Summer 1977

10 мая 1977 г. Юфимия сдержала слово: я никогда больше и шагу не ступил в доме благородного рода Блэк, а мистер и миссис Поттер стали для меня в некотором роде приемными родителями. Они стали называть меня своим сыном, а я никогда не чувствовал себя лишним у них. Джеймс подарил мне дом и не скупился заботой своих родителей. Через два месяца начнутся летние каникулы, и я больше не ощущаю прежнего страха от идеи отъезда из замка. Этим вечером атмосфера в гостиной Гриффиндора была самая что ни на есть расслабленная. На 6-м году обучения нет никаких экзаменов, и даже Ремусу удалось оторваться от своих книжек. Он полностью отдался игре в шахматы вместе с Питером, Мэри и Доркас. Джеймс и Марлин играли в карты. Лили пыталась научиться вязать на маггловский манер, тем временем как я трепетно гладил ее длинные рыжие волосы. Джеймс посматривал прямо на нас, поднимая на нас свой взгляд спустя определённые интервалы времени. Он по ней с ума сходил уже несколько лет и я думаю, что она его заколдовала, чтобы он носился вокруг неё, как ужаленный. Он не мог даже прекратить смотреть в нашу сторону лишь потому, что его на это побуждает жгучая ревность, проснувшаяся в нем, даже несмотря на всю степень доверия ко мне. Мне уже ни раз приходилось объяснять ему, что мои чувства к Лили исключительно платонические, тем временем как его положение в её глазах заметно улучшилось: она больше не считает его придурком. Эти двое и правда уже давненько находятся на стадии дружбы, но всё же они были созданы друг для друга, даже несмотря на то, что Лили никогда не упускает возможности показать свой характер. Я перестал наводить беспорядок в её волосах, когда Питер издал радостный возглас по причине своей сокрушительной победы. Он был действительно очень хорош в шахматах и никогда не оставлял своим противникам ни единого шанса. Доркас вдруг воскликнула: — Вы хотя бы понимаете, что через несколько месяцев мы поступим на последний курс Хогвартса? Я усмехнулся: — И поверьте мне, это будет самое знаменательное событие за все время существования этой школы! Имена Мародеров войдут в историю! — Будущие поколения будут нас боготворить, — перебил Джеймс. — А особенно было бы хорошо, если бы эти самые Мародёры сдали экзамен ЖАБА в следующем году! — С тобой, Луни, у нас всё пучком! Марлин запрокинула голову назад и медленно обвела нас взглядом. —Я знаю, что временами слишком много ностальгирую, но мне правда нравилось расти с вами. Я схватил подушку и бросил прямо в неё. — Достаточно, Маккиннон! Ты говоришь так, будто тебе 1000 лет. Она показала мне язык прежде чем залиться смехом. — Какие у вас планы на лето? — спросила она. Питер с гордостью ответил: — Я еду в США! Я действительно жду каникул. Со мной это впервые. Родители Питера—дипломаты; они много путешествуют и берут его с собой каждый раз, когда представляется возможность. — Я останусь в Англии, — сказала Мэри, — мне определённо нужно взять отпуск с авансом за следующий год. Ремус утвердительно кивнул, сохраняя всю серьёзность в лице, а мне оставалось лишь закатить глаза. Доркас начала говорить прежде чем я успел вставить хоть слово: — Родители Марлин сказали, что я смогу приехать к ним в любое время, когда захочу. Она повернулась в сторону блондинки, в глазах которой полыхал огонь, и одарила её улыбкой. Ещё одна парочка, которая, без сомнений, умрёт в одной постели в один и тот же день. Лили тоже не сказала ни слова, оставаясь невозмутимой, даже когда цвет её щёк стал похож на цвет её волос. Я не мог заставить себе не щекотать ей нервишки. —Эванс? Ты удивительно молчалива сегодня! Она провернулась, чтобы усмирить меня взглядом, но тот лишь способствовал багрецу на её щеках. —Эмм… В общем… Я остаюсь в Англии… Она что-то скрывала, и я вопросительно поднял бровь, настаивая на продолжении. Она надула губы и вновь заговорила, понизив голос: —Есть вероятность, что я предложила Поттеру провести несколько дней со мной, но он до сих пор не соизволил мне ответить. Все резко повернулись в сторону моего лучшего друга, который на первый взгляд готов был провалиться сквозь мягкие красно-золотые подушки. Он демонстративно избегал моего взгляда— это на него совсем не похоже— и даже не заговорил со мной. Находясь в безнадёжном поиске визуального контакта с ним, я вдруг понял, что он не ответил Лили из-за меня. Он не хотел, чтобы я остался один на каникулах. Друзей на девчонок не меняют— мы обещали друг другу. Но не в этот раз! Я нахмурил брови и принял возмущённый вид. —Сохатый! Как так случилось, что ты до сих пор не ответил Лили, хотя ты только об этом и рассказываешь вот уже несколько дней! Как будто ты можешь отказать чему бы то ни было, если об этом просят эти большие зелёные глаза? Чего ты ждёшь? Чтобы она умоляла? Ты не настолько харизматичный, мой мальчик! Я наконец поймал его удивленный взгляд и подмигнул, а затем продолжил: — И пока вы будет ворковать здесь, голубки, я собираюсь летом проведать одну свою старую знакомую, по которой очень соскучился. И вновь все взгляды сосредоточились на мне: я люблю привлекать к себе внимание. Я немного подождал, чтобы позволить напряжению возрасти, а позже продолжил. — Франция! Я не был там уже много лет. Тут Питер начал болтать о своих последних каникулах во Франции. Я же почувствовал, что за мной наблюдают, поэтому в какой-то момент встретился с карими глазами Ремуса. Я перебил Питера: — А ты, Луни? У тебя есть какие-то планы? Не прерывая зрительного контакта, он ответил: — Я ещё не решил. ************************ Позже в общежитии Джеймс проскользнул в мою кровать, закрыл её красным балдахинном и использовал заглушающие чары. — Что на тебя нашло? Я принял поистине удивленный и невинный вид. — На кого? На меня? Я вынужден задать тебе тот же вопрос! Брось, Джеймс, ты мне на протяжении 6 лет жужжал над ухом: «Лили это, Лили то…» — да ты помешан на ней, а значит, если она предлагает тебе увидеться вне школы, то ты не должен сомневаться ни секунды. Где ты оставил свою голову? Его глаза увеличились в размерах и он сжал челюсть. — Но… — Нет никаких но! Я уже большой мальчик! Мне не нужна твоя защита, когда ты жертвуешь собой ради меня. К тому же Юфимия будет только рада, если рядом с ней будет только ее любимый сын. Улыбка от уха до уха не сходила с моего лица, пока он не потрепал возмущённо мое плечо. — А как же Франция? Это лишь предлог? — спросил он. — Хм, я не знаю. Я ездил туда каждое лето вместе с Регом. Я думаю, что действительно хотел бы туда вернуться и побыть с самим собой. Джеймс торопливо кивнул, а затем заботливо обнял меня и ушёл к себе. — Спасибо, друг мой! Спокойной ночи! — Доброй ночи, Джеймс!