Одурманенный разум альфы просто вопил о том, что нужно помочь омеге наконец-то получить разрядку, но сквозь туман в голове Томаса всё равно маячила мысль: если в этот момент он поддастся искушению, то, когда течка закончится, Даррен возненавидит его всей душой. — О Господи, Даррен, — из последних сил зарычал Томас, — вы же потом никогда мне этого не простите! Он с трудом расцепил тонкие пальцы Даррена, судорожно хватающие его за плечи. — Ты не хочешь меня, да? — заплетающимся языком простонал Моран, стараясь придвинуться ближе к Томасу и потереться о него болезненной эрекцией. — Потому что я не такой, как другие омеги? — Боже, Даррен, — Томас готов был кричать от безысходности, когда Даррен снова умудрился дотянуться до его шеи и оставил на ней языком влажную дорожку. — Да я с ума по вам схожу, вы мне снитесь каждую ночь… — Тогда, пожалуйста, Томас. — Узкая ладонь Даррена наконец-то заползла под его футболку, заставляя волоски на холке Томаса встать дыбом от удовольствия. Он закрыл глаза и судорожно вдохнул воздух. Аромат Даррена пьянил. Божественный запах сирени — так пахнет сама любовь, первая и чистая, невинная и нежная, но всеобъемлющая и ненасытная. — Вы возненавидите меня после этого, — прохрипел Томас, прикладывая все усилия, чтобы не потерять голову, когда пальцы Даррена скользнули к поясу его штанов и попытались расстегнуть ремень. Томас застонал и схватил того за запястье, удерживая от дальнейших действий. — Нет, Даррен, вы никогда не простите меня, если я это сделаю. Вы больше не захотите со мной говорить. Даже видеть меня не захотите! Я не могу вас потерять. — Томас… — Даррен, я не могу вас потерять! — с отчаянным рыком Томас отстранился от цепляющегося за него Даррена, и отошёл от кровати как можно дальше. Сердце Томаса сжалось, глядя на то, как Даррен свернулся на постели, поджав под себя ноги и хныча что-то в подушку. Его руки потянулись к резинке трусов, проникая внутрь и лаская возбуждённую плоть, отчего с покрасневших губ тут же сорвался сладкий всхлип. Томас опёрся спиной о противоположную стену и вцепился в свои волосы. Чёрт… Этот омега был так прекрасен и соблазнителен, что у него дрожали руки от желания прикоснуться к нему. Штаны Даррена уже насквозь промокли от смазки, и её густой запах всё сильнее окутывал комнату. Томас стиснул зубы. Он не хотел просто переспать с Дарреном — трахнуть, а потом видеть страх и ужас в карих глазах, когда Даррен придёт в себя и поймёт, что случилось, — ни за что на свете. Томас действительно не мог потерять его, поэтому уж лучше он потерпит сейчас, чем больше никогда не сможет увидеть любимое лицо несносного брюнета. Пусть даже Даррен и сам просит коснуться его, умоляет словами и призывает телом, выпячивая упругие ягодицы. Вот бы сорвать с Даррена всю эту совершенно ненужную одежду и перевернуть на живот, оголив бледные круглые половинки. Провести языком прямо по пульсирующей сочащейся смазкой дырочке, в то время, как Даррен будет стонать от удовольствия и просить скорее войти в него до самого основания. Нет, сейчас Томас должен держаться… Он молил всех богов, чтобы в один прекрасный день Даррен по собственной воле лежал под ним, раскрасневшийся и очаровательно взлохмаченный, скуля от желания и призывно кусая губы. Но сейчас Даррен неадекватен, он не понимает, что происходит, а Томас, хоть и одурманен страстью, осознаёт всё. С кровати послышался протяжный стон, переходящий во всхлип. Томас тяжело вздохнул. Ему было известно, что омеги испытывают сильную боль, когда не проводят течку с альфой. Даррен выкручивался на скомканных простынях и хныкал, безуспешно пытаясь ласкать себя сам, но тело требовало чего-то намного крупнее тонких пальцев омеги. Ему нужен был член, который бы заполнил задний проход узлом, естественным путём снимая всю боль и даря наслаждение. Природа Томаса рвалась помочь выбранному партнёру, но это было бы катастрофой и полным крахом тех хрупких и трепетных отношений, которые он с таким трудом пытался выстроить между ними с Дарреном. Особенно после того, как в машине босс открыл свою печальную историю из прошлого, Томас просто не мог потерять его доверие. Даррен снова застонал, и сквозь туман желания Томас начал судорожно искать другие способы облегчить его состояние. Единственное, что приходило в голову — дать Даррену подавители, но это же настоящая отрава для организма омеги! Раздался очередной жалобный стон, и Даррен сильнее скрючился на постели. Смазки было так много, что она начинала просачиваться на простынь. — Чёрт, — хрипло выругался Томас и бросился к сумке Даррена, в которой должны были лежать злополучные таблетки. К счастью Томас нашёл их быстро. Набрав стакан воды из графина, что предусмотрительно стоял на подоконнике, он опасливо приблизился к кровати. — Даррен, — севшим голосом произнёс Томас, — выпейте таблетки, пожалуйста. Вам станет легче. Даррен только всхлипнул и уткнулся лицом в подушку, прогибая поясницу и открывая вид на пятно от смазки на штанах. Томас почувствовал, как у него начинает темнеть в глазах, а член затвердел настолько, что уже было больно стоять. Он замотал головой, чтобы отогнать наваждение и хоть как-то вернуть контроль над разумом. — Даррен, прошу, выпейте, вам полегчает. — Томас решился сесть на кровать и развернуть Даррена за плечи лицом к себе. Прежде чем тот, опьянённый близостью альфы, успел что-то сделать, Томас вложил две таблетки прямо ему в рот. — Запейте водой. Пожалуйста, не крутитесь. — Он поднёс ко рту Даррена стакан, и тот инстинктивно приник к нему губами, делая глоток. Томас засмотрелся на открытую шею Даррена, мечтая о том, как же сладко было бы провести по ней языком, прикусить нежную кожу, оставить алеющий засос. Но нет… Нужно гнать от себя эти мысли… Спустя пятнадцать минут, которые Томас провёл в противоположном углу комнаты, как можно дальше от Даррена, тот стал немного успокаиваться. Подавители начали действовать, и теперь Даррен просто жалобно скулил, лёжа на кровати в позе эмбриона, иногда поднимая голову и блуждая пустым взглядом по помещению, постоянно задерживаясь на Томасе, неосознанно облизывая покрасневшие губы в молчаливом призыве. Томас изо всех сил старался не смотреть на столь соблазнительного босса. — Если вам нужно побыть одному, — хрипло произнёс он, — я уйду. Томас понимал, что Даррену необходимо хоть как-то сбросить физическое напряжение, да и самому ему не мешало разобраться со стояком в штанах. — Нет, постой, — вдруг послышалось сдавленное бормотание Даррена. — Не хочу оставаться один. Мне… страшно. — Страшно? — Томас даже забыл о своём решении держаться от него подальше и метнулся к постели, однако тут же об этом пожалел: искушающий запах моментально ударил в нос, и он замер посреди комнаты, обеспокоенно глядя на Даррена. — Почему вам страшно? — Мне никогда не было так плохо… — тихо простонал тот. — Я не понимаю… Всё так горит… Я боюсь… — Даррен, — только и смог выдохнуть растерянный Томас, — скоро всё пройдёт. Вам станет легче. — Нет, не станет, — горько прошептал Даррен. — Это всё долбаная омежья природа. Чёрт, как же я сейчас хочу, чтобы ты меня коснулся. — Он потянулся на постели, прогибая поясницу, отчего округлые ягодицы аппетитно выпятились. Томас ощутил приток крови к паху и закрыл глаза, чтобы не видеть столь желанную картину. Он медленно выдохнул, попытавшись вернуть самообладание. — Это просто течка. — Чёрт, просто трахни меня, — захныкал Даррен. — Потом вы навсегда прогоните меня из своей жизни. — Ну и что? — простонал он. — Зато сейчас нам будет хорошо… Томас сжал кулаки и опустил голову. — Нет. Я не переживу, если больше никогда не увижу вас. — Да почему? — чуть не заплакал Даррен. — Какая тебе разница? Томас закрыл глаза. «Потому что я люблю вас. Потому что я хочу защищать вас всю свою жизнь». Это будет единственный правдивый ответ, однако даже сейчас он не нужен Даррену. До течки тот был холодным и равнодушным к Томасу, но теперь хочет от альфы исключительно удовлетворения своих физиологических потребностей — ни любви, ни чувств, ни совместного будущего, о которых, как последний идиот, мечтал Томас. Он так ничего и не ответил на вопрос Даррена.

***

Свой первый вдох, свободный от удушливого жара течки, Даррен запомнит на всю жизнь. Ещё никогда эти дни цикла не проходили так тяжело, как сейчас. Голова гудела, но он с облегчением почувствовал, что горячка прошла, вновь вернув способность связно мыслить. Дышать становилось легче, во многом потому, что нос больше не так остро улавливал феромоны альфы поблизости. Господи, альфы?! Даррен вздрогнул и тут же начал шарить глазами по помещению в поисках источника запаха сильного самца. Его взгляд почти сразу упал на дальний угол небольшой комнатки, где в крошечном кресле в жутко неудобной позе дремал огромный Томас. Чёрт, что случилось? Они провели течку вместе? Даррен почувствовал, как начали дрожать руки, а горло сдавила подкатывающая паника, однако вдруг воспоминания последних трёх дней хаотично замелькали в голове. Он помнил жар и безумное неконтролируемое желание, которое распалялось от постоянного присутствия альфы. В свои прошлые течки Даррен тоже испытывал тягу к альфам, это было естественно, но он мог себя контролировать, а после большой дозы подавителей — и подавно. Однако в этот раз буквально съехал с катушек. Он вспомнил, как судорожно и отчаянно цеплялся за Томаса, как жадно вдыхал его сильный терпкий запах и пытался коснуться открытой кожи. Блять, что это было? Почему у Даррена настолько снесло крышу? — Чёрт, просто трахни меня, — хнычет он. Господи, неужели Даррен это сказал?! Какой кошмар, просто ужас… А Томас? Как реагирует любой альфа, если омега сам предлагает ему такое? — Нет, — хрипло отвечает Томас, однако Даррен чувствует насколько возбуждённый сейчас его запах. — Вы возненавидите меня после этого. Он отказался? Томас отказался? Какой альфа вообще способен сдерживать себя рядом с течным омегой, который умоляет его отыметь? — Даррен? — знакомый бас выдернул его из тревожных размышлений. Сонный Томас выпрямился в кресле, растерянно глядя на босса. — Вы проснулись? Вам уже легче? Даррен отвёл глаза и неуверенно кивнул. Ему было до ужаса стыдно смотреть на Томаса, который видел его в таком невменяемом состоянии: стонущего и умоляющего о страшных непристойностях. — Хотите пить? — прозвучал вопрос Томаса, всё ещё сидящего в углу, на безопасном расстоянии. Даррен снова просто кивнул, потупив взгляд, и Томас тут же встал, чтобы налить ему воды. Когда Даррен взял из его рук полный стакан, их пальцы соприкоснулись, заставив обоих смущённо вздрогнуть. Даррен быстро схватил сосуд и судорожно сделал несколько глотков. — Если вам нужно что-то ещё, — неуверенно начал Томас, переминаясь с ноги на ногу у постели, — то обязательно говорите. Даррен кивнул в третий раз, нервно сжимая стакан в пальцах. — Послушай, — он заговорил так тихо, что Томасу пришлось напрячь слух, чтобы различить слова. — Ты не тронул меня? — выдохнул Даррен, всё-таки подняв на Томаса неуверенный взгляд. Макларен замер, уставившись на него. За секунду на лице Томаса пробежала волна непонятных для Даррена эмоций, но затем тот сглотнул и покачал головой. — Даррен, я говорил и скажу снова, — хрипло начал Томас. — Я никогда не причиню вам вреда. Мне не было бы прощения, воспользуйся я вашим уязвимым состоянием. Даррен потупил взгляд, одновременно комкая в пальцах одеяло. — Спасибо, — почти удивлённо прошептал он. — Спасибо, что не стал… ничего делать. Если честно, я в шоке. — В шоке? — Томас поднял брови. — Да, я не думал, что существуют такие альфы, которые бы не стали пользоваться омегой в период течки. Обычно они только этого и ждут. — Мне жаль, что вам попадались подобные альфы, — быстро ответил Томас, серьёзно глядя на смущённого и поникшего Морана. — Но я другой. Пожалуйста, поверьте в это. Даррен ничего не ответил, судорожно сжимая в пальцах белый гостиничный пододеяльник. — Я верю, — вдруг еле слышно прошептал он. — С большим трудом, но верю. — Внезапно Даррен закрыл лицо руками. — Господи, я приставал к тебе. Какой позор! Обычно я лучше контролирую себя во время течки. — Даррен осторожно взглянул на Томаса и ужаснулся. Тот выглядел бледным, осунувшимся и смотрел на него со сжатыми в полоску губами. — Я всё ещё пахну, да? — Да… — хрипло ответил Томас. — Я дал вам подавители только в первый день, самый трудный. Теперь ваш запах… очень яркий. — Чёрт, дай мне таблетки. Томас вдруг нахмурился. — Даррен, пожалуйста, скажите честно, насколько они вредные? Он закусил губу. — Это мой осознанный выбор, — тихо сказал Даррен. — Дай мне таблетки. Томас втянул воздух, замерев на секунду, но потом встал и взял из сумки Даррена его подавители. — Держите, — он протянул баночку с таблетками, и Даррен снова коснулся его пальцев своими. Они были непривычно холодными, и Даррен поднял на Томаса глаза. Тот выглядел уставшим, с синяками под глазами и слишком бледной кожей. Он что, почти не спал, пока Даррен валялся в горячке? — Выглядишь ужасно, — тихо заметил Даррен. — Ты хоть ел эти дни? — Пару раз. — Томас пожал плечами. — Ты что, с ума сошёл? — искренне изумился Даррен. — Я не мог оставить вас одного, вам было очень плохо. — Томас опустил голову. — Кто-то же должен был кормить и поить вас эти три дня. Господи, он что, псих?! Находиться три дня рядом с течным омегой… Любой другой альфа уже давно бы набросился на свою «жертву» или просто поехал мозгами от перевозбуждения. А Томас поил Даррена водой и следил, чтобы он не голодал. Точно, псих! Или хренов ангел. — Ты же говорил, что снимешь комнату и оставишь меня одного от греха подальше, — вспомнил Даррен, во все глаза уставившись на Томаса, который сейчас казался ему каким-то воскресшим святым. — Говорил, — вздохнул Макларен, — но вы попросили меня остаться. — Я? Попросил? — Вы сказали, что вам страшно, я не смог бросить вас одного. Даррен опешил. Сам он, оказавшись на месте Томаса, наверняка бы плюнул на какого-то там несчастного омегу и сбежал бы как можно дальше. А этот алабай сидел рядом три дня только из-за одной идиотской причины, как страх Даррена. Но, чёрт, альфа был таким заботливым… и милым. Даррен нахмурился от собственных мыслей и быстро достал из баночки две таблетки подавителей, тут же запивая их водой. Лучше как можно скорее снизить уровень гормонов в организме, пока они снова неожиданно не ударили в голову. — У вас всегда так сложно проходят течки? — вдруг послышался смущённый голос Томаса. — Простите, если это слишком интимный вопрос. Блять, «интимный вопрос». Даррен закатил глаза. Последние три дня он умолял Томаса трахнуть его и засадить узел в задницу, а этот святоша спрашивает, не слишком ли интимный он задаёт вопрос. Но всё-таки это очень мило. Чёрт, почему Томас кажется Даррену таким милым?! — Да, течки проходят тяжело, — хрипло ответил он. — Но эта почему-то была просто кошмарной. — Я надеюсь, сейчас вам легче, — сказал Томас, опять неловко переминаясь с ноги на ногу. — Если что-то понадобится, только скажите мне. Даррен кивнул, смотря снизу вверх на возвышающуюся фигуру альфы. Томас стоял совсем близко к постели, и всё ещё чувствительный после течки Даррен мог уловить его запах. Он сглотнул и попытался отвлечь себя от мысли, насколько притягательным был для него аромат Томаса, видимо, таблетки ещё не успели подействовать. — Я хочу в душ, — произнёс Даррен. Да, холодный душ — именно то, что ему нужно после трёх дней неугасаемого желания к собственному телохранителю. Он неловко продолжил: — Поможешь дойти, а то у меня ноги до сих пор ватные. — Конечно, — сразу кивнул Томас, помогая ему подняться с кровати. Колени Даррена дрожали, и он схватился за плечо Томаса, чтобы не упасть. — Держу вас. — Он быстро подхватил Даррена за талию, помогая удержать равновесие. — Уверены, что не хотите, чтобы я понёс вас на руках? Снова оказавшись в кольце чужих сильных рук, Даррен почувствовал, как по спине пробежали неконтролируемые мурашки. Он медленно поднял глаза на Томаса и, скользя взглядом по крепким мышцам груди и мощной шее, остановился на лице. Томас смотрел на Даррена в своих руках растерянно и печально. Тот снова был очень близко, но вместе с тем — запредельно далеко. Неужели Даррен никогда не впустит его в свой обособленный и очень защищённый от вторжения любого незваного гостя мир? Вдруг по коже Томаса прошла дрожь. Он с удивлением посмотрел вниз на собственную руку, и увидел, что Даррен коснулся пальцами его предплечья. Томас затаил дыхание. Этот самый обыкновенный невинный жест заставил его ощутить трепет во всём теле. — Спасибо, — тихо выдохнул Даррен, нарушая повисшее молчание. — Спасибо тебе, что не стал пользоваться ситуацией. — Даррен, — прошептал Томас, вкладывая в свои слова все эмоции, что бушевали сейчас внутри, — я ни за что на свете не причиню вам вреда. Даррен не ответил, он опустил взгляд на свою ладонь, которая казалась совсем крошечной по сравнению с огромными руками альфы. С Томасом он чувствовал себя настолько спокойно и безопасно, что внезапно понял: сейчас, в этой непонятной деревне, в каком-то крошечном отеле, он чувствует себя как дома. Рука Даррена робко скользнула по предплечью Томаса и сжала широкую ладонь. Большой палец нежно погладил тыльную сторону кисти, от чего по коже Томаса забегали мурашки. Стоять так близко друг к другу, ощущать тепло чужих объятий — было страшно, непривычно, но безумно приятно. Кожа рук Томаса оказалась шершавой и грубой, и Даррен невольно подумал о том, что рядом с ним находится настоящий альфа, а не те наглые молодые самцы, которые постоянно его окружали. — Ой, — вдруг вздрогнул Даррен, резко возвращаясь в реальность и удивлённо глядя на их с Томасом сплетённые пальцы. Он отдёрнул руку, на секунду замечая в глазах альфы разочарование и грусть. — Наверное, я ещё не отошёл после течки, — Даррен откашлялся, — прости. Томас тоскливо смотрел на него. Он всего лишь не отошёл после течки… Неужели все мечты Томаса об этом человеке обречены на погибель? — Не извиняйтесь, — тихо ответил он.

***

Лёгкий прохладный ветерок трепал вьющиеся волосы Даррена, а солнце заставляло жмурить глаза. За эти три дня на улице совсем прояснилось, и от прошлой непогоды не осталось и следа. Томас осторожно придерживал Даррена под локоть, почти его не касаясь, когда тот на всё ещё слабых ногах вышел на улицу. Буря закончилась, и Даррен всей душой надеялся, что хоть кто-нибудь согласится отвезти их в Дублин. — Салон машины забит товаром, но вы можете поехать в прицепе, — какой-то альфа в рабочем комбинезоне почесал затылок. Даррен смерил фермера испепеляющим взглядом, а затем перевёл его на небольшой фермерский грузовичок, доверху заполненный мешками с картошкой. — В прицепе? — Даррен выгнул чёрную бровь. — Вы шутите? А вы не можете загрузить туда ваш товар, а нас посадить в машину? — Простите, но не могу, — фермер глянул на брюнета, как на сумасшедшего, — посмотрите на погоду. Картошке нельзя долго находиться на солнце. Она же испортится, и я останусь без недельной выручки! — Чёрт, здесь живут одни психи, — прошипел Даррен, поворачиваясь к Томасу, чтобы слышал только он. — Пусть идёт в жопу со своей картошкой, я не поеду в прицепе! Через пять минут Даррен плюхнулся на пол металлического прицепа, брезгливо морщась. — Вот сволочь, — фыркнул он, отшвыривая от себя какой-то старый мешок, завалявшийся в углу. — У него, видите ли, картошка на солнце испортится. Что за бред?! — Нам ехать не так уж и долго, — мирно заметил Томас, — к тому же погода хорошая. — Он кое-как устроил своё громадное тело рядом с Дарреном. Солнце светило прямо на лицо Томаса, и Даррен невольно заметил, что его голубые глаза стали ещё ярче. — Думаю, нам стоит воспринять эту поездку как приключение. — Ох, мне уже хватило приключений, — устало вздохнул Даррен, прислоняясь к железному бортику за своей спиной. Мотор заревел, и машина резко тронулась с места, отчего Даррен свалился бы на пол, не ухватись он за несокрушимого альфу сбоку от себя. — Ненавижу провинцию, — проскрежетал он, снова принимая вертикальное положение, что, впрочем, было не так просто: фермерский фургон буквально швыряло из стороны в сторону, пока он ехал по ухабам просёлочной дороги. Даррен постоянно терял равновесие и был вынужден цепляться за Томаса, которому тряска была нипочём. — Никогда бы не хотел здесь жить! Какой псих переедет из города в деревню? Томас неуверенно пожал плечами. — Тут воздух чище. Считается, что детей лучше растить ближе к природе, чем в мегаполисе. В голове Томаса тут же возникла картина: они с Дарреном гуляют по полю, держась за руки и болтая обо всём на свете, а где-то неподалёку бегают их ребятишки. Даррен улыбается и смеётся, обнимая мужа за талию, доверчиво подставляясь под его поцелуи. — Ещё один плюс в пользу того, что у меня никогда не будет детей, — тем временем усмехнулся Даррен, и Томас разочарованно потупил взгляд. Скорее, ещё одно напоминание о том, что все мечты на счастливую семейную жизнь с Дарреном не имеют никаких шансов стать реальностью… — Вы никогда не хотели детей? — неожиданно для самого себя решился спросить Томас, с замиранием сердца глядя на Даррена. — Даже не задумывались об этом? Даррен смерил его тяжёлым взглядом и вздохнул. — Лет до восемнадцати я действительно был на сто процентов уверен, что у меня будет семья. — Его голос стал тише: — Я, как и все омеги, мечтал о свадьбе, принце на белом коне и любви до гроба… Бред! — он резко сложил руки на груди и насупился. — Стереотипы, которые с детства навязывают омегам, мол, вы должны найти своего альфу, родить ему семерых детей и потом всю жизнь сидеть дома, чтобы готовить и убирать за всей этой сворой — и нет для вас счастья большего, чем это! — Ну, необязательно именно так, — мягко произнёс Томас. Внутри он прыгал от радости, что Даррен поддержал такую личную тему разговора. — Альфа тоже должен участвовать в воспитании детей и заниматься делами по дому. На то люди и создают семью — чтобы быть партнёрами и делать всё вместе. — Это не работает на практике, — фыркнул Даррен, закатывая карие глаза. — Потом всё сводится к тому, что омега сидит дома и пытается уследить за детьми, в то время как альфа пропадает якобы на работе, а на самом деле — трахает молоденьких секретарей-омежек, потому что у него, видите ли, не встаёт на мужа, который растолстел после родов. «Чёрт, скольких мудаков Даррен встречал в своей жизни?» — с болью подумал Томас. — Даррен, если такое существует у кого-то, это не значит, что так же будет и у вас, — он покачал головой. — Я уверен, вы бы выбрали себе достойного альфу, который любил бы вас всегда, даже растолстей вы после родов — особенно тогда! — Томас не смог удержаться и взглянул прямо в карамельные глаза Даррена. — Ведь это будет означать, что вы подарили ему ребёнка. А на свете нет чуда большего, чем это. Даррен с недоверием смотрел на Томаса, который настолько искренне говорил о семье и детях. Неужели он действительно так считает? А может, врёт? Конечно, врёт, все альфы одинаковые… — Я понимаю, почему у вас сложилось подобное отношение к альфам, — тихо продолжал Томас. — Но ведь не все мы такие, — Томас буквально затаил дыхание, — я не такой. Я очень хочу крепкую счастливую семью и мужа, которому буду хранить верность. Даррен только усмехнулся на его слова. — Ну, ты вообще какая-то ошибка природы, — съязвил Даррен, однако потом снисходительно добавил: — В лучшем смысле этого слова. — Правда? — Да, — Даррен скривился, — увы, вынужден признать, ты действительно неплохой человек. — Он сделал неловкий жест рукой. — Твоему омеге очень повезёт. «Чёрт, Даррен, вы издеваетесь? — мысленно застонал Томас. — Вы и есть мой омега!» — Вы тоже очень хороший человек, — тихо произнёс он. — И если вы вдруг когда-то решите связать свою жизнь с альфой… — Упаси боже. — … то ему невероятно повезёт. — Томас тяжело вздохнул. — Почему вы так уверены, что никогда? Даррен засмеялся: — Блять, а ты можешь представить меня чьим-то мужем? Это же дикость! «Господи, Даррен, каждый день представляю…» — Все имеют право на счастье, — серьёзно ответил Томас, глядя на аристократичный профиль насупившегося мафиози. — Во-первых, — недовольно начал Даррен, — я сам не соглашусь связать себя с кем-либо такой ответственной хернёй, как брак. Во-вторых, мой ужасный характер не выдержит ни один человек. Ну, кроме тебя, конечно. — Даррен ехидно засмеялся. — Честное слово, я был уверен, что ты сбежишь от меня в первый же день! Но я плачу тебе деньги, так что это не считается. А в-третьих, я физически не могу иметь отношений с альфами. — Внезапно он запнулся и побледнел, осознавая, что сболтнул лишнего. — Физически? — нахмурился Томас. — Что вы имеете в виду? — Не твоё дело, — грубо отрезал Даррен, однако через секунду уже пожалел. Томас ведь был ни в чём не виноват. Он тяжело вздохнул и нехотя пояснил: — После того, что со мной случилось в восемнадцать лет, я… не могу быть с альфами. Всё, я ответил на твой вопрос? — Не можете быть? То есть, рядом с ними? — Да не рядом. — Даррен закатил глаза. Чёрт, неужели он обсуждает с телохранителем настолько интимную тему? — А как? — Ну… близко общаться. — Даррен ощущал, что его уши горят от стыда. — Не понимаю. — Чёрт, я не могу спать с альфами, ясно?! — раздражённо выпалил он, тут же заливаясь краской. — А-а, — Томас покраснел не меньше, смущённо опуская глаза, — я понял. — Вот и молодец, — недовольно буркнул Даррен, обхватывая себя руками за плечи. — Но… — начал Томас, тут же осекаясь. — Что? — Просто во время течки вы… — Во время течки мной руководил не мозг, а долбаные инстинкты, — прошипел Даррен. — А в обычном состоянии я… — он судорожно выдохнул. — На меня накатывают воспоминания, и начинается паническая атака. Врач сказал, что это психологический блок. Посттравматический синдром. Блять. — Даррен закрыл лицо руками. — Неужели я обсуждаю это с тобой?! Ты точно какой-то шпион, умеешь вытащить из меня все секреты. — Я клянусь, что не шпион, — со всей серьёзностью произнёс Томас. Даррен хрипло засмеялся, всё-таки взглянув на него. — Да ладно, я тебе льщу. Ты же прост, как дуб — никого не можешь обмануть. — Хорошо, — только и ответил Томас, не желая уходить далеко от темы фобий Даррена. — А если вы будете просто общаться с альфой без интимной близости? — Чёрт, он покраснел, когда они с Дарреном встретились глазами. — Ты имеешь в виду отношения без секса? — сомнительно переспросил Даррен. — Начнём с того, что какой альфа вообще согласится на такое? Ну и потом — мне это тоже триста лет не нужно. — Почему не нужно? — Слушай, я не верю в любовь, ясно? Моя жизнь полностью меня устраивает. — Но по вечерам вы возвращаетесь в пустой дом, — с грустью заметил Томас. — Ничего, заведу кота. «И ложитесь спать в холодную постель», — тоскливо подумал он, рассматривая лицо Даррена. Томас уже хотел было что-то ответить, однако вдруг машину сильно качнуло на очередной яме, и Даррен по инерции полетел вперёд — прямо на него, заваливая на пол. Даррен оказался лежащим сверху на Томасе, пока тот крепко сжимал его талию руками. Даррен собрался заворчать и как можно скорее слезть с чужого тела, но внезапно его взгляд встретился с глазами Томаса. Когда голубые, как холодное небо ранней весны, глаза оказались до невозможного близко, у Даррена резко перехватило дыхание. Он внимательно всмотрелся в чужое мужественное лицо, про себя отмечая, сколько мелких морщинок уже на нём есть: в уголках век и губ, потому что Томас очень искренне улыбался; и глубокая морщина между бровями, которая появлялась постоянно, когда альфа хмурился. На щеках Томаса уже проступила сильная щетина, ведь он не брился несколько дней. Почему-то Даррену неожиданно захотелось провести пальцами по его подбородку и почувствовать, насколько колючими были светлые волоски. — Вы не ушиблись? — тем временем мягко спросил Томас, улыбаясь какой-то странной грустной улыбкой. Его руки сами легли на талию Даррена, когда тот упал, бережно прижимая к себе. — Нет, — тихо выдохнул Даррен, всё ещё растерянно разглядывая лицо своего телохранителя. А хотя, уже не телохранителя. Он ведь хотел уволить Томаса, верно? — Это хорошо. — Томас снова улыбнулся, отчего Даррен заметил, как морщинки в уголках голубых глаз стали глубже. Это было… красиво. Почему он раньше не обращал на них внимания? — Ой, — наконец смущённо выдохнул Даррен, осознавая, что уже достаточное количество времени лежит прямо на Томасе. Он рассеянно забарахтался в попытках встать, но сильная тряска сводила все его попытки на нет. — Стойте, я помогу. — Томас сильнее сжал ладони на талии Даррена, но вдруг замер. — Можно? Вы не против? По спине Даррена пробежали странные мурашки: то ли от горячих сильных рук на своём теле, то ли от заботливого голоса и искреннего волнения в глазах Томаса. — Нет, — неуверенно сказал Даррен, — не против. Руки Томаса задержались на чужой талии на секунду дольше положенного, прежде чем он с лёгкостью поднял Даррена и вернул в сидячее положение. — Спасибо, — пробормотал он. Томас всё ещё находился слишком близко, и Даррен легко улавливал исходящий от него умиротворяющий запах моря. Неожиданно для самого себя он тихо произнёс: — Спасибо тебе за всё, Томас, — Даррен не узнавал свой голос. — Ты не представляешь, как много для меня значит то, что ты не стал пользоваться моим положением во время течки. Может, я ошибался, и не все альфы такие мудаки… — Не все, — шёпотом ответил Томас, не отрывая взгляд от задумчивого лица Даррена. — И знаешь, — Моран начал нервно заламывать пальцы, — я говорил, что ты уволен, но… В общем, я тут подумал… Не то чтобы я много думал об этом. — Он неловко махнул рукой. — Короче, я решил, что будет глупо увольнять тебя прямо сейчас. В клане очень напряжённая обстановка, и поиск нового телохранителя станет лишней морокой. И потом, ты доказал свой профессионализм — ведь тебя не отвлекает от работы то, что я омега. «Да, Даррен, совершенно не отвлекает…» — Так что, — продолжил он, — думаю, ты можешь остаться. — Да, — поражённый Томас кивнул, всё ещё пытаясь осознать услышанное. Даррен не уволит его, как только они вернутся в Дублин? Это сон? — Конечно, я останусь. Спасибо! — от всего сердца поблагодарил Томас. — Спасибо за доверие. Даррен только смущённо кивнул, начиная краснеть от слишком внимательного чужого взгляда на своём лице. Чёрт, почему он так реагирует на этого альфу? Течка уже прошла, да и подавителями он закинулся так, что папа не горюй. — Нужно проверить, не появилась ли связь. — Даррен быстро достал из кармана телефон, радуясь возможности перевести тему. — Магнус, наверное, рвёт и мечет из-за того, что я не отвечаю уже несколько дней. Пальцы почему-то всё ещё дрожали, когда он искал знакомый номер, но, конечно, это не было как-либо связано с тем, что он всё ещё ощущал на себе взгляд голубых глаз Томаса. Совершенно не связано! — Магнус? — после нескольких долгих гудков наконец произнёс Даррен. — Блять, Даррен, где тебя черти носят?! — заорал телефон голосом Босса. — Я думал, тебя убили! Даррен устало потёр переносицу. — Я немного застрял в деревне во время бури. — На четыре дня? — Да. — Ладно, хер с тобой, сейчас есть проблемы поважнее. Когда доберёшься до города, тебя встретит наш человек и срочно отвезёт ко мне. Даррен, срочно! Если заедешь куда-то по дороге — я тебя прикончу. — Что-то случилось? — Да. Мы нашли предателя.

***

— Я не могу в это поверить, — сухо сказал Даррен, уставившись в окно машины пустым стеклянным взглядом. Томас сидел на соседнем сиденье, пока какой-то молодой альфа вёз их прямиком к Магнусу. — Может, это ошибка? — тихо предположил он, однако Даррен тут же сверкнул на него злыми глазами. — Ты издеваешься? Какая, в жопу, ошибка? Всё яснее ясного. Автомобиль подъехал к мрачному крупному строению, у входа которого уже стоял Босс. Магнус выглядел ещё мрачнее обычного, его брови были сдвинуты к переносице, а губы плотно сжаты в тонкую полоску. Когда Даррен и Томас подошли, он сразу начал говорить, даже не поздоровавшись: — Мы узнали три дня назад. После того, как люди Фрэнка нагрянули в твоё ложное убежище. — Он признался? — холодно спросил Даррен, однако стоявший рядом Томас, услышал, что его голос задрожал от напряжения. — Нет, — Магнус покачал головой, — первых дня два клялся, что ни в чём не виноват, но когда ему сломали парочку костей, начал молоть полный бессвязный бред. — Он в сознании? Босс взглянул на наручные часы. — Уже должен прийти в себя. Внутри здания было темно. Идя по длинным коридорам чуть позади Магнуса и Даррена, Томас мысленно отметил, что, видимо, это некое тайное логово, о котором знают только избранные члены клана. Коридор закончился тяжёлыми стальными дверями, и Даррен с Томасом вошли через них в большое почти пустое помещение, в котором уже стояли какие-то два альфы. Из-за тусклого света Томас даже не сразу различил, что на полу валялся ещё один человек. Тоже альфа. Его длинные белые волосы были почти бордовыми от засохшей крови. Он лежал плашмя, уставившись в потолок невидящим взглядом, издавая хрип при каждом вдохе. Даррен подошёл ближе и скривил губы, окинув тело взглядом. Знай Томас его чуть хуже, решил бы, что лицо Даррена выражает презрение, но нет — теперь Томас знает, что тот кривился, когда о чём-то сожалел. — Киллиан? — металлическим голосом позвал Даррен. Альфа с трудом повернул голову и посмотрел на босса. — Даррен? — Глаза Киллиана тут же округлились при виде знакомого лица, и он судорожно забормотал: — Даррен, клянусь, это не я! Пожалуйста, поверьте мне! Я бы никогда! — Заткнись! — рявкнул Моран. — Только тебе сказали, что я прячусь в Темплоуге. Именно туда три дня назад и нагрянули люди Фрэнка. Скажешь, совпадение? — Это не я! — отчаянно застонал Киллиан.— Умоляю, поверьте, босс! — Знаешь, какой вопрос меня терзает? — холодно произнёс Даррен. — Почему на тебя напали? Тогда, когда двоих ребят из нашего клана убили, а тебя покромсали на части. Это какой-то хитрый ход, чтобы запутать нас? — Я ничего не знаю, — Киллиан почти рыдал. — Клянусь! — Только это было очень глупо, — усмехнулся Даррен, игнорируя стоны. — Двоих парней прикончили, а тебя пожалели. Интересно почему? А? Что за привилегии? — Я не знаю… — Какой у Фрэнка план? Отвечай! — Я клянусь, что ничего не знаю! — отчаянно зарычал Киллиан. Даррен оскалился и наклонился, заглядывая прямо в покрасневшие глаза альфы. — Ты хоть понимаешь, что натворил, Килл? — прошипел он. — Ты подумал, что теперь будет с твоим беременным мужем? Лицо Киллиана исказила гримаса ужаса. — Умоляю, нет! Найджел ни в чём не виноват! — А может, если Найджел приедет сюда, ты станешь поразговорчивей? — Нет, прошу! — закричал Киллиан. — Он же не знает, поверьте, он ничего не знает! Умоляю! Не трогайте Найджела! Я расскажу всё, что хотите! Прошу вас, только не трогайте его! Даррен усмехнулся, выпрямляясь во весь рост. — Как нам выйти на Фрэнка? — сквозь зубы спросил он. — Где он скрывается? — Я не знаю, — Киллиан почти бился в истерике. — Честно, не знаю! Если бы знал, то сказал. Я не предавал вас, прошу, поверьте! Даррен тяжело вздохнул и повернулся к стоящим позади остальным членам клана. Вынужденно проигнорировав взгляд Томаса, он посмотрел на Магнуса, чьи глаза излучали холодную решимость. Босс кивнул, и Даррен ответил ему тем же. — Привези его мужа, — без единой эмоции сказал он, глядя на одного из альф, которые уже находились в помещении до этого.

***

Маленький пухленький омега в сопровождении альфы с пистолетом наготове вошёл в помещение, обхватывая руками круглый живот. Его колени заметно дрожали, и Даррен с раздражением упрекнул самого себя в том, что подвергает беременного такому стрессу. Но он не собирался убивать или мучить Киллиана на глазах у мужа. Ему нужно было только надавить на альфу, чтобы тот раскололся. — Килли! — испуганно вскрикнул Найджел, увидев полуживого супруга. — Господи, что они с тобой сделали?! — Он закрыл рот руками и пугливо заозирался по сторонам, косясь то на оружие в руке своего охранника, то на неподвижно стоящих боссов мафии. — Отпустите его, прошу! Пожалуйста, ради всего святого! Даррен сделал шаг вперёд. — Найджел, — устрашающе спокойным тоном начал он, — мы позвали тебя, чтобы ты поговорил со своим мужем. Попроси его рассказать нам, где прячется Фрэнк. — Фрэнк? — Найджел побледнел так резко, что Даррен даже запереживал за здоровье беременного. — Но мой Килли не работает на Фрэнка! Честное слово! Даррен закатил глаза. — Мне прекрасно известно, что в клане находится предатель, сдавший Фрэнку местоположение моего убежища, о котором, какое совпадение, знал только Киллиан. Найджел, я понимаю, что ты хочешь верить в невиновность мужа, но сейчас для вас обоих будет лучше, если он всё нам расскажет. — Тогда вы не убьёте его? — дрожащим голосом спросил Найджел. Даррен вздохнул и отвёл взгляд в сторону. Со стукачами у мафии только один разговор — смерть. Ведь предательство своего клана — это самое страшное, что может совершить мафиози. Такое не прощают. — Найдж, — заговорил Даррен, — если Киллиан всё нам расскажет, то тебя мы сразу отпустим, я обещаю, — уклончиво ответил он. Вдруг раздался вопль. Даррен распахнутыми глазами уставился на Найджела, который выхватил пистолет у зазевавшегося рядом с ним альфы и направил дуло прямо на него. — Не приближайтесь! — закричал беременный омега, выставляя перед собой руки и целясь поочерёдно то в Магнуса, то в Даррена, которые тоже машинально выхватили пушки. — Блять, Джон, ну ты и придурок, — под нос выругался Даррен, глядя на растерявшегося молодого альфу, у которого так позорно отобрали оружие. — Найджел, давай ты не будешь делать глупостей, — уже громче произнёс он. — Ты же не будешь стрелять — ты боишься. — Я не боюсь! — завопил Найджел. — Я выстрелю, если вы его не отпустите! — Ты хочешь, чтобы мы отпустили Киллиана, я понимаю, — мирно проговорил Даррен, тем не менее держа Найджела на прицеле. — Если ты отдашь пистолет, то мы ничего тебе не сделаем, я обещаю. Но если ты выстрелишь — а ты промажешь, поверь, я вижу, как у тебя дрожат руки, — то будет очень плохо. — Я хочу, чтобы вы отпустили нас обоих! — кричал Найджел, тряся перед собой пистолетом. — Найджел, ты не в том положении, чтобы торговаться, — снисходительно сказал Даррен. — Нас шестеро, а ты один, с пушкой, которой не умеешь пользоваться. — Я умею, Килли меня научил! — Ну и идиот. — Даррен закатил глаза, а потом снова посмотрел на бьющегося в истерике от страха и адреналина омегу. — Отдай мне пушку по-хорошему, Найдж. Руки Найджела страшно дрожали, и Даррену совершенно не нравилось, что огнестрельное оружие находилось у нервного беременного. Мало ли кого он может застрелить на эмоциях, даже сам того не планируя. — Найджел, — ровным тоном повторил Даррен, — дай мне пистолет. Увидев сомнение в глазах омеги, Даррен сделал шаг вперёд, вытягивая вперёд вторую руку, но Найджел тут же подскочил на месте, заметив наступление. — Нет! — завопил он. Вдруг его палец дрогнул, нажимая на спусковой крючок. Раздался выстрел. Всё произошло за половину секунды. Даррен стоял прямо под прицелом и успел только распахнуть глаза, когда воздух сотряс шум сработавшего ударно-спускового механизма. Как в замедленной съёмке он видел только перепуганное бледное лицо Найджела, у которого тут же выпал из рук пистолет. Внезапно кто-то сильно толкнул Даррена в плечо, отчего он упал на холодный бетонный пол, больно ударяясь локтями. Воцарилась тишина. Звук выстрела затих, не оставляя после себя даже эха. Даррен попытался сесть и осмотреться, чтобы понять, что произошло. Взгляд сразу упёрся прямо в то место, где секунду назад стоял он сам — сейчас там лежал его телохранитель. — Томас! — закричал Даррен, сразу бросаясь к нему. Глаза Томаса были закрыты, а из плеча сочилась кровь. Даррен подполз к нему, судорожно обхватывая его лицо дрожащими ладонями. — Томас, посмотри на меня! Ты меня слышишь?! Томас! Тот был жутко бледным, и Даррен ощутил, как его конечности холодеют от страха, что Томас больше никогда ему не ответит. — Томас, умоляю, посмотри на меня, — отчаянно позвал Даррен, проводя дрожащими пальцами по щекам Томаса. — Умоляю! — Даррен… — прохрипел Макларен, и замершее сердце Даррена снова забилось. Томас с трудом приоткрыл веки и посмотрел на босса затуманенным взглядом. — Вы в порядке? Даррен опешил после такого вопроса от человека, в которого только что стреляли из пистолета. — Я?! — захлебнулся от негодования Даррен. — В порядке ли я?! Ты совсем идиот?! — Значит, в порядке. — Томас слабо улыбнулся. — Вы ругаетесь на меня, когда хорошо себя чувствуете. Даррен не знал, что и ответить на такое откровенное и простое замечание, произнесённые с неподдельной улыбкой. — Не так уж и много я на тебя ругаюсь, — чуть смутился он. Неужели он всегда так груб с Томасом? — Так что, ты живой? — Вам виднее, — снова улыбнулся Томас. Даррен судорожно выдохнул. — Чёрт, как же ты меня напугал, — искренне проговорил он, позволяя своему голосу дрогнуть. — Идиот, зачем ты полез под пулю? А если бы ты умер? — Это же моя работа. — Иногда я об этом забываю, — пробубнил Даррен, где-то на задворках сознания отмечая, что он всё ещё держит лицо Томаса в своих ладонях. Но, видимо, после пережитого шока и понимания, что может больше никогда не увидеть голубых глаз Томаса, совсем не хотелось отстраняться от него. — А вы бы переживали, если бы я умер? — вдруг шёпотом спросил Томас. Даррен закатил глаза. — Тебе прострелили плечо, а не голову, так что не задавай тупых вопросов. Разумеется, я бы переживал. Чёрт, он бы очень переживал… Но почему? Вокруг него каждый день умирают люди. Чего уж там, часть из них убивает он сам! Тогда почему Даррен так сильно испугался, что телохранителя больше не станет? — Ему нужно остановить кровь, — вдруг где-то сверху раздался низкий голос Магнуса, заставив Даррена моментально вздрогнуть и вернуться в суровую реальность. Он резко отдёрнул руки, что слишком долго касались кожи Томаса. На вопросы о собственной реакции Даррен ответит себе позже… Он выпрямился и протянул ладонь Томасу, который сразу вложил в неё свою огромную лапу и, сдавленно кряхтя, поднялся на ноги. Кровь не переставала сочиться из его простреленного плеча, но Томас ни единым мускулом на лице не показал свою боль, только рвано дышал сквозь стиснутые зубы. — Сильно же тебя задело, — поморщился Даррен, глядя на рану. — Ничего, жить буду. — Закончим здесь и поедем в больницу, — сказал Даррен, наконец отворачиваясь от Томаса, и тут же встречаясь с внимательным взглядом холодных глаз Магнуса. Тот пристально смотрел на Даррена, отчего по его коже пробежала неприятная дрожь. Блять, неужели Босс тоже обратил внимание на странную реакцию Даррена по отношению к телохранителю? Нет, бред… А вдруг? Вдруг неосторожность в поведении Даррена ставила под удар его секрет о собственном гендере? Нет, никто в здравом уме не догадается, что он омега. У него просто паранойя! Магнус всего лишь посмотрел ему в глаза… Даррен отогнал от себя тревожные мысли, вынужденно возвращаясь к более насущным проблемам. Найджела крепко держали за руки два альфы, пока тот дрожал, как лист на ветру, испуганно косясь то на Киллиана, то на боссов мафии. Даррен смерил беременного омегу тяжёлым взглядом. — Найдж, я же предупреждал тебя, — устало проговорил он, — если ты не хочешь сотрудничать по-хорошему, значит, придётся по-плохому. Даррен отвернулся и подошёл к Киллиану, всё ещё обессиленно валяющемуся на полу. — Стойте! — пропищал Найджел. — Что вы собираетесь с ним делать? — Если Киллиан не хочет, чтобы его муж видел, как ему ломают пальцы, — произнёс Даррен, — то он сам расскажет нам, где найти Фрэнка. — Нет, стойте! — завопил Найджел. — Стойте! Я всё расскажу! Даррен повернулся к нему лицом и нахмурился. — Что расскажешь? — Пожалуйста, не трогайте его, он не виноват. — По щекам Найджела потекли слёзы. — Килли ни в чём не виноват… Я всё вам расскажу…