Summer 1977

19 мая 1977 г. Честно говоря, я не ожидал такой реакции от Ремуса. Он был прав с самого начала: эта поездка была единственной отмазкой, которая пришла мне в голову, и я вовсе не собирался ехать туда, но его предложение изменило положение вещей. Это было очень смело с его стороны, особенно, если учесть, что он никогда не осмеливался брать на себя инициативу и открыто заявлять о себе. Именно с того момента у меня появились трудности с непроизвольными улыбками, которые я никак не мог стереть со своего лица. Ещё никогда я так не ждал летних каникул. Джеймс вломился в спальню. Он, как это часто бывало, ждал меня, чтобы мы смогли вдвоём смогли пойти на тренировку по квиддичу. В конце концов нам было необходимо перекинуться парой слов. — Ну давай, Сохатый, я тебя слушаю! Он ехидно улыбнулся и опустил очки на кончик своего носа. — Луни? — И что? Какие-то проблемы? У него не было планов на лето и, к тому же, бедняга никогда не был в этой стране. Ты ведь знаешь, как сильно Ремус любит узнавать что-то новое. — Эй, расслабься, чувак! Я думаю это круто. Я просто был удивлён, потому что мне казалось, что ты надеялся… как ты вчера сказал? «Побыть с самим собой»? Я закатил глаза. Он никогда меня не слушал, а тут запомнил абсолютно всё. Я оставил его напротив раздевалки и поднялся на трибуны. Я люблю наблюдать за тем, как он летает; команда в этом году невероятная; мы выигрываем матч за матчем. Когда все игроки наконец направились обратно к раздевалке, я присоединился к Джеймсу на поле. Я и сам люблю полетать: люблю это ощущение свободны и ветра в волосах. Он передал мне квоффл, несмотря на появляющуюся в нём усталость. Спустя 10 минут я и сам подчинился его зевкам. — Пойдём, на сегодня хватит. Бегом в душ и баиньки. Если потребуется, я потащу тебя в замок прямо на своей спине! Я должен был догадаться, что Джеймс вполне способен воплотить сказанное в реальность. — Ты возьмёшь зеркало с собой? В первый год, когда Джеймс узнал об ужасающих проделках моей матери, он подарил мне сквозное зеркало. У каждого из нас оно было, что позволяло нам общаться между собой и видеться друг с другом, находясь далеко друг от друга. Этот магический предмет не раз спасал мне жизнь на площади Гриммо— это одна из самых ценных вещей в моей жизни. — Да, оно со мной. Я никогда его не оставляю. Но ты ведь знаешь, что мы уезжаем лишь на несколько недель, ты должен научиться обходиться без меня. — Я-то могу. Но ты, разве ты способен? — Перестань строить из себя курицу-наседку. Юфимия и так отлично справляется с этой ролью! Ты же понимаешь, что я буду не один. — Я понимаю, друг мой! Понимаю… Он распахнул губы так, будто собирался сказать что-то ещё: — Ты должен рассказать ему, Бродяга… Я вздохнул и ускорил шаг. —Нет! —Но… —Мы уже достаточно поговорили! Ой, смотри, мы уже почти пришли в гостиную. Спокойной ночи, Джеймс! Я убежал прежде, чем он смог бы что-то добавить. ************************ Той ночью я проснулся в поту и со слезами на глазах. Упрёки Регулуса в моих кошмарах были похожи на ножевые ранения в самое сердце. Я бесшумно поднялся и через мгновенье проскользнул в кровать Джеймса. Не открывая глаз, он повернулся ко мне и обнял. Его спокойное дыхание заставило меня провалиться в сон. Проснулся я снова ночью и никак не мог заново уснуть или хотя бы встать. Занавески вокруг кровати Ремуса были одёрнуты, а сама она пуста. Я спустился в гостиную, чтобы там обнаружить его— неудивительно—сидящим за книгой. Я устроился на диване напротив, он поднял на меня глаза и улыбнулся. — Привет, Бродяга, уже проснулся? — Сон сегодня ко мне не идёт. Он вновь уткнулся в книгу. — Ты спал у Джеймса? — Прекрати ревновать! Его дыхание меня успокаивает. Я мог бы остаться у тебя, но ты спишь слишком тихо. Прости, если разбудил. Что читаешь? — Это маггловская книга. Сказка для детей. История про принцессу, которую прокляли. Она уснула вечным сном и только поцелуй принца мог пробудить её. — Твоя книга очень странная. Неужели магглы не обучают своих детей культуре согласия? — Этой книге более 300 лет, Сириус,— ответил он, смеясь. Он закрыл свою книгу, а затем начал посмотрел на меня,— ну так что? На счёт каникул всё в силе? — Конечно! Но… я должен кое в чём признаться. Он слегка наклонил голову вперёд (он делал это каждый раз, когда хотел показать своё внимание по отношению к собеседнику). Я отвёл взгляд. — Я знаю, что ты захочешь узнать всё об этой стране, но, по сути, я и сам не знаю её достаточно хорошо… Я приезжал туда каждое лето, но оставался в компании волшебников. Честно говоря, я ни разу не был в мире магглов и не посещал ничего. Мои родители… да и моя семья— чистокровны. Они не очень хорошо относятся к… в общем Я действительно боялся, что он расстроился. Я представил, что он рассчитывал на меня, как на своего гида, что Ремус провалился с головой в то детство, когда ему хотелось открывать и изучать что-то новое. Его глаза всегда блестели, когда он придумывал планы нападений для наших пранков. Все всегда приписывали выходки Мародеров дуэту Блэк/Поттер, но на самом деле это всегда был Луни: наш большой светящийся мозг всех операций. Он на самом деле Макиавелли в ангельском обличии. — Ты мне доверяешь?— спросил он с улыбкой на губах. Я нахмурил брови. Без сомнений я доверил бы свою жизнь каждому из Мародёров. Ремус определённо самый умный среди нас, ему просто необходимо, чтобы всё всегда шло по плану. Он ненавидит плыть по течению. — Да я последую за тобой с закрытыми глазами! И это правда. На его щеках показались ямочки. — Ты не должен был так говорить, Блэк! Он рывком поднялся с кресла. — Мне нужно в библиотеку! Если ты меня не увидишь к завтраку, то принеси мне, пожалуйста, что-то перекусить. — Постой, Луни!! Он повернулся ко мне, вопросительно взглянув. Я внимательно осмотрел его с головы до ног. — Ты собираешься надеть что-нибудь? Не думаю, что мадам Пинс позволит тебе войти туда в пижаме. Он начал смеяться и бегом поднялся по лестнице. Люблю видеть его таким, полагающимся на свой энтузиазм, и тем не менее я был уже в нетерпении узнать, что он затеял.