Не выключать свет

11 декабря 2005 года. Приют имени Святого Бруттоса.       Двое мальчишек бегут по коридору, догоняя девятилетнего беловолосого худого мальчика, который вот-вот окажется загнанным в угол. — Страшила! То, что у тебя богатый папаша, не делает тебя лучше! Чудила! — Идиот!              Высокие голоса перекликаются, сливаясь в единый звук, похожий на крик хищной птицы. Отчасти, так оно и было... — Прекрат.. прекратите.. — беловолосый мальчик всхлипывает, забиваясь в угол и зажмуривая мокрые от слез глаза. Двое фигур приближались, в руках одного из них сверкало лезвие. — Хватит! — громкий крик "жертвы" отразился от хлипких стен приюта. Секунда — и глаза одного из мальчишек наливаются кровью. Дикое шипение и визг боли приглушает эхо детского крика. Юноша хватается за голову, пока другой с ужасом прижимается к стене. — Н-нет.. Н-нет... НЕТ! Мальчишка в истерике проводит ножом по дрожащей бледной шее забившегося в угол. Тот всхлипывает и сжимает кровоточащую рану руками, а юноша поднимает голову и в панике вытирает глаза, из которых теперь текли лишь слезы, смывая дорожки алой крови на щеках. — Т-ты... П-псих!.. Мальчишки в ужасе убегают в спальню, оглядываясь на плачущего мальчика. На тонких пальцах несколько капель крови, в фиолетовых глазах соль. 15 февраля 2006 года.       Небольшая беловолосая фигура опирается на раковину мужского туалета. Тощее тело дрожит, непонятно, от холода в прогнившем помещении, или от слёз, которые градом падали с бледного лица на поддельный фаянс, на котором в очередной раз сэкономили — детям в богом забытом старом приюте незачем качественные раковины, которые не сгниют через неделю. В помещении пахло грибком и старой влажной извёсткой.       Мальчик поднимает голову и встречается взглядом с покрасневшими от слёз глазами в отражении грязного зеркала.       Те мальчишки... Один из них уже несколько недель режет себе руки и в приступах паники царапает лицо после очередного ужасного кошмара, которые не прекращались, повторяясь каждую ночь — влияние этого самого "беззащитного" мальчика, который решил, что крови из глаз мало, чтобы эти двое усвоили "урок"...       Он не мог больше смотреть на страдания бывшего проказника, который теперь больше походил на беспокойного сумасшедшего. Его необычная способность не поддавалась контролю и внушала только ужасные мучения...       Но мальчишка помнит — один неглубокий порез на шее...       Лезвие, которое тот стащил из кладовки, оказывается возле шеи. Выступает пара красных капель. На лице болезненная слабая улыбка. 16 февраля 2006 года. Утро.       Множество голосов перекликаются, смешиваясь в единый гул. В столовой толпа мальчишек окружила высокого юношу и его друга, который нервно улыбался и не решался произнести ни звука. — Да ну! Кошмары прошли?! — Я же говорил! Брехня это всё! — Да-да!       Сжавшийся мальчишка нервно усмехается, казалось, самому не веря, что это произошло — ночь без кошмаров...       Вдруг его взгляд ловит на себе взор фиолетовых глаз, а после — тот сглатывает ком в горле и, продолжая дрожать, сковывает плечи руками в попытках унять судороги и нарастающую панику, бегающие узкие зрачки устремлены в поверхность стола, опасаясь снова встретиться с беловолосым мальчиком, который облегченно улыбался, потирая ноющую перебинтованную шею. ***       Сандроп просыпается в своей кровати. Парень с трудом открывает глаза, отходя от крепкого сна. В комнате достаточно темно. Дроп с хриплым стоном от головной боли садится в кровати и поворачивает голову.       Сонный взгляд голубых с янтарными разводами глаз привлекает стакан воды, стоящий на столе, рядом лежащая таблетка и записка, которая сразу оказывается в руках парня. Он спешно разворачивает её, перед глазами аккуратный почерк. Прости за все. Я больше тебя не потревожу.       Воспоминания о вчерашнем дне всплыли очередной волной головной боли. Дроп хватается за затылок, тихо шипя от неприятных ощущений. Похоже, он проспал целые сутки... Но общее самочувствие было намного лучше. Недосыпа будто и не было, в теле ощущалась лёгкость.       Сандроп не думая выпил таблетку, запив водой. Было плевать, что Лунноликий приготовил за таблетку. Умрёт — сейчас плевать. Головная боль начала утихать, парень встал с кровати и посмотрел на настольные часы — 11:28. Вопрос "Что с Луной?" отошёл на второй план, когда тот взглянул в зеркало и увидел на щеке дорожку крови..       Дроп схватился за щеку и в страхе начал вытирать кровь — следов порезов не было... Кровь будто текла из глаза..       Шок. Шок и страх.       Глаза широко распахнуты, Сан разглядывает слизистую, но не находит ни следа болезни или травмы. Должно быть, просто нервы, переволновался.       Сандроп не сразу понял — было какое-то специфическое ощущение пустоты, будто чего-то не хватало. Точно! Сегодня не было кошмаров, да и тот странный сон... Он помнит, как очнулся после него на полу, а потом все как в тумане... Только отдалённые стуки в дверь, призрачное ощущение чужих рук у себя на талии и на плечах, потом только темнота.       Неужели Луна заходил за ним...       От этой мысли становилось жутко, страшно от одной только мысли, что этот человек мог с ним сделать, но было и другое чувство.. Тепло и умиротворенность.       Парень со вздохом подходит к выходу и идёт в кафе за едой. В планах на день был просмотр фильма с целью хоть как-то отвлечься от мучащих его мыслей, например, что делать с Луной... ***       "Отчёт номер 248. Объект мёртв. Радиация слишком сильна. Следующая цель выбрана и уже находится под влиянием вируса, перестаёт откликаться на собственное имя. Точная дата пока не определена. Остальные объекты работают исправно, сбоев в системе не обнаружено. Конец отчёта. "       Лунноликий вслушивается в каждое слово, в это же время перевязывая порезанную бледную шею. Воспоминания о прошлой жизни были утеряны, но эта запись всегда оставляла за собой очень своеобразное чувство некой боли, которая давала понять, что он жив. После всего, что тут происходило...       Одинокая слеза скатилась по подрагивающей щеке. Рядом послышались громкие металлические шаги. — Ну и?       Луна вяло поднял голову и с усталой ненавистью взглянул в горящие фиолетовым огнём глазницы. — Что ты хочешь от меня.. — парень отводит взгляд в пол, выражая искреннее нежелание говорить с тем, кто сейчас стоял перед ним. — Хочу, чтобы сломал этого парня, а не насиловал. Остаток без боли и травм ничего не стоит, чистая душа просто уйдёт. Ты же это и сам понимаешь? — механический голос уже не наводил страх, только раздражение от собственного присутствия рядом. Иными словами — просто раздражал. — Отпусти его... Он просто не выдержит того, что здесь происходит... — он вновь поднимает свой взгляд на собеседника и смотрит с наглой улыбкой и прищуром, — Сгинет также, как и тот.       Ухмыляется, видит свое превосходство, которое в миг присекают острыми металлическими "пальцами" на щеках. Лунноликого больно поднимают за щеки под его шипение. — Твои чувства к этому мальчишке — лишь вирус. Мой вирус. Вся эта привязанность нужна для моего плана, и, вот увидишь — скоро данная мелочь исчезнет, стоит тебе только закончить дело. Не смей всё испортить...       Парня отпустили. Тот упал на холодную плитку, пытаясь отдышаться. Металлические шаги удалились, Лунноликий отполз к стене и откинул голову, расслабленно прикрыв глаза.       Как хорошо, что он избавил Солнце от своего влияния... ***       День пролетел незаметно. У Дропа на ноутбуке было скачано достаточно фильмов, чтобы разнообразить себе времяпрепровождение. Впрочем, парень почти не обращал внимание на то, что происходит с героями фильма — все его мысли занимал Луна... Что с ним? Что за странная способность, о которой он говорил?       И что происходит в этом месте..?.       Размышляя об этом на протяжении семи часов с ноутбуком на коленях, Дроп пришел к нежеланному выводу — ответы на эти вопросы можно найти только в одном месте, у Луны...       Идти к нему совсем не хотелось, особенно после того, что произошло. Но нужно было взять себя в руки. Ведь, каким бы психом не был Лунноликий, он — единственная надежда на то, что после всех кошмаров, пережитых в этом месте, Сандроп сможет вернуться к привычной жизни на свободе, за стенами "Пиццаплекса", как тогда, два месяца назад... ***       Ночь. Отсутствие света в огромном помещении и мёртвая тишина нагоняли чувство тревоги, заставляющее дрожи раз за разом проходиться по спине. Парень идет по закрытому детскому саду, с каждым шагом все ближе подходя к комнате Луны. Рядом с его дверью — служебный коридор, который наиболее пугал своей непроглядной темнотой.       Особенно страшно становится тогда, когда две тонкие руки хватают Сандропа и утаскивают в этот самый коридор, зажимая ему рот, тем самым не давая вскрикнуть от шока и страха. Парня прижимают к уже знакомой теплой груди, над ухом слышится тихий успокаивающий голос: — Тише... Не бойся, это я...       Дрожащего Дропа аккуратно гладят по затылку, опасаясь спугнуть.